Г. К. Вагнер:
«Древняя загадка Сфинкса», как нам представляется, в том и состоит, что мы до сих пор хорошо не знаем семантики скифо-сарматского звериного стиля, а между тем нам предстоит иметь дело с другой загадкой: почему очень сходная зооморфная образность была весьма популярной в искусстве европейского средневековья, в частности в древнерусском искусстве.
При всем осторожном отношении к теории неповторимости этнокультурных кругов, вряд ли все же можно предполагать, что восточные славяне прямо наследовали скифо-сарматскую художественную культуру. Ведь она погибла задолго до того, как образовались сильные славянские дружины, способные ее усвоить. Еще менее вероятно, что схожие мотивы в средневековом скифо-сарматском и древневосточном искусстве зародились и развивались конвергентно. Скорее их можно сопоставить с так называемыми общими местами эпоса, но и это нуждается в доказательствах.
Любой из образов старого искусства достаточно сложен и многогранен, но есть у него такие особенно яркие черты, в которых и осуществляется его главная историческая функция. Естественно, что эти черты всемерно подчеркиваются, образно акцентируются, благодаря чему обрастают множеством жизненных ассоциаций. Достаточно одной из ассоциаций затронуть сознание, как старый образ оказывается прекрасным носителем новых исторических идей, чем-то родственных давно пройденному этапу. Этот психологический, вернее, психо-идеологический механизм и лежит в основе генерализации. Без него было бы невозможно понять образование и преемственность символики.
 Древнерусские подвески-амулеты. XI-XII вв.
Многие данные говорят за то, что широкое распространение зооморфной образности восточного, в том числе и сармато-скифоидного, типа в искусстве средневековой Европы во многом обязано рассмотренному явлению. Более того, в самом зверином стиле скифо-сарматского искусства эти образы были, в свою очередь, генерализованными при посредстве искусства более развитых цивилизаций.
Живой диалектический историко-художественный процесс генерализации образов звериного стиля нельзя понимать как воспроизводство одной и той же структуры, состоящей из тождественных элементов. В историческом ряду: мифология-религия-символика-эмблематика зооморфическая образность пережила по крайней мере три структуры: органическую (древневосточное искусство), прикладную (скифо-сарматское искусство) и декоративно-монументальную (древнерусское искусство). Соотношение их нельзя определить как эволюцию. Скифо-сарматский звериный стиль выглядит скорее как отрицание восточной органичности. Если это так, то древнерусское искусство зооморфического круга выглядит как отрицание отрицания. Отсюда следует заключить, что такое сложное диалектическое соотношение было и в области семантики.
Все это заставляет настораживаться, когда при изучении художественных явлений, подобных рассматриваемым, заходит речь о моделировании мира. Само понятие модели здесь выглядит неуместным, поскольку нет ни оригинала, ни тождества или аналогии с оригиналом. В таких условиях понятие «моделирование» превращается в игру модным термином. Гораздо правильнее говорить об отражении в искусстве «образа мира».
В зверином стиле скифо-сарматского искусства «образ мира» представлялся преимущественно в зооморфных символах, а в древнерусском — в антропоморфных, но со значительной долей зооморфной символики. На первый взгляд, это сближает древнерусское искусство с восточным, но только на первый взгляд. Восточное искусство еще не достигло высот античной гармонии, древнерусское же, как и все средневековое искусство, развивалось после распада этой гармонии, и идеалы его были другие. В частности, зооморфная образность древнерусского искусства совершенно лишена какого-либо мифологизма, ее образы находятся на пути к поэтическому метафоризму... Поэтому использование в системе владимиро-суздальской скульптуры некоторых восточных бинарных и тернарных композиций лишено древнего смысла и образует совершенно иной жанр.
По существу, это был конец того «зоологического мировоззрения», которым кичилось привилегированное сословие и которое, как известно, продолжало питать геральдику. Но зооморфная геральдика была уже нехудожественным направлением и не имела никакого отношения к «образу мира». (68: 250-256)
Литература:
68. Вагнер Г. К. Судьба образов звериного стиля в древнерусском искусстве // Скифо-сибирский звериный стиль в искусстве народов Евразии. М., 1976.
Источник:
Мировая художественная культура. Древний Египет. Скифский мир: Хрестоматия / Сост. И. А. Химик. — СПб.: Издательство «Лань», 2004. — 800 с.: ил. + вклейка (24 с.). — (Мир культуры, истории и философии). С. 661 — 662. |
