поиск в интернете
расширенный поиск
Иу лæг – æфсад у, дыууæ – уæлахиз. Сделать стартовойНаписать письмо Добавить в избранное
 
Регистрация   Забыли пароль?
  Главная Библиотека Регистрация Добавить новость Новое на сайте Статистика Форум Контакты О сайте
 
  Навигация
Авторские статьи
Общество
Литература
Осетинские сказки
Музыка
Фото
Видео
  Книги
История Осетии
История Алан
Аристократия Алан
История Южной Осетии
Исторический атлас
Осетинский аул
Традиции и обычаи
Три Слезы Бога
Религиозное мировоззрение
Фамилии и имена
Песни далеких лет
Нарты-Арии
Ир-Ас-Аланское Единобожие
Ингушско-Осетинские
Ирон æгъдæуттæ
  Интересные материалы
Древность
Скифы
Сарматы
Аланы
Новая История
Современность
Личности
Гербы и Флаги
  Духовный мир
Святые места
Древние учения
Нартский эпос
Культура
Религия
Теософия и теология
  Строим РЮО 
Политика
Религия
Ир-асский язык
Образование
Искусство
Экономика
  Реклама
 
 
Поколение kæstærtæ — "младшие": возрастной период cumajykar
Автор: 00mN1ck / 5 марта 2008 / Категория: Нарты-Арии и Арийская идеология
Вступление в поколение кастарта было связано со способностью уверенно ходить и самостоятельно есть: cæwynqom — "достаточно мощный, чтобы ходить". Значение термина для обозначения этой способности свидетельствует о том, что поколение кастарта есть первая ступень восходящих уровней мужской дееспособности qom. Конец младенчества отмечался особым обрядом cæwæggag, или coggag — "по поводу способности ходить, свободно передвигаться". Со времени обряда мальчику разрешалось "посещать свадьбы, похороны (разумеется, в сопровождении взрослых). К дню совершения обряда ему шили и надевали полный комплект мужской одежды со всеми деталями, включая и сделанный из дерева кинжал. В доме готовили угощение, приглашали односельчан. Мальчика в сопровождении молодежи отправляли к святилищу Матери Марии... Детям делали деревянные стрелы, на острия которых нанизывали пестрые кусочки ткани, желательно шелковой. После произнесения молитвы мальчикам, над которыми совершали этот обряд, обнажали головы и выстригали волосы в виде креста"[126]. Маршрут движения групп посвящаемых в мужчины мальчиков, от женских святилищ к месту пира-моления мужчин, выступал ритуальным выражением ухода от женщин-матерей и вступления в общность мужского пола. Общая принадлежность обряда к сфере пиров-молений свидетельствует, что это один из религиозных актов. Тот факт, что, в случае смерти, мальчиков этого возраста уже могли хоронить на кладбище, говорит о связи обряда с культом предков, то есть система возрастных инициации понималась как порядок, учрежденный родовыми (племенными) божествами.

Затем начинался собственно пир coggadjy kuvd — "пир-моление по случаю уверенного передвижения на ногах". Мальчики, в честь которых устраивался этот ритуал, назывались æmdændag, æmdændagdjyn — "созубные, равнозубые (по числу зубов)" и составляли группу ровесников æmgar, æmgærttæ или æmbaj, æmbæjttæ.

Если до цоггаджы кувд мальчики, по существу, вообще могли не носить одежды, то после пира-моления им полагалось надевать что-нибудь для прикрытия "срама". Символическое облачение мальчиков в мужские одежды было знаком их "выхода" из утробного состояния syvællon, "освобождения" из "материнского чрева" — начинался отход от женской части родственников и постепенное приобщение к мужской. При дуально-родовой брачной системе и отношениях группового родства мальчики, судя по всему, входили в систему инициационных обрядов с трехлетнего возраста, и цоггаджы кувд был обрядом вступления на своего рода "мужской путь, тропу мужчин", являясь, таким образом, началом инициации мальчиков, которые переходили в инициации юношей и завершались "переправой" в мужчины — в нарты. Содержанием этих обрядов было обучение детей жизненным навыкам, и оно представляло, по сути, систему обязательного образования родовой эпохи. Называлась эта система — Нартамонга (букв, "мужей" (Nart) — "наставления" (amongæ)).

Приготовление полного комплекта мужской одежды для обряда цоггаг требовало определенных средств, когда же в связи с этим возникали затруднения, помощь оказывали родственники. Обычай должен был строго соблюдаться. При отсутствии мужского комплекта одежды, мальчики не могли являться к святилищам, то есть не допускались к обрядам. Но и тогда им полагалось после праздненств цоггаг прикрывать одеждой нижнюю часть тела. В качестве сравнения отметим, что у мусульман, в том числе и на Кавказе, в возрасте трех-четырех лет делали ритуальное обрезание суннет.

Отправляясь к месту пира, группа мальчиков в сопровождении молодежи шла сначала к святилищу Малы Майрам. Во главе процессии должны были идти молодые невестки из числа жен близких родственников. Они освящали приношения невесток, просивших Мать Марию не миновать их благами, то есть подарить здоровых детей. Невестки и женщины задерживались у святилища, а группа мальчиков в сопровождении молодежи мужского пола отправлялась к месту пира-моления, где уже сидели мужчины.

Здесь старший из мужчин произносил молитву в честь мальчиков, провозглашая наставления стать достойными юношами и мужчинами. Обычный состав наставлений тоста-молитвы сводился к констатации того, что мальчики прочно встали на ноги: "Nyr kъahæj fæfidar ysty, næ curmæ ærbacydysty, æmæ nyn horz kæstærtæn ysqomyl wænt" — "Теперь они стали покрепче стоять на ногах, вот подошли к нам самостоятельно, и пусть хорошая молодежь вырастет из них для нас". Поскольку мальчики с этого времени имели право посещать религиозные праздники, свадьбы, похороны — вводились в знание обычаев и веровани-ий, на цоггаджы кувд их "представляли" божествам мужчин, главным образом, — Уасстырджи: "Wasstyrdji wæ rahiz fars cæwæt" — "Пусть Уасстырджи идет справа от вас" — то есть наставляет и охраняет. Смысл молений сводился к пожеланиям достойного будущего, наставлениям о том, что надо слушаться старших и соблюдать обычаи, и тогда из мальчиков вырастет сильная и образцовая в поведении молодежь, достойная старших, достойная "папахи, мужского имени и одежды, не срамящая предков и оружия, висящего на боку". Затем мальчикам давали bægænyjy kwyssi — "кружечку пива", им полагалось впервые в жизни испить мужского напитка: jæ qwymyzy tæf banymæg wa — "чтобы заглушить запах молозива"[381].

Со времени цоггаджы кувд мальчиков вместо syvællon называли tærna, tæryn, tyr — "юноша, подросток", læppu — "маль-чик" или kæstær — "младший". Право посещать свадьбы, похороны, торжества у святилищ, обретавшееся вследствие прохождения обряда цоггаг, имело огромное воспитательное значение, ибо мальчики воочию наблюдали сложный регламент взаимоотношений, предписывавшийся обычаем. В названии обряда coggag (досл, "отправление в мужчины") заключено одновременно два смысла: указание на усвоение мальчиками навыка самостоятельного передвижения и обязательную для "отправления в мужчины" экипировку, включавшую полный комплект мужской одежды и деревянное оружие. В названии обряда подчеркнут также его религиозный характер: kuvd — "обрядовое пиршество с жертвоприношениями", "молитва"[14].

Очевидно, что перед нами пережитки важного социального акта, инициационный характер которого сомнений не вызывает. В прошлом сюжет обряда, открывавшего первую ступень посвящения в мужчины, был много сложнее, но данных о нем недостаточно. Однако то, что сохранилось, чрезвычайно характерно и представляет интерес для составления общей картины инициации. Так, начало их определялось высоким решением — собирается суд Мужей Суждения — tærhonylægtæ, который выносит заключение, что нужно послать гонца к похитителю душ — minævar Udhæssægmæ. Гонец должен передать похитителю душ решение суда — "пусть похитит души трехлетних детей" [246]. Памятуя о том, что в верованиях осетин похититель душ Udhæssæg является центральным образом погребальной обрядности как персонаж, непосредственно причиняющий смерть изъятием душ, легко заключить, что переход из одного поколе ния в другое осознавался как "смерть-рождение". Следовательно, на обрядах цоггаг "умирали" утробные syvællon и "рождались" юноши — tæryntæ, tyr, tærna.

Значение, которое имели в прошлом обряд цоггаг и третий год жизни мальчиков, прояснится еще больше, если обратиться к погребальным обычаям. И вот что существенно: мальчикам до трех лет нельзя было посещать кладбища, более того — в случае смерти до трехлетнего возраста мальчиков не полагалось хоронить на кладбищах. Их хоронили на окраине возделываемого поля или в углу приусадебного огорода. При этом показателен мотив: jæ qwymyz dongæmttæj kæly — "молозиво льется изо рта", qwymyzudæst u nyrma — "он пропитан молозивом пока", jæ qwymyz næma basur — "молозиво еще не высохло у него". Таким образом, принцип syvællonæn lægtimæ ne'mbæly — "утробному не подобает с мужчинами" — выдерживался в отношении живых и мертвых. Погребение "утробных" младенцев по "мужскому" обряду считалось бы оскорбительным для достоинства мужчин. Младенцы — не мужчины, а скорее, пока принадлежат к женщинам, в отношении которых было определено — zæppadzy sylgojmag æværd ma'reæwænt — "женщин нельзя хоронить в склепах"[247], то есть наравне с мужчинами. Заметим, что эти представления являются отложениями древней идеологии пола.

Прохождение обряда цоггаг снимало с мальчиков "женскую скверну" младенчества, что давало им множество "привилегий", в числе которых — право быть похороненными по мужскому обряду и на кладбищах. Это означало, что мальчикам полагалось справлять поминки — делать hærnæg ("похоронное едалище"), в то время как младенцам делалось только небольшое поминовение fædzæhst — "поручение-наставление-наказ", смысл которого в том, чтобы на том свете младенец получил

попечительство кого-либо из взрослых родственников или од-иг носельчан, умерших ранее.

Важно отметить, что само соотношение двух форм поминок hærnæg — fædzæhst дополняет нашу информацию о погребальных представлениях прошлого. Характерное условие обряда fædzæhst ("дать наставление, поручение, наказ") обнаруживает, что это отдельный элемент программы "полномасштабных" поминок hærnæg, исполнявшийся самостоятельно. То есть смерть мальчиков до прохождения обряда цоггаг понималась в прошлом как преждевременный и самовольный акт похитителя душ, прервавшего младенчество по своему усмотрению — это несвоевременная "переправа-переход" в иное возрастное качество, в мир иного поколения. Переправа на "тот свет" осмыслена в соответствии со схемой "смертей-рождений" обрядов Нартамонга и начального из них — цоггаг, что обеспечивало умершим мальчикам "переправу" в следующее поколение мужчин, в иной возрастной мир, но уже "иной" и в относительном, и в абсолютном смыслах. Оба эти смысла соединены в представлении об универсальном переходе между стадиями возрастной идеологии — это переправы из "миров" младших поколений мужчин в "миры" старших поколений, равно как переправы из "этого мира" в "тот, иной мир".

Со времени прохождения обряда цоггаг в воспитании мальчиков все большую роль начинали играть мужчины, их взаимоотношения, в том числе отцов и сыновей, становились все менее отчужденными, однако никогда не выходили за грань предупредительной сдержанности.

С этого времени изменялось и отношение женщин к мальчи- -кам. Им полагалось соблюдать в их (мальчиков) присутствии обычай æfsarm ("приличествующая стыдливость"). Обряжение детей в мужской костюм также обязывало женщин придерживаться кодекса стыдливости, предусматривавшегося обычаем в отношениях между полами: строгой требовательности в отношении манеры носить одежду, сидеть, ходить, разговаривать. Так, женщины должны были стыдиться даже случайного обнажения рук или ног, сидеть полагалось со сведенными коленями, ходить не спеша, и уж тем более не бегать — всякое проявление темперамента при мальчиках могло быть расценено как нарушение æfsarm, как если бы это произошло при мужчинах. Даже громкая речь или громкий смех, не говоря уже о "неприличных" выражениях, были нарушением правил кодекса приличествующей стыдливости. С прохождением цоггаг начиналось и постепенное обособление мальчиков от девочек, хотя до шес-ти-восьми лет сегрегация полов еще обозначалась не очень строго. Но в этом возрасте к девочкам предъявляли уже больше требований, нежели к мальчикам [184].

Шести-семилетние мальчики начинали пасти мелкий скот — коз, телят, ухаживали за конями, помогали запрягать и седлать лошадь; семи-восьмилетние — уже уверенно держались в седле, выполняли все операции по уходу за лошадью: расседлывали, мыли, кормили.

Еще во второй половине XIX века мальчики до определенного возраста, а часто и до совершеннолетия, воспитывались у воспитателя — аталыка, который получал за это "довольно значительную сумму денег, вследствие чего этот обычай соблюдался только богатыми людьми. Как только после шести лет мальчик вернется в дом родителей, то он должен ежедневно выгонять стадо на пастбище; отец практически учит его земледелию, скотоводству, приучает владеть оружием"[135].

Таким образом, к шести годам мальчики начинали активно осваивать хозяйство, следили за скотом, выгоняли его из загонов — это весьма ответственная роль, поскольку во время выгона и возвращения на ночь скот пересчитывался, отмечалось состояние животных, и случаи болезней или иного рода отклонения нужно было выявлять как можно раньше, чтобы принять меры. Как правило, мальчики в этом возрасте умели управляться с работой по уходу за скотом, обучались верховой езде, и уже осваивали оружие.

В возрасте восьми-девяти лет сегрегация полов становилась более жесткой: мальчикам уже нельзя было играть с девочками, а женщины, хотя и не соблюдали пока обычая wajsadyn ("избегания") в отношении мальчиков, но уже очень строго придерживались кодекса æfsarm, и должны были соблюдать условие nymd ("щепетильность, почтительность"), как в присутствии взрослых мужчин.

В этом возрасте усваивались правила kæstæriwæg ("кодекс уважения младшими старших и беспрекословного послушания")[15]. Согласно обычаю, мальчики никогда без надобности не являлись перед старшими histærtæ, но всегда были готовы по первому их слову немедленно выполнить мелкие поручения. Поэтому после прохождения обряда цоггаг и до десятилетнего возраста поколение мальчиков называли cumajykar ("возраст побегушек"), cumajænbæz ("годные для мелких поручений").

Вместе с тем, в отношениях ровесников старшие поддерживали дух постоянного соперничества: прислуживать старшим, помогать в работе, джигитовать — все делалось по принципу "я — лучше", что было своего рода установкой, правилом и называлось æzhwyzdæræj — "(по принципу) я лучше других". Это не говоря уже о соревнованиях пастушат и об играх, которые занимали много дней на пастбищах.

К десяти годам возрастной период cumajykar — поколение "возраста побегушек-поручений" — заканчивался. С началом самостоятельного исполнения первой хозяйственной функции мальчики вступали в поколение, или возрастной период, называвшийся fæsivæd — "смена".

А.А. Чочиев "НАРТЫ - АРИИ И АРИЙСКАЯ ИДЕОЛОГИЯ", Москва 1996
при использовании материалов сайта, гиперссылка обязательна
Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.
  Информация

Идея герба производна из идеологии Нартиады: высшая сфера УÆЛÆ представляет мировой разум МОН самой чашей уацамонгæ. Сама чаша и есть воплощение идеи перехода от разума МОН к его информационному выражению – к вести УАЦ. Далее...

  Опрос
Отдельный сайт
В разделе на этом сайте
В разделе на этом сайте с другим дизайном
На поддомене с другим дизайном


  Популярное
  Архив
Февраль 2022 (1)
Ноябрь 2021 (2)
Сентябрь 2021 (1)
Июль 2021 (1)
Май 2021 (2)
Апрель 2021 (1)
  Друзья

Патриоты Осетии

Осетия и Осетины

ИА ОСинформ

Ирон Фæндаг

Ирон Адæм

Ацæтæ

Список партнеров

  Реклама
 
 
  © 2006—2022 iratta.com — история и культура Осетии
все права защищены
Рейтинг@Mail.ru