Дз.Г. Тменова
к.ф.н., снс СОИГСИ
 У многих первобытных народов были установлены определенные и достаточно строгие правила поведения, в числе которых было много запретов. Считалось, что за их нарушение духи и другие сверхъестественные силы гневились и карали людей всякими болезными, недугами и даже смертью.
У некоторых народов были развиты целые системы запретов, которые строго ограничивали все действия человека. Поскольку впервые такую систему ученые обнаружили и описали в Полинезии, то для обозначения слова «запрет» стали использовать полинезийское слово «табу». Оно сохранилось во всех языках и до сих пор. Некоторые люди даже не говорят слово «запрет», а говорят «табу» и все понятно, категорически запрещено что-то делать или к чему-то прикасаться. Имеет еще значение святой, священный.
У осетин так же как и у других народов говорят «табу». «Не один представитель народной культуры не позволил бы себе сквернословить возле стола, сидеть боком, спиной к столу или же вообще сесть на него. Последнее считалось невозможном и приравнивалось к величайшему святотатству. Любая не тактичная фраза или слово сопровождалось оберегающей словесной формулой табу фынджы фарн (табу финги фарна)» - так пишет об использовании табу относительно трехногого финга (стола) известный этнограф В. Уарзиати (1995: 138-139).
Слово «табу» в осетинском языке имеет несколько других значений кроме основного своего значения.
Так, еще в 1881 году замечательный ученый-кавказовед В. Ф. Миллер писал: «Табу, слово, употребляющееся в религиозном смысле – молитва». (1881: 135). Крупнейший ученый В.И. Абаев в своем Историко-этимологическом словаре осетинского языка поясняет «табу – молитвенное обращение к божествам», «славословие», «поклонение». Одно из многочисленных тюркских заимствований в осетинском» (Абаев.1979:218-219). Свое толкование этого слова дал профессор Б.А. Алборов. Он объединил целый ряд однокоренных, как он считает, слов и заключает, что «значение слов: Таба, Табί, Табу, Тба, Тоба Тбау одно и то же – святой, слава, священный». (Алборов, 1979:85). При этом Б. Алборов отвергает объяснение В. Миллера.
В осетинском языке кроме чужого «табу» есть и свое эмоционально-насыщенное выражение «нæ фæтчы» с тем же значением «нельзя», «опасно», «вредно», «не полагается».
«Табу» «нæ фæтчы» употребляется во время различных культовых обрядов, ритуалов, во время религиозных праздников, но и в повседневной жизни.
В жизни первобытных людей табу играло огромную роль и накладывалось на все. Шотландский ученый Дж. Дж. Фрейзер в своей книге «Золотая ветвь» называет, например, такие запретные действия, как табу на общение с иноплеменниками, табу на обнажение лица, на общение с держащими траур, с уходящими на войну, на узлы и кольца и т.д.
У осетин тоже были запреты и сохраняются до сих пор. Ведь, как известно, религиозное мировоззрение осетин, как и любого народа, складывалось в течение многих веков. Оно имеет различные пласты, возникшие в разные эпохи и в разной этнической среде. Многобожие, огромное количество духов и разного рода святые и отношение к ним укоренилось в сознании каждого осетина с детства, и передаются от одного поколения к другому. Каждому ребенку с детства прививаются правила ритуальной чистоты, которые должны соблюдаться. И хотя в уме маленького человека еще не отделяются друг от друга понятия святости и оскверненности, но он уже осознает опасность отчего-то неизвестного воображаемого.
Родители в свою очередь старались оберегать свое дитя. С момента рождения его сопровождают разного рода табу.
Одним из этих табу было наречение именем.
По мнению осетин, связь между именем и лицом, которая оно обозначает, является непроизвольной, ассиоцацией, а оказывает магическое воздействие и с этим связаны особые приметы.
Так, неудачно подобранное имя наносит вред и стараются изменить имя или взять второе, скрыв при этом настоящее имя, то есть первое.
Многие дают своим новорожденным детям невзрачные имена (особенно, если у них раньше умирали другие дети) с тем, чтобы не привлечь внимание, а наоборот обмануть злые силы, смерть, которые охотятся за душой новорожденного. Давались так же имена, которые представляли из себя имена животного ( Хъæвдын, Саукуыдз, Гагуыдз), птиц (Уари, Цегъа, Дзиба), предметов ( Цæнгæт, Къуындзих, Дзæккор) и т.д.
Впервые внимание на эту особенность имен у осетин обратил В. Миллер (1886).
У осетин женщины не имеют права публично произносить имя своего мужа и часто становится запретным не только имя мужа, но даже имена многих родственников.
В этом случае женщина вынуждена для обращения к мужу и его родственникам выдумывать особые слова «фæсномыг» далекие от запрещенного имени. Вместо принятых собственных имен она называет своего мужа «лæгай» «нæ лæг» «нæ хæдзары хицау» и т.д., свекора – «нæ зæронд», «махоны фыд». Особый запрет был у нее по отношению к святым.
Пот мнению просветителя 19 века Б. Гатиева Обычаи, требующий от них (женщин – Дз.Т.) скромности, запрещает называть святых тем именем, под каким они известны в народе, за исключением Аларды, Бынаты хицау, Хуыцауы дзуар (Гатиев 18).
Женщина не имела права называть имена Уастырджи, Хетага, Мыкалгабра, Татартупа и др. Вместо этих имен она произносила Лагты дзуар – поскольку Уастырджи покровитель мужчин, Тымбыл хъæды дзуар – так как священная роща Хетага имеет форму круга, Быдыры дзуар – Татартуп святой полей и равнин, Мыкалгабыр – Галты дзуар – святой волов и т.д.
Однако нельзя не отметить и такой факт, что женщинам не только запрещалось называть имена многих святых, но и то, что им было запрещено посещать некоторые святые места.
Так они не должны подходить к определенным святыням и на почтительном расстоянии устраивали пирушки, танцы или вообще не ходили.
К таким относились Ичина Санибы, Тбау Уацилла, Фыры дзуар, Хетаджы дзуар и т.д.
А иным женщинам (вдовам, незамужним) вообще было запрещено праздничные пироги, т.е. подходить к фынгу (корыто для замеса теста).
Нельзя было посещать святые места всем, кроме того особого дня, который отводился для празднования. Об этом в свое время писал Н. Дубровин , якобы многие осетинские высшие духи не дозволяли без особого благоговения подходить к своему жертвеннику и запрещали говорить.
Осетинский народ убежден, что святые не любят когда их без надобности тревожат, беспокоят, творят недозволенные вещи. За это они могут наказать.
Особенно среди осетин своей суровостью и беспощадностью в этом плане славились Ног дзуар и Сау бараг.
Жертвенник Ног дзуара находится на горе, в 5 километрах от с. Кани Даргавского ущелья.
С его именем связана следующая легенда.
Как-то в Кани паслось большое стадо быков. В это время разыгралось страшная гроза, и гром ударил в стадо. От пораженного стада один бык был унесен в конец участка Михи биринк, служащего ныне жителям Кани местом для хутора и покоса, другой бык из того же стада был взброшен на том же месте на большое дерево. Поэтому, это место сделалось предметом поклонения и празднования в его честь. В день праздника своего патрона жители села совершают благочестивые путешествия в горы. Назначили даже дзуари лага – одного из Пуховых. Этот дзуари лаг однажды видел Ног дзуара, сидевшего на олене и ехавшего по направлению к нему. В правой руке он держал плеть, увешанную бубенчиками, и как только ударял ею оленя, удар уподоблялся громовому грохоту. Он, сидя на олене, подъехал к нему и сказал: «Ступай и скажи, чтобы аул (Кани) принес мне жертву и праздновал этот день, а Куговым скажи, что все они в непродолжительном времени пропадут!». Не прошло и одного года, как перевились все Куговы: из дома их с этого времени не выходила даже курица, - так сильно они навлекли на себя гнев Ног дзуара.
В дни праздника Ног дзуара жители аула от мала до седого старика, отправлялись пешком к месту празднования, чтобы не выказать пренебрежения Ног дзуару и чтобы не обратить на себя его внимания, ради этого многие даже снимали обувь и шли босиком, надеясь тем снискать снисхождение Ног дзуара. Когда приходят к месту, мужчины располагаются отдельно, а женщины с детьми отдельно, сохраняя таинственную тишину: и мужчины и женщины говорят почти - что полушепотом.
Затем, приходит дзуары лаг и отбирает молча у всех нысайнагтæ, то есть кусочки ваты, с одной ниточной канители и с мелкою серебряною монетою, чтобы все это положить на жертвенник Ног дзуара и чтобы помолиться потом за весь приход. Праздник заканчивался увеселениями.
Другой святой Черный всадник – Сау бараг, обитает на высокой скале недалеко от с. Быз Аланирского района. Его почитают как покровителя воров и грабителей. С неприступной скалы он наблюдает за деятельностью своих подо-
печных – искателей ночной добычи и всяких приключений.
Хотя жители знали, что он беспощаден, но любопытство их было настолько велико, что из липовой коры сплели веревки, и на них спустили человека, чтобы тот посмотрел в его пещеру, на него и рассказал бы им об увиденном.
Но кончилось тем, что тот человек сразу внезапно ослеп, добравшись до пещеры Сау барага.
Чтобы оградить себя от расправы этих святых, и не только этих, применялись целые комплексы табу, которые выполнялись беспрекословно.
В пантеоне осетинских святых есть патрон оспы, кори и скарлатины Аларды, почитаемый повсеместно в Осетии. В честь него и в Северной и Южной Осетии имеются капища и везде его имя произносится с особым почитанием, трепетом и называют его светлым, золотым, золотокрылым.
По сведениям Золоевой Наты (1929 г. рождения) – это особый дзуар. Огна говорит следующее: « Дигоргоми Мосги ес Алаурдий бæласæ. Еци бæласæ хъæбæр имонау бæласæ æй. Не ΄нгъезуй си еу къадо дæр сæттун, бæласæмæ хезун, лæгъуз дзурд кæнун йæ рази, кенæ уой тухæн дзорун, хилæ кæнун, дор ибæл гæлдзун, кенæ ба дæмæ йе ΄ргон рахатдзæй æма дин лæгъуз йеститæ исараздзæн. Куд не ΄мбæлуй, уотæ карз æй æма æли ин лигъзитæ кæнун гъæуй».
(В Дигорском ущелье в ауле Моска есть дерево священное – дерево Аларды. Особо почитаемое. Из него нельзя ветку отломать, завязать на него не подобает, сквернословить там нельзя, нельзя в его адрес плохое говорить, ругаться, нельзя камни кидать, иначе Аларды развернется к тебе лицом и навредит тебе. Уж очень он беспощаден и надо обращаться к нему мольбами.)
В дополнение к этому можно сказать, что если кто-то болеет в семье оспой, то считается, что это не наказание, а испытание и необходимо соблюдать следующие правила в доме больного:
1. Нельзя резать ни животных, ни птиц.
2. Женщина должна воздерживаться от шитья, вязания, пряжи шерсти и т.д.
3. Не допускается свист, резкие крики.
4. Взрослым следует поститься.
5. Мужу и жене необходимо соблюдать чистоту супружеского ложа.
6. Не вывозить навоз на поля.
7. Нельзя плакать возле больного.
8. Запрещалось лечить оспу, так как насылает ее дух Аларды и т.д.
Не меньше было табу, связанных с именем святого Тутыра, празднование которого было дважды в год: ранней весной и осенью.
В его дни необходимо было соблюдение постов не только взрослым, но и детям. Соблюдение постов сулило благо, святой дух не наводил на них кожные болезни.
Из жертвенного животного (зарезанного) нельзя было никому даже самый маленький кусочек давать.
Кровникам враждующим в дни Тутра запрещалось мстить, если даже виновный придет в дом врага.
Было много запретов, связанных и с другими божествами, однако у осетин огромное множество запретов, связанных и с низшими духами.
Согласно принципам языческой религии имя связанно с существом и предметом и назвав кого-либо по имени мы тем самым заставляем его явиться.
Поэтому злых существ, нечистых животных и прочих не называют по имени, чтобы они не явились и не причинили зло и не осквернили своим присутствием.
Осетин не называет черта по имени, а говорит «æнæзагъинаг», «размæзæвæтджын», а если уж назвал, то тут же ублажает «дæ сыгъзæрин хъустæй нæм хъус» (слушай нас своими золотыми ушами). Более того, не принято говорить о чем-либо «нæй» (нет), так как при произнесении этого «нæй» по отношению к чему - бы то ни было, это достается черту. Вспомним бывальщину «Бытъæйы таурæгъ», который явился свидетелем того, откуда берется богатство чертей. (Салагаева – 1961). А сколько табу должны соблюдать в ту особую ночь, в которую чествуют их – Хæйрæджыты æхсæв (Ночь чертей). Даже тут нам название Ночи чертей наложен табу и говорят «Дыууæйы астæу», т.е. Ночь между двумя светлыми праздниками Цыппурс (Рождество) и Ногбон (Новый день).
В эту ночь обязательно режется черная курица, делаются два пирога и сверху гуыл – пирожок. То, что приготовят посвящают – фæлдисынц чертям и при посвящении нельзя называть имя Бога. Все съедается только членами семьи, посторонним нельзя давать.
Нельзя ломать кости, нельзя, чтобы кровь курицы лизнули собака или кошка, которых, пух и перья должны тщательно быть закутаны, чтобы их ничто, и никто не касались.
В эту ночь нельзя долго находиться на улице, запрещается, так как, черти гуляют толпами и могут поиздеваться над человеком, довести до сумасшествия. Существует целый цикл быличек по этому поводу.
Сплошные табу были в дни Ног бонтæ (Нового года). От соблюдения этих табу зависела жизнь семьи в течение всего года.
Табу у осетин есть на все случаи жизни.
И их надо рассматривать в системном виде. Сегодняшнее наше выступление только первый шажок.
Примечания:
1. Абаев В.И. Историко-этимологический словарь осетинского языка, Т.З., М.1979
2. Алборов В.А. Некоторые вопросы осетинской филологии, Орджоникидзе, 1979
3. Гатиев Б. Суеверия и предрассудки осетин, ССКГ в. IX , отд. III, 1876
4. Дубровин Н.Ф. История войны и владычества, русских на Кавказе. Т.1, СПБ, 1871
5. Калоев В.А. Осетины, изд. 2, М. 1971
6. Осетинское народное творчество, сост. Салагаева З., Т.2, Ордж., 1961
7. Шанаев Дж. Т. Осетинские народные сказания, ССКГ вып. III Тифлис, 1870
Источник:
Духовная культура осетин и современность: проблемы и перспективы. Сборник научных статей. Материалы республиканской научно-практической конференции. Материалы республиканской научно-практической конференции. Владикавказ 2009; 226 стр.
при использовании материалов сайта, гиперссылка обязательна |
