ИЗВЕСТИЯ КИТАЙСКИХ ПИСЬМЕННЫХ ИСТОЧНИКОВ ПО РАННЕЙ ИСТОРИИ АЛАН
А. А. ЦУЦИЕВ
Научное изучение алан имеет долгую и богатую историю, в основе которой, без сомнения, лежат сведения письменных источников. Известия греческих, латинских, армянских, грузинских историков и географов, сообщения русских летописей основательно введены в научный оборот и много раз подвергались серьезному анализу. Несколько меньше «повезло» восточным источникам, прежде всего китайским. Долгое время считалось, что информация китайских источников о государствах Запада мало пригодна для изучения из-за особенностей китайского языка, в частности, своеобразного фонетического оформления иностранных слов, что создавало большие трудности при переводе и в идентификации этнических и географических названий. Эти сложности были разрешены стараниями Ю. Клапрота, Э. Шаванна, Ж. Абель-Ремюза, Ф. Хирта, архимандритов Иакинфа (П.Я. Бичурина) и Палладия (П.И. Кафарова), других видных синологов. В отечественной науке китайские известия стали широко использоваться как источник по древней и средневековой истории гуннов, монголов, уйгуров, других народов Центральной Азии, Южной Сибири, Дальнего Востока. Вместе с тем, специалисты по сармато-аланской истории по-прежнему мало используют сведения древних китайских авторов, хотя упоминания об этих этнических группах в китайских источниках есть. Упоминаний таких не много, но они, без сомнения, заслуживают глубокого, серьезного изучения как оригинальные и ценные исторические свидетельства. Мы остановимся на сведениях, относящихся к рубежу и началу нашей эры и касающихся главным образом среднеазиатского региона.
В 123-й главе «Ши цзы» («Исторические записки») Сыма Цяня и в 96-й главе «Цянь Хань шу» («История старшей династии Хань»)1 содержатся наиболее ранние упоминания государства Яньцай, которое «лежит в 2000 ли от Кангюя на северо-запад, которое имеет до 100000 войска и в обыкновениях совершенно сходствует с Кангюем. Оно примыкает к великому озеру2, которое имеет отлогие берега. Это есть северное море». (I, с. 186; 2, с.106).
Эти свидетельства относятся к середине II в. до н.э. В течение последующих веков Яньцай еще несколько раз упоминается династийными историями как одно из государств «Западного края» (I, с. 158, 170, 186). Прежде чем подробно остановиться на анализе китайских сообщений о Яньцай, необходимо сказать несколько слов о его этнической интерпретации. Среди ученых не было и нет единого мнения о том, что же скрывается под именем Яньцай. И. Маркварт считал, что это массагеты; японский исследователь К.Сиратори видел в Яньцай кипчаков. Поскольку мы ведем речь о китайских известиях, то нельзя не остановиться на точке зрения Хун Цзюня, китайского историка XIX века, бывавшего в России, в Западной Европе, знавшего персидский, арабский, несколько европейских языков, занимавшегося переводом греческих, римских и других исторических источников на китайский язык. В своем труде «Юань ши и-вэнь чжен-бу»
(«Исправления и дополнения Юань-ши переводными текстами») Хун Цзюнь выстроил следующую цепочку:
Yen-t'sai = Ya - tse - i = Yastae, or Osset, т.е. в Яньцай он увидел непосредственно осетин-ясов (краткую сводку мнений о Яньцай см. в: 3, с.49). Немецкий синолог Фридрих Хирт, доказывая, что в китайском языке звук R иностранных слов выражается через N, предположил, что речь идет об аорсах: αορσοί — Arsai — Jen-ts'ai (4, с.248; 5, с.134). Это мнение представляется наиболее предпочтительным, к нему присоединилось большинство исследователей Центральной Азии (В.В. Бартольд, СП. Толстов, А.Н. Вернштам, Б.А. Литвинскпй, Л.Н. Гумилев и др.).
Мы еще вернемся к этническому составу Яньцай, а пока попытаемся рассмотреть вопрос о географической локализации этого государства. Наиболее строгими, точными «привязками», на которые можно опереться, определяя местоположение Яньцай, можно считать следующие три:
1. Яньцай «прилегает к великому озеру, которое не имеет высоких берегов. Это есть северное море». (I, с.150).
2. Яньцай находится в 2000 ли на северо-запад от Кангюя (I, с.186).
3. Расстояние от Яньцай до Дай — 16000 ли (I, с.260).3
Один из крупнейших синологов прошлого века отец Иакпнф (Н.Я. Бичурин) считал, что под «северным морем» понимается Каспий, «берега коего с трех сторон очень отлоги» (I, с.150). На наш взгляд, фраза об отсутствии у данного озера высоких берегов в «Ши цзы», или об озере с «отлогими берегами» в «Цянь Хань шу» не заслуживает серьезного внимания как географическая характеристика. Во-первых, она вполне может быть переведена как «безбрежное озеро», что мы и имеем в переводе «Ши цзы» Н.В. Кюнера (2, с.106). Во-вторых, в «Шофан-бэйчэн» («Полное описание северной границы»), историческом труде середины XIX века, являющемся позднейшей переработкой ряда глав «Цянь Хань шу», после этой фразы следует: «на высоком берегу много сосен и елей» (2, с. 180). Налицо противоречие: высокий берег озера, не имеющего высоких берегов. Это противоречие является первым свидетельством весьма смутного представления древних китайских историков и географов об отдаленных от Китая землях. Вторым свидетельством является разнообразнейшее понимание географического расположения яньцайского «северного моря» («Бэйхай»), Под Бэйхай часто понимался Байкал или Косогол (2, с.354). «Ихуаньчжилио» («Краткое описание морской окружности») утверждает, что это Каспий (Лихай). «Шофанбэйчэн» считает это большим заблуждением и видит в Бэйхай Северный Ледовитый океан. Яньцай, следовательно, определяется как «северная граница России» (2, с. 175) или «северная часть западной покатости России, земля близ Белого моря» (2, с. 180). Напомним, что «Шофанбэйчэн» и «Ихуаньчжилио» — историко-географические исследования XIX века. По мнению К. Еноки, «Ши-цзы» также подразумевает под «северным морем» Северный ледовитый океан (3, с.56). Таким образом, название «Бэйхай» употреблялось китайцами для самых различных морей и озер, отдаленных друг от друга на огромные расстояния.
Если исходить из того, что Яньцай находится в 2000 ли (около 1000 км) к северо-западу от Кангюя, а Кангюй в 2000 ли к северо-западу от Давани (Фергана), то государство Яньцай могло находиться в 2000 км к северо-западу от Ферганы. «Северное море» в таком случае совпадает с Каспием, а Яньцай тогда
— прикаспийское государство аорсов.
А.Н. Бернштам предлагал другой вариант локализации. Яньцай отстоит от Дай (совр. Датун) на 16000 ли, Давань
— на 14000 ли. Следовательно, «между Ферганой и владением Яньцай всего 1500 ли, т.е. примерно около 1000 км.4 Отсюда следует, что Яньцай было расположено не далее, как у Аральского моря, т.е. на территории алан» (6, с.75).
Если опираться в поисках Яньцай на расстояние в 16000 ли до Дай, то мы получим еще один, также совершенно отличный вариант местонахождения государства аорсов. Дорога из Дай на Запад лежали через Ордос, либо по течению Хуанхэ, до Ланьчхоу, затем по Великому шелковому пути на северо-запад к Дуньхуану (3, с. 48), в Турфан, через Памир и Среднюю Азию. Проследовав этим путем из Дай на 16000 ли (8000 км), мы обнаружим, что Яньцай был расположен где-то в низовьях Днепра, а под «северным морем» следует понимать либо Черное море, либо Азовское.
В китайских источниках есть сведения о флоре и фауне Яньцай: «Много сосны, ракитника и ковыля» (1, с.229), «на высоком берегу много елей и сосен, белой травы и соболей» (2, с.180). Однако сейчас, спустя две тысячи лет, они вряд ли помогут нам в поиске, особенно если речь идет о Каспии или Арале, где природа изменена до неузнаваемости, загублена человеком.
Подведем некоторые итоги нашим попыткам определить местонахождение владений Яньцай. Информация источников часто неточна, иногда просто противоречива. Представления древних китайцев о государствах Запада формировались из сведений редко бывавших там посланников императорского двора, более часто путешествовавших купцов, которые из коммерческих соображений рассказывали небылицы о далеких странах. Как отмечал еще в прошлом веке крупный историк-востоковед В.В. Григорьев, китайцы до недавних пор печатали «совершенные нелепицы о соседней им России, поэтому вряд ли мы должны верить в каждое слово китайца, писавшего во II в. до Р.Х. о странах и народах, бывших тогда совершенно неизвестными далекому от них Китаю». Китайские авторы «о делах Запада могли и должны были многое перепутать, многое упустить из виду» (7, с.134).
Примером, подтверждающим эту мысль, является проблема локализации Яньцай. Как мы убедились, «великим озером, к которому прилегает Яньцай», вполне может быть Черное, Азовское, Каспийское или Аральское моря. Такому факту можно дать простое объяснение: первое знакомство китайцев с западными странами произошло именно в Ханьскую эпоху (8, с.541).5 Без сомнения, тогда древние китайцы путали упомянутые моря, а возможно, вообще не различали их (3, с.56). Естественно, опираясь на такие смутные представления, географически точно локализовать Яньцай китайских летописей не представляется возможным. В современной литературе наиболее вероятным его местонахождением признается Приаралье, степные просторы между Аралом и Каспием, что обосновывается сопоставлением данных археологии, лингвистики, этнографии со сведениями письменных источников. Присоединяясь к этой точке зрения, мы опускаем се аргументацию, поскольку в данной статье ограничиваемся лишь анализом известий китайских источников.6
Следующее, очень важное сообщение о Яньцай представляет нам «Хоу Хань шу» («История младшей династии Хань»)7: «Владение Яньцай переименовывалось в Аланья, состоит в зависимости от Кангюя» (I, с.229). Как видим, интересующее нас государство пережило два важных события — смену названия и утерю независимости, суверенитета. Время этих событий укладывается в рамки младшей Ханьской истории (25 — 220 гг. н.э.): «Со времени поздней ханьской династии переменили имя на Аланьяго» (2, с. 180). Новое название государства — «Аланьяго» без сомнения нужно понимать как «государство алан», «Алания» («Го» по-китайски означает «страна, государство») .
Попробуем определить содержание этих событий и выявить какую-либо связь между ними. На первый взгляд, некоторое недоумение вызывает факт «переименования», что гораздо более характерно для нашей позднейшей истории, чем для стран столь отдаленных от нас во времени. Можно ли говорить о «переименовании» в прямом смысле слова? Китайская история имеет богатейший опыт смены названий. Каждая новая династия, утверждая свое господство, обновляла не только «систему управления страной, но и названия административных органов и городов... Полное переименование местности новым правителем, как правило, означало отрицание заслуг своего предшественника» (8, с.674-675). Можно предположить, что автор «Хоу Хань шу» просто перенес обычное для китайской жизни явление на события в Приаралье, где, вероятнее всего, произошла смена доминирующего племени. Аорсы (яньцаи) сменяются близкородственными и усилившимися к тому времени аланами. Здесь уместно вспомнить информацию Аммиана Марцеллина о том, что «аланы, покоряя соседние народы, дают им свое имя» (9, с.304), относящуюся, правда, к более позднему периоду (IV в.). Важно отметить те же процессы в западных районах расселения аорсов, на Северном Кавказе: «Территория расселения «нижних» аорсов стала к середине I в.н.э. основной территорией расселения алан, территорией аланского племенного объединения. Аорсы и аланы были двумя родственными племенами и замена имени «аорсы» на «аланы» была результатом возвышения алан и захвата ими политической власти в сарматском племенном союзе» (10, с.55).
Не имея, к сожалению, прямых сведений в китайских источниках о племенах, населявших Яньцай, мы можем лишь догадываться, вторглись ли аланы в государство аорсов извне или они входили в его состав. Рассмотрим оба варианта. Если аланы были внешней силой, то напрашивается связь между их вторжением и вторым фактом, сообщаемым «Хоу Хань шу» — Яньцай становится зависимым от Кангюя государством. О формах зависимости ничего не говорится, но скорее всего, она представляла собой уплату дани пушниной8 или лошадьми, как ото имело место в других подвластных Кангюю владениях (5, с. 136). Установлению зависимости, вероятно, предшествовала военная агрессия со стороны Кангюя, результатом которой и явилось обложение данью. Такая агрессия могла быть совершена аланами, которые, по А.И. Всрнштаму, населяли одно из пяти малых кангюйских владений — Ги или Цзи (II, с.84). Посланники китайского двора, то появлявшиеся в государствах Центральной Азии, то надолго исчезавшие, прибыв в очередной раз в Яньцай, столкнулись с новыми «хозяевами» в лице алан, что и было отражено династийной историей «Хоу Хань шу» как факт переименования Яньцай в Аланья.
Не менее вероятным представляется другой ход событий. Возглавлявшееся аорсами государство представляло собой конфедерацию или союз, куда входили, помимо аорсов, аланы и, возможно, еще несколько менее значимых в данном случае племен. Ими вполне могли быть ираноязычные асианы (асии), сакарауки, другие скифо-сарматские племена. Было бы соблазнительным идентифицировать этот алано-аорсский союз, вернее его центр, с племенем аланорсов Птолемея, локализуемым географически и хронологически именно в этом районе. В I-II вв. н.э. предполагаемый союз племен возглавили аланы. Причинами могли быть миграции кочевников, приведшие к изменению численного соотношения племен, междоусобицы, воины, и т.п. Вспомним войны с сираками в I в.н.э. на западе аорсо-аланской конфедерации, экспансию Кангюя на юго-востоке. Возможно, в результате именно этих событий аланы и стали доминирующим этносом в Яньцай-Аланья.
Похожая версия была выдвинута У. Мак-Говерном: «Если свести воедино сведения китайских и греческих источников, то становится ясно, что вскоре после начала нашей эры иранцы — жители Северного Туркестана, ранее известные как «Яньцай» (соответствует греч. аорсы) меняют свое имя на «аланы», вероятно, вследствие появления отдельного племени с таким именем, которое захватило господство над остальными. Несколько лет спустя постепенная экспансия Кангюйского царства вынудила многих из этих алан бежать на запад, за Волгу. Из китайских хроник ясно, что только часть алан искала в бегстве способ сохранения своей независимости: другая часть, вероятно большая, осталась в северо-западном Туркестане и попала в зависимость от Кангюя» (12, с.247). Как видим, У. Мак-Говерн напрямую связывает появление алан в Причерноморье и в Предкавказье в середине I в. н.э. с интересующими нас событиями и считает алан выходцами из Северного Туркестана.
Численность яньцайского войска по данным «Ши цзы» — более 100000 винов (лучников), а кангюйского — от 80 до 90 тысяч человек (I, с. 150; 2, с. 106; 13, с.84). В «Цянь Хань шу» приведены уже другие цифры: яньцайское войско — 100000 чел., кангюйское — 120000 (I, с. 186; 2, с.85). Соотношение сил, как видим, изменилось — Кангюй усиливается, наращивает военную мощь.9 Наметившаяся тенденция, вероятно, сохранилась в I-II вв. и стала одной из предпосылок того, что Яньцай оказался в зависимости от Кангюя.
Следующее сообщение относится к IV-V вв. и содержится в 102 главе «Вой шу» («История династии Вэй»)10: «Владение Судэ находится от Луковых гор (Памир) на запад; в древности называлось Яньцай и Выньнаша; лежит при большом озере, от Кангюя на северо-западе, от Дай в 16000 ли. Некогда хунны, убив правителя судэского, овладели землями его. Владетель Хуни составлял уже четвертое колено11 после того события» (I, с.260). Итак, к IV-V вв. «Яньцай» становится «древним названием» государства. Если придерживаться мнения о том, что в основе этого названия лежит этноним «аорсы», то информация «Вэй шу» хорошо соотносится с европейскими источниками, которые последний раз упомнают аорсов в 49 г. н.э., после чего их повсеместно сменяют аланы (14, с.32). Взамен ушедшего в Лету имени Яньцай «Вэй шу» предлагает новое название государства — Сутэ (Судэ),.12 в котором видится скифская основа sugda — «чистый, святой», восходящая и иранс. suxta — «очищенный огнем» (15, с.183). Агрессия хунну, о которой идет речь в цитате — нападение гуннов на алан в 372 г., известно по европейским источникам, например, «Истории» Аммиана Марцеллина: «Гунны, вторгнувшись в земли тех аланов, которые сопредельны с гревтунгами и обыкновенно называются танаитами, многих перебили и ограбили, а остальных присоединили к себе по условиям мирного договора» (9, с.305).
Где же состоялось это столкновение? Из рассказа Марцеллина следует, что главным удар «гунны нанесли по аланам-танантам, занимавшим степи между Волгой и Доном» (16, с.33). Такой же вывод можно сделать и из сообщений китайских источников. Во-первых, мы выяснили, что расстояние в 16000 ли от Дай не исключает локализации Яньцай-Сутэ в Северном Причерноморье. Во-вторых, в 30-й главе «Вэй Люэ» («Обзор Вэй»)13 отмечается, что Яньцай на западе граничит с Дацинь (Рим, в данном случае — восточные провинции империи) (4, с.249-250; 13, с.99). В-третьих, существует мнение, что под названием Сутэ скрывается крымский город Сугдак, впервые высказанное Ф. Хиртом (4).
Не менее убедительной выглядит противоположная точка зрения. Если исходить из того, что какая-то часть алан населяла арало-каспийские степи, то двигавшиеся с востока гунны должны были столкнуться с аланами не в Причерноморье, а еще в Средней Азии. «Сутэ» китайских источников в таком случае идентифицируется с Согдианой, либо одним из се владений. Интересно рассмотреть второе название государства — Выньнаша (Вэньнаша). Первый иероглиф «wen» совпадает с фамилией кангюйских правителей, что, по мнению некоторых исследователей, является доказательством их генетической связи (3, с.59; 5, с. 145). Таким образом, название Выньнаша свидетельствует в пользу того, что первое столкновение алан с гуннами произошло в районе Приаралья. Еще одно подтверждение такой точки зрения даст китайская энциклопедия VIII в. «Тун Дянь», где говорится, что страна Сутэ именутсся также Тц—kь — mцng, т.е. Туркменистан (4, с.263; 17, с.550).
Если строго подходить к анализу источника, то нельзя не отметить того факта, что в разбираемом отрывке из «Вэй шу» собственно аланы не упоминаются, известное в I—II вв. государство Аланья не фигурирует в источнике. Можно предположить, что в эпоху Северных династий китайцы не знали этнонима «алан». Однако, он есть в 84-й главе «Суй шу» («История династии Суй» (581-617 гг.), является составной частью «Бэй ши», истории Северных династий), где перечисляются племена, живущие к востоку от Фулинь (Восточная Римская империя). Вот эти четыре племени: Еnch'u (оногуры), А-lan (аланы), Pei-ju-chiu-li (башкиры), и Fu-wen-hun (булгары) (3, с.50). Как видим, имя алан, впервые появившись в китайских источниках в эпоху Хоу Хань (25-220 гг.), продолжало использоваться, а значит, привлекало внимание древних китайцев и в Сумскую эпоху (581-617 гг.). Иначе и не могло быть, поскольку аланы играли важную роль в торговых делах Китая, контролировали часть Великого шелкового пути — стратегической артерии как для Запада, так и для Востока.
Вернемся к событиям, описываемым в «Вэй шу». Итак, «хунны», убив владетеля судэского, овладели землями его. Владетель Хуни составлял уже четвертое (либо третье — А.Ц.) колено после того события». Имя нового владетеля — Хуни — обычно связывается с гуннами. По мнению А.Н. Бернштама, это имя «несомненно есть ни что иное, как европейское название гуннов, отличное несколько от китайского наименования» (6, с.75). На наш взгляд, трудно объяснить использование китайцами в данном единственном случае европейского варианта имени гуннов, тем более, что в этом же отрывке есть обычное, привычное для них «хунну».
Так ли несомненна связь владетелям Хуни, а точнее его имени, с гуннами? Источник констатирует, что гунны убили судэского правителя, но не говорит, что они установили собственную династию. Возможно, новый правитель был выбран из аланской среды, а Хуни был его правнуком. Что дает нам основание для такого предположения? В упоминавшемся уже историческом труде Хэ Цютас «Шофанбэйчэн» имя судэского правителя звучит по-иному: «Их правитель именовал себя Хур. Его династия наследовала уже три поколения» (2, с. 181). Если распространить на слово «хуни» идею Ф. Хирта о звуке N в китайском как эквиваленте звука R иностранных слов, то чтение «Хур» не исключено. В осетинском «Хур» означает «солнце», что, несомненно, подходит для титула или имени правителя. Можно предположить, что в аланском языке к V в. это слово уже могло принять подобную форму. Таким образом, Хуни или Хур — имя (либо титул) аланского правителя Сутэ, означающий «Солнце». Отметим также, что сам Ф. Хирт, не давая чтения в форме «Хур», связывал это имя с гуннами и считал, что Хуни — это Хернак (R как видим, появляется), младший сын и преемник Аттилы. Предположение об аланском происхождении имени Хернак высказывала Е.Ч. Скржинская (18, с.333).
Поскольку мы коснулись области ономастики, наше внимание не может не привлечь упоминание в 83-й главе «Суй шу» имени правителя владения My — Аланьми (I, с.287). Л.А. Мацулевич возражал против отождествления этого имени с аланами, поскольку оно «обозначено иным комплексом иероглифов, чем название Аланья» (5, с. 144). Попробуем, тем не менее, обосновать их связь. В том месте «Шофанбэйчэн», где говорится о государстве Аланьяго, автор даст следующую справку: «некоторые пишут Аланьляо, не знаю, кто прав» (2, с. 180). Недоумение Хэ Цютао, как видим, вызвано именно иным комплексом иероглифов. Похожий пример можно привести и в отношении Яньцай. В главе 50 «Чжоу шу» («История династии Бэй Чжоу» (557-581 гг.)) обычное написание Yen-ts'ai, представлено в форме An-ts'ai, т.е. изменен начальный иероглиф (3, с.46; 13, с.98). Таким образом, отсутствие устоявшегося графического оформления вовсе не редкость в китайских источниках. Кроме того, Аланья — название государства, а Аланьми — личное имя, что также могло стать причиной различного написания.
Мы не настаиваем на этнической принадлежности владетеля Аланьми к аланам, но возведение его имени к этнониму «алан» представляется вполне вероятным. My — согдийское владение и наличие североиранского языкового элемента здесь вполне реально. Как известно, имя Alain, Alan и т.п. довольно широко распространилось в Западной Европе в эпоху Великого переселения народов, появление его специалисты связывают именно с аланами (19, с.107). Если на Западе звучный этноним «алан» смог стать антропонимом, такая возможность допустима и для Востока.
В имени Аланьми вызывает интерес последний его слог — «ми». Именно так оканчиваются известные нам имена усуньских царей: Наньдоуми, Ними, Цылими, Сними, Вэн-гуйми и т.д. По мнению Е. Пуллиблэнка, слог «ми» как i раз и означает «царь, правитель» (20, с. 158). Любопытно вспомнить здесь старое уравнение Э. Шарпантье: асии = асианам = усуням = аланам (осетинам) (21, с.364-365).
Этноним «алан»получил широкое распространение не только в форме личного имени, но и в европейской топонимике. Б. Бахрах выделил во Франции, Испании, Швейцарии около 70 топонимов, содержащих корень «алан» (19, с. 133). Эта цифра была значительно увеличена В.Б. Ковалевской (22). Имеем ли мы какие-нибудь аналогии в Азии? В 221 главе «Тан шу» («История династии Тан»)14, столица владения Ань (Бухара) называется Аланьми или Аланьшичэн (I, с.ЗП; 2, с. 178). Владение Ань, отмечает источник, «есть старая земля князя Цзиван, кангюйского малого правителя». Территорию именно этого княжества, Цзи, опираясь на археологические материалы, А.Н. Бернштам назвал областью «алано-массагетских племен» (II, с.84)15. Несомненно, эти западноевропейские и центральноазиатские параллели требуют дополнительного исследования.
Анализируя китайские источники, необходимо обратить внимание на следующий момент. Записывая сведения, относящиеся к одному и тому же государству, китайцы, как и другие дальневосточные авторы, часто называли его по-разному, что хорошо видно на примере Яньцай — Аланья — Сутэ. Довольно часто, вместе с тем, они наоборот «приписывали сведения, касающиеся различных народов, сменявшихся в данной местности, одному и тому же народу» (2, с.24). И здесь Яньцай не стало исключением. Так, китайский автор XIII в. Елюй Цзю (Ya-Lu Chu), сын Елюй Чуцая, известного государственного деятеля при дворе Чингисхана, перечисляя восемь кочевнических лакомств, называет среди прочих деликатесов chu-k'ang что в переводе с яньцайского, как говорит автор, означает «кумыс».
Конечно, упоминание Яньцай в XIII веке нужно связывать, на наш взгляд, не с аорсами-аланами, а с территорией, которую они когда-то населяли. Бесспорно прав К.Еноки, увидев в яньцайском chu-k'ang монгольское Chaghan с тем же значением — «кумыс» (3, с.49). Кстати, сам Елюй Цзю считал Yen-ts'ai всего лишь древней транскрипцией Ch'in-ch'a, китайского названия кипчаков (3, с.50).
В заключение хотелось бы упомянуть о древнейших китайских географических картах. Они дают замечательное представление о знаниях древних китайцев, в частности, о государствах Запада. Имея массу неточностей, они, тем не менее, не могут игнорироваться как исторический источник. Интересующий нас регион представлен рядом карт различных эпох; подборка их опубликована А.Н. Бернштамом (I, т.З, с.315). Среди приведенных им карт нет, к сожалению, таких, где были бы обозначены Яньцай, Аланья или Сутэ. Однако, это не означает, что таких карт нет вообще. В качестве приложения приведем карту эпохи Вэй, реконструированную и опубликованную в 1920 г. германским ученым А. Херманном (23, с.185).
Мы рассмотрели вкратце наиболее существенные сообщения китайских династийных хроник, имеющие отношение к аланам и относящиеся к первой половине I тыс. н.э. Дальнейший ход исторических событий на долгое время вытеснил алан со страниц китайских источников. Пришедшие на смену иранским племенам тюрки стали доминирующим элементом в Средней Азии той поры и ассимилировали аланское население региона. История центральноазиатских алан на этом заканчивается. Необходимо, правда, заметить, что результатом столкновения сармато-алан с тюркскими племенами стало формирование огузо-туркменского этноса, антропологически близкого сармато-аланам (24, 25).
Известия об аланах вновь появляются в китайских источниках в монгольскую эпоху. Здесь они уже фигурируют под именем A-sz или A-su, слово А-lan встречается лишь однажды (26, т.П, с.88). Мы не будем останавливаться на истории алан в Юаньскую эпоху, поскольку эта тема отдельного большого исследования.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. «Ши Цзы» («Исторические записки») — источник I н. до н.э., прообраз династийиых историй. Написан Сыма Цянем — придворным историографом императора У-ди (140-87 гг. до н.э.) и охватывает историю Китая с древнейших, мифических времен до копна II в. до н.э.
«Цянь Хпиь шу» — история Старшей или Западной Хапь, написана в 64-82 гг. Н.Э., события хроники доведены до 25 г. н.э. Автор — Бань Гу, считающийся вместе с Сыма Цяпем родоначальником жанра официальных дипастийиых историй (33, с.429).
2. В английских переводах говорится О великом «болоте» (swamp) (3, с.47; 13, с.98). Отдельные
русские переводы также дают значение «болото» (27, с.282; 28, с.65).
3. Расстояния между странами в китайских источниках есть расстояние между их столицами. Это обусловлено отсутствием четких государственных границ.
4. А.Н. Бернтштам давал неверное соотношение ли — китайской меры длины и километра. Это соотношение в настоящее время установлено следующим (28, с.5):
Таким образом, 1500 ли приблизительно равны 650-750 км, а не 1000 км, как предполагал А.Н. Вергтам.
5. Интереснейшим свидетельством знакомства китайцев с сарматами являются инновации в китайском вооружении Ханьской эпохи. По мнению М.И. Ростовцева, они являются сарматскими заимствованиями (29, с.80)
6. Вопрос о местонахождении Яньцай до настоящего времени остается открытым и вызывает значительные разночтения. К примеру, Л.С. Скрип-кип помещает Яньцай-Аланья на территории, ограниченной Нижним Поволжьем, Подопьем и Северным Кавказом (30, с.168). Л.А. Боровкова локализует Яньцай юго-западнее Арала, в районе г. Кзыл-Орда (28, с.65-66; с.80, карта ЗБ).
7. «Хоу Хапь Шу» — династийная история Младшей или Восточной Хапь. Составлена в середине V в. н.э., охватывает период 25-220 гг. н.э. Автор — Фань Е, ученый и сановник Южной империи Суп (420-479 гг.).
8. О том, что и Яньцай-Аланья производили высококачественную пушнину, сообщает «Вэй люэ» («Обзор Вэй»), история династии Цао Вэй эпохи Тросцарствия (221-265 гг.). В имеющихся в пашем распоряжении двух английских переводах этого фрагмента в одном случае речь идет о «куницах высочайшего качества» (3, с.47), а в другом — о «знаменитых соболях» (13, с.99).
9. К сравнительному соотношению численности различных армий по древним китайским историям можно относиться с доверием. Этого нельзя сказать об абсолютных цифрах, приводимых в китайских источниках. Здесь налицо тенденция их преувеличения. Встречаются сведения об армиях численностью в 800000 или даже в 1000000 человек (31, с.60-61).
10. «Вэй Шу» — история династии Северной Вэй (384-534 гг.). Написана Вэй Шу — автором VI в. Оригинал 102-й главы «Вэй Шу» о Западном крае был утерян, однако, она вошла в 97-ю главу «Вэй ши» («История Севера»), перевод которой и был сделан П.Я. Бичуриным. Вариант «Вэй шу», используемый исследователями сегодня, составлен только в XI в. (3, с.45).
11. Гораздо чаще встречается вариант — третье поколение (2, с. 181; 3, с.44; 13, с.98; 27, с.282).
12. Говоря о тождестве Яньцай и Сутэ, признаваемом большинством ученых, нельзя обойти вниманием небольшую цитату из «Ши сань чжоу ши», источника V в., составленного Кап Инем: «... Яньцай и Сутэ, каждый из которых имеет собственного правителя» (3, с.58; 13, с.99). Таким образом. Каи Инь ставит под сомнение тождественность упомянутых государств.
13. «Вэй люэ» («Обзор Вэй») — история династии Вэй эпохи Тросцарствия, составленная о середине III в. н.э. Сохранились лишь фрагменты, включенные Чэнь Шоу в конце III в.н.э. в «Сань го чжи» («Описание трех царств»).
14. «Тан Шу» — история династии Таи (618-907 гг.). Написана в конце XI в. знаменитым писателем, ученым и политическим деятелем Оуяном Су.
15. Отвлекаясь несколько от китайских источников, отметим, что аланская топономика Средней Азии не ограничивается этим примером. СП. Толстовым производились археологические раскопки крепости Алан-кала к северо-западу от Хорезма (2, с. 197). Интересно также название г. Яссы или Асон (совр. г. Туркестан Чимкентской области), ясско-аланское происхождением которого было предположено П. Лерхом и поддержано Э. Бретшнейдером (26, т.I,с.170).
ЛИТЕРАТУРА
1. Бичурин Н. Я. (Иакинф). Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии и древние времена. М.-Л, 1950, т.II.
2. Кюнер Н.И. Китайские известия о народах Южной Сибири, Центральной Азии и Дальнего Востока. М., 1961.
3. Еnоki К. Sogdiana and the Hsiung-nu. //CAJ. 1955, Vol.1, I.
4. Hirth F. Ueber Wolga-Hunnen und Hiong-nu. //SBAW, 1899, II, 2.
5. Mацулевич Л. А. Аланская проблема и этногенез Средней Ази. //Советская этнография. М., -Л., 1947, T.VI-VII.
6. Бернштам А. НI. Из истории гуннов I в. до н.э. // Советское востоковедение, 1940, I.
7. Григорьев В. В. О скифском народе саках. СПб, 1871.
8. Бичурин Н. Я. (Иакинф). Собрание сведений по исторической географии Восточной и Срединной Азии. Чебоксары, 1960.
9. Аммиан Марцеллин. История. // ВДИ, 1949, №3.
10. История Северо-Осетипской АССР. Орджоникидзе, 1987, т.I.
11. Бернштам А. П. Очерк истории гуннов. Л., 1951.
12. Мс Gоvern W. The Early Empires of Central Asia. Chapel Hill, 1939.
13. Shiiratоri K. A Study on Su-t'e or Sogdiana //ТВ, 1928, 2
14. Гаглойти Ю. С. К истории северо-кавказских аорсов и сираков //Известия ЮОНИИ, Тбилиси, 1968, t.XV.
15. Абаев В. И. Осетинский язык и фольклор. М., -Л., 1949.
16. Кузнецов В. А. Очерки истории алан. Орджоникидзе, 1984.
17. Бартольд В. В. Очерк истории туркменского народа. // Сочинения, М., 1963, Т.Н, 1.
18. Иордан. О происхождении и деяниях гетов. // Перевод Б.Ч. Скржинской. М., 1960.
19. Васhгасh В. A History of the Alans in the West. Minneapolis, 1973.
20. Pulleyblank E. The Wu-sim and Sakas and Yueh-chin migration //BSOAS, 1970, XXXIII, 1.
21. Сhаrрentier J. Die etnographische Stelhing der Tocharer. //ZDMG, 1917, r. 71.
22. Ковалевская В. Б. Аланы в Западной Европе. //Аланы: Западная Европа и Византия. Владикавказ, 1992.
23.Hеггmаn A. Die altesten Chinesischen Karten von Zentral - und Westasien //Festschrift fur F. Hirth. Berlin, 1920.
24. Tолстов С. П. Основные проблемы этногенеза народов Средней Азии // Советская этнография, М., -Л., 1947, T.VI-VII.
25. Ошанин Л. В. Некоторые дополнительные данные к гипотезе скифо-сарматского происхождения туркмен. // Известия Средазкомстариса. Ташкент, 1928, ТЛИ.
26. Вгetsсhnеider Е. Medieval Researches from Eastern Asiatic sources. Osanbruk, 1987. Vol I-II.
27. Ивaнов А. И. История монголов (Юань ши) об асах-аланах //Христианский Восток. СПБ, 1914, Т.Н, вып. 3.
28. Боровков а Л. А. Запад Центральной Азии во II в. до н.э. — VII в. н.э. М., 1989.
29.Rоstоvtzeff M. I. The Animal Style in South Russia and China. Princeton, 1929.
30. Скрипкин А. С. Позднесарматская культура Нижнего Поволжья: Диссерт... канд. наук. М., 1973 // Архив ИАРАН, ф. Р-2, №2125
31. Гумилев Л. П. Хунну. М., 1960.
32. Толстов С. П. Основные вопросы древней истории Средней Азии // ВДИ, 1938, №1.
33. Алексеев В. М. Наука о Востоке. М., 1982.
Материал взят из книги С.П. Таболова "Аланы. История и Культура". Изд. 1995 год.
при использовании материалов сайта, гиперссылка обязательна |
