Однако вернемся к нашей акции на площади Свободы. Суббота прошла как обычно. Люди на пикете продолжали голодовку, чиновники хулиганили. Один пьяный тип, подкативший на иномарке и представившийся работником прокуратуры, ночью матерно поносил пикетчиков, и, подравшись с милиционером, охранявшим пикет, не спеша сел в машину, уехал. Население с интересом расхватывало любую письменную информацию о пикете-митинге, подходили сочувствующие, некоторые помогали деньгами. Тридцатитрёхлетнего инвалида МВД Джиоева снова увезла «скорая», а тридцатичетырёхлетний парализованный инвалид МВД В. Елоев был всем доволен – ему, человеку бездомному, стало где ночевать.
Моралисты из североосетинских СМИ, поджав хвосты под повелевающим взглядом республиканского начальства, продолжали хранить гробовое молчание о многолюдном и круглосуточном пикете, имеющим место вот уже почти неделю, в самом центре столицы республики. В связи с этим, снова хочется привести высказывание осетинских газетчиков («СО», №24888) об осетинских телевизионщиках: «Абсолютный слух и зрение на правду». Несомненно, и у осетинских телевизионщиков найдется какой-нибудь панегирик в таком же духе в отношении газетчиков. В связи с этим возникает вопрос - ну, хотя бы после этих слов, кто же в Осетии будет отрицать то, что, к примеру, Вышлова, редактор газеты «Северная Осетия», о других изданиях пока говорить не будем, является конченной мошенницей и аферисткой?
В воскресенье, на шестой день акции, около двенадцати часов дня, на пикете снова явил себя спикер Парламента Т.Д. Мамсуров, на этот раз в сопровождении мэра г. Владикавказа К.Х. Пагиева. Оба с мрачными, жутко кислыми, не исключено - похмельными, физиономиями. Хотя, ни от одного, ни от другого не несло на этот раз перегаром, что пикетчики, и это тоже нужно сказать, вспоминали позднее с похвалой в адрес этих руководителей.
Однако в остальном спикер не был так примерен. Не делая никаких пауз, он сходу возбужденно и нечленораздельно на нервическом подъеме принялся выражать свое недовольство. Страстные угрозы произносились им снова, как и в первом его явлении на пикет, на некоей смеси нуждающихся и не нуждающихся в цензурировании оборотах речи. Принимая во внимание то, что и его тогдашний заместитель по парламенту, Кесаев, давеча разговаривая с пикетчиками, также был склонен пренебрегать внутренним цензурированием выражений, на пикете твердо утвердились во мнении, спикер и его зам познакомили их с обыденным стилем неофициального парламентского общения. Пикетчики сделали вывод, что то, что показывает публике телевидение из стен республиканского Парламента – это сильно сокращенные опреснением и отфильтровкой тексты. Для участников акции, в основном ветеранов милиции – этот жаргон был знаком от чуждых им общественных элементов, с которыми им по роду службы приходилось иметь дело, поэтому сами они его принципиально не употребляли.
Возвращаясь к звучной, путанной и маловразумительной патетике Мамсурова, на этом втором его выходе к пикету, среди множества пылких и недружественных фраз, бросаемых им то всей массе пикетчиков в целом, то кому-нибудь одному из них, определенно можно было вычленить одну, звучащую лейтмотивом ко всему произносимому: «Я сам, лично - восклицал Таймураз Дзамбекович в адрес руководителя пикета Макаева, - тебе голову оторву».
Из бессвязной и энергичной артикуляции спикера трудно было сразу понять, что именно вызвало его столь бурно выказываемое неудовольствие? Первоначально, пикетчики, ничего не понимая, теряясь в догадках. То ли ему не нравится то, что люди на площади упорствуют в своем стремлении получить такие на его взгляд «недоблестные» компенсационные выплаты за службу при режиме ЧП. То ли они с Пагиевым, выслуживаясь перед Выдающимся Интеллектуалом Мира №49, каждое утро требующего (пикетчики через силовиков - президентскую охрану знали об этом), "чтобы завтра же этого позорища (пикета) на площади не было" и каждый раз обещавшего в противном случае сделать какие-то совершенно ужасные, по своим последствиям для чиновников, выводы. То ли они с Пагиевым, угождая Дзасохову, всеблагому отцу мировой дипломатии, хотели просто испугать своим страшным видом и грозными выкриками и тем самым разогнать по домам участников акции. То ли утонченному вкусу эстета Мамсурова стало особенно сильно претить то, что пикет на площади, с его лежаками, несколько похожий на картину Репина "Табор на привале", портит умиротворяющий вид из его кабинета на площадь Свободы в обрамлении осенних аллей, и он вызвал другого родственного своему мировосприятию эстета Пагиева, разделить это свое негодование.
Однако, тщательно прислушавшись, после внимательной разборки вываленной в общую кучу сумбурной и обличительной, цензурной и не очень семантики спикера и мэра, пикетчики смогли догадаться, что именно так остро претит Таймуразу Дзамбековичу и Казбеку Хазбиевичу. Оказалось, что бурно проявляемое возмущение было вызвано тем, что Макаев, автор еженедельно издаваемого листка «Хроники событий вокруг пикета-митинга на площади Свободы», не в пример общей тенденции в североосетинских СМИ, не придал глянца давешнему хмельному представлению спикера Парламента на пикете. А даже наоборот, акцентировал внимание граждан на его ведущей роли в том пьяном скандале. Если Таймураз Дзамбекович придав должную свирепость своему лицу громко и выразительно, нисколько не стесняясь окружающих, исторгал угрозы, то Казбек Хазбиевич, то являя поддержку своему классовому товарищу, спикеру, уста мэра Пагиева, на сохраняющем каменное выражение лице, тихо, так, чтобы никто посторонний не слышал, змеились в ухо Макаева шипением: «Мы расправимся с тобой. Ты мне веришь»?
Руководитель пикета ответил, что верит вполне, потому как известно ведь, в пакостях наши начальнички скоры и мастеровиты, тогда как в чем-нибудь дельном, и это тоже общеизвестно, страшно волокитят, а уж если что-то когда-то не по своей воле пытаются делать для общества, в соответствии со своими служебными обязанностями, то обязательно вкривь и вкось, курам на смех.
Например (этого Макаев не мог говорить тогда, потому что в то время факт не имел места, но сегодня можно вспомнить, как иллюстрацию их начальничьей некомпетентности) при руководящей роли в республики К.Х.Пагиева и Т.Д.Мамсурова было организовано начало и завершение, в 2007 году, строительства Чкаловского моста. Мост построили, а жителей из домов, в которые он упирается одним из своих концов, вовремя и по справедливости отселить не предусмотрели. И это при том, что денег у Казбека Хазбиевича и Таймураза Дзамбековича такая чертова прорва, что они ударными темпами, посреди зимы, то затеяли строительство дорогущего мраморного Мемориала всем героям одновременно, но в основном себе любимым во славу, то совершенно не актуального и тоже не дешевого памятника Дзаугу Бугулову, без которого Владикавказ легко обходился 200 лет и смог бы обойтись еще сто. А новенький мост вот уже который месяц так и стоит без применения, как памятник нашим «национальным мудрецам».
Влекомым устроенной ими же сварой на пикете, спикеру и мэру хотелось подольше, это было написано на их физиономиях, постращать Макаева, сказать ему еще какие-нибудь гадости, но, получив отпор со стороны вмешавшихся пикетчиков, они ретировались, утешившись тем, что грязно оскорбили пожилую пикетчицу Зарему – мать ветерана МВД. Ушлые милиционеры-пикетчики весь скандал записали на диктофон и потом развлекались, время от времени, воспроизводя на полную диктофонную громкость нервический рык будущего Лучшего Человека России.
После ухода обоих республиканских руководителей, участники акции, чтобы скоротать время начали перебирать ситуации и случаи, с которыми более всего может ассоциироваться этот демарш спикера и мэра. Одни говорили, что пылкое неудовольствие, так выразительно проявленное Таймуразом Дзамбековичем в отношении печатного слова, более всего ассоциируется с претензиями кондуктора к безбилетным пассажирам в общественном транспорте. Им возражали, что кондуктор не будет ругать безбилетника матом и вместе с водителем, выйдя из вагона, угрожать ему, подобно этим нашим республиканским руководителям.
Приводились и другие ассоциации, но все они в чем то были ущербны – не полностью ложились в четкое сравнение, со сложившейся со спикером и мэром, ситуацию. Самое близкое сравнение, с только что наблюдавшейся всеми пикетчиками сценой, была признана ассоциация, предложенная одним старым ментом, ветераном-оперативником. Он сказал, что такую ярость и напор он часто, по долгу своей службы, встречал у представительниц самой древней профессии, в тех случаях, когда кто-нибудь с кем-нибудь из них переспит, а денег платить не захочет. «У этих дам на содержании всегда есть какой-нибудь громила, - повествовал означенный ветеран-оперативник, исходя из его опыта в тех ситуациях. - Дальше обидчику следует ждать обязательной встречи с этим бандитом и, как минимум очень хороших колотушек от него». Ассоциация, предложенная старым, повидавшим жизнь ментом, оказалась снайперски точной. Через месяц, как это будет рассказано дальше, бандиты здорово прошлись по руководителю пикета Макаеву. Как в воду глядел тертый судьбою ветеран.
В этот же день от сотрудников МВД стало известно, что мимо пикета по площади Свободы, в кавалькаде машин, республиканские начальнички провозили Эллочку Памфилову, Уполномоченную по правам человека при Президенте РФ, направлявшуюся в Чечню. Стало понятно, почему давеча прощелыга Сидаков, местный ее представитель, казенный правозащитничек, крутнулся на пикете. Готовился мошенник, а вдруг эта столичная штучка - его начальница заблажит и нарочито и показательно разыгрывая перед туземной публикой свою как бы отчаянную заинтересованность в делах местной правозащиты, начнет расспрашивать, что да как, о происходящем на центральной площади осетинской столицы, – врать придется со знанием материала. Хотя, судя по тому, что отделение организации, руководимой Памфиловой в Северной Осетии, в области защиты прав человека ничем, кроме пустого словоговорения, если исключить, конечно, случаи целенаправленного лжесвидетельствования Сидакова на судах в отношении А.Чочиева, не занято, Эллочке также не было никакого дела до всех этих глупостей, вроде, ставшего причиной пикетно-митингового противостояния, массового неисполнения решений судов по компенсационным выплатам на территории республики.
Другие события дня таковы: Макаевым подано заявление в прокуратуру республики на угрозы и хулиганское поведение спикера республиканского Парламента Т.Д.Мамсурова, с указанием фамилий и мест проживания многочисленных тому свидетелей. На угрозы со стороны мэра Пагиева подать было сложнее, они хотя и имели место, но свидетельская база здесь хромала - он ведь не орал их на всю площадь, как оглашенный. Позднее, на это заявление прокуратура отреагировала вполне предсказуемым образом, сообщив людям, которых Таймураз Дзамбекович в пьяном виде крыл матом, грязно поносил и угрожал, обещая одному из них «собственноручно оторвать голову», что ничего предосудительного в поведении спикера не обнаружено, все, мол, в пределах нормы поведения осетинских чиновников его ранга. Совершенно не удивленным и ожидавшим от здешней Фемиды именно такого ответа, пикетчикам из-за совершенной бесперспективности при североосетинском кривосудии этого дела, пришлось оставить дальнейшие попытки добиться наказания хулиганов. Предвидя нелепый ответ, писали они в прокуратуру из чисто философского интереса, для того лишь, чтобы узнать, - вдруг, может быть, и в Осетии что-то начало течь, что-то меняться, и перемены прошли мимо них. Но, убедившись в том, что по прежнему ничто не ново под Луной, посчитали, что все происходящее вокруг и, в частности, поведение прокуратуры РСО-А, явления, с точки зрения любомудрия, не лишенные своеобразного положительного заряда – говорят ведь китайцы: «Не дай нам бог жить в эпоху перемен». В Осетии, по крайней мере, со времен неподсудных первых секретарей обкома, никаких перемен пока особо вроде и не заметно – все те же коммунисто-комсомольцы с их извечными, несправедливостью, чванством, самодурством и алчным мироедством, на вершине власти.
Не встречая понимания у себя в стране, пикетчики решили ознакомить со своей проблемой профсоюзы своих коллег-полицейских и службы по борьбе с терроризмом за ее рубежами, а также просить их о помощи по воздействию на Москву и Владикавказ. Сказано – сделано, некоторые шаги через Интернет в этом направлении были произведены. Однако, забегая вперед, следует сказать, никакой реакции на эти свои послания участниками акции получено не было.
Ближе к вечеру к пикетирующим снова вышел С. М. Кесаев и предпринял очередную попытку заболтать проблему, попытку, впрочем, неуверенную и более вялую, чем предыдущая. Станислав Магометович, не сдающийся в задуманном упрямец, еще раз попытался дискредитировать Макаева перед пикетчиками. Потерпев неудачу и на этот раз, он удалился, снова пообещав надолго не оставлять пикетчиков без своего внимания и назавтра быть непременно, но уже правда не утром и вечером каждого дня, как было обещано давеча, а только вечером назавтра и еще как-нибудь. Его приход пикетчики оценили как добрый знак, как постоянное свыкание начальства, его пославшего, с мыслью о том, что начать столь обременительный и непривычный для правителей разговор с подчиненным им населением, которое все ближе и ближе к исчерпанию своего долготерпения, всё-таки когда-нибудь придётся.
Ночью с 5 на 6 октября 2003 г. на втором этаже училища МВД, расположенном недалеко от пикета, неожиданно загорелась вентиляция, пламя перекинулось на деревянную конструкцию, пожар был неминуем. Но пикетчики, увидев это, подняли тревогу, и огонь был погашен. Даже одним этим, не говоря о других гораздо более весомых достижениях, факт пикетирования уже был оправдан.
Р.П. МАГКАЕВ "Пустоватые щи и мелковатые бриллианты"
при использовании материалов сайта, гиперссылка обязательна |
