Д.Я.Прядкина
 Слобода в Алагире. 1886 годИстория российских городов Северного Кавказа — это большой и очень важный пласт истории Российского государства. Здесь переплелись судьбы многих народов — русских, украинцев, немцев, армян, грузин, греков, евреев и т.д. Эти этнографические группы приняли активное участие в развитии экономики, социально-политической и культурной жизни северо-кавказских городов. Первоначально возникая как крепости или станицы со временем они становились все более полиэтничными и поликонфессиональными. Здесь зарождались и развивались новые формы городской жизни, выделявшие города Северного Кавказа от центральнороссийских. В этом регионе каждый народ находил свою экономическую нишу, демонстрируя успехи в торговле, строительстве, промыслах, образовании.
История российских городов и станиц Северного Кавказа развивалась под влиянием процессов, обусловленных рядом исторических, социально-экономических и политических факторов. Являясь важным звеном в осуществлении колонизационно-переселенческой политики царского правительства, эти города и станицы во второй половине XIX — начале XX вв. сыграли особую роль в этнической структуре Северной Осетии.
Колонизационно-переселенческая политика царского правительства в Северной Осетии проходила в два основных этапа:
I этап «военный» — 30-е гг.- 50-е гг. XIX в. Образование казачьих станиц Архонская (1838 г.), Ардонская (1838 г.), Николаевская (1842 г.), Змейская (1849 г.), возникновение и развитие Горской станицы (Алагир).
II этап «гражданский» — 60-е гг. XIX в. — начало XX вв [1, 123].
В эти периоды русское население было сосредоточено во Владикавказе, в Алагире, казачьих станицах и на хуторах, расположенных на землях помещиков Тугановых. Объектом настоящего исследования является Алагир и его русское население.
Задачи статьи сводятся к историко-этнографическому изучению Алагира, выявлению социальных и этнических последствий миграционного процесса, рассмотрению материальной и духовной культуры русского населения в условиях иноэтнической среды.
Царское правительство давно имело в планах разведку и разработку серебро-свинцовых руд в Алагирском ущелье. В 1840 году было открыто Садонское месторождение, которое начал разрабатывать рудопромышленник грек по происхождению Спиридон Чекалов.
Спиридон Чекалов покинув свою родину — Трапезундский пашалык в Турции развернул плодотворную деятельность в Осетии. «Этот грек прежде состоял подрядчиком каменных работ при постройке мостов и проч. по военно-грузинской линии и как видно имел значительный капитал. Получив известие о подземных богатствах Садонского ущелья, он, как человек в высшей степени предприимчивый и решительный, вошел в соглашение с 4-мя осетинскими фамилиями садонцев и стал добывать на их землях серебро и свинец, предварительно испросив разрешение начальства. Для производства работ по примитивному способу, Чекалов пригласил некоторых соотечественников, преимущественно занимавшихся на родине тоже горными работами на турецких рудниках Киснишхана. Некоторое время греки добывали, при всем несовершенстве знания, порядочное количество свинца и часть серебра, из коих первый металл сдавался в артиллерию Кавказского корпуса, а второй на Санкт-Петербургский монетный двор» [2, 110].
На протяжении нескольких лет российские чиновники и горные инженеры исследовали Садонское месторождение и пришли к выводу, что оно богато серебром и свинцом, в котором очень нуждались российские войска.
В 1846 году Чекалов со своими работниками-греками прекратил добычу серебро-свинцовой руды. В Садон был командирован горный инженер одного из алтайских заводов Рейнкс. После его подробного отчета, царское правительство отправляет разведывательный отряд, состоящий из 80 мастеровых уральских заводов.
Первая партия рабочих прибыла в апреле 1850 году из ближайшего к Кавказу Луганского литейного завода Екатеринославской губернии и была размещена в больших госпитальных палатках, так как на месте — левом берегу реки Ардон, отведенном под станицу, не было никаких жилых строений. Для охраны переселенцев была назначена команда Донских казаков, земляков луганцев. Получив пособие по 30 рублей на каждого рабочего, переселенцы стали строить дома, покупая в соседнем осетинском селении Салугардане строительные материалы. Итак появилась первая алагирская улица — Луганская. Затем стали прибывать рабочие с уральских заводов, из Томской губернии. Пока уральские рабочие не построили себе дома, их приютили луганцы. Последними поселенцами стали рабочие с Алтайских заводов, той же Томской губернии, заставшие уже станицу в несколько улиц, так что недостатка для временного их размещения не было [3, 113].
Таким образом, возникла Горская станица Алагир, с русским коренным, рабочим населением.
По планировке станица Алагир почти ни чем не отличается от станиц Архонская, Николаевская, Змейская и др. Она была обнесена валом и рвом, по которому проходила вода из реки Црау, что давало возможность жителю брать воду, почти не выходя из своего дома. Выйти из слободы можно было только тремя воротами: первые из них, обращенные на север, к Ардону, назывались Ардонскими, и здесь находилась сторожевая вышка, поставленная на четырехсаженном круглом деревянном столе с вьющейся ступенчатой лесенкой. Здесь находился главный въезд в завод. Отсюда осуществлялось сообщение с внешним миром. За Ардонскими следовали Црауские ворота (по реке Црау) с подъемным мостом и обращенные к западу, к лесу. Наконец, третьи ворота — Садонские, соединявшие завод с садонскими рудниками.
Рабочие образовывали отдельные улицы по своим географическим принадлежностям — Луганская, Екатеринбургская, Барнаульская и т.д. Улицы Алагира похожи на Владикавказские — такие же прямые и продольные.
Русские семьи, окончательно осевшие в Алагире: из Екатеринославской губернии Луганского литейного завода — Панковы, Санниковы, Толмачевы; из Томской губернии уральских заводов — Николаевы, Панфиловы, Волковы, Петелены, Никитины, из алтайских заводов — Гавриловы, Орловы, Савельевы, Потемкины и др. [4, 8-9].
В 1853 году русские переселенцы начинают работать на алагирском серебросвинцовом заводе, построенном под руководством горного инженера подполковника А.Б. Иваницкого за счет российского государства и находящемся в ведении Горного департамента [5, 10].
Завод имел вид квадратного укрепления с башнями и бойницами, наподобие средневековой крепости, построенный из тесанного, трахитового камня. Кладкой камня занимались греческие строители и русские рабочие. По всему периметру завода были расставлены будки с часовыми. Никто не должен был входить в ворота завода вооруженным, «туземцы отцепляют у ворот своих кинжалы и передают караульному солдату» [6, 61].
Положение рабочих серебро-свинцового завода было тяжелым. До освобождения от крепостной зависимости, чтобы предотвратить бегство рабочих, Алагир был обнесен крепостными стенами с вышками и бойницами. Они охранялись вооруженными казаками, казармы которых были расположены неподалеку от домов работников завода. Почти ежедневно устраивалась вечерняя перекличка. За самовольную отлучку и малейшее опоздание на работу рабочих жестоко пороли. Все виды работы осуществлялись примитивным способом. Продолжительность рабочего дня составляла 12-16 часов. После отмены крепостного права многие рабочие из числа уральских и алтайских крепостных вернулись на родину, оставшаяся часть пошла работать на правах свободного найма. Каждому рабочему и членам его семьи после объявления царского манифеста было вручено свидетельство, в котором указывалось место работы, возраст, вероисповедание, особые приметы, дата переезда в Алагир, прежнее местожительство на Урале или Алтае [7, 9].
В итоге, крестьянская реформа освободила крепостных рабочих от личной зависимости. Предприниматель больше не имел права вмешиваться в личную жизнь рабочего. А рабочий мог в любое время перейти на другое место работы или вернуться на Родину.
В 1866 году в Алагир прибыла партия переселенцев из Вятской губернии Главно-Холуницких железоделательных заводов в количестве 197 человек. Примерно в это же время приехали 55 отставных солдат кавказской армии, поселившиеся в домах уехавших на Родину рабочих. Новоселы очень быстро слились с коренным, русским населением Алагира [8, 60].
После приезда переселенцев из Вятской губернии и отставных солдат кавказской армии заметно растет Алагир. Появляются новые жители, но уже незначительное число русских, а большей частью имеретины из Рачинского уезда Кутаисской губернии и осетины Алагирского ущелья [9, 51].
С.И. Толмачев приводит сведения о численности населения Алагира в 1883 [10] и 1899 гг. [11, 123] :
Под коренными жителями имеется ввиду русское население Алагира и Садона, а также русские «переселенцы-кочевники», проживающие временно в Алагире. К числу разночинцев относились: служащие и отставные офицеры, чиновники, мещане, крестьяне, купцы и т.д., чаще русские и греки по происхождению.
Сопоставив данные, приведенные в таблице можно сделать вывод, что население Алагира за 16 лет выросло почти вдвое. К 1883 году русское население преобладало над остальным, а вот к 1899 году, наоборот, кавказский элемент значительно превышает численность русского населения. В 80-е гг. XIX в. имеретин в два раза больше, чем осетин, а к началу XX в. количество осетин превышает численность имеретин и догоняет русское население.
Развитие Алагира и увеличение численности населения дали толчок в востребованности таких профессий как плотники, столяры, строители, каменщики, угольщики, пильщики леса, кузнецы, печники.
С.И. Толмачев в своей статье «Селение Алагир. Его прошлое и настоящее» описал основные занятия русского населения станицы: «Все почти обыватели Алагирской волости занимаются преимущественно плотничными, столярными, каменными и кузнечными работами, а также распилкою леса; остальная же самая меньшая часть работает при Алагирском заводе и руднике по заготовлению древесного угля, добыче и переплавке серебро-свинцовых руд. Хлебопашеством никто из обывателей не занимается и это обстоятельство многими ставится в укор Алагирцам, тогда как отсутствие этого промысла объясняется тем, что почва Алагирской земли, отведенной в наделе обществу, по влажности своей совсем не пригодна для возделывания на ней хлебных растений, исключая кукурузы, которую впрочем стали понемногу засевать в последние два года и нет сомнения, что со временем увеличат засевы в последние два года и нет сомнения, что со временем увеличат засевы этого хлеба» [12, 108-109].
Печники Алагира до прибытия в 1877 году артели из Ростова были единственными мастерами по устройству печей в Терской области. Жители Владикавказа и других Терских городов и станиц хвалясь теплотой помещений, с гордостью подчеркивали, что ими был приглашен печник — алагирец [13, 283].
О женских занятиях и детском труде С.И. Толмачев пишет: «Положение женщин и детей как у коренного населения, так и у пришлого почти одинаково: женщины преимущественно занимаются домашними работами, дети до 12 лет обучаются в школах и затем мальчики отдаются в обучение мастерствам, в услужение или помогают отцам в их работах. Инородческий элемент никакого влияния на бытовую жизнь коренного населения не имеет» [14, 123-124].
В статьях газеты «Терские ведомости» за 80-90-е гг. XIX в. сообщается об общественных заведениях Алагира — Волостное правление, военно-инженерное ведомство, административные и судебные учреждения, полиция, окружной воинский и военно-конный призывной участок, пожарная служба, почтовая станция, общественная библиотека, Алагиро-Салугарданская школа, двухклассное духовное училище для мальчиков с пансионом, горно-заводской госпиталь, кузница, торговые лавки, сапожная мастерская, мануфактурная лавка, питейные заведения, базар и т.д.
Волостное Правление размещалось в общественном доме. Оно состояло из волостного старшины, писаря, старосты Садонских рудников, десятника, девяти судей.
При Волостном правлении имелась пожарная служба, образованная из добровольцев, и одна пожарная труба с бочкой [15, 286-287].
Алагиро-Салугарданская школа — первая смешанная русско-осетинская школа, была основана на деньги Общества Возрождения Православного Христианства на Кавказе, главной ее целью было религиозно-нравственное воспитание детей. В школу принимались русские и осетинские мальчики с семилетнего возраста. Первоначально в школе преподавали два учителя обучались 32 русских мальчика и 70 осетинских мальчиков [16, 108-113].
Развлекательных учреждений для (проведения свободного времени) досуга и отдыха в Алагире вплоть до начала XX века практически не было. Алагирский житель, Борис Макаев, в газете «Терские ведомости» опубликовал заметку о скромном досуге алагирцев: «Жизнь в нашем захолустье идет, — день за день — к смерти ближе. Нет никаких увеселений, развлечений, обмена мыслей, — ничего подобного. Только, благодаря чинам Черноморского полка, теперь ушедшего на войну, есть у нас миниатюрная общедоступная библиотека, где оставшиеся семейства черноморцев и другие любители чтения проводят свободные часы дня и вечера. Любители божественной службы и говельщики ждут у своих окон, не послышится ли благовест, чтобы не пропустить поучения нашего многоуважаемого пастыря. Торговцы, сидя на прилавочках, выжидают своих благодетелей — покупщиков. Поклонники Бахуса исправна посещают свое любимое учреждение и, не всегда имея деньги, сначала равнодушным взором окидывают полки, обильно уставленные разного вида посудинами, ведут посторонние разговоры, и кончают тем, что начинают выпрашивать соблазнительную касушку в счет будущих благ. Ничего-неделатели, всегдашние лентяи, шатаются по улицам и заглядывают в окна, не выглянет ли примасленная и расфранченная рыхлая красавица-дочка мастерового... День и ночь, сутки прочь... А дома сидеть — голодать и холодать — тоже не весело» [17, 171].
В Алагире, в рассматриваемый период были распространены три типа домов. Первый тип — самый распространенный — плетневая хата. Хаты, «мазанки» были не большого размера, компактно расположенные по узким и прямым улицам Алагира. «Домик этот состоял из двух комнат и сеней, имел двухскатную крышу, покрытую соломой. Стены его обмазывали с обеих сторон раствором глины и белили известью» [18, 10].
Второй тип — кирпичный дом, заимствованный у казаков близлежащих станиц Ардон, Архонская и Николаевская. Дом имел прямоугольную форму, состоял из 3-4 просторных комнат, каждая комната имела выход на застекленную террасу, проходящую по всей длине дома — традиционный элемент русского зодчества. Дом строился на высоком фундаменте, имел двухскатную крышу, покрытую черепицей. Н.Я. Динник, побывавший в 80-е гг. XIX в. в Алагире сделал вывод, что русское население здешних краев «живут вообще не дурно». «Почти все они имеют порядочные домики, крытые черепицей и окруженные садами» [19, 49].
Третий тип — деревянный дом или квадратный, благоустроенный кирпичный дом. Дом строился на высоком фундаменте, имел четырехскатную крышу, покрытую черепицей и длинную, застекленную терассу. В таких домах было много больших, смежных комнат, количество которых варьировалось от 4 до 6. Обязательным атрибутом подобного дома было крылечко у парадного входа. Третий тип домов могли себе позволить российские офицеры, осетинские помещики и разбогатевшие горные инженеры и некоторые рабочие Алагирского завода [20, 10].
Для строительства деревянных домов, изготовления мебели, кухонной утвари и различных поделок алагирцы использовали липу и дуб, произрастающие в лесах соседних предгорий [21, 49].
Станица Алагир имела большой участок пахотной и сенокосной земли, купленной казной для рабочих завода у соседних осетинских селений. Каждой семье выделялся небольшой участок земли, на которой они выращивали кукурузу и картофель.
Земля обрабатывалась в основном женщинами, не работающими на заводе. Во время полевых работ семьи рабочих помогали друг другу.
Благодаря русским переселенцам в Северной Осетии начало развиваться садоводство. В середине XIX века на своих приусадебных участках жители Алагира стали сажать плодовые деревья и выращивать овощи. С.И. Толмачев описывает возникновение садоводства: «Оно началось с 1852 года насаждением казенного сада при доме горного начальника Алагирского серебро-свинцового завода горного инженера полковника Иваницкого, любителя всего прекрасного и полезного; к тому же он состоял членом Кавказского сельскохозяйственного общества, тогда уже существовавшего по инициативе наместника Кавказского князя Воронцова, вообще желавшего распространить в здешнем краю всякую промышленность, несмотря на тревожное положение неумиротворенной еще страны. Спустя некоторое время, в Алагире поселился по торговым делам курский мещанин Андрей Андреевич Яковлев, обративший серьезное внимание на садоводство, и стал разводить в своей усадьбе фруктовые деревья, пользуясь прививками из казенного сада. Дело у него пошло также хорошо, как и в казенном саду. Фрукты получались отменного качества и заслужили громкую известность, в особенности зимний сорт так называемой Алагирской груши. В то же время заведен сад при церкви, а после того садоводством занялся горный инженер Павел Петрович Семянников и, наконец, с 1870 года охватила всех мания к разведению садов не только в Алагире, но и в окрестных туземных селениях, при чем для последних Алагир был поставщиком дичков и прививок» [22, 126-127].
Каждый рабочий двор в Алагире имел несколько голов крупного и мелкого рогатого скота, лошадей, приусадебный участок, на котором выращивали овощи и фрукты. Многие русские рабочие сдавали свои участки в аренду осетинам, которые научились у них сажать картофель[23].
Жители Алагира разводили скот, для своих потребностей, а не для продажи.
Толмачев С.И. приводит данные о наличии скота в селении Алагир к 1 января 1899 года: [24, 126]
Приведенная таблица С.И. Толмачева показывает, что русское население занималось скотоводством в меньшей степени, это занятие по-прежнему оставалось прерогативой горцев.
Жители Алагира питались в основном, мясом, овощами и фруктами. Муку и зерно покупали в равнинных станицах и во Владикавказе. В соседних предгорных лесах собирали грибы и ягоды.
Переселенцы, находясь вдали от Родины, не забывали свою традиционную, русскую кухню и передавали из поколения в поколение секреты приготовления щей, лапши, пирогов, лепешек, блинов и других национальных блюд.
«Осетины, в домашней жизни почти не употребляют жидкой пищи, на рудничной работе непременно требуют русских щей», писал какой-то путешественник.
Эти русские щи сыграли немалую роль в сближении русских рабочих с осетинскими. Установился обычай, по которому осетинские рабочие отдавали свои пайки русским домохозяйкам, которые готовили им из них вкусные, горячие обеды [25, 19-20].
Основным средством передвижения у русского населения была бричка, осетины пользовались арбой, в которую запрягали лошадей. Алагирская арба считалась хорошего качества, прочная и вместительная, поэтому ее стали использовать для транспортировки руды [26, 13-14].
В 1950 году была заложена первая православная церковь, а в 1853 году строительство было окончено и состоялось торжественное открытие. Проект собора в византийском стиле был разработан князем Гагариным. Вознесенский собор и колокольня с двумя колоколами были построены из тесанного трахитового камня. Внутри стены и купол были украшены великолепными фресками. В среднем ярусе собора были установлены самобойные часы, подаренные князем Барятинским [27, 124-125].
Русское жители Алагира были очень набожными, они отмечали почти все церковные праздники. Особенно долго готовились и пышно праздновали Пасху [28].
Алагирская волость стала постоянным местом заработка не только для русских переселенцев, но и для безземельных и малоземельных горцев-осетин, которые приезжали из близлежащих сел — Верхнего и Нижнего Садона, Хода, Эгида, Мизура и т.д. Осетины трудились на Са- донских рудниках и Алагирском серебросвинцовом заводе, обучаясь различным горняцким профессиям у русских мастеровых. Именно в это время начинается зарождение (формирование) осетинского рабочего класса, важную роль в этом процессе сыграли русские рабочие. Бывали случаи, когда осетины и русские проживали вместе. Осетин, работавших на серебросвинцовом заводе и не имевших своего собственного жилья в станице принимали к себе, давали приют в своих домах русские рабочие.
М.С.Тотоев писал: «История рабочих Садонских рудников и Алагирского завода не знает здесь каких-либо случаев столкновений на почве национальных различий, наоборот, она свидетельствует о том, что между русскими рабочими и рабочими-осетинами существовали братские взаимоотношения. Имеется немало случаев, когда они в беде всегда выручали друг друга, приходили друг другу на помощь» [29,69].
Совместная тяжелая работа на Алагирском серебросвинцовом заводе и взаимопомощь сдружили русских рабочих с кавказскими народами, особенно с осетинами. До отмены крепостного права осетины активно выступали в защиту русских рабочих, которых безжалостно избивали за любой малейший проступок. После этих выступлений крепостная палочная дисциплина была практически отменена за несколько лет до крестьянской реформы 1861 года.
Дружба осетин с русскими проявлялась в очень интересном обычае — куначестве. Осетины отдавали своих сыновей в русские семьи, чтобы они научились русскому языку. Русские рабочие тоже проявляли большой интерес к осетинскому языку, многие из них в совершенстве владели разговорной осетинской речью [30, 15-16].
Гостеприимные дома осетин всегда радушно встречали русских рабочих. На каждый осетинский национальный праздник, куывд, свадьбу приглашались новые друзья — русские рабочие.
В заключении можно сказать, что русские переселенцы Алагира сыграли большую роль в зарождении рабочего класса в Осетии. После основания алагирского серебро-свинцового завода, многие осетины пришли работать на завод, обучаясь у русских мастеровых горняцкой профессии. Овладев этой профессией, осетины уезжали на заработки не только в Российские губернии, но и за границу — в Соединенные Штаты Америки, Канаду и т.д.
Русское население явилось проводником более высокой земледельческой культуры, способствовало распространению новых сельскохозяйственных культур: овощей и фруктов.
Благодаря русским переселенцам в Алагире развивается промышленность и торгово-экономические отношения, открываются базар, лавки, магазины и т.д.
В едином экономическом пространстве под воздействием русской культуры в этнически неоднородной среде Алагира, складывались многообразные формы сотрудничества и добрососедства, формировались общие интересы и потребности, объединявшие представителей, казалось бы, совершенно разных культур, традиций.
В общем русле русско-осетинских отношений в Северной Осетии в конце XIX — начале XX вв. происходил важный процесс расширения связей русского и осетинского народов между собой в экономической, социальной и культурных сферах.
Литература
1. Канукова З.В. Русское население в этнической структуре Северной Осетии (вторая половина XIX — XX вв.) // Роль России в истории Осетии. Орджоникидзе, 1989.
2. Толмачев С.И. Селение Алагир. Терский сборник. Выпуск 5. Владикавказ, 1903.
3. Толмачев С.И. Селение Алагир. Терский сборник. Выпуск 5. Владикавказ, 1903.
4. Калоев Б.А. Историко-этнографический очерк Садонских рудников (до нач. XX в.). Орджоникидзе, 1958.
5. Ортабаев Б.Х. Развитие промышленности и торговли в Северной Осетии в конце XIX — начале XX вв. Орджоникидзе. 1978.
6. Миллер В.Ф. В горах Осетии. Русская мысль. Т.9. 1881.
7. Калоев Б.А. Историко-этнографический очерк Садонских рудников (до нач. XX в.). Орджоникидзе, 1958.
8. Попов К.П. Алагир. Владикавказ. 1996.
9. Тэсич-Вольный. История серебро-свинцового завода «Севкавцинк». Орджоникидзе. 1934.
10. Толмачев С.И. Селение Алагир. Его прошлое и настоящее. (Окончание) // Терские ведомости. 1883. №10.
11. Толмачев С.И. Селение Алагир. Его прошлое и настоящее. (Продолжение) // Статьи неофициальной части Терский Ведомостей., 1883.
12. Толмачев С.И. Селение Алагир. Его прошлое и настоящее (Продолжение) // Статьи неофициальной части Терский Ведомостей. Владикавказ, 1883.
13. Селение Алагир // Терские ведомости. Неофициальная часть. Владикавказ. 1881.
14. Толмачев С.И. Селение Алагир. Терский сборник. Выпуск 5. Владикавказ, 1903.
15. Селение Алагир.// Терские ведомости. Неофициальная часть. 1881.
16. Из сел. Алагира// Терские ведомости. Неофициальная часть. 1881.
17. Борис Макаев. Алагир. //Статьи неофициальной части «Терских Ведомостей» за 1877-1878 гг.
18. Калоев Б.А. Историко-этнографический очерк Садонских рудников (до нач.ХХ в.). Орджоникидзе, 1958.
19. Динник Н.Я. Осетия и верховья Риона. Записки кавказского отдела императорского русского географического общества. Книжка XIII. Выпуск первый. Тифлис, 1884.
20. Калоев Б.А. Историко-этнографический очерк Садонских рудников (до нач. XX в.). Орджоникидзе, 1958.
21. Динник Н.Я. Осетия и верховья Риона. Записки кавказского отдела императорского русского географического общества. Книжка XIII. Выпуск первый. Тифлис, 1884.
22. Толмачев С.И. Селение Алагир.Терский сборник. Выпуск 5. Владикавказ, 1903.
23. Гургоко Газданов. Из Алагира. // Терские ведомости. 1884. №59.
24. Толмачев С.И. Селение Алагир. Терский сборник. Выпуск 5. Владикавказ, 1903.
25. Дзахо Гатуев. Руда и металл. Москва, Ленинград, 1932.
26. Калоев Б.А. Историко-этнографический очерк Садонских рудников (до нач. XX в.). Орджоникидзе, 1958.
27. В.И. Ларина. Очерки истории городов Северной Осетии. Орджоникидзе, 1960.
28. Из слободы Алагира. // Терские ведомости. 1884. №33.
29. М.С. Тотоев. Из истории дружбы осетинского народа с великим русским народом. Орджоникидзе, 1963.
30. Калоев Б.А. Историко-этнографический очерк Садонских рудников (до нач. XX в.). Орджоникидзе, 1958.
Источник:
Прядкина Д.Я. Русское населения станицы Алагир (вторая половина XIX — начало XX вв.) // Известия СОИГСИ. Школа молодых ученых. 2010. Вып. 4. С. 17 - 29. |
