поиск в интернете
расширенный поиск
Иу лæг – æфсад у, дыууæ – уæлахиз. Сделать стартовойНаписать письмо Добавить в избранное
 
Регистрация   Забыли пароль?
  Главная Библиотека Регистрация Добавить новость Новое на сайте Статистика Форум Контакты О сайте
 
  Навигация
Авторские статьи
Общество
Литература
Осетинские сказки
Музыка
Фото
Видео
  Книги
История Осетии
История Алан
Аристократия Алан
История Южной Осетии
Исторический атлас
Осетинский аул
Традиции и обычаи
Три Слезы Бога
Религиозное мировоззрение
Фамилии и имена
Песни далеких лет
Нарты-Арии
Ир-Ас-Аланское Единобожие
Ингушско-Осетинские
Ирон æгъдæуттæ
  Интересные материалы
Древность
Скифы
Сарматы
Аланы
Новая История
Современность
Личности
Гербы и Флаги
  Духовный мир
Святые места
Древние учения
Нартский эпос
Культура
Религия
Теософия и теология
  Строим РЮО 
Политика
Религия
Ир-асский язык
Образование
Искусство
Экономика
  Реклама
 
 
Численность, снаряжение и система боевой подготовки воинов
Автор: 00mN1ck / 10 марта 2008 / Категория: Нарты-Арии и Арийская идеология
Численность партий зависела от разных факторов: возможностей организаторов набегов, от защищенности объектов набегов и т. д. Согласно полевым материалам, в хатан ходили группы из двенадцати-сорока воинов, иногда больше. Архивные сведения дают похожие цифры и для походов типа стæр. Сюжеты нартовского эпоса подтверждают это [370]: отряд Батраса в некоторых из них тоже состоит из сорока воинов[266]. По-видимому, сорок воинов Батраса — это личная дружина отборных асов, гвардия уасдан, спаянная идеей и культами Уасамонга. Однако в эпосе, как правило, речь идет о походах типа балц — многолетних экспедициях, и число воинов называется неправдоподобно большим: ærzæ ærzæ — "тысяча тысяч". С другой стороны, указываются отдельные признаки профессионализма — войско делилось на конных, пеших и подразделялось еще по степени и характеру вооруженности на сотни и тысячи.

Снаряжение воинов в большинстве своем было однородным: конь, иногда два, оружие, одежда, дорожное питание — являлись его основными компонентами.

Подготовке верхового коня придавалось большое значение. Специальный режим питания и тренинга коней назывался bæhæwwærdyn — "кружение коней" и в общем сводился к следующему: "Лошадь держится на хорошем корму до тех пор, пока она не сделается гладкою, откормленною. Затем она в течение недели по два раза в день купается в воде. После купания лошадь объезживается сначала шагом, а потом постепенно в карьер, по две-три версты. Во время этих упражнений лошади дается отдых на три дня, а затем расстояние для безостановочного бега увеличивается вдвое, до пяти-шести верст и т. д. После подобных упражнений лошадь делается выносливой и крепкою на тело, т. е. не худеет от сильной езды"[325]. Тренинг считалось необходимым проводить от годовалого до трехлетнего возраста циклами по нескольку месяцев каждый, включая особые режимы пробегов, кормлений и купаний, а также некоторые специальные приемы.

Система подготовки коней весьма древняя — об этом говорит само ее название bæhæwwærdæn: "коней — bæh, место тренировки — æwwærdæn". Последний термин восходит к древне-иранской лексике профессионального коневодства и означает "круг" — wartanna, как специальное место тренинга. Так же называлось и расстояние для пробега, измерявшееся в кругах. Круг был единицей измерения расстояния для пробега и у осетин [358]. Другими словами, термины æwwærdæn и bæhæwwærdyn восходят к скифо-нартской системе тренинга коней: первый означает "круг (для коней)", второй — "кружение коней". "Гонять коней по кругу" было основной формой тренировки.

Выносливый, сильный конь — важное условие успешного похода. Вскормленный зерном конь назывался horhor bæh, при этом зерно предпочитали поджаренное. В эпосе чудесные кони кормятся в подземелье железными наконечниками стрел вместо зерен, и это акцентирует идею тренинга: придать коню телесную крепость, подобную прочности материала наконечника — железа, и развить резвость, равную скорости полета стрелы.

Отправиться в путь на неухоженной, невыкупанной лошади означало обречь себя на всяческие неприятности, так что обычай купать коней трудно называть суеверием. Кроме того, наездник, "не выкупавший свою лошадь, унижается в своем мужестве и достоинстве. В рассказах горцев часто говорится, что слава принадлежит тому наезднику, у которого сохраняется в чистоте оружие и лошадь" [326].

Особое значение придавалось качеству седла и уздечки. "Осетинские седла — sargi, отличались тем, что они при езде никогда не портили спину коня"[161].

Отсутствие коня автоматически исключало воина из состава конной дружины, поэтому арвады могли одалживать родственнику лошадь, если у того ее по каким-то причинам не было. Другая фамилия "коня не дала бы, тогда фамилии друг с другом соперничали. Но когда ровесники принимали присягу побратимства, тогда что-нибудь отдаривал (после завершения экспедиции) занявший коня". Ружье, порох и другие предметы снаряжения также могли одалживаться[74].

В бою применялись разнообразные средства защиты: zgъær (bahtar) —"металлические доспехи", zgъærhædon —"металлическая рубашка, кольчуга", zgъærhud — "металлическая шапка, шлем", særzænt и taka — разновидности шлемов, zgъærcængtæ — "металлические руки, налокотники", cængæjttæ и arm — разновидности налокотников. Внешний вид осетинского воина позднего средневековья (XVIII в.) описал Й.Потоцкий во время своего путешествия по степям Астрахани и Кавказа:"... осетинский воин изображен в низкой стеганой закругленной сверху шапке с узкой меховой опушкой, выше которой пришита белая кайма... Точность изображения осетинского воина подтверждается новейшими археологическими наблюдениями... осетины хоронили мужчин в круглых стеганых шапках, в некоторой степени предохранявших воина от стрел и ударов шашки. В эту пору железные шишаки вытеснялись упомянутыми шапками, которыми и завершается эволюция древних головных уборов в Осетии" [327].

Интересно использование войлочных шапок nymæthud в экипировке воинов — их надевали под шлемы. Они отличались от войлочных шляп fijawyhud ("пастушья шапка") и назывались binaghud ("нижняя шапка"), то есть шапка под шлем. Они сохранились в виде войлочных колпачков без полы, но назначение их забыто.

Изготовление доспехов достигло высокого уровня, но "особенно искусно вырабатывались сетки для шишаков и кольчуги: мелкие колечки их тщательно склепывались и могли без всякого ущерба выдержать самый сильный удар" [328]. Довольно развита специальная терминология в области изготовления доспехов. Кольчуга в осетинском языке имеет, кроме отмеченного выше, еще несколько названий: æzgbærcæg — "металлокольчат-ка"; zaldzæg — "панцирь кольчатый" (cæg — "кольцо"). Кольчужные кольца называли также cæppytæ (ед. ч. саерр — "круг, кольцо"), или cæppærtæ. Эпос знает необыкновенных качеств кольчугу — Cerechy zgbær, столь безупречную, что она почиталась волшебной. Термин, по-видимому, тюркский — kereke, и обозначает, вероятно, какое-то оружие.

Главными видами собственно оружия были ærdyn — "лук", и æhsargard — "сабля", точнее, — рубящее холодное оружие, появившееся как развитие меча — kard. Для отличения последнего от сабли, его называли dyvæcirgъ — "обоюдоострый". Термин æhsargard по значению сузился до "сабли", хотя æhsar включает понятие вообще любого "оружия доблести". Родоначальники племени доблестных Ахсартаггата были вооружены соответственно: один — обоюдоострым мечом — Ахсар, другой — саблей или палашом — Ахсартаг. Кинжал назывался qælyh-sar [113] — "короткое оружие"; qæl — "чурка, короткий" [50], (современное название кинжала в осетинском языке qama происходит из тюркского). Собирательное значение æhsar как "оружия" подтверждают пословицы, в которых этим термином заменен меч: "Kardy byn wæwtæj nal u" — "Под мечом не до оханья", и "Æhsary byn wæw æna næj" — "Под оружием оханья по маме нет" [273].

Древнейшим видом оружия является лук ærdyn [8]. Чехол для ношения лука назывался ærdyston (горит). Наконечник — ærttigъ ("трехгранник", скифские трехгранные наконечники стрел?), делался обычно из железа, а древко стрелы fat — в основном из граба, поэтому граб и называется по-осетински fatqæd — "дерево для стрел"[29]. Стрелы заготавливались впрок и хранились в специальном приспособлении fatdzæg — "емкость dzæg — для стрел fat". На текущий расход стрел бывал рассчитан fatdon ("колчан"), которому есть еще одно название — camdan: судя по контексту, так мог называться не особый вид колчана, но доставшийся по наследству от погибшего отца [114].

Если исходить из этого, то термин camdan может быть истолкован как переданное по наследству требование: cam — "стыд", camdan — "вместилище стыда" в значении "колчана"(?). Смысл может быть в том, что наследник должен оправдать надежды погибшего отца как воин и применить залежавшиеся стрелы для славы, или даже отомстить за кровь предка(?).

Кроме названного вида наконечников стрел ærttigъ существовал другой их вид, называвшийся synægdih [75] — "вильчатый, подобный разведенным бедрам". В эпосе нарты такими стрела ми скашивали зерновые, преодолевая трудности с провиантом, насланные Богом, но в общем, такого рода наконечники предназначались для охоты на дичь[170]. Особенность их боевого применения заключалась, возможно, в том, что от удара вилка наконечника разводилась в плоти, отчего рана получалась более тяжелой.

Другим видом колющего оружия были arc — "копья", которые различались по способу применения или назначению: bæharc — "конное копье, пика" [30], æstarc — "дротик, метательное копье"[115]. Интересно, что так же называли пластинчатые палицы или булавы, возможно, на том основании, что они применялись и как метательное оружие(?). Разновидностью копья был cirq, от cyrgъ — "острый" [31]: на древке копья крепился особой конструкции наконечник, снабженный одним или двумя крюками-зацепами, чтобы в бою еще и сбивать с коней всадников [116]; по другой версии, cirq — это разновидность копья с коротким древком и сложной боевой частью, сочетавшей колющий наконечник с рубящим лезвием боевого топора. Еще одним видом оружия был kobozgun — "кистень". В Дигории, например, еще недавно, он считался эффективным средством боя[76].

В среде уасдан распространенным комплектом оружия не так давно были: zgъær — "панцирь", æhsargard — "сабля", top — "ружье", arm или zgbærcængtæ — "налокотники", taka — "шлем". С перечисления этих видов вооружения начинаются многие песни об их подвигах[77].

Из всех видов оружия наиболее действенным считалась сабля: "... она должна с одного размаха, при искусстве владеть ею, разрубить человека вдоль, по крайней мере до половины и не получить никаких зазубрин; тогда она считалась ценною" [165].

Для ружей употребляли порох собственного изготовления и делали его из голубоватого (зеленоватого) ила ælyg. Ил забра-живали, и когда во время брожения (wællag tælm) "верхний слой" начинал отличаться, его снимали, он назывался tægъzæ. Mæjnodjy — "в новолуние", tægbzæ клали в fæht — "ступу", и трое или больше мужчин его обрабатывали. Ступа бывала каменная; двое работали, один считал... каждые десять ударов счи тались за один удар. От ударов tægъzæ нагревался и сох, темнея в цвете. Когда он превращался в мелкие сухие шарики, порох считался готовым. Он годился mæjnogæj mæjnogmæ — "от новолуния до новолуния" [117]. Пули также отливались на месте и почти в каждом доме имелись формочки для литья.

Одежда осетин, как и других кавказцев, была максимально приспособлена для ношения оружия. Общий вид воина в полном снаряжении — в походной форме и при оружии — завершали бурка и папаха. На Кавказе, в отличие от Западной Европы, Передней Азии и некоторых других регионов, одна и та же мужская одежда служила как для верховой езды, так и для обихода. Возможная причина тому — требование постоянной мобилизованности как характерная особенность военно-демократического уклада общества, когда вероятность нападения и боя была постоянно действующим фактором. На одежде делались приспособления для хранения отмеренных порций пороха — bærcytæ ("мерки, количества"), известные как газыри. Каждый мужчина должен был постоянно иметь при себе yznyh ("кремень") для высекания искры с помощью кусочка стали и трут, для которых под газырями делался неглубокий карман siwdon. Позже в сиудон клали прядь волос жены, когда посвящали ее покойному мужу [162].

Кроме того, все kæstærtæ ("младшие, оруженосцы") должны были иметь запас кремня, шило, огниво, и проч. Каждый воин имел при себе еще и небольшой нож hаеrуnkъa, наподобие охотничьего, заточенный с одной стороны, который хранился в особом кожаном чехле под ножнами кинжала [323]. Такой способ ношения небольшого ножа под ножнами меча был принят также у степных предков осетин.

В дальние походы брали по два коня, смену одежды и обуви, а в составе отрядов обязательно был кузнец. Вместе с тем, взрослый мужчина, по обычаям осетин, и сам должен был уметь подковать коня, починить оружие и т. д.[371]

Для еды в поход брали cækutæ — "вареное зерно", къаеluа — "муку из обжаренных зерен", surgond — "сушеное мясо" и т. д., то есть пищу, которая могла быть употреблена без значитель ной дополнительной обработки. Существовал комплект походной еды — bælconi hwærinag — который должен был храниться и известном месте в wazægdon — "гостевой, кунацкой", а воспользоваться им имел право любой из мужчин. В случае, если еды в гостевой не оказывалось, ее могла вынести из дома æfsin

— "старшая хозяйка", не могла этого делать только невестка[385] .

Технология домашней переработки мяса была у осетин хорошо разработана (горцы Кавказа вообще этим отличались), мясо могло сохранять кондиции до пяти-семи лет [155]. Очень распространено было соление курдюков, которых накапливалось в доме до сотни и более [361], приготовление домашних колбас tahinon, rud, kuysymon или zormæ [118]. По эпосу, наиболее распространенной пищей в походах является добытое охотой мясо, обычно оленина, а также рыба, пойманная оруженосцами kæstærtæ. Из злаков чаще всего упоминается просо — jæw, которое было основным продуктом у алан. Приготовление походной пищи кавказцами описано П.В.Броневским: "Когда черкес отправляется в поиск, запасный провиант его состоит в мешочке с просяною мукою и нескольких ремнях копченой оленины и баранины. Из муки, разболтав с водою в ладони, делает катышки, которые печет на огне вместо хлеба и, таким образом, закусывая олениной, питается две и три недели и т. д. " [130] .

Перед отправлением в набег устраивались боевые военные игры — hæston qazt, æfsæddon qazt — своего рода маневры. На них отрабатывали способы ведения боя в конном строю различными видами оружия, после чего организовывался кувд, на котором устраивали соревновательные танцы с оружием и пели боевые песни, песни о героях[372], и, конечно, о нартах.

Как свидетельствует эпос, еженедельно по пятницам был день военного игрища, для которого существовало специально отведенное место — qazænfæz ("игорная равнина, поле"). Явка на игры была обязательна, за неявку у виновного резали вола. Для боевых игр строились попарно [119], как и в военных танцах: упражнялись во владении саблей, копьем, луком и стрелами и т. д. Руководил играми военный вождь, он же штрафовал за неявку.

Весьма показателен сюжет тренировочного боя, использованный в эпосе для драматизации конфликта сезонников с профессионалами, во время которого матерый Сослан условно "убивает" юного Созрыко, впервые вышедшего на игорное поле. Затем появляется профессионал Тотрас и убивает Сослана со второй попытки. Этот сюжет о военных маневрах был переосмыслен под влиянием конфликта сезонников с профессионалами и религиозной реформы Нартамонга — Уасамонга, но его первоначальное содержание легко восстановить. Сослан расставляет нартов попарно, а юному Созрыко выпадает место в паре с Сосланом, поскольку для него "не хватило пары" — это, скорее всего, драматизированное осмысление военных порядков на маневрах, которые предусматривали получение первого наставления новичкам непосредственно от вождей, в учебном "бою" с ними. Однако в сюжете это представлено так, что новичок, Тотрас или Созрыко, "сам" напрашивается в пару с Сосланом, проявляя при этом удивительную выносливость и умение владеть оружием. С утра до вечера длится "бой" — игры занимали весь день — и юный воин Созрыко успешно выдерживает первое воинское испытание.

В следующую пятницу Сослан является на игрище на коне, увешанном бубенцами и покрытом волчьей шкурой. Внезапная атака из засады, — и от звука бубенцов, "волчьего" вида атакующего и неожиданности — конь юного Созрыко испугался и понес всадника. Сослан "убил" его. Но юнец должен научиться усмирять несущую лошадь, поэтому в сюжете перечислены все "стандартные и нестандартные" приемы, которые нужно использовать при этом: юный воин порвал уздечку, затем разодрал нижнюю челюсть, а изощренный наставник Сослан, преследуя, наносил ему "смертельные" удары [319]. В других вариантах сюжета приведен еще ряд приемов усмирения коня: после уздечки рвут уши, затем ноздри и нижнюю челюсть. Этот подробный инструктаж для начинающих воинов по обращению с конем в экстремальных ситуациях был частью общего Кодекса Воина, охватывавшего все случаи жизни.

Сюжет военных игр известен в эпосе под разными названиями, в зависимости от того, чей социальный "заказ" был реализован. Испытуемыми воспитанниками выступают то Ахсар и Ахсартаг, то Сосрыко, то Тотрас. В "Сказании о Созырыко", элементы военной школы менее всего вуалируются иными мотивами, а имена Soslan и Sosryko прозрачно представляют их как отца и сына — по форме это осетинская разновидность воинского наставления "батькой" "сынков". В названии сюжета "Игры нартов" все сказанное и есть содержание игр — это военные маневры древности. И только сюжет "Как Сослан убил Тотраса" можно рассматривать как стадиальный. Не только потому, что со второй попытки Тотрас сам "убивает" Сослана — набравшись боевых навыков, испытуемые в какой-то раз "одолевают" учителей и обретают право идти в поход. Тотрас побеждает Сослана, прежде всего, как социальный символ сезонного вождя, непрофессионала, прервав его идейную монополию закрытием дороги в Страну мертвых, которая представлялась средоточием истинных и освященных именем пребывающих там предков жизненных идей для общества. С этого времени они доступны только для профессиональных воинов ас — очевидно, что этот вариант сюжета переосмыслен в ходе религиозной реформы Нартамонга — Уасамонга.

В другом варианте, где воспитанниками выступают Ахсар и Ахсартаг, наставительный характер действий Сослана выглядит ничем не затененным. "Они присматриваются к манерам его, схваткам его богатырским, к его удалому наездничеству, к обхождению его в обыденной жизни, чтобы, таким образом, и самим стать славными мужами. Когда окончат они это воспитание, тогда они будут разъезжать героями подобно Сосрыко, будут иметь также своих младших. Нельзя не заметить, что эти младшие напоминают собой средневековых оруженосцев"[320].

Основные элементы игрищ сохранились в играх и развлечениях на календарных праздниках. Например, в день Dzyvgisy-dzuar, посвященный Уасстырджи и праздновавшийся в ноябре, устраивались конные игрища, в которых участвовали по триста всадников и более [353]. Особую роль на них играли мужчины, облаченные в одежды, напоминающие военный камуфляж древних всадников эпоса: шубы шерстью наружу, деревянные мечи, ружья и пр. По В.Дирру, один такой мужчина исполнял роль клоуна в толпе [146], а у самого святилища разыгрывались батальные сюжеты: группа мужчин в таком же одеянии выполняла роль военного заслона. Выше святилища, на холмах, находилось место хранения пива и продуктов, охраняемое семьей fysym (семья-распорядитель яств, назначаемая в порядке ежегодной очередности) с девятью помощниками. Трое из них в масках, вывернутых шапках, меховых шубах, с деревянными кинжалами, ружьями и шашками, всеми средствами старались не допустить всадников к месту хранения пива, пугая коней своим видом и оружием. Всадники, которые все же прорывались, получали за доблесть полный kъuystil (маслобойка) пива, шашлыки, три пирога и т. д. По обычаю, добивавшиеся успеха всадники должны были разделить "добытое" угощение с ровесниками [99].

Очевидно, что тренированность коня и всадника — это решающее условие достижения успеха партиями ровесников, которым предназначались призы из угощений как условная военная добыча. Средства устрашения — деревянный набор оружия, одежда мехом наружу, крик, шум, сильно напоминают хитрости Сослана: они направлены против лошади, а ее подготовленность есть решающее условие успеха. Поскольку лошадь каждый готовил сам, эта игра была многосторонней проверкой способностей молодых воинов. Жеребят отбирали с учетом требований боя в конном строю, стремились замечать непугливых, испытывая их выстрелами, прогоняя сквозь строй размахивающих палками мальчиков и т. д. Обученным конь считался в том случае, если отзывался на зов хозяина, не давал посторонним седлать себя, строго слушался узды: был способен по сигналу вставать на дыбы с места, выполнял пируэты как на ходу, так и на месте и т. п. Это своего рода высшая школа наездничества, выросшая, разумеется, из реальных потребностей верхового боя.

Сведенный воедино материал эпоса и календарных празднеств позволяет составить приближенную картину древних военных игрищ ас-осетин. Основной контекст реконструированных порядков выявляет несколько принципов: а) регулярность игрищ: играют каждую пятницу; два раза в году, судя по всему, в "лабурда пятницу" Уасхо-уас-стыр-Тутыра весной и в ноябрьские празднества Уасстырджи, маневры проводились с максимальной интенсивностью и по всей программе. В эти два наиболее крупных празднества годичного цикла выявлялась степень готовности обучаемых к реализации навыков в походе; б) практиковалось моделирование различных условий боя: открытого встречного — в виде первого "боя" Сослана и СОсрыко; внезапного — в условиях засад и ловушек в виде второго "боя" Сослана и Сосрыко; штурма укрепленных позиций — в виде осады партиями ровесников хранилища праздничных яств; в) по окончании игр устраивался пир; для его организации назначались ответственные лица на два главных годовых игрища, с подворной очередностью fysym — организаторов защиты хранилища яств (условного объекта осады); г) на играх применялись средства устрашения: маски, бубенцы, шкуры диких зверей и т. д., но оружие было деревянное; д) реализация поставленных в ходе игры задач обеспечивала партиям ровесников почетное участие в пире "победителей", который производился за счет "трофеев", взятых "успешным прорывом" в хранилище, представлявшем укрепленные позиции "неприятеля".

Таким образом, даже на основании имеющихся данных распознается довольно стройная система военной подготовки, складывавшаяся на всем протяжении от ее истоков, скифо-нартских времен.

А.А. Чочиев "НАРТЫ - АРИИ И АРИЙСКАЯ ИДЕОЛОГИЯ", Москва 1996
при использовании материалов сайта, гиперссылка обязательна
Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.
  Информация

Идея герба производна из идеологии Нартиады: высшая сфера УÆЛÆ представляет мировой разум МОН самой чашей уацамонгæ. Сама чаша и есть воплощение идеи перехода от разума МОН к его информационному выражению – к вести УАЦ. Далее...

  Опрос
Отдельный сайт
В разделе на этом сайте
В разделе на этом сайте с другим дизайном
На поддомене с другим дизайном


  Популярное
  Архив
Февраль 2022 (1)
Ноябрь 2021 (2)
Сентябрь 2021 (1)
Июль 2021 (1)
Май 2021 (2)
Апрель 2021 (1)
  Друзья

Патриоты Осетии

Осетия и Осетины

ИА ОСинформ

Ирон Фæндаг

Ирон Адæм

Ацæтæ

Список партнеров

  Реклама
 
 
  © 2006—2022 iratta.com — история и культура Осетии
все права защищены
Рейтинг@Mail.ru