Я. В. Доманский:
Нелепо было бы ожидать от Геродота, чтобы он, предвидя живой интерес потомков, точно описал социальное устройство скифов. «Отец истории» лишь иногда, часто вскользь, характеризует эту сторону жизни древнего народа. Тем самым он поставил в весьма затруднительное положение будущих исследователей своего творчества и Скифии, которые вынуждены многое лишь предполагать, толкуя его слова, и стал виновником основательного разнобоя в оценках этой проблемы. Осмысление материала, представленного Геродотом в распоряжение современной науки, сопоставление его с некоторыми другими источниками продолжается и по сей день.
Читая Геродота, можно сделать вывод о том, что скифы жили в условиях родового строя. Ясно, что важную роль играли старые родовые связи. В некоторых действиях все члены одного рода выступали совместно. Но род уже терял прежнее всеобъемлющее значение. Основной ячейкой общества становилась большая патриархальная семья. Именно патриархальный строй проглядывает в обычаях скифов, строй главенства мужчины и зависимого положения женщины.
Скифы расстались с равенством всех членов общества. Социальный состав его был довольно пестрым. Рядовые жители Скифии — люди свободные. Кто победнее, кто побогаче — все они составляли большинство населения. Но были и рабы. Геродот упоминает об их существовании, об их труде. Остальная, меньшая часть — знать, разного ранга аристократы: главы богатых семей, члены царских дружин, военные вожди. На вершине иерархической лестницы стояли цари.
Скифское общество — общество многих противоречий. Время его — заключительный период первобытной истории, по существу эпоха переходная, когда новое возникало во всех сферах жизни, но еще продолжало жить и старое. Это не могло не наложить отпечатка на всю последующую историю скифов. (73: 12-13)
Д. С. Раевский:
В соответствии с древней индоиранской традицией скифское общество делилось на три сословия — воинов, жрецов и рядовых общинников: земледельцев и скотоводов. Каждое из сословий вело свое происхождение от одного из сыновей первопредка и обладало своим священным атрибутом. Для воинов им служил боевой топор, для жрецов — чаша, а для общинников — плуг с ярмом. Скифский миф повествует, что эти золотые предметы упали с неба в начале мира и с тех пор стали объектом почитания у скифских царей.
К мифической эпохе первотворения традиция относит и формирование политической структуры Скифского царства, во главе которого стояло три царя. Такая политическая организация существовала, как мы знаем, и в эпоху скифо-персидской войны. Ее крушение относится к середине IV в. до н. э., когда царь Атей стал единовластным правителем Скифии. Эпоха Атея, к которой относятся почти все наиболее известные богатые скифские курганы, — период последнего подъема могущества скифов. (94: 187)
Б. Н. Граков:
У Геродота говорится о ежегодном наделении землей, причем иногда надел доходил до площади, которую можно за день объехать на коне. Когда речь идет о царском или аристократическом хозяйстве, к обработке земли и пастьбе на ней скота могли привлекаться подчиненные общинники, рабы и т. д. Когда большой надел попадал в руки главы родовой общины, то это вполне мог быть глава большой семьи, ведшей одно неделимое хозяйство. Несколько раз встречены в небогатых погребениях находки бронзовых клевцов, чаще всего в виде орлиных голов. Все ручное оружие тогда уже было из железа. Конечно, бронзовые молоточки, совсем или почти совсем не могущие служить оружием, были знаками власти хозяев большой семьи. Недаром их давали покойнику в правую руку. На Каменском городище выявлены огромные многокомнатные жилища мастеров-металлургов по несколько сот квадратных метров. Один раз было прослежено, что четыре таких дома окружали небольшое святилище с алтарем в виде кучи золы. Ничем, кроме обиталищ больших семей, такие дома быть не могут. Культ домашнего огня доживал всюду до патриархальных семей, хотя именно в нем и сохранялась особая роль женщины-жрицы. И у скифов главная богиня — покровительница очага Табити. В то же время во всех описаниях скифских обычаев и в их погребальных памятниках патриархальный строй общества не вызывает сомнений. Женщине отведена только подчиненная роль.
Б. Н. Граков:
Легенда о происхождении скифов и их царской династии и рассказ о вторжении Дария повествуют о делении Скифского царства на три части: с главным царем во главе одной из них и двух других, имевших во главе своих как бы младших царей.
Греки называли это царство и его части басилэйя (Геродот) или архэ (Геродот и Фукидид). Так же назывались и три отдельных царства. Каждое из них делилось на номы с номархом во главе. В этих номах собирались народные собрания, или, что то же самое, собрания войска, и находились святилища бога войны. По поводу войны с персами, по поводу отступничества Скила, ежегодно для отчета о воинских подвигах собирались эти собрания в каждом номе, и убившие врагов получали вино из общей чаши. Номы, вероятно, были старыми территориями разросшихся и изменившихся племен. (6: 33-34)
Уже в начале VI в. погребения рисуют картину большого имущественного неравенства. По чисто археологической случайности для указанного времени известно мало памятников. Письменные данные и для этого периода говорят о многочисленности населения степных просторов причерноморского юга. Быт был во всей толще свободного населения один и тот же. Даже в заведомо земледельческих областях быт, особенно аристократии, обычно конный и, вероятно, хотя бы отчасти кочевой. Но размеры богатства были явно очень неравномерны. То же продолжалось и в IV—III вв. до н. э. Хорошо известные погребения из Нижнего Приднепровья свидетельствуют о еще большем расслоении общества в это время. Грандиозные курганы окрестностей Никополя: Острая Могила, Бабы, Чертомлыцкий, Солоха, Краснокутский, Мелитопольский и др. — достигают 15-20 м высоты. В больших ямах, а с середины V в. в грандиозных подземных камерах погребены мужчины-воины и женщины с роскошным инвентарем: золотыми украшениями, золотыми и серебряными чашами и оружием в золоте. Могилы коней до десятка и больше сопровождают хозяина. В отдельных могилах или при входе в главную камеру погребены слуги. Роскошь основных погребений изумительна. В это время скифская аристократия наживалась на торговле хлебом с Боспором и Ольвией.
 Вещи из кургана близ с. Аксютинцы Сумской области1 — железный меч; 2 — псалии от удил.
В рядовых курганах, едва на метр возвышающихся над степью, в подземных же, но небольших камерах помещены покойники. Их оружие — простые железные мечи и копья, обыкновенные стрелы. Вместо коней символически лежат удила и части туши, данные погребенному в пищу. Женщины сопровождаются только простыми бусами. Вместо золота сосудов греческой работы — местные простые сосуды да изредка греческая чернолаковая посуда. Весь обряд тот же, бытовой облик тот же. Это свободное скифское население, но его средства незначительны. Поразительно полное сходство могил рядовых дружинников с могилами убитых слуг в богатых курганах; набор вещей один и тот же.
Курганные захоронения простого скифского населения бывают различны по степени богатства. Значит, внутри каждой из общин, от которых оставались курганные кладбища, бывали более и менее богатые семьи. В таких случаях, довольно, впрочем, редких, простые покойники тоже сопровождались умерщвленными конями и даже золотыми вещами, правда скромными. Так, например, в одном из небольших курганов, окружающих грандиозную Солоху с ее богатейшими царскими захоронениями, было погребено пять коней вокруг центрального воинского погребения, в котором было обычное простое оружие. В одном из курганов, раскопанных на территории строящегося города Днепрорудного, погребение хорошо вооруженного воина в большой катакомбе, но с простым оружием сопровождалось двумя взнузданными конями в особой яме.
Скифия уже зашла довольно далеко в развитии рабовладения. Тот же Геродот достаточно об этом повествует. Он говорит о применении труда рабов при обработке молочных продуктов. Он даже сообщает об ослеплении рабов. Крымское степное население считалось у царских скифов за рабов. Одним из источников обогащения скифов были набеги и война. Геродот повествует о сотнях военнопленных, из среды которых каждый сотый приносится в виде кровавой жертвы богу войны, и отмечает, что у скифов нет покупных рабов. Часть полона и, может быть, большая, шла на вывоз через греческие колонии.
Социальное неравенство во всей Скифии зашло уже достаточно глубоко. Известны случаи ограбления богатых скифских курганов, потайные, совершенные, наверняка, со знанием расположения погребения.
Из отдельных частных свидетельств видно, что кроме военного рабства существовало и местное, с разными градациями зависимости. Геродот сообщает о том, что скифский царь выбирает себе близких слуг-товарищей в подвластных племенах: из их числа были виночерпии, конюхи, царский конвой. Их убивали и погребали вместе с царем. В гаремах, о которых свидетельствуют писатели, были женщины разного происхождения — и местные, и покупные. Одни из них рассматривались как законные жены, другие как второстепенные, как наложницы. Одну из них погребали с царем. Именно о наложнице, описывая такие похороны, говорит Геродот. То же отмечается и в раскопанных царских курганах. В Чертомлыцком кургане перед входом в камеру царя лежала убитая женщина, вся в золоте. В Мелитопольском в особой камере была погребена в сопровождении рабыни царица, то ли его мать, то ли жена, в исключительно пышном наряде. Даже ее сапожки сплошь были обшиты сверху стопы бляшками в виде цветов чертополоха.
Рядовое население Скифии, судя по рядовым погребениям, хотя и находилось в большой зависимости от царей и аристократии, все же было свободно, воевало на конях, имело в руках кое-какое имущество. Однако среди них были бедняки, не имевшие почти совсем скота. Лукиан сообщает, что у некоторых есть всего-навсего пара волов, чтобы впрячь в повозку. Таких по числу их волов называли «восьминогие». Из одного сравнительно раннего гимна Пиндара известно о таких скифах, у которых нет даже повозки и скота. Они лишены гражданских прав, и у них нет имущества. Из их среды, конечно, выходили неоплатные должники, которым была одна дорога — в кабалу. Так готовились в Скифии еще с VI в. группы покоренных и кабальных рабов, прикрепленных к земле или стаду. Уже у Геродота упоминается скифская пехота, выставленная против персов во время несостоявшегося из-за охоты на зайца сражения. Пехота скифов участвовала наряду с их всадниками на стороне боспорского царя Сатира в междоусобной войне 309 г. до н. э. Из бедной пешей массы, вероятно, и вербовалась такая пехота. При этом она со временем росла численно. В повествованиях историков Полнена и Фронтина, живших в римское время, но пользовавшихся ранними источниками, говорится о подчиненных скифам - воинам земледельцах и конюхах, сопровождавших войско Атея в качестве безоружной прислуги. Ее вооружали копьями лишь в минуту крайней опасности. Здесь речь идет, конечно, о порабощении некоторых покоренных племен, т. е. о рабстве в духе рабов, посаженных на землю или приставленных к стадам, т. е. в духе спартанских гелотов или фессалийских пенестов. Кроме того, эксплуатации подвергались рядовые общинники-воины, так что даже иные из них с оружием погребались в качестве оруженосцев (курган Солоха) или конюхов (Чертомлыцкий курган) при своих владыках. Большое ремесленное население Каменского городища, металлурги и оружейники, жило около аристократического акрополя и в какой-то форме им, конечно, эксплуатировалось.
Ко времени образования скифского государства рабство уже существовало в степях Причерноморья. Оно лишь развивалось все дальше и дальше. До Геродота дошло предание, связывавшееся с вторжением скифов в Переднюю Азию и, несомненно, возникшее в среде скифских рабовладельцев. Во время долголетнего отсутствия скифского войска жены скифов вступили в связь с рабами, жившими в Крыму, т. е. с порабощенным местным населением. Дети от этой связи подняли восстание против вернувшихся господ. Пока борьба с ними велась оружием, их невозможно было одолеть. Но вот одному из скифов пришло на ум, что следует выйти на рабов не с оружием, а с нагайками. Увидев нагайки, рабы бежали. Это полусказочное предание все же указывает на раннее развитие рабства покоренных в Скифии и на возникавшие среди рабов восстания. Следовательно, это рабство развивалось у самих скифов. Греческие колонии могли только до известной степени влиять на его усиление. Нет сомнения, что у южных кочевых скифских племен оно зашло дальше, чем у северных соседей.
Геродот передал два в высшей степени важных предания. Как бы ни были сильны в них легендарные элементы, оба они указывают на борьбу консервативных течений среди скифов с военно-рабовладельческой частью, выгоды которой влекли ее к сближению с греками и к принятию греческих обычаев.
События первого предания хронологически связаны с началом VI в. до н. э. Царевич Анахарсис побывал в Греции, принял мистический и экстатический культ Матери богов в Кизике, попытался ввести его на родине. По доносу царь Савлий лично проверил это и убил Анахарсиса.
Второй эпизод более историчен и относится к середине V в., т. е. примерно ко времени пребывания Геродота в Ольвии. Мы о нем вскользь уже упоминали. Царь Скил, сын царя Ариапифа и гречанки из города Истрии на Дунае, более любил греческие обычаи. Он часто бывал в Ольвии, жил там с местной горожанкой в роскошном дворце, носил эллинскую одежду, свободно вращался среди ольвиополитов, говорил и писал по-гречески, поклонялся греческим богам. Свою скифскую стражу он оставлял за воротами города. Он был мистом Диониса и принимал участие в вакхических таинствах. Один ольвиец насмешки ради показал его скифам в состоянии экстаза и опьянения. Это было рассказано всему войску. Скил был свергнут и бежал во Фракию, где у него были родственные связи. На его место царем стал его брат Октамасад, вступивший было в войну с фракийцами. Однако ему путем переговоров удалось получить обратно Скила, который поплатился головой.
Так строго относились скифы к сохранению своих обычаев. Борьба охватывала даже царскую семью, но никакие силы не могли остановить процесса, ведшего ко все большему ослаблению прежних отношений и укреплению власти царей и военной аристократии. (4:34—42)
Литература:
73. Доманский Я. В. Скифы — кочевники, пастухи, воины // Там же.
94. Раевский Д. С. Цивилизация скифов // Древние цивилизации. М., 1989.
4. Граков Б. Н. Скифы. М., 1971.
6. Дьяконов И. М. Введение // Мифология древнего мира. М., 1977.
Источник:
Мировая художественная культура. Древний Египет. Скифский мир: Хрестоматия / Сост. И. А. Химик. — СПб.: Издательство «Лань», 2004. — 800 с.: ил. + вклейка (24 с.). — (Мир культуры, истории и философии). С. 545 — 550. |
