Приближается очередной день памяти жертв массовых репрессий, невинно пострадавших в 20-50-е гг. прошлого столетия В годы гонений Осетия потеряла многих своих лучших представителей, судьба каждого из них поражает своим драматизмом. Карательная машина репрессий не обошла и духовенство: по всей стране пострадали более 700 тысяч священнослужителей, из которых 200 тысяч было уничтожено. Один из них – Харлампий Цомаев.
Просветитель, литератор, переводчик, прославленный священник Харлампий (Хадзырат) Цомаев родился 15 (2) декабря 1875 года в селении Архон Алагирского района. Мальчику едва исполнилось 2 года, когда он потерял мать. На воспитание он был отдан брату матери Чермену Макееву. В 1887 году Харлампий поступает в Алагиро-Салугарданскую миссионерскую школу. Видя его старание и способности к учению, учителя стали хлопотать об определении мальчика в Ардонскую духовную семинарию за казённый счёт.
С 1891 по 1897 год он учился так, что имя его называлось в списке лучших выпускников. После окончания семинарии Харлампий несколько лет проработал учителем и священником в горных селениях Зруг и Галиат. В последнем достроил школьное здание. Более десяти лет (1900-1910) прослужил в селении Беслан, где с его помощью было построено два больших каменных здания под мужскую и жен-скую школы, открыл первую библиотеку-читальню.
С 1910 года Цомаев – священник Осетинской церкви Рождества Пресвятой Богородицы, одновременно заведующий и законоучитель одноклассной церковно-приходской школы при ней. За 15 лет годы службы в Осетинской церкви он расширил и оборудовал слободскую школу, подготовил и лично определил в разные учебные заведения до 300 учеников, преимущественно беспризорных горцев, из которых впоследствии многие стали видными советскими работниками.
Учительское и духовное служение Харлампия Цомаева сочеталось с издательской деятельностью: он работал и даже возглавлял в 1914-1916 гг. духовный журнал «Христианская жизнь», где пригодилось его безукоризненное знание языков. Он начинает работу над переводами Священного писания, молитв и канонов на осетинский язык.
Мужественно проявил себя Харлампий Цомаев во время революции и в годы гражданской войны. Как истинный патриот своего Отечества, он не мог оставаться в стороне от событий, происходивших в Осетии. Он писал: «В 1918 году, в дни августовских событий в городе Владикавказе, я в течение двух недель, рискуя собственной жизнью, скрывал в своём доме бежавших из белогвардейского плена трёх партизан, известных в Осетии большевиков: Гарданова Михаила, Гостиева Магомета, Джикаева Налука. Сохранил их невредимыми до занятия города красными войсками, к которым они затем присоединились».
Харлампий оставался священником до 1925 года, когда историческая обстановка заставила его снять с себя сан. Тогда он и начал серьёзно работать над переводами на осетинский язык. Его перу принадлежат переводы русской и зарубежной классики: «Дубровский» Пушкина, «Герой нашего времени» Лермонтова, «Власть тьмы» Толстого, «Песнь о Буревестнике» Горького, «Десять дней, которые потрясли мир» Джона Рида и другие.
В общем на родной язык Цомаевым переведено около 25 книг и брошюр, но, к сожалению, большинство из его трудов были утеряны или сожжены в архивах НКВД в 1937 году. Сохранившиеся переводы выходили в журналах и отдельными изданиями без указания автора переводов вплоть до реабилитации. В изданной в 1951 году в Дзауд-жикау книге Лермонтова «Мах рæстæджы сгуыхт лæг» («Герой нашего времени») указаны все выходные данные и имена: ответственный за выпуск, технический редактор, корректор. Нет только имени автора перевода!
Почему? В чём же провинился перед советской властью и народом Харлампий Цомаев? 26 августа 1936 года в газете «Растдзинад» вышла в переводе на осетинский язык обвинительная речь прокуро-ра Вышинского о деятельности троцкистского «террористического» центра. Во время вёрстки газеты при переносе со второй колонки на третью вместо слова «сусæгæй» («тайно») прошло «сусæй» («хрипло»), был опущен слог, в чём был усмотрен политический умысел.
В допущении этой ошибки был обвинён Харлампий Цомаев, занимавший в то время должность старшего корректора газеты. За это он был не просто уволен с работы, но и привлечён к уголовной ответственности. Решением «тройки» его расстреляли 29 декабря 1937 года прямо в здании НКВД на углу улиц Ленина и Бутырина, а тело вы-бросили на Сапицкой будке. Лишь спустя 18 лет, 12 ноября 1955 года решением Президиума Верховного Суда СО АССР Харлампий Цомаев был реабилитирован.
Безымянна и безмолвна могила Цомаева. Долго молчала и память о просветителе, несправедливо репрессированном по чудовищной ошибке. В преддверии памятного дня мы вспоминаем всех, кто погиб в годы жестоких репрессий: и тех, кто внёс значительный вклад в сокровищницу культуры народа, и простых тружеников нашей земли.
В «Книге памяти жертв политических репрессий» есть такие строки: «Читатель! Склони голову в скорбном молчании. Перед тобой – мартиролог, составленный из имён твоих земляков и соотечественников, родных и близких, тех людей, которые в годы коммунистического режима стали безвинными жертвами репрессий.» И нам – молодому поколению – эту память надо непременно передать дальше...
Елизавета ДЗАПАРОВА,
аспирант СОИГСИ
при использовании материалов сайта, гиперссылка обязательна |
