Главная > Осетинский аул и его традиции > КОЛЛЕКТИВНАЯ СОЛИДАРНОСТЬ ОБЩИННИКОВ

КОЛЛЕКТИВНАЯ СОЛИДАРНОСТЬ ОБЩИННИКОВ


9 сентября 2007. Разместил: 00mN1ck
Сельская община регулировала все основные вопросы хозяйственной жизни. В горных селениях Южной Осетии (Кударское ущелье) к пахоте приступали во вторник вслед за Куадзæн (пасхой). Если еще держался снег или была не­настная погода, то начало пахоты откладывали до следующего вторника и т.д. Никто не имел права начинать пахоту раньше, чем приступит к этому делу вся община, точно так же никто в прошлом не имел права начинать покос раньше односельчан; он должен был дождаться праздника Атынæг, решения сельского схода о совместном начале сенокоса и только вместе с другими общинниками в условленное вре­мя приступить к покосу.

К покосу и пахоте осетины приступали исключительно во вторник. И вообще у осетин было четкое представление о рабочих и запретных днях, которые в прошлом строго соблюдались. Как писал один из авторов начала XIX века, осетины "занимаются различными работами и рукоделиями только три с половиною дня или ровно половину неде­ли: у них воскресенье, понедельник, пятница и первая по­ловина субботы суть праздничные... Одна только крайняя необходимость может допустить осетина приняться за ра­боту в пятницу и субботу, и разрешение на сие он обязан купить кровью тучного барана, принесенного в жертву и мясом оного угостить ближайших своих соседей"(27).

Община регулировала пользование лесом, пастьбу ско­та, охрану нив. Каждый год решением общины регулиро­вался и севооборот. Каждый общинник имел право безвоз­мездно пользоваться мельницей, когда она свободна. На коллективном попечении общинников были пути сообще­ния, прокладывание новых дорог, строительство мостов. Коллективная солидарность общинников особенно ярко раскрывается в обычае взаимопомощи осетин зиу, на кото­ром хочется остановиться более подробно.

Среди традиций сельской общины по своему значению и живучести особо выдающееся место занимает обычай тру­довой взаимопомощи зиу. Своими корнями он уходит в глу­бокое историческое прошлое. Еще в хозяйственном быту предков осетин, должно быть, практиковалась взаимопо­мощь в различных видах трудовой деятельности, особенно в земледелии. Об этом свидетельствует выражение, встре­чающееся в осетинском фольклоре: "Нет сильнее того, кто своим трудом обрабатывает пашню". При обработке земли и других тяжелых работах осетины обычно говорили: "фыдæбон кæнын", что равнозначно русскому "мучаюсь".

Будучи одной из форм производственной кооперации, обычай трудовой взаимопомощи порожден коллективным владением средствами производства и является формой коо­перации, свойственной сельской общине. Наиболее распространенной формой взаимопомощи при пахоте была по­мощь, основанная на договорных началах — цæдис (объе­динение, союз) галæмбал (букв, "товарищ по объединению быков"), т.е. супряги. Определенный круг родовой или сель­ской общины условливался по очереди взаимно помогать друг другу при пахоте. При этом объединялись рабочий скот, орудия труда, инвентарь, рабочая сила. Соединение в цæдис вызывалось хозяйственной необходимостью, так как боль­шинство крестьянских хозяйств не имело требуемого для пахоты количества тягловой силы, сельскохозяйственных орудий. В горных районах к объединению в цæдис прибега­ли реже. Для обработки полей здесь пользовались сохой (дзыбыр), запряженной парой быков. Для этого между дву­мя заинтересованными сторонами, имевшими по быку, за­ключалось соглашение, по которому каждый хозяин поль­зовался обоими быками поочередно. Относительно более широкое распространение цгедис получил в тех районах Северной и Южной Осетии, где в плуг запрягали от двух до четырех пар быков ( при вспашке деревянным ирон гутон) и до семи-восьми пар (при вспашке тяжелым плугом). По­скольку редко кто имел такое количество рабочего скота, вспашка становилась возможной только при объединении в цæдис. Участники подобного трудового объединения по­лучали количество рабочих дней пропорционально участию в нем рабочей и тягловой силы, инвентаря. При этом высо­ко ценились дорогостоящие части плуга, такие как лемех, резец. Так, например, на крестьянина, вступившего в объе­динение с одним волом, работали один день, с парой волов — два дня,' с плугом — два дня, с сошником — один день и т.д. Более разработанная система оценки всего, что посту­пало в общее пользование при объединении, существовала в низменных районах Южной Осетии. За железные части плуга требовалось три дня пахоты, за деревянные части — один, за ремни, необходимые для упряжи — два, за труд погонщика быков — два, плугаря — четыре, за охрану скота во время пахоты — два дня и т.д. (28)

В равнинной полосе Северной Осетии, где осуществ­лялся передел земельных угодий между членами сельского общества, а затем и по отдельным дворам, прибегали к следующему объединению: родственники или другие члены общества "брали общий участок (иумæйаг хуым), совмест­но его пахали и лишь после этого делили по паям и каждый засевал и убирал свой пай самостоятельно”(29). В тех случаях, когда у осетина-бедняка совсем отсутствовал рабочий скот, он брал во временное пользование одного вола у тех, кто их имел много, за что кроме этого вола должен был взять у него еще одного вола на свое попечение и кормить его в течение всей зимы. Этот взятый на прокорм бык назывался бæрнаг(30). Другим волом он распоряжался до окончания ве­сенне-полевых работ как своим собственным. Супряги были широко распространенной формой помощи у народов Кав­каза, Средней Азии, Древнего Востока, Восточной Европы.

Следующий вид помощи — зиу — это помощь, оказы­ваемая соседу, родственнику, односельчанину, который в силу каких-то непредвиденных обстоятельств (смерть кор­мильца, падеж скота, стихийное бедствие), нуждался в под­держке, в частности, не мог обработать участок земли соб­ственными силами. Идя на такую помощь, каждый участ­ник зиу оказывал помощь либо собственным участием, либо орудиями труда, либо тягловой силой.

С течением времени сфера распространения благотво­рительной помощи значительно расширилась. К ней стали прибегать в самых различных жизненных ситуациях: при строительстве жилища, при заготовке дров на зиму, уборке урожая, при прядении шерсти, при организации свадебно­го и поминального застолья. Во взаимопомощи нашло свое выражение чувство коллективизма и товарищеской соли­дарности.

Как правило, зиу устраивали по субботам. Слегка пере­кусив, участники зиу при восходе солнца, в сопровождении песен, восхвалявших весну, хозяина, дружно брались за ра­боту. На помощь выходило все взрослое трудовое населе­ние. Работа шла быстро, в виде трудового соревнования, ибо смысл мероприятия заключался в том, чтобы именно сегодня прийти на помощь нуждающимся. Каждый из уча­стников хотел поработать больше другого, показать искренность своего участия и бескорыстность оказываемой помо­щи, превзойти других в работе, чтобы потом удостоиться похвал своих односельчан. Быть победителем на подобных трудовых соревнованиях было очень почетно. До сих пор сохранилось выражение: "Кæд мын зиуы нæ фæуæлахиз дæ" (Как будто победил во время зиу). Как правило, помощь заканчивалась обильным угощением, во время которого победитель трудового дня удостаивался почетного бокала и лучшего куска жертвенного животного (сгуы). Эффект по­добного награждения был велик, ибо это возвышало чело­века среди окружающих. В этнографических источниках встречается немало примеров бескорыстной помощи нуж­дающимся семьям со стороны общества. Вот некоторые из них.

В 1914 г. на страницах газеты "Кавказское слово" была опубликована статья С. Каргинова "Война и осетины". Ос­вещая работу "Комитета по оказанию помощи семьям ушед­ших на войну", автор пишет: "Сами жители аулов... на широких началах выполняют в отношении к семьям воен­нослужащих так называемый обычай "зиу". По этому обы­чаю на обязанности жителей всего аула издревле лежит под­держивать существование тех бедняков — вдов, сирот, дрях­лых стариков и старух в ауле, кои собственными силами не в состоянии добывать себе кусок хлеба. Этим, между про­чим, объясняется и то, что во всей Осетии до сих пор нигде не встретите ни одного нищего на улице, ибо попрошайни­чество совершенно воспрещается обычаем зиу, как осно­ванном на чувстве единения, развившемся в народе века­ми. К категории этих нуждающихся, беспомощных в аулах Осетии ныне отнесены и семьи ушедших на войну, для коих жители аула совместными силами выполняют все их сель­скохозяйственные работы, убирают хлеб, косят сено, пашут и сеют, доставляют топливо и т.д. Благодаря столь органи­зованной общественной помощи в настоящее время семьи ушедших из Осетии на войну обеспечены настолько, что в их хозяйстве не наблюдается пока никакой дезорганиза­ции"(31). В 1899 г. при пожаре было уничтожено свыше 20 дворов Гокинаевского хутора Черноярской станицы. В этой связи через газету "Казбек" К. Хетагуров обратился со спе­циальным письмом к землякам с просьбой прийти на по мощь пострадавшим жителям хутора. Коста писал: "Вспом­ните наш лучший традиционный обычай зиу, когда каж­дый осетин от всей души откликался на нужды другого, не принимая во внимание ни родство, ни своих личных инте­ресов. Молодежь отправлялась на луга и в несколько часов покончив покос лишенной рабочей силы бедной семьи, с песнями возвращалась в аулы. Молодые женщины в свою очередь снимали хлеб с небольшой нивы нуждающейся се­мьи. При стихийных бедствиях каждый не лишенный спо­собности ходить осетин при малейшей тревоге спешил на место происшествия и по мерс сил и возможностей помо­гал пострадавшим чем и как мог: личным трудом, сеном, соломой, дровами, строительным материалом и пр." (32) На призыв Коста откликнулись многие энтузиасты, оказавшие безвозмездную помощь пострадавшим от стихии жителям Черноярской станицы. Пострадавшей семье дарили телят, коз, овец, домашнюю птицу. При этом следует обратить внимание на то, что каждый из даривших мог оказаться в беде, стать перед необходимостью обратиться за помощью к соседям, односельчанам. Поэтому лиц, уклоняющихся от помощи пострадавшей семье, практически не бывало.

Третий пример, который описан проф. Магометовьгм, переносит нас в первые годы Советской власти в Северной Осетии, пережившей тяжелое время гражданской войны и иностранной интервенции. В одном из селений пришли в полное разорение дом и хозяйство вдовы с малолетними детьми: дом ее стал разваливаться, усадьба не была огоро­жена, некому было обработать пахотный участок. Разумеет­ся, при своей крайней материальной нужде она не могла призвать односельчан на помощь. И вот однажды во двор к ней неожиданно въезжает целая вереница подвод, гружен­ных дровами и хворостом. Узнав о том, что сельчане по своей инициативе устроили зиу, вдова пришла в ужас: ведь по обычаю она обязана была их угостить, а угощать было нечем. Но через некоторое время в ее дом вошла группа женщин каждая с приношениями — хуын — для угощения мужей, сыновей — участников зиу. Участники взаимопомощи возвели забор вокруг усадьбы из хвороста, отремон­тировали дом и привели в порядок все, что требовало при­менения физической силы. К концу дня к дому подошла другая группа мужчин, которая обработала и засеяла пахотный участок вдовы(33). Трудно даже выразить словами, на­сколько трогательно и дорого такое внимание, такая забота односельчан: обычай зиу не утратил своего значения и в советское время. Особенная нужда в обычае взаимопомо­щи возникла в годы Великой Отечественной войны, когда большая часть трудоспособного населения ушла на фронт. В эти годы в селах Северной и Южной Осетии развернулся всенародный почин по оказанию помощи в восстановле­нии разрушенных домов, в строительстве новых жилищ, в обработке пахотных участков, в разнообразной помощи вдо­вам и инвалидам войны.

Лучший традиционный обычай — зиу, пройдя тысяче­летнее испытание жизнью, не только сохранился в нашем быту, но и является составной частью нашей общественной жизни. Он относится к числу тех прогрессивных нацио­нальных традиций, над которыми время не властно, кото­рые служили прошлым, служат нынешним и будут служить грядущим поколениям.

КОЛЛЕКТИВНАЯ  СОЛИДАРНОСТЬ ОБЩИННИКОВ


Общинная солидарность была так нерушима, что каж­дый член общины старался ничем не подвести своих одно­сельчан, старался, чтобы из-за него или его семьи не было опозорено селение. О силе этого негласного закона ярко говорит и отсутствие попрошайничества среди осетин как в прошлом, так и ныне. Если семья оставалась без кормильца и сироты не имели возможности сами выбиться в люди, их брал к себе ближайший родственник по отцу, а если его не было — по матери. Сирот ничем не выделяли среди своих детей. Мы, осетины, имеем высокое основание гордиться этим гуманнейшим неписаным законом, унаследованным от предков, обязаны сохранить его и передать грядущим поколениям.

Источники:
27 Из писем из Осетии//ППКОО, кн.1. Цхинвали.1981, с.43.
2S Ковалевский М. М. Современный обычай и древний закон// Обычное право осетин в историко-сравнительном освещении, т.Т-П. М.1886, с.207.
29 Калоев Б. А. Земледелие и землепользование у моздокских осетин //СЭ. 1952, №1,с.18.
30 Тедеев Г. 3. Термины, связанные со вспашкой //Известия Юго-Осетинского научно-исследовательского института (далее — ЮОНИИ), вып. XVI, 1969, с.157.
31 Каргинов С. Война и осетины //ПГТКОО, кн.2. Цхинвали,1982, с.39.
32 Коста Хетагуров. Собр. соч. в 5-ти томах, т.4, с.212.
33 Магометов А.Х. Культура и быт осетинского народа. Орджони­кидзе, 1968, с.447.


"Осетинский аул и его традиции" Л.А. Чибиров. Владикавказ "ИР" 1995.

при использовании материалов сайта, гиперссылка обязательна

Вернуться назад
Рейтинг@Mail.ru