Оперная дива, покорившая любителей музыки во всем мире «божественным сопрано», певица, которую Господь не просто отметил талантом, но от души расцеловал, приехала во Владикавказ в канун самого грандиозного музыкального события года – открытия после реконструкции Северо-Осетинской государственной филармонии..
– Вероника, как вам работается в Большом театре?
– С большим энтузиазмом и радостью. Я там редко выступаю – один-два раза в сезон. Сейчас должна была петь своего любимого «Дона Карлоса», но так как у меня уже был подписан контракт с Лондонским филармоническим оркестром, пришлось отказаться.
26 декабря я выступлю в гала-концерте на сцене Большого театра со звездами оперы. Изначально не планировала участвовать в нем, поскольку у меня должны были быть выступления в Хельсинки с 9 декабря по 24 февраля. Но я отказалась от контракта и теперь с удовольствием спою арию Аиды из третьего акта. А вообще, выступать в Большом всегда очень волнительно. В марте у меня там еще три спектакля, затем в Большом зале консерватории будет мой сольный концерт и 20 декабря я спою в Кремле.
– Вы сказали как-то, что хотите работать с лучшими музыкантами мира. На мой взгляд, ваше желание осуществилось. А дальше что?
– А дальше – это уже как наркотик: хочется выступать с лучшими все больше и больше. Уже маховик запущен, поступают интересные контракты, на которые я с удовольствием соглашаюсь. График выступлений составлен до 2019 года. Конечно, я не полностью загружена, но знаю, что он заполнится, потому что, где бы ни спела, меня приглашают выступить еще раз.
У меня два директора, один – в России, за рубежом я работаю с очень крупным агентством Askonas Holt, которое расположено в Англии.
– Чем российская оперная школа отличается от школ других стран мира, той же Италии?
– Мне кажется, у российских певцов голоса интереснее, меня они больше трогают. А европейские исполнители более техничные, но мне кажется, у них от природы нет таких богатых голосов. К сожалению, даже итальянская школа уже не такая, какой была раньше, и не дает умопомрачительных голосов.
– То есть современных Паваротти нет?
– Я люблю слушать голоса, которые были даже до него – Каппуччилли, Бастианини, Джакомини. Но, конечно, таких уникальных голосов единицы.
С радостью могу сказать, что сейчас на мировом пьедестале находятся певцы из России.
– Отношение к сцене, к зрителю – оно у вас меняется со временем?
– Раньше приходилось с чем-то бороться – с волнением, с техническими проблемами… а сейчас уже появился опыт, я о многих вещах уже не задумываюсь, и каждое выступление дарит мне удовольствие. Даже замечаю, что научилась быстро мобилизовываться. Вот, к примеру, 7 декабря я пела в Лондоне, а 8 – уже в Москве. И, несмотря на бессонную ночь, голос звучал, как надо.
Сейчас ведь время певцов очень мобильных – никто не будет ждать, пока ты выспишься, всегда надо быть начеку, хорошо выглядеть, улыбаться. Огромные залы – в Бэдфорде, Арвике, Royal Festival Hall в Лондоне, очень много зрителей. Но никому не интересно, больной ты или здоровый, что у тебя происходит в душе. Надо собраться, выйти на сцену и показать все, на что способен.
– Для зрителя вы – темпераментная, эмоциональная, яркая. Ваше с ним восприятие Вероники Джиоевой совпадает?
– Да, но мне самой больше нравятся более статичные исполнители, из российских – Альбина Шегимуратова. И я учусь контролировать свои эмоции, потому что порой они мне мешают. С возрастом у меня получается это все лучше. Я и дома такая – вся в папу! Быстро вспыхиваю, могу наговорить лишнего, а потом жалею.
– А дочка?
– Она вся в меня! Ей 3,5 года, и она отказывается петь, когда на нее не смотрят, уже сейчас ей нужна публика. Я в детстве была такой же.
– Музыкальный талант ей от мамы тоже передался?
– Да, голос у нее есть, очень музыкальная девочка. Меня удивляет, что она старые, черно-белые записи барочных опер слушает с большим интересом. Она уже знает буквы английского алфавита, играет в шахматы, разговаривает и рассуждает, как взрослый человек. Сейчас дети намного смышленее, чем были мы в свое время.
– Классическая музыка, на мой взгляд – особый язык, говорить на котором способен не каждый. Как вы считаете, надо уже родиться со способностью его понимать или этому можно научить?
– Бог, наверное, целует и дает талант. Мне тяжело бывает ответить на вопрос, можно ли научить петь взрослого человека. Потому что меня к музыке тянуло всегда. Я не представляю, как может быть иначе. А чтобы быть ценителем… я смотрю на многих моих поклонников, которые приезжают на мои концерты: это высокодуховные и очень образованные люди, разбирающиеся во всех видах искусства – и в музыке, и в живописи, и в скульптуре.
А что могут воспринять люди, воспитанные на низкопробной музыке? Еще не понимаю, как артист может петь для зрителя под плюсовую фонограмму. Редко, но бывает так, что я отказываюсь от оркестра и пою под минус, потому что знаю, что конкретный жанр он не сыграет так, как мне надо. Такой концерт у меня будет 14 февраля в зале СОГУ.
Если бы оперная музыка чаще звучала, если бы на ней воспитывали, то и воспринимать ее были бы способны многие. Но музыка, которой «кормят» сейчас людей, ничего не дает, только отупляет.
Сейчас во многом люди стали напоминать роботов: все стало очень поверхностным – отношения, чувства... И музыка такая же! Поэтому я глубоко уважаю настоящих ценителей прекрасного. У меня есть поклонники, которые отслеживают мои концерты, специально прилетают на них.
В Европе в кафе и ресторанах в любое время суток звучат ненавязчивая классическая музыка, французский шансон. Это же не клуб, а заведение, где человек пришел поесть, поговорить. В России я такого пока не наблюдаю. Но надо менять ситуацию, воспитывать вкус и объяснять людям, что такое хорошо и что такое плохо. Если слушать классику вместо дешевой попсы, люди потянутся к искусству.
Будь у меня такая власть, я бы многих исполнителей вообще на сцену не выпускала. Надо делать прослушивания и отсеивать бездарностей. Чтобы петь, нужен талант – одного желания недостаточно! Я сходила на несколько эстрадных концертов здесь, во Владикавказе. Это было архинепрофессионально, и если мы учим молодежь на этой музыке, то мне боязно за наше будущее.
– Поклонники могут видеть в соцсетях ваши фотографии в национальных осетинских костюмах. Это подготовка к чему-то грандиозному?
– Да, у меня в сентябре 2017 года запланированы 4 концерта осетинской музыки. Со мной в них примут участие Тимур Сланов и Марина Хутугова. Концерты состоятся в Москве, Санкт-Петербурге, Цхинвале и Владикавказе. И мы сейчас активно репетируем. Верите, раньше я не понимала осетинские песни. Полюбила их, когда услышала в исполнении Кима Суанова, Долорес Билаоновой, Агунды Кулаевой. А сейчас это моя болезнь, и концерт осетинских песен – мой главный проект года.
– Сейчас в Осетии бум юных дирижеров. Это, безусловно, говорит о хорошей дирижерской школе. Что можно сказать об оперной школе Осетии? Не слышно новых имен. А если все талантливые музыканты будут уезжать из Осетии, то что ждет наш музыкальный театр?
– Ко мне постоянно обращаются молодые вокалисты с просьбой помочь им, дать советы, и я решила устроить для них прослушивание и организовать небольшой мастер-класс в январе. Поскольку в Москве это сделать сложнее – доехать, снять там жилье, я их пригласила во Владикавказ.
Со временем мне бы хотелось открыть свою вокальную школу. Я могу и хочу помогать талантливым вокалистам из обеих Осетий, делиться своими знаниями и опытом, мне есть чему их научить. Но, к сожалению, людей, готовых оказать мне в этом поддержку, пока не вижу.
А кризис школы, конечно, есть. Такие прекрасные педагоги, как Нелли Ильинична Хестанова, у которой занималась я, к сожалению, уходят. Ее не стало в прошлом году. А их место никто не занимает.
Перспективные ребята отсюда уезжают и не вернутся на мизерную зарплату преподавателя. Молодому педагогу надо дать квартиру, хорошую зарплату, но этого всего нет, поэтому кризис в определенной мере закономерен.
– Буквально завтра после реконструкции будет открыта республиканская филармония. И интерес к этому событию подогрет тем, что это происходит на малой родине Валерия Гергиева. Если вслед за Маэстро сюда будут приезжать и приглашать своих коллег такие успешные музыканты, артисты, как вы, планка престижности сохранится. Любители музыки республики могут на это рассчитывать?
– Мы – с удовольствием! Зал действительно очень красивый, Ацамаз Макоев (директор филармонии – прим. ред.) любезно провел мне небольшую экскурсию. Если все пойдет по плану и в филармонии будет установлен орган, то мы с замечательной органисткой Евгенией Кривицкой, которая консультировала специалистов по поводу его установки, организуем здесь органный концерт.
Я надеюсь, что здесь будет так же, как в лучших филармониях мира: все концерты будут запланированы на год вперед. В таком режиме работы находить в своем графике свободное время вполне возможно. И музыканты – выходцы из Осетии – с удовольствием будут это делать.
– Вы везучий человек?
– Мне кажется, да.
– А чего Вероника Джиоева хочет сегодня? Какие вершины остались непокоренными?
– Для меня покорить вершину – это осилить новую партию. Их так много, и столько еще предстоит сделать. «Пиковая дама», «Бал-маскарад» и много-много других. Так что высот еще невероятно много.
– Как преодолевается языковой барьер при исполнении новых партий на языках, носителем которых вы не являетесь? Я имею в виду акцент.
– Я читаю на итальянском, на немецком. К тому же у осетин нет никакого акцента, когда они говорят на другом языке.
– ?
– Вы не знали?! Когда мы поем, нас принимают за носителей языка. Вообще, выходцы из России здорово поют на итальянском, а осетины – особенно. Возможно, итальянщина у нас в крови.
– Мне кажется, телепроекты – та же «Большая опера» на телеканале «Культура», в которой вы стали победителем, «Синяя птица» на ТК «Россия» – очень многое делают для пропаганды культуры...
– Да, безусловно! Очень радостно, что такие проекты есть, но телеканал «Культура» мало кто смотрит, а на Первом канале острый дефицит подобных передач. Сняли фильм про оперных звезд и показали его в 2 часа ночи. Кто его будет смотреть?
– Наверняка поклонники вашего таланта будут рады услышать пожелания от Вероники Джиоевой.
– Хочу пожелать жителям обеих Осетий процветания, особенно в сфере культуры. Потому что без этого ничто не может развиваться. И любви друг к другу. Нас мало и нам необходимо поддерживать друг друга. Не тостами, а на деле.
Автор статьи: Светлана Джиоева
Автор фото: Татьяна Шеходанова и архив Вероники Джиоевой |
