«Любовь! Россия! Солнце! Пушкин!
Да, прав поэт Игорь Северянин. Они и в самом деле всегда вместе – эти «могущественные, величественные слова». И мы, ни в чем не принижая в решении данной проблемы роли М. В. Ломоносова, Н. М. Карамзина, В. А. Жуковского, П. А. Вяземского, К. Н. Батюшкова, А. С. Грибоедова, И. А. Крылова, все же создателем русского литературного языка называем Александра Сергеевича Пушкина.
Среди тысяч языков планеты Земля русский занимает почетнейшее место, и интерес к нему в настоящее время только растет. Происходит это совсем не случайно. Ведь сегодня Россия показывает себя по-новому, заявляя о себе как о великой державе. Пушкин, день рождения которого все мы отметим буквально на днях, всегда чувствовал предназначение родного языка, называл его своим самым дорогим сокровищем. И это тоже, как и обычные, общечеловеческие, превосходные качества поэта – залог его бессмертия в наших сердцах.
Александр Сергеевич был бесконечно прав: даже самые детальные грамматики не в силах охватить все правила построения нашей речи, даже самые крупные словари не отражают все богатство русской лексики и фразеологии, потому что сокровища языка поистине безграничны. И где бы человек ни трудился – на крупном государственном предприятии или частной фирме, сельском хозяйстве или в новейшем компьютерном центре – всюду ему будут необходимы глубокое знание родного языка, умение точно, ясно, ярко, доступно выражать свои мысли. А пресловутые баллы (24 из 100) ЕГЭ, в данный момент русский язык «опустившего ниже плинтуса», должны остаться в памяти наших современников как досадный промах, огромная ошибка всей отечественной системы народного образования как ее провальная недоработка, полнейшее недомыслие, позорное прошлое, не иначе.
Ангел черный – ангел белый
Полвечера занималась «переводами»… « «русского» на русский. Один из коротких текстов хочу предложить и вам. А что? И в самом деле, попробуйте. Вот он – оригинал: «И о чем ты мне сейчас скажешь? Я все это знаю априори. Твои слова апробированы? Или это обычный антураж, апеллированный нам в качестве резюме? Интерпретация твоего спича не приведет нас к консенсусу, или плюрализму, или толерантности. Все это только виртуальный брифинг, не более. Твоя харизма от этого не стала ни импозантнее, ни гламурнее. И вообще, нивелирование чужим сознанием, предложение невозможных коллизий… что это? Неужели просто амбиции?! Казуистика какая-то! Дискредитация, а не супер! Запомни».
А это уже перевод, сделанный, как говорится, на скорую руку, так что не обессудьте: «И что ты мне сейчас скажешь? Я все это знаю заранее. Твои слова чем-нибудь подтверждены? Или это обыкновенное желание познакомить нас со своими мыслями? Но даже объяснение сути твоей речи не поможет нам прийти к согласию, потому что все это только возможный взгляд на существующую проблему. Твой авторитет не поднимется, ты не станешь для всех интереснее, значительнее, и вообще, стоит ли вот так сглаживать чужие трудности, заведомо предлагая людям неосуществимое? Тогда это не более чем хитрость, ложь. И ничего в том хорошего нет, запомни».
Обидно за наш язык, не так ли? Зачем, зачем ему все эти «нововведения»? Только ли для того чтобы чья-то речь стала лаконичнее, значительнее? Но ведь все выходит как раз наоборот. Она делается только туманнее, запутаннее, официальнее, слабее. И вовсе не привлекает, а лишь отталкивает таким обилием иностранных словечек, которых очень легко можно было избежать за откровенной ненадобностью.
В свое время еще В. Г. Белинский предупреждал своих современников: «Нет сомнения, что охота пестрить русскую речь иностранными словами без нужды, без достаточного основания противна здравому смыслу и здравому вкусу…» С тех пор прошло более полутора столетий, а все, в общем-то, осталось на прежнем уровне.
Для любого понятия у нас вместо одного иностранного слова есть несколько русских обозначений, и тем не менее все они порой вытесняются из употребления неуклюжими галлицизмами, чувствующими себя в нашей речи, как дома. Вот только один пример. Казалось бы, чем непонятны слова «недостаток», «пробел», «упущение», «исправление», «поправка»… Так нет же, кое-кто упорно говорит: «Надо внести коррективы в этот дефект»… Выдающийся отечественный юрист А. Ф. Кони считал, что «новое слово в сложившемся уже языке только тогда извинительно, когда оно безусловно необходимо, понятно и звучно…» Хорошо сказано, не правда ли?
Да, взаимодействие языков – это прежде всего взаимодействие разных культур, их взаимообогащение. Однако среди «пришельцев» следует различать уместные и ненужные, только засоряющие русский язык, ведущие к неясности, непониманию.
Еще один пример. Идет живая трансляция футбольного матча. Игрок, к сожалению, не сумел забить гол. «Он себя еще реабилитирует», – обещает комментатор. И тут же заявляет по поводу нападающего, не переигравшего защитников команды-соперницы: «Что ж, его оппоненты были сильнее». Слушаешь, и становится как-то не по себе. Да при чем тут «реабилитация» или «оппонирование»?! О простых вещах и говорить надо бы по-человечески, но кое-кого так и тянет почему-то к заемному слову. А это уже из нашего сегодня. Знаменитые «праймериз»… Куда только они ни попали в последние недели! Шерстили его вдоль и поперек. Как говорится, слово разгулялось по полной программе… «Предварительное голосование»… «Кажется, я «перевела» это слово десяткам людей… Сплошное недоумение… И какие в нем увидели красоту и необычность? Ну никак не разберусь. Разве что веяние Запада? А может, я сама просто чего-то не понимаю…
А теперь прислушаемся к речи наших радио- и телеведущих. Вот как часто говорится о простой уличной драке – «локализация конфликта»… И это вместо простого – «прекращение ссоры»… Или набившие оскомину «нестандартные ситуации». Что это? Необычные обстоятельства, непредвиденные условия? А словечки «спонтанный», «интегрировать», «функциональные» и многое, многое другое.
Не отстают и газеты. В них тоже на каждом шагу «конфронтация», «деструктивный», «паритет», «прессинг», «приватный», «эскалация», «конверсия», «менеджер»…
Конечно, кроме бессмысленного заимствования у нас есть и совсем иные проблемы, касающиеся речи. Чересчур вольное, развязное обращение с родным словом тоже не приводит ни к чему хорошему.
– Здорово, Эльбрус! Как ты, братело? Мой тебе респект (уважение, почтение)! «Респект»… ах, какое это сегодня для многих сладкое словечко! А о другом говорю вообще с содроганием. Уши вянут, когда слышишь такое:
– Да забей ты… Что париться… Он, прикинь, и не слышал об этом. И ваще… Он человек как бы добродушный, ну, по-любому, в реале, свой, в натуре…
Скудеет язык – скудеют и мысли. А это ли не опасно? Да, сколько «уродцев» уже прочно заняли в нашем языке свои ячейки. Откройте, пожалуйста, Интернет, где бывает сегодня большая часть молодежи. Об откровенных вульгаризмах я уже просто молчу. Но и «феня», жаргон на каждом шагу…
Хотя что там, некоторые «заступники» подобного общения не видят в этом ничего зазорного. Недаром говорится о том, что привычка – вторая натура. И вытравить ее из себя ох как непросто… Попробуйте и поймете…
Разговор в современном стиле:
– В общем, я вас услышал. Не хочу огорчать, но вы должны пару раз отзвониться, иначе вас не воспримут. А мы пока порешаем этот вопрос. О’к?
Вы все поняли? Что ж, реплика вполне привычна, так же как и эта:
– Я же, типа, собрался отчаливать. Ту, друг, как бы опоздал. Не обижайся, честно. Завтра примем тебя по полной, лады? А сейчас, блин, уже зашиваюсь…
Перечень «перлов», собственно, можно было бы продолжить. Но и без того, думаю, все понятно. И все же… надежда умирает последней. Надежда на лучшее.
Каким путем идти?!
А теперь возьму на себя смелость внести некоторые предложения. Хотелось бы, чтобы в республиканских газетах возобновили колонки русского языка, откуда мы, читатели, узнавали бы многое о неологизмах, об истории отдельных отечественных слов и фразеологизмов, о допустимых нормах нашей речи. Или почему бы не ввести специальную рубрику «Спрашивайте – отвечаем»… как было бы кстати.
В свое время в прессе находили место для печатания образцов чьей-то речи. Их даже по-своему комментировали, заучивали наизусть, цитировали, приводили в пример. Вот бы и сегодня хотя бы изредка делали это!
А занятия по риторике! Как они сегодня нужны всем: и школьникам, и студентам, и чиновникам, и политикам. Собственно, так же, как и занятия по логике, стилистике. И ведь можно подключить к этой работе местные СМИ. Будет немало пользы.
Уверена, не мешало бы чаще сообщать и о положительном опыте работы по развитию речи наших педагогов, издать специальные пособия по этому очень важному вопросу, хотя, предполагаю, у нас в Осетии такое почти неосуществимо, так как от подобного отмахиваются все, включая и республиканских просвещенцев, объясняя ситуацию нехваткой финансов. И что интересно: на многое другое есть, а вот на очень нужное они почему-то не заложены… Смешно и досадно…
И активная пропаганда новых книг. Ведь без грамотного чтения какая может быть правильность речи! Сегодня, пожалуй, как никогда ранее, нужны своеобразные «навигаторы», чтобы люди (и учителя, в том числе) не заблудились в «гималаях» написанного, научились бы главному – отличать качественное от низкопробного, что так ответственно и важно.
Речь публичных людей… хотят сами они того или нет, но ведь приходится всегда быть на виду, высказывания их обычно на слуху. Кстати, это касается и социальных сетей, где эти люди частенько позволяют себе расслабиться, перейти на жаргон, в котором то и дело встречаются такие словечки, как «ща», «че», «клево», «блеск», «блин» и т.д. А ведь как к речи тех, кто на виду, и тут пристальное внимание. Что ж, все понятно: назвался груздем – полезай в кузов, это значит – следует элементарно следить за всем, что делаешь.
Сегодня стали популярными так называемые тотальные диктанты. А можно было предложить и конкурсы ораторов. Краткие. Немногословные. Своеобразные экспромты, как в передаче Ю. Вяземского «Умницы и умники». И проводить подобное можно было бы не только со школьниками и студентами. Уверена, от этого интерес к слову только повысился бы.
Обращение к нашей лучшей классике. Говорю даже не о признанном всеми «золотом» XIX веке, а о XX. Пусть бы чаще на нашем горизонте появлялись полузабытые теперь Паустовский и Пришвин, Лихачев и Солоухин, Белов, чей «алмазный язык» всегда был и остается для нас образцом и предметом неизменной гордости.
Сегодня, если мы поинтересуемся, даже школы, не говоря уже конкретно об учителях-практикантах, не подписаны (за редчайшим исключением) на лучшие наши издания – («Русская речь», «Русский язык» (приложение к газете «Первое сентября»), «Русская словесность»). Но почему?! Это ведь настоящее ЧП. Опять все упирается в финансы?! Но есть же, в конце концов, какой-то фонд. Хотя бы, в крайнем случае, простая складчина. Просто, я в этом абсолютно уверена, нужно самим хотеть знать больше.
И, наконец, элементарное заучивание лучшего наизусть. Сегодня мало кто знает на память много стихов, не говоря уже об отрывках классической прозы. Разве что старшее поколение, закончившее советскую школу. Речь идет о текстах Лермонтова, Тургенева, Л. Толстого, Гоголя, Горького… Помню, раньше свободно цитировать кого-то из признанных литераторов было очень престижным, это говорило прежде всего об эрудиции человека… Сейчас же надежда любого – на услужливые смартфоны. А ведь знание наизусть – это не только обогащение памяти, что тоже далеко немаловажно. Все упирается в общее развитие, в появление интереса, вкуса к правильному, доброму, эмоциональному, чистому слову, овладеть которым всегда нелегко и непросто. Но зато возможно и похвально. А если так, почему же не приобщаться к этому искусству?!
Речь – активнейшая часть не только нашего поведения, но и самой личности, ее души, ума, нашей способности не поддаваться влияниям среды, если она «затягивает». И так хочется, чтобы все-все, наконец, поверили замечательным словам А. А. Ахматовой:
Ржавеет золото, и истлевает сталь.
Крошится мрамор. К смерти все готово.
Всего прочнее на земле – печаль
И долговечней – царственное слово.
Автор статьи: Валентина Бязырова, заслуженный учитель РФ, лауреат Государственной премии СССР. |
