поиск в интернете
расширенный поиск
Иу лæг – æфсад у, дыууæ – уæлахиз. Сделать стартовойНаписать письмо Добавить в избранное
 
Регистрация   Забыли пароль?
  Главная Библиотека Регистрация Добавить новость Новое на сайте Статистика Форум Контакты О сайте
 
  Навигация
Авторские статьи
Общество
Литература
Осетинские сказки
Музыка
Фото
Видео
  Книги
История Осетии
История Алан
Аристократия Алан
История Южной Осетии
Исторический атлас
Осетинский аул
Традиции и обычаи
Три Слезы Бога
Религиозное мировоззрение
Фамилии и имена
Песни далеких лет
Нарты-Арии
Ир-Ас-Аланское Единобожие
Ингушско-Осетинские
Ирон æгъдæуттæ
  Интересные материалы
Древность
Скифы
Сарматы
Аланы
Новая История
Современность
Личности
Гербы и Флаги
  Духовный мир
Святые места
Древние учения
Нартский эпос
Культура
Религия
Теософия и теология
  Строим РЮО 
Политика
Религия
Ир-асский язык
Образование
Искусство
Экономика
  Реклама
 
 
От национал-шовинизма к провинциальному фашизму Идеология
Автор: 00mN1ck / 23 августа 2007 / Категория: Южная Осетия в коллизиях российско-грузинских отн.
Любая идеология - «большая» или «малая» - приходит в общест­во по запросу прежде всего политической элиты, более чутко, чем другие социальные слои, реагирующей на вызовы истории, на законы развития страны и народа. Поиски «хороших» или «плохих» идеологий - занятие малопродуктивное. Они бывают такими, каким является само общество, которое выбирает идеологию и ее исповедует. В переходный период развития общест­ва, как правило, социум переживает болезненное состояние. Господствующая идеология этого общества становится агрессивной и обзаводится таким важным «компонентом», как «образ врага»; коммунистическая идеология не удержалась бы столь длительное время, если бы она не «питалась» идеей борьбы с международным империализмом. Если идеология «овладевает массами» - это показатель того, что общество стало на путь эко­номического и культурного обновления. Но именно на этом эта­пе часть носителей идеологии проявляет особую агрессию и до­водят себя до помутнения сознания. Мир обошел телекадр, на котором одноногий инвалид сделал стойку на руках и, выражая одной вытянутой ногой все переполнявшие его чувства, исступ­ленно кричал: «Звиад, Звиад...» Идеология Звиада Гамсахурдия на самом деле являлась идеологией «теневой экономики». Она овладела абсолютным большинством грузинского общества. Именно для этого вида экономики, пока запретного, но более эффективного, важно было отмежеваться прежде всего от Моск­вы, бравшей на себя строгий контроль над союзной перифери­ей. «Идеология Гамсахурдия», ставшая известной как нацист­ская, отражала интересы партийно-советской элиты Грузии, тесно связанной с теневой экономикой. Сам Звиад Гамсахурдия, как советский диссидент и сын популярного в Грузии писателя, создавшего исторические романы в традициях грузинской героико-романтической литературы, был знаковой фигурой, избранной в качестве «вождя» той же грузинской партийно-советской номенклатурой. Звиаду Гамсахурдия не понадобилось для идеологических установок сколько-нибудь сложных философских или же социологических теорий - как когда-то потребовалось Марксу штудировать классическую философию, политическую экономию и утопический социализм. Сама по себе теневая эко­номика являлась слишком временным явлением, столь же вре­менным был и сам Гамсахурдия.

Последний начинал с весьма простых, но вполне доходчивых идей - со «спасения чистоты грузинской нации», для чего пред­лагалась политическая установка - «Грузия - для грузин». Эти основополагающие идеологические положения преподноси­лись грузинскому обществу с той же настойчивостью и тревогой за «будущее Грузии», с какой в свое время Адольф Гитлер пугал немецкую нацию исчезновением. Свою статью «Что будет по­том», опубликованную в 1988 году, Тариэл Кванчилашвили писал еще в лексиконе, принятом в советской печати, но четко форму­лировал идею о закрытии границ между союзными республика­ми и делении народов Грузинской республики на «коренных» и «некоренных». В связи с этим стал разрабатываться «Устав» демографического фонда, призванного создать грузинскую кон­цепцию национальной демографической политики. Обсуждение «Устава» началось с предложений об ограничении рождаемости среди «некоренных» и поощрении рождаемости «коренной на­ции». Интересно, что к «некоренным» относились все негрузины, в том числе осетины, раньше грузин пришедшие в Закавказье и занимавшие свою историческую территорию. Официальные власти Грузии, несомненно, поддерживали «демократическое движение грузинской общественности», но поступали так, как поступают при прокладке железной дороги: сначала - насыпь, затем - шпалы, а позже - рельсы. В государственных структурах была разработана программа грузинского языка, согласно кото­рой престижные институты и университеты переводились на грузинский язык, во всех учебных заведениях вводился грузинс­кий язык, он же становился обязательным при поступлении в вуз. Разумеется, в этом бы ничего не было крамольного, если бы программа не разрабатывалась в условиях, когда в печати, исхо­дившей из радикально-нацистских течений, уже раздавались голоса о стерилизации «некоренных» жителей республики. К 1989 году, к утверждению программы грузинского языка, решав­шей две задачи - избавление Грузии от «некоренных» или же их тотальной ассимиляции, в Грузии произошла полная замена ста­рой, изжившей себя «политики интернационализма», на новую нацистскую, отвечавшую требованиям времени.

Созданная в Грузии идеология, естественно, нуждалась в «образе врага», без которого ее основные установки были бы обречены на неудачу. В грузинской печати, отличавшейся осо­бой политизированностью, ничего особенного на начальном этапе не высказывалось по поводу России, но было ясно, что перспективы Грузинской республики и идея спасения чистоты грузинской нации строились на прочном сепаратизме, требовавшем выхода Грузии из СССР. Но при всей крикливости наци­оналистов они были осторожны, ограничивались критикой Кремля и КГБ, рассматривавшихся в качестве «главных врагов» свободы и независимости Грузии. Свою «волю» к политической непримиримой борьбе за «новые идеалы» Грузии националисти­ческие силы демонстрировали в Южной Осетии и Абхазии. Та­ким образом, в националистической идеологии Грузии, ставшей в 1989 году господствующей в грузинском обществе, в роли «об­раза врага» оказались три субъекта - Кремль, Южная Осетия и Абхазия. Этим, однако, не ограничивались особенности идеоло­гической конструкции нацизма. Несомненно, в грузинской «на­циональной идеологии» присутствовал «образ самой Грузии», «образ грузинского народа». «Легионом грузинских соколов» обобщенный «образ грузин» исторически рисовался в виде «Потомков Картлоса», «Спящих великанов», «опасных для тех, кто их разбудит». На начальном этапе нацизма носители его мыслили не столько посредством логики, сколько «образами». Для них Картли - это «сердце Грузии», Южная Осетия, которая теперь на­зывалась только «Самачабло» или «Шида Картли», называлась «грудью Матери Грузии»; «Легион грузинских соколов» считал, что «Самачабло», решившее создать Юго-Осетинскую респуб­лику и объявившее осетинский язык в своей республике государ­ственным, покушается на «грудь Матери Грузии», и задавал грузинам риторический вопрос - «если это случится, как же вам жить?» Точно так же «образно» рассуждали члены и другой обще­ственной организации Грузии - «Корпуса гражданских офицеров Грузии». Особенность любой агрессивной идеологии заключает­ся в отказе от законов логического мышления, от жесткой рядо­вой системы, и поэтому она, эта идеология, будучи основана на лжи, как правило, на практике служит разрушительной силой. Грузинские демографы, разработавшие демографический «Устав», на самом деле далеки были от реальных забот, связанных с «исправлением» «демографических перекосов» своей страны. Иначе способы решения этой проблемы, как и борьба за «чисто­ту грузинской нации» и принятие «Закона о грузинском языке», были бы ориентированы не на дестабилизацию политической ситуации в Грузии, а на сохранение стабильности. Грузинские неонацисты не думали о том, что из Грузии, втянутой в военные конфликты (к которым они толкали мать-родину) будут уезжать не только русские и осетины, но в первую очередь конформис­ты-грузины; спросить бы сегодня грузинских демографов - нас­колько улучшился демографический тонус Грузии, когда из-за военных конфликтов ее покинуло более миллиона наиболее обеспеченных грузин? Заметим здесь же: сегодняшняя полити­ческая элита, из которой формируется руководство Грузии, ос­тается в плену этой неонацистской идеологии, а проблему сох­ранения единства Грузии видит в насильственной аннексии Юж­ной Осетии и Абхазии. Между тем в этих двух небольших респуб­ликах, расово «портивших» чистоту грузинской нации, не более 140 тысяч населения; возникает естественный вопрос - не лучше ли оставить в покое осетин и абхазов и вернуть из России в Гру­зию чистокровных грузин, которых там, в России, более миллио­на? На самом деле сохранение целостности грузинского народа и возвращение с этой целью 1/3 грузинского(«чистокровного») населения из Российской Федерации явилось бы куда более ра­зумным, чем попытки отнять у этнических осетин и абхазов их исторические территории. Грузинский нацизм, как идеологичес­кая система, основан на лжи. В этом ничего нет нового -любая аг­рессивная идеология обычно строится на лживых посылах. Тариэл Кванчилашвили, видевший в демографических процессах главную опасность для «чистоты грузинской нации», утверждал, будто в Грузинской республике прирост населения идет таким образом, что падает процент проживающих в Грузии грузин. «В сегодняшней Грузии, - пишет демограф, - живет 5 миллионов человек, из них грузин только 68%». Но в 1917 году этот показа­тель составлял меньшее число - 67,2%. Что же до осетин, кото­рых грузинские идеологи из-за якобы «высокой рождаемости» думали стерилизовать, то их в Грузинской ССР было всего 150 тысяч. Из них половина проживала на своей исторической тер­ритории, другая часть, подвергшаяся глубокой грузинской асси­миляции, в основном населяла Кахетию. Впрочем, сегодняшняя идеологическая парадигма грузинской элиты мало обременена демографическими заботами, несмотря на то, что демографи­ческие проблемы по-настоящему обнаружили себя лишь после войны Грузии с Южной Осетией и Абхазией.

За полтора десятка лет грузинская нацистская идеология пе­режила глубокую эволюцию. Фашизм Гамсахурдия, слишком об­наженный и примитивный, Эдуард Шеварднадзе назвал «провинциальным». Однако первый президент Грузии олицетворял собой начальный этап формирования грузинского фашизма, когда он базировался на «теневой экономике» и в качестве обра­за врага имел «Кремль, КГБ», а немного позднее - «коммунисти­ческую идеологию». Эдуард Шеварднадзе осудил Звиада Гамса­хурдия и объявил вне закона сторонников «звиадизма». На самом деле тогда сменилась лишь обертка господствовавшей в Грузии идеологии. Сама она вступала в полосу своей «зрелости» - из «провинциального фашизма» Гамсахурдия нацизм перехо­дил в новую фазу развития, обретая при этом новые установки. Акценты были перенесены на идеи независимости, создания го­сударственности и демократического общества. С точки зрения экономических перемен и их соотношения с обновлявшейся идеологией принципиальным новшеством стоило считать пере­ход от «теневой экономики» к криминальной. Запросы крими­нальной экономики требовали от сменявшихся идеологических установок гораздо большей «логической» лживости, наглости, жестокого экспансионизма; Грузии стало недостаточно конфликта с Осетией - для отвлечения масс населения от экономики, которой предстояло перейти в криминальное состояние, Шевар­днадзе интенсифицирует осетино-грузинский конфликт и открывает военные действия в Абхазии. Идеологии грузинского фа­шизма предстояло вступить в свою третью фазу - в расцвет на­цизма, за которым, скорее всего, начнется постепенное угаса­ние грузинского идеологического феномена. Но об этом мы еще скажем, сейчас же перейдем к хронике событий.

"Южная Осетия в коллизиях российско-грузинских отношений" М.М. Блиев. 2006г.

при использовании материалов сайта, гиперссылка обязательна
Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.
  Информация

Идея герба производна из идеологии Нартиады: высшая сфера УÆЛÆ представляет мировой разум МОН самой чашей уацамонгæ. Сама чаша и есть воплощение идеи перехода от разума МОН к его информационному выражению – к вести УАЦ. Далее...

  Опрос
Отдельный сайт
В разделе на этом сайте
В разделе на этом сайте с другим дизайном
На поддомене с другим дизайном


  Популярное
  Архив
Февраль 2022 (1)
Ноябрь 2021 (2)
Сентябрь 2021 (1)
Июль 2021 (1)
Май 2021 (2)
Апрель 2021 (1)
  Друзья

Патриоты Осетии

Осетия и Осетины

ИА ОСинформ

Ирон Фæндаг

Ирон Адæм

Ацæтæ

Список партнеров

  Реклама
 
 
  © 2006—2022 iratta.com — история и культура Осетии
все права защищены
Рейтинг@Mail.ru