Главная > История Алан > 15. КАТАСТРОФА. Вторая часть

15. КАТАСТРОФА. Вторая часть


28 июня 2007. Разместил: 00mN1ck
Глава XV
КАТАСТРОФА
вторая часть


С данными событиями связан интересный документ, происхождение коего неясно, и это внушает к нему некоторое недоверие. Владикавказский краевед Ф. С. Панкратов в 1914 г. опубликовал выписку из не дошедшей до нас старинной рукописи, хранившейся в архиве командира Моздокского полка Султан-Казы-Гирея (40-е годы XIX в.). В выписке говорится, что хан Узбек в 1319 г. проходил с ордою и «исправил гала (кала— «крепость».— В. К.) Татартуп» (51; 52, с. 3). Мне этот документ представляется заслу­живающим доверия, так как он контролируется другими и притом надеж­ными источниками. Выше говорилось, что в 1319 г. Узбек действительно находился в долине Терека и здесь зимовал до похода. После поражения в Азербайджане он, судя по контексту «Истории Шейх-Увейса», вернулся в Аланию. Цитируем источник: «В месяцах 719 г. (22.11.1319—11.II. 1320), так как Абу-Саид еще был мал, (эмир) Чупан забрал его государ­ство в свои руки, решился отомстить Узбеку, собрал войско и двинулся в Ширван. Оттуда он разделил войско на две части; некоторые эмиры отправились из Дербента к берегу реки Терек, а эмир Чупан со своими сыновьями пошел через Грузию. Узнав об этом, Узбек с своего места обратился в бегство. Это была чрезвычайная смелость (?). Пробыв там несколько времени, они вернулись обратно» (7, с. 100—101).

Можно не сомневаться в том, что эмир Чупан пошел «через Грузию» к Дарьяльскому проходу и через него вышел на Северный Кавказ — прямо к Верхнему Джулату — Татартупу, в районе которого в ноябре 1318 — январе 1319 г. находилась ставка Узбека и куда он вернулся после своего бесславного похода на Азербайджан. Узнав 6 приближении иль-ханского войска и не имея должных сил для сражения, Узбек бежал, а Чупан, очевидно, достиг Татартупа и разрушил его укрепления, после, чего вернулся в свои владения. Через некоторое время Узбек вновь появил­ся на Тереке и «исправил» укрепления Татартупа, что свидетельствует о его крупном военностратегическом значении. Позиции Золотой Орды в Алании были восстановлены вместе со рвами и валами Татартупа — опорной базы золотоордынского владычества в Осетии.

Видимо, потрясения 1319 т., а затем и 1324—1325 гг., когда тот же Чупан через Дербент вновь вторгся в улус хана Узбека, «дошел до берегов Терека и не пощадил никого из деревень, городов и кочевников тех мест» (7, с. 143), побудили Узбека разместить на Верхнем Джулате крупный золотоордынский гарнизон. Некоторое подтверждение этому находим в источнике XVI в. «Тарихи Дербенд-наме»: «Уллу-Маджар и Кичи-Мад жар называются теперь Джулад и Татар (Татартуп.—В. К.); последнее название происходит от того, что после разрушения города большую часть новых его обитателей составили татары, выходцы из Крыма...» (5,3, с. 32). О каком разрушении Татартупа идет здесь речь? Это либо набег эмира Чупана, либо нашествие Тамерлана в 1395 г., истины мы не знаем и можем лишь строить более или менее вероятные гипотезы. Но фактом является то, что обширное строительство на Верхнем Джулате, в том числе мечетей, церквей, общественных зданий, придавших ему облик го­рода, развернулось именно при хане Узбеке (54, с. 83—86; 55, с. 111 — 112), известном в качестве активного распространителя ислама и строителя горо­дов (46, с. 91). Именно после вторжений Чупана Татартуп стал настоящим золотоордынский городом — резиденцией монгольского танмачи (56, с. 91—92) — начальника пограничного военного округа.

В 1346—1350 гг. на территории Золотой Орды (и на Северном Кав­казе) разразилась эпидемия чумы, унесшая тысячи человеческих жизней (6, с. 530, прим. 1) и вряд ли миновавшая алано-овсское общество как на равнине, так и в горных ущельях, а с 1356 г. в.Орде начались феодальные смуты и междоусобицы, положившие начало ее упадку (46, с. 263—264). Это предрешило судьбу золотоордынского государства перед лицом новой грозной опасности, выросшей на востоке в лице среднеазиатского эмира Тамерлана (Тимура).

Тамерлан (1336—1405 гг.) происходил из тюркизированного монголь­ского племени барлас. В 1370 г. он возглавил государство Мавераннахр, объединившее Среднюю Азию, затем начал внешние завоевания. Особен­но упорная борьба разгорелась между Тамерланом и ханом Золотой Орды Тохтамышем. «Завоеватель вселенной» предпринял против Тохтамыша три похода: в 1389, 1391 и 1394—1395 гг.

Уже в первом столкновении 1389 г. в состав пестрого войска Тохта­мыша вместе с татаро-монголами вошли отряды русских, булгар, черкесов, башкир и алан (7, с. 156), т. е. народов, находившихся в подчинении Орды. Но Северный Кавказ непосредственно затронул поход 1395 г.

С огромной армией Тамерлан прошел Дербент, опрокинул авангард тохтамышевского войска и подошел с юга к Тереку. С севера к нему подошла не менее громадная армия Тохтамыша. Низам ад-дин Щами уточняет, что Тамерлан «достиг реки Сундж» (Сунжа). Здесь состоялось новое столкновение с противником, который отступил. Далее следует настолько интересный рассказ, что его стоит привести целиком: «Погнавшись за ними, Тимур перешел через реку Терек. Токтамыш-хан, дойдя до реки Каурай (совр. Кура в Ставропольском крае.— В. К.), остановился и собрал войска. Тимур, во второй раз спустившись по берегу реки, отправился к Джулату, дал там войску провиант (алуфе) и устроил ему новый порядок. Вдруг пришло известие, что Токтамыш-хан, вторично устроив войско, идет по берегу реки Терек и что на этот раз он решился на бой и намерен сражаться. Тимур повернул обратно и пошел ему навстречу, построил правое и левое крыло, выслал вперед авангард и на другой день, подойдя к войску врага, стал лагерем» (7, с. 119). Согласно Шерефу ад-дину Йезди, генеральное сражение началось 15 апреля 1395 г. Армия Тохтамыша потерпела полное поражение. А. Ю. Якубовский пишет, что это было «одно из крупнейших сражений того времени, решившее судьбу не только Тохтамыша, но и Золотой Орды, во всяком случае ее великодержавного положения» (46, с. 365). Вслед за знаменитой битвой на Куликовом поле 8 сентября 1380 г. это был решающий удар по Золотой Орде, от которого она не оправилась.

Среди вассальных золотоордынскому хану Мамаю дружин в сече на Куликовом поле участвовали и аланы-ясы (46, с. 241). У нас есть все основания думать, что аланы-ясы принимали участие на стороне Тохта­мыша и в побоище 1395 г. на Тереке. И на поле Куликовом, и на Тереке это участие алан-ясов определялось их зависимым от Орды положением и наличием воинской повинности, о которой мы упоминали выше; попытка X. А. Хизриева придать участию северокавказцев в битве на Тереке некую патриотическую окраску («воины этих народов преследовали свою цель — участием в сражении на Тереке стремились остановить агрессию Тимура и оградить свою территорию от новых погромов»; 57, с. 10) нам кажется преувеличенно-романтической — на деле все было гораздо прозаичнее.

Если к концу XIV в. на предкавказской равнине еще сохранились реликтовые группы аланского-населения, то нашествием Тамерлана им был нанесен последний удар. В этой связи обратим внимание на маршрут Тамерлана в Предкавказье. Первое столкновение с основными силами Тохтамыша, по Низаму ад-дину Шами, состоялось в долине Сунжи, впа­дающей в Терек с юга, следовательно, Тамерлан сюда двигался по право­бережной стороне Терека. Следует согласиться с X. А. Хизриевым в том, что Тамерлан разбил свой лагерь на правом берегу Сунжи у впадения ее в Терек, ибо здесь были наиболее удобные броды (58, с. 47). Дальше у нас начинаются разночтения: А. X. Хизриев считает, что после первого столкновения с Тохтамышем войска Тамерлана «с боем переправились через Сунжу» и стали двигаться вверх по реке в сторону Джулата по пра­вому берегу Терека. Я принимаю, за. основу реконструкции сведения именно Низама ад-дина Шами — как первоисточника, включающего в себя не только не дошедшие до нас. официальные документы и устные рас­сказы участников похода, но и автобиографические сведения самого Ти­мура (Шами был его личным летописцем; 7, с. 105). Согласно Шами, когда Тохтамыш отступил через Терек (это совершенно очевидно потому, что после столкновения на Сунже армия Тохтамыша оказалась на р. Кау­рай — Куре севернее Терека). Тамерлан погнался за ним и также «перешел через реку Терек» (7, с. 119). После этого обе армии оказались на левобережье Терека, обе нуждались в перегруппировке и подготовке к гене­ральному сражению. Соответственно, Тохтамыш на Куре «собирает войска» и получает подкрепления, Тамерлан же идет в Джулат, чтобы пополнить провиант и устроить своему войску «новый порядок» — также перегруп­пировать свои силы и дать краткий отдых перед решающими событиями. «Так как у Тимурова войска оставалось мало продовольствия, то Тимур пошел вдоль берега реки (Терек) в область Джулат, чтобы воины запас­лись провизией из тамошних зерновых продуктов» (7, с. 175).

Отсюда следует, что, во-первых, существовал не только город Джу­лат, но и «область Джулат» и что, во-вторых, эта область была земледель­ческой, богатой зерновыми культурами, способной обеспечить огромную армию Тамерлана. Специально исследовавший маршрут похода Тамерлана по Северному Кавказу Э. В. Ртвеладзе считает, что «область Джулат» находилась на Тереке, восточнее впадения в него Сунжи, присоединившись к В. А. Кучкину (22, с. 181 —182; 59, с. 108). Однако с этим трудно согла­ситься. Сам Э. В. Ртвеладзе отмечает, что «подобная локализация будет выглядеть более убедительно, если в указанном районе будет обнаружено большое количество памятников XIV века» (59, с. 109). К сожалению, в Притеречье восточнее Сунжи сколько-нибудь крупных памятников XIV в. неизвестно, и археологическая ситуация здесь явно не в пользу выводов В. А. Кучкина и Э. В. Ртвеладзе. Не помогает и распространение понятия «область Джулат» на район восточнее устья Сунжи, ибо Тимур, перейдя Терек на его левую сторону в месте впадения Сунжи, отсюда (согласно и Шами, и Йезди) двигается в «область Джулат» — следовательно, она находилась дальше по Тереку. Я полагаю, что историческая «область Джулат» может быть локализована вокруг двух крупнейших золотоордынских городов XIV в. в этой части Предкавказья — Верхнего и Нижнего Джулатов. Истинные границы «области (феодальное владение? — В. К.) нам не известны, но один из Джулатов был ее центром, а в пределы «об­ласти», очевидно, входило и урочище Бештамак («Пятигорловина» — район слияния рек Терек, Малка, Баксан и Черек в излучине Терека). Сказанное подтверждает современник Тамерлана, ставший его пленником, немецкий дворянин Иоанн Шильтбергер. Проезжая Северный Кавказ до нашествия Тимура, он посетил «гористую страну Джулад, населенную большим числом христиан, которые там имеют епископство.. Священники их принадлежат к ордену кармелитов, которые не знают по латыни, но молятся и поют по-татарски... Затем страна Байтамак (Бештамак.— В. К.) весьма гористая, с главным городом Джулад» (60, с. 31—32, 56).

А. Ю. Якубовский считал, что одной из задач Тамерлана был подрыв экономики наиболее культурных областей, входивших в состав Золотой Орды (61, с. 63). Очерченная выше «область Джулат» полностью отвечает этим условиям. Приводим выписку из доклада астраханского губернатора Екатерине II от 24 апреля 1775 г., когда и сохранность исторических памятников, и экологические условия были иными, нежели в наши дни: «Донесть осмелюсь примечательные места в границах Малой Кабарды состоящие по реке Тереку на противной от нас стороне, а имянно, урочище Бештамак или Пятигорловина город Татартуп и потом уже на нашей сто­роне на реке Куме город Маджары. Первое от Моздока пятьдесят и впадают из гор пять рек, ог чего, и сие название получило, другой сто двадцать верст старинной город с каменными развалинами и ныне имеет обветшалую христианскую каменную церковь, и сей уже лежит на границе з Большой Кабардою. Места около сих мест преизобильные как плодородием, земли, так лесами и лугами, вообще всем произрастанием и к поселению наилутчайшая»... (62, с. 271). Наличие брода через Терек в районе нынешней станицы Екатериноградской свидетельствует Шора Ногмов (63, с. 120). Как видим, район, прилегающий к излучине Терека, был очень плодороден. Все это, подкрепленное руинами двух золотоордынских городов XIV в., убеждает нас в том, что перед генеральным сражением армия Тамерлана останавливалась здесь и отсюда, через брод у Екатериноградской она переправилась на левый берег Терека и двинулась навстречу Тохтамышу Сражение разыгралось на равнине между Курой и Тереком примерно в 20—30 км восточнее брода у Екатериноградской, в секторе между, г. Моздок и станицей Курской.

Вторжение Тамерлана в «область Джулат» означало конец золото-ордынского господства и в то же время ограбление его населения, ибо в середине апреля нового урожая еще не было и завоеватели, можно пола­гать, изъяли у жителей все их запасы, оставшиеся после зимы. Экономи­ческие последствия нашествия были тяжелыми, но археологические материалы (в том числе из наших раскопок) показывают, что, тем не менее, жизнь на Верхнем Джулате не угасала и в ослабленном виде продолжалась в XV в. В то же время нельзя не обратить внимание на то, что «область Джулате в составе исторической Алании дозолотоордынского времени была очень важной, может быть, ключевой: кроме особо благоприятных экологических условий и плодородия, через область проходили два основных торговых пути с запада на восток (от низовьев Кубани к Каспию) и с севера на юг (от низовьев Волги к Дарьяльскому проходу). Пути пересекались в области Джулат. Группы аланского населения вполне могли здесь обосно­ваться др нашествия Тамерлана, но вряд ли они остались после него, ибо аланы Наверное сражались на стороне Тохтамыша и были с присущей ему жестокостью покараны завоевателем.

Обратим внимание на интересные факты, попавшие из не известных нам ис­точников в труд П. Долгорукова «Российская родословная книга». Согласно данным П. Долгорукова (генеалогические предания? — В. К.), грузинские князья Церетели «осетинского происхождения», предки их были в Осетии владетелями «округа Цадаари», но во время нашествия Тамерлана, желая остаться верными православию, бежали в Грузию в 1395 г. (64, с. 476). Если эти сведения достоверны, они прямо подтверждают оконча­тельную ликвидацию остатков алан на предгорной равнине. Отныне вся предгорная равнина до долины р. Аргун переходит в руки кабардинских феодалов, в течение XV в. продвинувшихся далеко на восток и освоивших почти опустевшие плодородные земли.

Нашествие Тамерлана затронуло не только равнинную, но и горную зону Северного Кавказа. После победы на Тереке Тамерлан, преследуя Тохтамыша, устремился на север и разграбил Волжскую Вулгарию, Южную Русь, Крык, а затем обрушился на Северный Кавказ. По Э. В. Ртвеладзе, это второй этап нашествия Тамерлана на Северный Кавказ (59, с. 111).

Выступив из Азака (Азова) осенью 1395 г., Тамерлан сначала напал на черкесов в низовьях Кубани, а затем двинулся вверх по этой реке во владе­ния Буриберди и Буракана, которые были правителями асов (7, с. 122, 181). «Они попали к горе Эльбурз, на горе нашли много крепостей и без числа больших областей, много сражались с врагами веры и взяли бесчислен­ную добычу из имущества неверных» (7, с. 122), т. е. христиан, какими и были еще в XIV в. верхнекубанские асы. Э. В. Ртвеладзе резонно полагает, что «Тимур пришел сюда с целью джихада («священной» войны мусуль­ман против «неверных» христиан.— В. К.), что вполне объяснимо, так как именно здесь находились основные христианские центры алан» (59, с. 113). Отсюда Тамерлан направился на осаду крепостей Кулу и Тауса в «области Иркувун», в которой можно предполагать горную часть Северной Осетии (наличие этнической основы «ир»; 59, с. 114). По Йезди, «мно­жество людей из племени Иркувун» были истреблены, Кулу и Таус взяты в плен и убиты (7, с. 182). Э. В. Ртвеладзе попытался крепость Кулу отождествить с селением Гули в Куртатинском ущелье (59, с. 115), но это отождествление держится только на некотором фонетическом созвучии и не представляется сколько-нибудь доказанным до получения более надежных и датированных материалов. Возможно, что с вторжением Тамерлана была связана гибель древнего Дзивгиса и его скальной крепости «Дзивгисы фидар» (в 3 км севернее Гули), что археологически в будущем может быть подтверждено углубленным исследованием материалов из уникального пещерного склепа в Дзивгисе (раскопки В. X. Тменова 1982 г.), но этот материал еще не проработан.

Тем не менее сам факт вторжения войск Тамерлана в ущелья Северной Осетии сомнений не вызывает. Он зафиксирован в осетинском фольклоре, в первую очередь, в дигорской исторической песне «Задалесская нана» (мать): «Кровавый дождь, кровавый дождь над Тапан-Дигорией, над Тапан-Дигорией. От волков Ахсак-Тимура с железными пастями почернели их зеленые поля»,— говорится в этой песне (65, с. 75). В представлении дигорцев Тамерлан трансформировался в существо со сверхъестественными чертами, поднявшееся на небо и ставшее Полярной звездой. По другим преданиям, Тимур связывается с концом света. Интересное сказание записано М. Газдановым в 1903 г. в Махческе: лучшие силы предков осетин погибли в бою, а остатки были уведены Тимуром в Китай (65, с. 80—81). Историческая реальность этих фактов особых сомнений не вызывает (об этом см. следующую главу), но с той поправкой, что в данном сказании произошла контаминация двух татаро-монгольских нашествий на Аланию-Осетию: 1239 и 1395 гг.

Пройдя огнем и мечом по Осетии, Тамерлан вторгся в ущелья Балкарии, Чечено-Ингушетии и Дагестана, опустошив их. Эти события детально рас­смотрены Э. В. Ртвеладзе. Всего, по подсчетам автора, Тамерлан провел на Северном Кавказе до восьми месяцев (59, с. 123). Основная цель похода была достигнута — база Золотой Орды на Северном Кавказе подорвана, а ее северокавказские вассалы и союзники разгромлены.

Общую оценку последствий нашествия Тимура применительно к остаткам аланского населения на равнине мы уже изложили — эти остатки были сметены. В конце XIV в. некогда обширная Алания обезлюдела.

Около середины XV в. венецианец Иосафат Барбаро, ряд лет проживший в Тане — Танаисе, отметил, что аланы «христиане и были изгнаны и разо­рены татарами» (66, с. 137). Еще ярче картину гибели Алании обрисовал польский автор начала XVI в. Матвей Меховский, пользовавшийся более ранними сведениями Якопо да Бергамо: «Аланы — это народ, живший в Алании, области Сарматии Европейской, у реки Танаиса и по соседству с ней. Страна их равнина без гор, с небольшими возвышенностями и холмами. В ней нет поселенцев и жителей, так как они были выгнаны и рассеяны по чужим областям при нашествии врагов, а там погибли или были истреб­лены. Поля Алании лежат широким простором. Это пустыня, в которой нет владельцев — ни аланов, ни пришлых» (67, с. 72). Меховский гово­рит об Алании в нижнем течении Дона — той Алании, которая сформи­ровалась в Подонье еще в первых веках н. э. с центром на Кобяковом городище (68, с. 88—91). Но вряд ли можно сомневаться, что в Пред­кавказье было иначе.

Совершенно очевидно, что Алания как политическая система рухнула в 1239 г., и вторгшийся на Северный Кавказ Тамерлан нашел здесь лишь ее обломки. По мнению X. А. Хизриева, «ко времени нашествия Тимура на территории бывшей Алании существовал ряд этнополитических образова­ний»: в Карачаево-Черкесии и Пятигорье властвовали Буриберди и Буракан, на территории Кабардино-Балкарии — братья Таус и Кулу, Северной Осетией управлял Пулад, а правителем области Симсим в Чечено-Ингуше­тии был Гаюрхан (57, с. 7). В этом вполне возможном перечне «обломков» упущена область Джулат, где аланы жили наверняка. Кроме того, аланское население, несомненно, находилрсь в горах Северной Осетии — Ахохии. Если в области Джулат остатки алан прекратили существовать, то в горных ущельях они, несмотря на резню (в пещерном склепе Дзивгиса обнаружено 235 черепов), устояли и продолжили этническую традицию осетинского народа. Именно Ахохия после нашествий 1239 и 1395 гг. стала истори­ческой колыбелью осетин, где окончательно в течение XIV—XV вв. сформи­ровались и этнос, и традиционная народная культура. В это же время, вероятно, оформилось деление осетинского народа на ущельные общества: Тагаурское, Куртатинское, Алагирское, Туалгом, Дигорское.

Татаро-монгольские нашествия 1239 и 1395 гг. коренным образом изменили этническую карту Северного Кавказа. Трагическую роль в опустошении Алании сыграло не только массовое истребление населения и подрыв производительных сил, но и массовое переселение оставшихся в живых и не покорившихся на юг Кавказа, на запад Европы и в Византию, на далекий Восток. Кратко остановимся на судьбе этих алан.

ЛИТЕРАТУРА
1. Поршнев Б. Ф. Ледовое побоище и всемирная история. В кн.: Доклады и сообщения ист. факультета МГУ им. М. В.Ломоносова, вып. 5, М., 1947.
2. Кузнецов В. А. Тюркские изваяния из Пятигорья. В кн.: Археология и вопросы
древней истории Кабардино-Балкарии, вып. 1. Нальчик, 1980.
3. Кузнецов В. А. Алания в X—XIII вв. Орджоникидзе, 1971.
4. Алборов Б. А. Некоторые вопросы осетинской филологии. Орджоникидзе, 1979.
5. Галстян А. Завоевание Армении монгольскими войсками. В кн.: Татаро-монголы в Азии и Европе. Сб. статей. М., 1970.
6. Тизенгаузен В. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды, т. I. Спб., 1884.
7. Тизенгауэен В. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды, т. II. М.—Л., 1941.
8. Книга Марко Поло. Перев. И. П. Минаева. М., 1956.
9. Аннинский С. А. Известия венгерских миссионеров XIII—XIV вв. о татарах и Восточной Европе. «Исторический архив», т. III, 1940.
10. Рашид-ад-Дин. Сборник летописей, т. II, М.— Л., 1960.
11. Лавров Л. И. Нашествие монголов на Северный Кавказ. «История СССР», 1965, 5.
12. Иванов А. И. История монголов (Юань-ши) об асах-аланах. ХВ, т. II, вып. III. Спб., 1914.
13. Черепнин Л. В. Монголо-татары на Руси (XIII в.). В кн.: Татаро-монголы в Азии и Европе. Сб. статей. М., 1970.
14. Bretshneider E. Medieval Ftesearsches from Eastern Asiatic Sources, I, London, 1910.
15. Minorsky V. The Alan capital Magas and the Mongol Campaigns. BSOAS, t. XIV, № 2, 1952.
16. Шихсаидов А. Р. О пребывании монголов в Рича и Кумухе. В кн.: Ученые записки института истории, языка и литературы. Дагест. филиал АН СССР, т. IV. Махачкала. 1958.
17. Старинное монгольское сказание о Чингис-хане. Перев. с китайского архим. Палладия. Труды Российской духовной миссии в Пекине, т. IV. Спб., 1866.
18. Карпини Плане История монголов. М., 1957.
19. Рубрук Гильом. Путешествие в восточные страны. М., 1957.
20. Лавров Л. И. Эпиграфические памятники Северного Кавказа X—XVII вв., ч. I. М., «Наука», 1966.
21. ПСРЛ. т. XVIII. Спб., 1913.
22. Кучкин В. А. Где искать ясский город Тютяков? ИСОНИИ. т. XXV, история. Орджоникидзе, 1966.
23. Вахушти. География Грузии. СМОМПК, вып. XXII. Тифлис, 1897.
24. Дорн Б. Каспий. О походах древних русских в Табаристан, с дополнительными све­дениями о других набегах их на прибрежья Каспийского моря. «Приложение к XXVI тому «Записок» Имп. Академии наук. Спб., 1875.
25. Пчелина Е. Г. О местонахождении ясского города Дедякова по русским летописям и исторической литературе. В кн.: Средневековые памятники Северной Осетии. МИА СССР № 114, 1963.
26. Марковин В. И., Ошаев Х.Д. О местонахождении ясского города Дедякова. СА, 1978, I.
27. Лавров Л. И. «Обезы» русских летописей. СЭ, 1946. 4.
28. Сафаргалиев М.Г. Где находился золотоордынский город Дедяково. В кн.: Ученые записки Мордовского педагогического института, вып. IV. Саранск, 1950.
29. Крупнов Е. И. Еще раз о местонахождении города Дедякова. В кн.: Славяне и Русь. Сб. статей к 60-летию Б. А. Рыбакова. М., 1968.
30. Егоров В. Л. География городов Золотой Орды. СА, 1977, I.
31. Джанашвили М.Г. Известия грузинских летописей и историков о Северном Кав­казе и России. СМОМПК, вып. XXII. Тифлис, 1897.
32. Врун Ф. Черноморье, ч. II. Одесса, 1880. 33. Магомедов Р. М., Криштопа А.Е. Борьба против татаро-монгольских захватчи­ков на Северном Кавказе и ослабление власти Золотой Орды. «Известия» СКНЦ ВШ, общ. науки, 1978, 3.
34. История монголов по армянским источникам. Перев. К. П. Патканова. Вып. I. Спб., 1873.
35. Гамрекели В. Н. Двалы и Двалетия в 1-Х вв. н. э. Тбилиси, 1961.
36. Кобычев В. П. Расселение чеченцев и ингушей в свете этногенетических преданий и памятников их материальной культуры. В кн.: Этническая история и фольклор. М., «Наука», 1977.
37. Ванеев 3. Н. К вопросу о времени заселения Юго-Осетии. ИЮОНИИ, т. III. Сталинир, 1936.
38. Гвритишвили Д. В. К вопросу об этнической принадлежности «двалов» и о пе­реселении осетин в Картли. «Мимомхилвели», т. I. Тбилиси, 1949.
39. Лазарашвили Г. Р. О времени переселения осетин в Грузию. СЭ, 1966, 2.
40. Бартольд В. География Ибн-Саида. В кн.: Recueil des travaux rediges en memoire du Jubile Scientifique de M. Daniel Chwolson. Berlin, 1899.
41. История Осетии в документах и материалах, т. I. Цхинвали, 1962.
42. Джиоев М.К. О месте Алании в противоречиях между Золотой Ордой и государством Хулагуидов. ИЮО НИИ, вып. XXIX. Тбилиси, «Мецниереба», 1985.
43. Федоров-Д авЖдов Г. А. Раскопки Нового Сарая в 1959—1962 гг. СА, 1964, I.
44. Ртвеладзе Э. В. К истории города Маджар. СА, 1972, 3.
45. Михальченко СЕ. Систематизация массовой неполивной керамики золотоордынских городов Поволжья. СА, 1973, 3.
46. Греков Б. Д., Якубовский А. Ю. Золотая Орда и ее падение. М.—Л., 1950. 47. Иванов А. Походы монголов на Россию по официальной китайской истории Юань-
ши. В кн.: Записки разряда военной археологии и археографии Имп. Русского воен­но-исторического общества, т. III, Птг., 1916.
48. Казин В. Н. Взаимоотношения Золотой Орды с Китаем и Монголией. СГЭ, ,вып. III, 1945.
49. Али-Заде А. А. Монгольские завоеватели в- Азербайджане и сопредельных странах в XIII—XIV вв. ВИ., 1952, 8.
50. Карамзин Н. М. История государства Российского, т. IV. Спб., 1833.
51. Газ. «Терские ведомости» № 137 от 27 июня 1914 г.

52. Гребенец Ф. С. Курганы в окрестностях станицы Змейской (Терского казачьего войска). СМОМПК, вып. 44. Тифлис, 1915.
53. Тарихи Дербенд-наме. Под ред. М. Алиханова-Аварского. Тифлис, 1898.
54. Милорадович О. В. Средневековые мечети городища Верхний Джулат. В кн.: Средневековые памятники Северной Осетии. МИА СССР № 114, 1963.
55. Кузнецов В. А. Церкви Верхнего Джулата, их время и интерпретация. В кн.: Новейшие открытия советских археологов (тезисы докладов конференции), ч. III. Киев, 1975.
56. Хизриев X. А. Феодальный институт «тама» («танма») на Северном Кавказе в золотоордынский период. В кн.: Генезис, основные этапы, общие пути и особенности развития феодализма у народов Северного Кавказа. Тезисы докладов. Махачкала, 1980.
57. Хизриев X. А. Борьба народов Северного Кавказа с экспансией Тимура. Автореф. канд. дисс. Л., 1982.
58. Хизриев X. А. Нашествие Тимура на Северный Кавказ и сражение на Тереке. ВИ, 1982, 4.
59. Ртвеладзе Э. В. О походе Тимура на Северный Кавказ. В кн.: Археолого-этнографический сборник, т. IV. Грозный, 1976.
60. Путешествие Ивана Шильтбергера по Европе, Азии и Африке с 1394 по 1427 год. В кн.: Записки Новороссийского университета, т. I, вып. 1—2, Одесса, 1867.
61. Якубове кий А. Тимур. ВИ, 1946, 8—9.
62. Материалы по истории Осетии (XVIII век), т. I. Орджоникидзе, 1933.
63. Ногмов Ш. Б. История адыгейского народа. Нальчик, «Эльбрус», 1982.
64. Долгоруков П е т р. Российская родословная книга, чась вторая. Спб., 1856.
65. Хамицаева Т. А. Историко-песенный фольклор осетин. Орджоникидзе, 1973.
66. Барбаро Иосафат. Путешествие в Тану. В кн.: Барбаро и Контарини о России. Перев. и комментарий Е. Ч. Скржинской. Л., 1971.
67. Меховский Матвей. Трактат о двух Сарматиях. Перев. С.А. Аннинского М.— Л., 1936.'
68. Яценко С. А. Политический центр Алании во второй половине I—II в. н. э. В кн.: I Кубанская археологическая конференция. Тезисы докладов. Краснодар, 1989.




Материал взят из книги В.А. Кузнецова "Очерки истории алан". Владикавказ "ИР" 1992 год.

при использовании материалов сайта, гиперссылка обязательна

Вернуться назад
Рейтинг@Mail.ru