Д.В. СОКАЕВА,
кандидат филологических наук,
старший научный сотрудник СОИГСИ
Общая характеристика образа. Тексты демонологии о женщине-волчице были и есть очень популярны среди осетин. Это небольшие рассказы о реальных женщинах, при жизни которых их настолько боялись, что вряд ли отважились бы указать на них, но об умершей женщине-волчице, как правило, рассказывают охотно. Обычно, чтобы превратиться в волка, как рассказывают, такая женщина бежит к мельнице, проходит по желобу и выпрыгивает уже волком. В таком состоянии она бежит к скотине и пускает ей кровь, не съедая. Затем обратно проходит по желобу и превращается в женщину. Далее тексты развиваются по двум типам. Первый тип — это тексты о женщине-волчице, у которой мужчина крадет одежду; женщина-волчица просит прощения, просит вернуть одежду и не рассказывать односельчанам об увиденном; мужчина возвращает ей одежду (иногда за выкуп); иногда мужчина проговаривается, и тайное становится явным. Второй тип — это тексты о женщине-волчице, которую мужчина из села замечает и ударяет каким-нибудь предметом; на следующее утро какая-нибудь женщина в селе оказывается недомогающей, с меткой от удара; сельчане делают вывод, что она и есть женщина-волчица.
Таким образом, все тексты о женщине-волчице можно условно разделить на два типа: первый тип — это тексты о женщине-волчице, у которой крадут одежду, второй тип — это тексты о женщине-волчице, которую в момент ее превращений ударяют каким-нибудь предметом.
Крадут у героини вещи и в других сюжетах фольклора индоевропейских народов, например, в русских, осетинских и других индоевропейских волшебных сказках герой сказки крадет одежду у девушки-птицы, когда она прилетает на озеро купаться со своими подругами, сестрами и т.д. События указанного нами сюжета отмечены номером 313 по указателям АТ, СУС и развиваются по сценарию «свадьба».
Схемы сравниваемых сюжетов фольклора таковы: русская, осетинская, украинская, белорусская, таджикская и другие индоевропейские волшебные сказки: герой сказки на берегу озера (реки) крадет у девушки-птицы одежду — >при констатации этого факта, героиня произносит брачную формулу — >испытания — >свадьба.
Осетинская демонология: первый тип рассказов о женщине-волчице — герой повествования у мельницы прячет одежду женщины-волчицы — >герой повествования возвращает ей одежду, второй тип — мужчина из села замечает женщину-волчицу и ударяет ее каким-нибудь предметом — > на следующее утро про недомогающую женщину говорят, что она и есть женщина-волчица.
По поводу того, что женщину-волчицу метят ударом каким-нибудь предметом можно привести сюжет осетинского Нартовского эпоса, в котором превращенную девушку тоже метят (сюжет «Яблоко нартов»). Схемы сравниваемых сюжетов народной культуры таковы:
Нарты (героический позитив): Героиня — невеста-голубка из воды яблоко нартов свадьба
Осетинская демонология: Героиня — женщина в возрасте — женщина-волчица
село — >вода, мельница (урон — ягненок, какая-нибудь скотина) ранит мужчина = заместитель божества? — >болезнь.
Итак, первый тип рассказов о женщине-волчице соответствует эпизоду с кражей одежды индоевропейской волшебной сказки, а второй тип рассказов о женщине-волчице структурно соответствует по принципу зеркала сюжету нартовского эпоса. В случае с голубкой происходит творение трех сфер космоса с ее помощью, так как она (небо + вода) включает в космические события представителя земли (и подземного мира), а в демонологическом тексте женщина-волчица (земля + вода), обладая способностью превращаться в волчицу, пытается произвести ритуальные действия, но в подземном мире. Обладает ли она этими полномочиями?
Почему мы сделали вывод, что мужчина, ранящий женщину, — божество или выполняющий его роль простой смертный? Потому, что предметом, способным убить или ударить человека, или деревом в мифологии индоевропейских народов владеет именно божество, Громовержец1 или божество Нижнего мира. Исходя из того, что мы имеем дело с осетинской мифологией, такие действия может производить охранитель скота, патрон волков, Тутыр2, или его древняя иранская ипостась Курдалагон — Варгон3. Божество Нижнего мира, в славянской мифологии Волос-Велес, тоже является богом скота. Таким образом, функция Тутыра и Белеса — охранительная. Какие у них отношения с женщиной-волчицей: наказывают они ее или производят ритуальные действия? Если наказывают по-настоящему, то она не обладает полномочиями ритуального превращения в волчицу и принесения в жертву какой-нибудь скотины и является исполнительницей своего ритуала, не связанного с Тутыром, и только в демонологических текстах происходит их встреча. Ее хотят лишить силы. Если ее «метят», тем самым производя ритуальное действие, то она полноценная участница «ночной драмы» в двух частях. Но есть и третий вариант, ее ударяют, желая предотвратить ее смерть: то есть, ударяя, защищают4.
Исследователи выделяют так называемые «божества стопы» хтонического происхождения, к которым относятся Гефест — Вулкан — Варгон — Вæлунд. Часто «божества стопы» характеризуются дефектностью ног. Как пишет Вл. А. Семенов, «...во время римских луперкалий зачатию способствует удар ремня — фебруа, который стремятся получить бесплодные женщины от жрецов — волков — луперков...»5. Если женщина-волчица получает косвенно удар от Курдалагона, то она как «воровка» сближается с одной из девушек-птиц, крадущей золотые яблоки Нартов и также получающей увечье от руки «сына волка». Одним словом, женщина-волчица существует в осетинском фольклоре по принципу «не невеста, но требую свою одежду и получаю «метку» (специально/неспециально) от мужчины (ритуального/неритуального)». Мы сознательно делаем акцент на непонятности некоторых моментов описания рассматриваемого действа, потому что именно эта непонятность обеспечивает загадочность ситуации в наше время, когда подлинная мотивация всех участников описываемой драмы лежит далеко не на поверхности, и для нас пока не очевидна. И, как мы увидим из приведенных в конце статьи текстов, не все мужчины, заметившие женщину-волчицу за ее занятием, ударяют ее твердым предметом, «метят» ее, но пометить женщину-волчицу — каноническое действие рассматриваемых демонологических текстов. По поводу предметов, которыми ударяют, можно заметить, что женщина-волчица осетинской демонологии, единственная героиня в «волчьей» шкуре осетинской сказки на сюжет 510А АТ, СУС, и римские луперки пользуются мягкими предметами — войлочной плетью, ремнем, а мужчина, ранящий женщину-волчицу в осетинской демонологии — «метит» твердым, нередко острым предметом, либо бьет ее рукой.
Приведенные два типа рассказов о женщине-волчице характерны и для иронских, и для дигорских текстов, хотя в дигорских текстах есть эпизод «валяния в песке» как ритуальный вместо «прохождения через желоб мельницы» в иронских6. Мельница — стойкий атрибут почти всех видов демонологических текстов из разных мест, если текст не деградировал до текста просто вампирического характера. В дигорских текстах женщина-волчица/женщины-волчицы вываливались в песке, делали себя похожими на волков, затем разбивали окна и двери в летних стоянках, путали людей (Уосæ берæгътæ. НА СОИГСИ, ф.ф., оп.1, д.652, л.8, инв. №2315, исп. Кодзасов А., 6.07.1999 г. в с. Мадзашка, зап. Сокаева Д.); раздевалась под мельницей, валялась в песке и превращалась в волчицу, бежала к отаре баранов и задирала барана (Уосæ берæгътæ. НА СОИГСИ, ф.ф., оп.1, д.652, л.8, инв. №2315, исп. Темиров К., 6.07.1999 г. в с.Куссу, зап. Сокаева Д.); женщина подошла к мельнице, разделась, превратилась в волчицу (1); раздевалась донага, валялась в песке и в таком виде появлялась среди овец (Уосæ берæгътæ. НА СОИГСИ, ф.ф. д.657, л.87, исп. Цопанова-Бязрова Т., 4.07.2000 г. в с.Стур-Дигора, зап. Сокаева Д., Шанаева Р., диг. д.); женщина молола зерно на мельнице, разделась, спрятала свои вещи где-то в мельнице; сама подскочила к ягнятам; убивала; съедала; выпивала кровь (Уосæ берæгътæ. НА СОИГСИ, д.657, л.96, исп. Цопанова-Хамикоева А., 4.07.2000 г. в с.Стур-Дигора зап. Сокаева Д., Шанаева Р., диг. д.). Всякое поведение, отклоняющееся от нормы, могло вызвать объяснение, что это — женщина-волчица. Рассказчиками приводятся следующие характеристики: пропадала на неделю; зарезала петуха соседки в туалете; у нее смеющийся взгляд; хитрая колдунья; к знахарям обращалась, приносила порчу; приучила к спиртному другую женщину; лицо в шрамах; крала то отсюда, то оттуда; внешность чем-то отличалась; что-то в белой одежде; дети счастливее других, т.е. происходят сбои, которые, с другой стороны, неизбежны при длительном и органичном существовании какого-либо сюжета в народной культуре. Более того, благодаря таким отклонениям сохраняется архетипическая сюжетная схема. Нетрадиционным поведением женщины-волчицы является также «душение людей» (4 — здесь и далее нумерация текстов, приведенных в конце статьи). Помимо отмеченных, часто встречающихся двух типов быличек, есть текст, в котором женщина-волчица отпугивается ножом (он ставится героем повествования острием вверх себе на грудь) (3) и текст, в котором она ранится ножом (11).
Еще один сюжет о женщинах-волчицах, скорее, констатация исторического факта — это сожжение ведьм в Дигорском ущелье. Записанный нами Текст устной прозы — совершенно уникальное свидетельство, во всяком случае, мы еще не нашли подобных свидетельств в других местах Северной и Южной Осетий. Произошло это, видимо, потому, что в Дигорском ущелье существовало на какой-то период времени недопонимание/абсолютное непонимание функции женщины-волчицы (возможно, выход негативной энергии) в духовной культуре осетин (5), а вред, наносимый ею, был очевидным. Мы можем предположить, что ее образ имел и имеет функцию баланса, уравновешивания верхних и нижних сил, так как в осетинской народной культуре вообще не выражена идея несомненного зла, причиняемого нечистой силой. Кроме того, не следует забывать, что образ женщины-волчицы посвящен женскому типу поведения, что может представлять дополнительный интерес с точки зрения психологии. Тексты несказочной прозы о превращении мужчины в волка у осетин встречаются крайне редко, во всяком случае, мы за все время полевых работ не записали ни одного.
Единственным является также текст, в котором женщина-волчица производит действия войлочной плетью, явно сказочным атрибутом (6). Кроме того, она залезает то ли на трубу печки дома, то ли на трубу мельницы (рассказчица путается), но в результате всего вышеописанного женщина превращается в волчицу. Нами найдена волшебная сказка, в которой описаны подобные же действия героини в «волчьей шкуре». Героиня этой сказки вынуждена выйти замуж за отца, так как обувь и наперсток ее умершей матери подходят только ей. В волчьей шкуре и на трубе она попадает в большую реку, на берегу реки ее встречает юноша, они женятся и т.д. (12).
Записаны тексты о превращениях женщины-волчицы в черную кошку, пьющую кровь ребенка. Поясняется, что у нее очень сильный плевок («МД», №1, 1994, исп. Бекузарова X. (93 г., г.Алагир), 21.05.1993 г. зап. Дзуцев А., №10); что она часто болела, и после каждой ее болезни в селе кто-нибудь умирал. Она была связана с чертями, и когда заболевала, то чью-то душу (лучших) отдавала за свою. После ее смерти в селе умирали только очень старые («МД», №6, 1994, исп. Дзугкоева 3. (Владикавказ), в декабре 1992 г. зап. Дзуцев А., №25); о том, что все знали, что такая-то — ус-бирæгъ и боялись ее. Охотники встречали ее в лесу, и охота была неудачной.... «Брат шел, увидел у мельницы одежду. Хотел тронуть, его предупредила женщина «не трогать». Узнал по голосу нашу соседку. Проклинает (женщина-волчица мужчину), он заболевает, знахарь его вылечивает, знахарь указывает причину болезни — женщина-волчица («МД», №6, 1994, исп. Хацаева р. (64 г., с.Синдзикау), в декабре 1992 г. зап. Дзуцев А., № 22).
Обратимся к текстам сюжета 707 АТ, СУС осетинской волшебной сказки, в которых фигурирует «мельница», чтобы выяснить характер нашей героини в контексте уже не только осетинской демонологии, но и других жанров фольклора индоевропейских народов. Итак, в подавляющем большинстве сказочных текстов сюжета 707 АТ, СУС осетинской фольклорной традиции перед своей смертью жена оставляет свой башмак и наперсток, либо только башмак, советуя подобрать жену по этим предметам. Светлоглазая, с потрескавшимися пятками женщина, именно такая, от которой умирающая жена пыталась уберечь мужа, обманом выходит за него замуж. В результате деятельности светлоглазой колдуньи дочери умершей первой жены оказываются в яме, затем на мельнице алдара.
Мельница. Мельница как место, играющее важную роль в судьбе героинь, встречается довольно часто в волшебной сказке, а именно в сюжете 707 АТ, СУС. В героинях указанного сюжета можно и должно, на наш взгляд, видеть земную ипостась трех чудесных девушек, которые встречаются в разных вариантах в разных сюжетах русской, осетинской, других индоевропейских волшебных сказках и в сказках, попавших под их влияние. Проанализируем два варианта сюжетного типа «Царь Салтан» 707 АТ, СУС7 осетинской волшебной сказки, содержание дается в символическом ключе и кратко по тексту:
1. Мельница — чудесная красавица — чудесные дети — чудесная шуба со сторожами — олень — молочное озеро.
Живут муж и жена. У них три дочери. Мать умирает, отец женится на другой женщине. Она заставляет мужа погубить своих дочерей. Отец не может противиться воле своей жены и отводит дочерей в дремучий лес, под яблоню, под которой вырывает яму. Девушки падают в яму. От отчаяния они обращаются с молитвой к Богу, и он посылает им железные лопаты и железные копалки. Они прорывают себе путь под землей к мельнице алдара. Вскоре мельники замечают потайной ход и говорят своему алдару, что кто-то крадет муку с мельницы. Алдар их подстерегает, обнаруживает себя, приглашает их к себе в гости и спрашивает, что каждая из них может делать. Старшая оказалась чудесной поварихой, средняя — чудесной портнихой (шьет обувь), а младшая обещает родить алдару златокудрого мальчика и сереброчубую девочку. Алдар женится на младшей сестре, старшую ставит главной поварихой, среднюю — главной ткачихой. Старшие сестры завидуют счастью младшей сестры и в отсутствие алдара заменяют родившихся у младшей сестры чудесных детей на щенят. Их и застает алдар по возвращении. Алдар жестоко расправляется со своей женой. Чудесных детей растит собака. Сестры прознают о чудесных детях и решают погубить златокудрого юношу: послать его через уговоры сестры за 1) Сидящей в Медной башне Рыжей девушкой; 2) шубой, которая воротниками поет, рукавами хлопает, полами танцует, на груди у нее — солнце, на спине — луна, ее охраняют горький родник, горькая яблоня, железноклювые вороны, желез-нопастые волки и железная дверь. Алдар узнает правду, оживляет в молочном озере завернутую до того в бычью шкуру жену и уничтожает сестер жены. (Хозяйка медной башни. НА СОИГСИ, ф.ЗО, п.73, д.15, л.258-284, исп. Тебиева Дзыгыто (54 г., с.Ардон), 7.02.1924 г., г.Беслан, зап. Амбалов Ц., ир.д.)
2. Ласточка — белый камень — имя/ оружие — три лани/девушки — желтый конь — яблоня/утка/красавица мира — войлочная плеть. В дремучем лесу живет охотник и охотится. Охотник погибает, оставив жену на сносях. Она рождает мальчика. Ласточка сообщает ей, что ее муж погиб и указывает на место, куда ей надо идти: белый камень, под ним дверь. Там оказывается женщина, с которой они стали воспитывать мальчика. Мальчик вырастает, женщина дарит ему винтовку отца и имя отца — Ахсар. С этого дня Ахсар выходит на землю и начинает охотиться. Как-то раз он ранит одну из трех ланей и идет по следу крови. Находит девушек, они сироты. Ахсар вылечивает младшую раненую сестру и спрашивает сестер об их способностях: старшая оказывается чудесной поварихой, средняя — чудесной портнихой, шьющей обувь, младшая обещает родить алдару мальчика и девочку, до пояса — серебряных, ниже пояса — золотых. Младшая рождает обещанных чудесных детей. Сестры заменяют их щенками и сообщают Ахсару. Ахсар отрубает жене голову. Чудесных детей сажают в бочку и бросают в море. Рыбаки другого алдара вылавливают бочку. Так как этот алдар был бездетным, он берет детей себе. Перед смертью он завещает им, когда его не станет, все состояние погрузить на его желтого коня, отправиться в дорогу и поселиться там, где конь остановится. Так они и поступают. Ахсар вскоре обнаруживает их, и сестры решают погубить племянника. Они посылают его через сестру за 1) яблоней, находящейся между черной и белой горами, ночью она цветет, утром с нее уже падают золотые яблоки; 2) золотой уткой, находящейся между двумя морями, во рту у залиаг змея, ртом поет, крыльями хлопает, ногами пляшет; 3) красавицей всего мира, башня без дверей которой находится за семью горами, проклинающей своих женихов. Юноша выполняет все задания, Ахсар узнает правду, жену оживляет войлочной плетью Красавица всего мира (Охотник Ахсар. НА СОИГСИ, п. 125, д. 267, л. 125-151, зап. Арчинов А., ир.д.).
Мельница является по структуре и семантике сюжета местом, более перспективным для развития действия по сравнению с ямой. Мельница и в волшебной сказке чревата превращением, но в данном случае статусным. По второму сказочному тексту, приведенному для сравнения, видно, что семантически «мельница» маркирует нездоровое состояние девушки/девушек, в первом случае — голод, во втором случае — раненность. Комплиментарность пары или троицы девушек в осетинском фольклоре проявляется с очевидностью в других сюжетах, в этом же сюжете «зависть старших сестер» становится структурообразующим фактором. Насколько бросается в глаза немотивированность поведения женщины-волчицы бытовыми причинами в текстах осетинской демонологии, настолько же очевидно, что «золушки» осетинской волшебной сказки заботятся лишь о своем физическом выживании. Поэтому главным опорным образом для сравнения этих образов послужил образ мельницы8. «Мельница» их связывает как начало новой жизни или как надежда на новую жизнь, новое состояние.
Это логично по развитию сюжета, т.к. обувь, которая подходит умершей жене и ее дочерям, но не подходит светлоглазой колдунье, маркирует известный мотив сюжета 510А «Золушки» западноевропейской сказки. Только эпизод примерки обуви в осетинской волшебной сказке относится к светлоглазой колдунье, косвенно обозначает то, что обувь подходит одной из дочерей умершей жены и программирует ее встречу с алдаром, а в западноевропейской волшебной сказке примерка обуви происходит уже после встречи с принцем (имеется в виду литературная сказка Ш.Перро). В осетинской сказке происходит двухэтапный отбор Золушки: 1. Зеленоглазая колдунья о умершая мать, три ее дочери; 2. Дочери, которые способны на чудесные действия, а не на демонологические действия женщины-волчицы дочь, способная родить золотокудрых девочку и мальчика. В русской волшебной сказке на сюжет 707 АТ, СУС не фигурирует мельница, зато старшие сестры, пытаясь опорочить свою младшую сестру перед мужем, докладывают ему, что она родила не чудесных детей, а щенят или волчат (как женщина-волчица!). «Мельница», таким образом, амбивалентна по своей потенции превращению разных людей. Трех девушек сказки «Царь Салтан» она повышает в человеческом статусе, а женщине-волчице предоставляет возможность побыть нечеловеком. И, скорее всего, именно женщина-волчица (обозначенная в текстах колдуньей) встречается вдовцу на дороге в сюжете 707 АТ, СУС осетинской волшебной сказки. Происходит замена: дочери-сироты попадают на мельницу, а женщина-волчица попадает как бы с мельницы в семью.
Если сравнить рассмотренные нами жанры разных индоевропейских традиций по отмеченным нами атрибутам, то получим следующую картину:
Рассмотренный нами материал взаимопроясняет семантику образов женщины-волчицы осетинской несказочной прозы и героинь сюжетов 707 «Царь Салтан» и 510А «Золушка» из осетинской, русской и западноевропейской волшебной сказки через образ волка, эпизод примерки обуви и образ мельницы как места творения нового порядка. Кроме того, видно на примере разных жанров фольклора одного народа, в данном случае, осетинского, как складывалась общая смысловая (семантическая) система индоевропейской мифологии.
Тексты
1. Уосæ-берæгъ. Уой ба дзорионцæ, как будто точно это было. Еу лæг гъæди адтæй, Стур-Дигори уордæг адтæй, 'ма æ хъæппæлтæ раласта, разделся, донгон, уоми куройни рæбунтæ, 'ма уæдта дин берæгъ, 'ма фæцæуй е 'рдæмæ. Лæг ка 'й, е 'рцудæй, уæдта хъæппæлтæ уоми нæбал æнцæ, силгоймаг ба, бæгънæгæй, 'ма, дан, гъæумæ куд цæудзæнæн. 'Ма загъта, байзудта, æндæртæ, 'ма, зæгъгæ, мин ниххатир кæнæ, уæдта ин сæ равардта, æ хъæппæлтæ. (НА СОИГСИ, ф.ф., оп.1, д.652, инв. №2315, л.44, исп. Нафиев М. (1929 г.р.), 6.07.1999 г. в с.Одола зап. Сокаева Д.).
- Это рассказывают, как будто точно это было. Один мужчина был в лесу, который находился за Стур-Дигорой. Одна старая женщина пришла (в лес[9]), сняла одежду, там мельница чуть дальше, и вдруг волк, и идет к ним. Мужчина подошел ближе и спрятал ее одежду. Женщина вернулась, а одежды там уже нет. Женщина, мол, как же я голой вернусь домой. Она сказала, что узнала его, мол, прости меня, и он вернул ей одежду [10].
2. Ус-бирæгъ. Дзуары-хъæуы уыди-иу. Æхсæв-иу рацыди æмæ иу куыройы йæхи ауагъта æмæ-иу бирæгъ фестади æмæ-иу фыстæ хордта. Йæ фырт æй æрцахста. Йæ дзаумæттæ куыройы куы раласта, уæд лæппутæ йын йæ дзаумæттæ бамбæхстой. Цыппар азы йыл цæуы, куыд амарди афтæ. Хъæдгæроны дæр ахæм уыди. Уымæй тынгдæр та кæлæнтæ чи кæны — ус-бирæгъ. (НА СОИГСИ, ф.ф., О.1., д.642, инв.№1.921, л.57, исп. Огоев Х.(79 лет), 10.08.92. в с.Барзикау зап. Сокаева Д., Хамицаева А., ир.д.)
- В Дзуарикауе бывало. Ночью выходила, пропускалась через мельницу, превращалась в волка и съедала баранов. Сын поймал ее. Когда она сняла вещи на мельнице, парни спрятали ее одежду. Четыре года, как она умерла. В Кадгароне тоже была такая. Сильнее, чем женщина-волчица, порчу никто не наводит.
3. Уосæ-берæгъ. Еу ма гъуддаг уотæ адтæй, е дæр, дан, æцæг адтæй, точно, нæ фидæ æрцæуидæ, 'ма уой дзоридæ, уæдта ма æгас дæр æй зудтонцæ. Лæг уæлæ кæмидæр хустæй, уотари, 'хсæвæ, 'ма имæ силгоймаг ба уоми бацудæй. 'Ма 'й базудта, 'ма, зæгъгæ, кард æ реубæл ниввардта лæг ка адтæй, е. 'Ма ибæл æхе ку ниггæлста, уæдта, дан, æ реуи ниххастæй кард ка. Грудь задела, кардæй. 'Ма хъес-хъес гæнгæй ралигъдæй. Сæумæ ба гъæумæ рацудæй, 'ма, зæгъгæ, ци хабар æй, зæгъгæ, 'ма мæнæ, зæгъгæ, Б. сæйгæ кæнуй, зæгъгæ, 'ма лæг, ка 'й зудта, е бацудæй, цæсгон ба ин æвдесæн нæ адтæй, æхе ниттухта. Уæхæн хабæрттæ ба кодтонцæ.
- Æнæуый та адæймаг? (Д.С.)
- Мадта.
- Кæлæнтæ кодта? (Д.С.)
- Кодтонцæ, кодтонцæ. 'Ма уæхæн гъудтæгтæ, 'ма уобæл ба æз до сих пор дæр нæ феууæндун, фал фæззæгъунцæ «æцæг адтæй». Уобæл баууæнддзæнæ нурдæр?'Ма,нæзæрæндтæдзориуонцæ. Етæ æцæги хузæн дзориуонцæ, как будто атæ фæййидтонцæ, ну, ка фæййидта, е ба сæ нæ дзоридæ.
- Доны ахæм истытæ ис? Хæйрæджытæ, ус-бирæгъы хуызæттæ? (Д.С.)
- Дони ба махмæ гъе уæхæн хабæрттæ нæййе. (НА СОИГСИ, ф.ф., оп.1, д.652, инв. №2315, л.45, исп. Нафиев М. (1929 г.р.), 6.07.1999 г. в с.Одола зап. Сокаева
Д.).
- Еще было одно такое дело, и это, говорят, было правдой, наш отец пришел, и он рассказывал, и все остальные тоже об этом знали. Мужчина где-то спал, в пастбищной времянке ночью, и к нему пришла женщина. Он узнал об этом и на грудь свою положил нож. И когда она на него набросилась, грудь задело ножом. И с визгом убежала. Утром он вышел в село, мол, что случилось. (Ему отвечают), Б. заболела. Мужчина зашел, чтобы опознать ее, она же закрылась, узнать ее нельзя было. Вот такое рассказывали.
- А вообще человек?
- А как же?
- Порчу наводила?
- Наводила, наводила. Такие дела, но я до сих пор не верю, но говорят «правда». А ты веришь в это? (Обращение к записывающему текст). Наши старики рассказывают. Они рассказывают это как правду, как будто они видели это своими глазами, но кто видел, тот не рассказывает.
- В воде что-нибудь такое есть? Черти, женщины-оборотни?
- В воде у нас таких существ нет.
4. Уосæ-берæгъ. Уосæ берæгътæ Къуссуй адтæнцæ. Еухатт, дан, еу уосæ æ биццеуи хæццæ æнтауæни адтæнцæ, бæрзонди кæмидæр, дууемæй. 'Ма еци уосæ-берæгъ ба къуссуйаг адтæй, 'ма фæццудæй, 'ма и биццеуи хорхбæл бахуæстæй. Еунæг биццеу ин адтæй, 'ма рамардæй. (НА СОИГСИ, ф.ф., о.1, д.652, инв. №2315, л.41, исп. Тургиева Д.Х.(1929 г.р., с.Стур Дигора), 7.07.1999 в с.Мадзашка зап.Сокаева Д., Таказов Ф.).
- Женщины-волчицы находились в Куссу. Однажды одна женщина с сыном были на сборе сена высоко где-то вдвоем. Эта женщина-волчица была из Куссу, она пошла и стала душить мальчика (задушила). Он был единственный сын и умер.
5. Синдзин арт. Удта, тут такое было. Значит, их стало очень много, этих женщин. Где-то около 5-7. 'Ма надо было как-то выйти из положения. Удта айдагъ етæ нæ, фал си æнæуой, особенно женщины они были. Предатели, мужчины были такие. Ма æрæмбурд сæ кодтонцæ, ма сæ предупредит скодтонцæ. Адтæй си ами Совет Старейшин. Хъæбæр, такие толковые люди, уæхæн дзурддзæутæ лæгтæ си адтæй. Ма сæ æркæниуонцæ, ма сæ предупредит искæниуонцæ, что нельзя такие вещи делать, сделайте этому конец, иначе у вас будет плохое последствие. Гъема, еци иди кодтонцæ æма, они продолжали все-таки действовать. И Совет Старейшин ка 'й, етæ сæ медæхсæн так договорились: «Ба сæ содзæн. Содзгæ ба синдзин арти». 'Ма дæлæ еци æндзæр ка 'й, дæлæ, гъе уордæмæ, уалдзæг ку райдæдта, ку 'ргъар æй, где-то в мае месяце, гъе уæд уордæмæ ласун байдæдтонцæ, дæлæ уоми ба еугур колючий иди æй, облепихæ. 'Ма мæнæ ай ставдæн æй. Ма е фæтæген, йæдæй дæр тынгдæр судзы, бензинæй. Гъе-мæ уырдæм ласын байдыдтой æмæ йæ, æвæццæгæн, иу æртæ метры скодтой. Огородили, мæнæ аййасæ. Гъема, потом фæззæгмæ бахус и. Хъæбæр, гъер ныр тынг бахус сты, зæгъгæ, куы баууæндыдысты, гъе уæдта сразу их поймали. Ра сæ ахæстонцæ. Ма их привели сюда. Адæм дæр ракодтой. Мæнæ ам æрæмбырд сты, уæлæ уоци уæлбунтæ. Мæнæ айуæнгæ адæмæй байдзаг. Показной иди скодтонцæ. Подобные эти не были. Гъе ма, они думали, что с ними шутят, кенæ ба, кæд нæ тæрсун кæнунцæ, зæгъгæ. Адон, кæуылты бацыдысты, уый фехгæдтой æвваст. Ну, алкæмæн задани уыди. И все. Гъе ма 'йбæл бандзарстонцæ, æма цæфсун байдæдтонцæ, æма хъес-хъес кæнун байдæдтонцæ. Адæм ба сæмæ атæ кæсунцæ, вот отсюда. Фондз адтæнцæ æви авд, но, гъенур сæ ка зонуй. Гъема сæ синдзин арти басыгътой. Уый фæстæ долгое время их уже не стало. Тæрсгæ дæр нæ фæккодтонцæ, 'ма ма ка 'ндиудта уотæ дæр. Гъема сæ басугътонцæ. Гъема нæбал фæззиндтæй. Æрæгиау бабæй какие-то появились. Фал сæ сразу ликвидироват сæ скæниуонцæ. Æндæра атæ, ну где-то прошло время около 150-200 лет, ма нæбал адтæнцæ. Ограничит сæ скодтонцæ сæ деятельность, ма нæбал адтæнцæ (НА СОИГСИ, о.1, д.652, инв. №2315, л. 31-32, исп. Кодзасов А .(1929 г.р.), 8.07.1999 в с. Мадзашка зап. Сокаева Д., Таказов Ф.).
- Тут такое было. Их стало очень много, этих женщин. Где-то около 5-7. И надо было как-то выйти из положения. Не только такие (ведьмы), но и обычные, особенно женщины они были. Предатели, мужчины были такие. Собрали их, предупредили их, что нельзя такие вещи делать, сделайте этому конец, иначе у вас будут плохие последствия. Они (ведьмы — авт.ст.) продолжали действовать, и члены Совета старейшин договорились между собой: «Сожжем на костре из колючек». И вон в ту низину, вон туда, с наступлением весны, когда потеплело, где-то в мае месяце, в это место начали везти всю колючку, облепиху. Вот такой толщины. И керосин горит лучше бензина. И вот туда начали везти и, наверно, где-то три метра соорудили. Огородили вот такое пространство. И потом к осени она засохла. И когда они были уверены в том, что колючка совсем высохла, (женщин — авт.ст.) сразу поймали. Поймали их. Привели их сюда. И людей привели. Вот здесь собрались, вон на том возвышении. Вот до сих пор собрались люди. Устроили показной (процесс — авт. ст.). Подобного этому никогда не было. Они (женщины-ведьмы — авт. ст.) думали, что с ними шутят или пугают их. (Устроители — авт. ст.) закрыли вход, через который они вошли, накрепко. У каждого было задание. Их подожгли, они загорелись, начали кричать. А люди на них смотрят вот отсюда. Пятеро их было или семеро, кто сейчас знает? Их сожгли на костре из колючек. После этого на долгое время их уже не стало. Даже не боялись, кто еще мог так посметь. Сожгли их. После этого (ведьмы — авт.ст.) не появлялись. Позже какие-то появились. Но их сразу ликвидировали. А этих и спустя 150-200 лет не было. Ограничили их деятельность, и их не стало.
6. Ус-бирæгъ. Ус-бирæгъ гъер и, ам ныртæккæ ничи уал и, ныр ма кæм и ус-бирæгъ. Хъуыстон. Мæнæ дзы ай хицауы 'фсымæр иу усы цæвгæ дæр ма ныккодта, сæ фыстæм сын бирæгъы хуызæн багæпп кодта, фыстæм æмæ йæ уый топпæй ныццавта æви хъамайæ, цæмæй дæр æй ныццавта... Куыд нæ рахъæр, фæхуыссыди ус, æмæ уæд загътой, чи йæ ныццавта, уый йæм æрбацæуæд, уæдмæ не сдзæбæх уыдзæн, мæ йæм 'вæццæгæн бацыди, нæ йæм куымдта, дам, нæ йæм куымдта, стæй йæм уæддæр бацыд, уæртæ Р. фыды мад.
- Æнæуый та дзæбæх сыл, нæ? (Д.С.)
- Дзæбæх ус уыди, дзæбæх стыртæ ус уыди, æз дæр ай зонын, æмæ йæ уый диссагæн дзырдтой, адоны сие сæрты багæпп кодта, мæ куыд багæпп кодта, афтæ йæ лæг ныццавта, гъер ма куыдæй ацыд, уый нæ зонын, уый X. хорз зондзæни, Дз. иу æй дзырдта ам, афтæмæй зонын. Ус-бирæгъ, дам, йæд акæны, сысты æхсæв йæ хуыесæнæй, 'мæ нымæтын æхсæй куыд акæны, уый нæ зонын, уæд сæ фæцæф кæны, мæ трубайыл сгæпп ласы, хæдзары, гъер, пец нæй, уæлæ ахаем, пец, 'мæ, дам, ууылты, дам, сбырыд, 'мæ уже ус-бирæгъ уыд, 'мæ иу ацыди цуаны, истытæ-иу, фыстæ..., стæй та æрцу, 'мæ дзæбæхæй дæ хуыесæны схуысе усæй, куыройы нучъы, дам, ауади, трубайыл куы сбырыди, уæд куыройы, махмæ ирон куырæйттæ и, æмæ йæм дон кæлы мæнæ ахæм йæдыл, 'мæ ууылты, дам, сбырыди, афтæтæ-иу дзырдтой зæронд адæм, æз ын ницы зонын. Мæнæ нæ сыхæгты усæй дæр иу загътой, гъер мæ йæ тæригъæд нæ хъæуы. (НА СОИГ-СИ, ф.ф., оп.1, д.645, инв. №955, л.4, исп. Бадтиева Ф., 20.08.94 г. в с. Даргавс зап. Сокаева Д., Хамицаева А., ир.д.).
Женщина-волчица есть, здесь сейчас никаких (таких — авт.ст.) нет, где еще есть женщина-волчица? Слышала. Вот ее свекра брат даже ударил одну такую женщину, она подскочила к их баранам в виде волка, к баранам, и он ее винтовкой или кинжалом ударил, чем-то ударил... Как не узнали? Женщина заболела, и тогда сказали, пусть тот, кто ее ударил, к ней придет, иначе она не выздоровеет. Наверное, он к ней пришел, он не хотел, говорят, не хотел, потом все равно зашел. Вон мать отца Р.
- Вообще, хорошая женщина? (авт. ст.)
- Хорошая женщина была, крупная такая, и я ее знаю, и это рассказывали как удивительную историю. Она прыгнула через их забор и, когда прыгала, мужчина ее ударил. Как она от него убежала — не знаю, это X. будет хорошо знать, Д. про это рассказывал здесь, я от него знаю. Женщина-волчица, мол, делает так: встает ночью с постели, производит какие-то действия войлочной плетью, не знаю, ударяет ею, забирается по трубе, в доме же есть печка, вон такая печка, и вон так залезла и уже превратилась в женщину-волчицу. Отправлялась на охоту на кого-нибудь, на баранов..., затем возвращалась и спокойно ложилась женщиной в постель. Пролезала через желоб мельницы, забиралась на трубу, на мельнице, у нас осетинские мельницы, и вода к ней подтекает по вот такому предмету, и вот по ней залезла, так рассказывали старые люди, я сама ничего не знаю. Вот про нашу соседку говорили, не хочу грех брать на душу.
7. Ус-бирæгъ.
Земри: — Гъер, уымæй дæр афтæ дзырдтой. Фыстæ, йæдтæ, дам-иу, атыдтытæ кодтой... Уый та, дам, æхсæвыгон уыди... Фæлæ уый дæр æгас нал у. Куыройы нучъы, йæдты, дам, абырыди. Гъер æй райдианæй куы нæ зонай, æнæуый йæ хъусгæ фæкодтон.
- Хъæуы дæснытæ ис? (Д.С.)
- Ам никæй зонын.
Мæнæн мæ сыхаг уыди. 'Мæ иу хатт бавдæлди, 'мæ мын цы бакуыста, 'мæ уасæг мын æрцахста... Мæ бавдæлди, 'мæ йæ æргæвдгæ дæр кæм акодтаид... туалеты.
- Мæ хæдзар (кто-то). 'Мæ йын æй чи аргæвста?
- Йæхæдæг. 'Мæ мын уый фæстæ афтæ зæгъы, мæнæ, дам, в общем, мæ уасæг агурын, 'мæ йæ фæрсын, Ф., зæгъын, иу уасæг мæм уыди, 'мæ мын æй нæ федтай, дæ кæрчытимæ. Нæ, зæгъгæ, загъта. Нæ, нæ йæ федтон, зæгъгæ, загъта. Куыд нæ, зæгъын. Мæнæ мын, зæгъын, Б. афтæ куы загъта, дæ уасæг амæ и.' Мæ мын уый фæстæ афтæ зæгъы, мæнæ йæ матациклет амардта, 'мæ йæ æрбахастон нæхимæ. Уый та йæ туалеты аргæвста. Ныр мæ чидæр, дæ разы йæд чи у, 3., А.З. мын афтæ зæгъы: «Рац ма, дам, туалетмæ, дам, ма бацу». Туалетмæ бацыдтæн, 'мæ тугæйдзæгтæ иууылдæр. Æз ууыл нæ баууæндыдтæн, туалеты аргæвста уасæг, уой. Мæ мын 3. афтæ зæгъы, дæхи, дам, дзы хъахъхъæ, исты фыдбылыз, дам, дын скæндзæн. Нал мæ, зæгъын, хъæуы уасæг, нал æм сдзурдзынæн. Уый фæстæ йæ ссыгъдæг кодта æмæ йæ сфыхта, бахордта 'йæ. Мæ, зæгъын, Ф., мæ уасæг, зæгъын, хорз дзидза радта?
- Йæ, — афтæ бакодта.
Куыд нæ, зæгъын, чи федта, уый мын, зæгъгæ, куы загъта, туалеты йæ аргæвстай æмæ йæ бахордтай, уый фæстæ дæр, нæ-æ, мæ мæрдтыстæн, зæгъгæ-иу, загъта.
Æнæуый йæд уыди, афтæ худгæйæ иу касти, хин, кæлæнгæнæг.
- Куыд иу кодта кæлæн? (Д.С.)
- Гъер æй адæймаг куы нæ зона... Кæлæнгæнæг кæлæн уый тыххæй кæны, æмæ йæ базоной?
- Адæм æм цыдысты?
- Цæутæ-иу нæ кодтой, фæлæ иу гъер искуыдæм ацыди, 'мæ-иу къуыригæйттæ фесæфти, уый тыххæй йæ ус-бирæгъ хуыдтой, дæснытæм йæдтæм дæр-иу цыди, алкæдæм дæр, мæ-иу хаста кæлæнтæ, 'мæ-иу гъер æз Замирæтмæ мæсты куы уаин, 'мæ йын сæ кæмдæриддæр бакалдтаид, 'мæ-иу алчидæр хыл кодта, 'мæ-иу æй ничи уагъта йæ хæдзармæ, кæлæнгæнæг нæ уыди, ус-бирæгъ. Ус-бирæгъ, урс нæ, фæлæ, ус.
Замират: — Вообще, уый чи уа, уый кæлæнтæ дæр кæны, гъер мæнæ Б.Э. дæр дзырдтой. Куы-иу ын æй радзырдтой мæ мадæн, уæд-иу дзы йæ мæрдты удхæссæг уыдта. Зыдтам, мæнæ уый кæны. Темысойы ус мæхъæлон нæ уыди?... 'Мæ йын ахæм дзæбæх мæхъæлон ус уыди, ноз-тыл æй бафтын кодта. //[11].
Æрыдоны дæр уыди, Т. иу усæй иу дзырдтой, ус-бирæгъ, дам, уыди... Цъæрæмыхстытæ-иу уыди йæ цæсгом. Райсомæй-иу рацыди, уæд-иу афтæ цъæрæмыхстытæ. 'Мæ, дам-иу æй нæмгæ дæр фæкодтой, стæй, дам-иу æй куыдзтæ ссардтой, 'мæ-иу æй ныттыдтой. Æз æй мæхæдæг дæр федтон, мæнæ афтæ тындтытæ... Бонæй та мæнæ адæймаг, æхсæвы та...
- Кæд алы 'хсæв нæ цыди? (реплика со стороны)
Земри: — Мæйдар æхсæв, куы-иу æрталынг и, уæд-иу ацыди цуаны. Мæ кæцæй цы радавтаид, кæцæй цы. (Богова-Мулдзаева Земфира Николаевна (род. в Грузии), летом 1996 г. в с.Ногкау зап. Сокаева Д.В., Букулова-Зембатова Замира Моисеевна (род. в с.Ардон), летом 1996 г. в с.Ногкау зап. Сокаева Д.В.)
Земри: — Вот о ней тоже говорили. Баранов и другую живность, мол, ела... Это происходило, мол, ночью... Она уже умерла, она пролезала в желоб мельницы. Когда (точно — авт. ст.) не знаешь, а только слышал.
- Есть в селе знахари? (авт. ст.)
- Здесь никого не знаю. Моя соседка была. Один раз она мне такое сделала, поймала моего петуха. Зарезала его. И где зарезала? В туалете.
- Вот это да! Кто его зарезал? (кто-то спрашивает).
- Сама. Потом она мне говорит. В общем, ищу я своего петуха, мол, Ф., у меня был петух, не видела ли ты его с твоими курицами? Нет, говорит, не видела, говорит. Как нет, говорю, Б. мне сказала, что он у тебя. Потом, говорит, мол, его задавил мотоцикл, и я его принесла домой. А сама в туалете его зарезала. Кто-то, вон 3., мне говорит: «Иди-ка, мол, в туалет». Зашла в туалет, он весь в крови, и тогда я поверила, что она зарезала его в туалете. 3. мне говорит, мол, остерегайся ее, она может тебе навредить. После этого она его ощипала, сварила и съела. Я ее спрашиваю: «Ф., много мяса было в моем петухе?»
- Как? — говорит.
- Как нет, говорю, тебя видели, как ты его в туалете зарезала и съела. И после этого, нет, клянусь, говорит, моими умершими.
Вообще взгляд у нее был смеющийся, хитрая колдунья.
- Как она наводила порчу? (авт.ст.)
- Когда человек не знает... Разве колдунья наводит порчу, чтобы кто-нибудь узнал?
- Люди к ней шли? (авт.ст.)
- Люди к ней не шли, но она куда-то уходила и пропадала на недели, поэтому ее считали женщиной-волчицей. Она и к знахарям обращалась и приносила порчу, и вот, например, я бы разозлилась на Замиру, она бы бросила их (атрибуты магии — авт.ст.) куда-нибудь, и получилась ссора, никто не пускал ее в дом, она была не колдуньей, (а) женщиной-волчицей. Женщина-волчица, не белая, а волчица.
Замират: — Вообще, кто такой является, та и порчу наводит, вот про Б.Э. тоже говорили. Когда это рассказали моей матери, она прокляла ее умерших. Знали, что она делает. Жена Т. была ингушка? Такая хорошая была у него жена-ингушка, она приучила ее к спиртному. И в Ардоне была, про одну Т. говорили, мол, она женщина-волчица... Она была в шрамах. Ее лицо. Утром выходила, и в шрамах. Говорят, ее даже били, и потом ее находили собаки, терзали, я сама ее видела в таком виде. Днем — человек, а ночью — ...
Может не каждый день ходила? (реплика со стороны).
Земри: — В ночь полнолуния, когда темнело, она уходила на охоту. И крала то отсюда, то оттуда.
8. Радзурдта ма мин уосæ берæгъи хабар дæр. Хонхи Къамати, дан, нæ рази цардæй еу уосæ, Б. Б., ма адтæй гъæууон берæгъ. Рацæуидæ, æ хъæппæлтæ раласидæ, æхе зменси равдолидæ, ма берæгъ фестидæ. Адæми фоне: уæсæй, фусæй ниццæгъдидæ, сæ хорхи син тог рауадзидæ, фал си хуæргæ ба нечи бакæнидæ. Уæдта бабæй æрцæуидæ æма бабæй уосæ фестидæ. Уотæ кодта рæстæгæй рæстæгмæ. (НА СОИГСИ, оп.1, д.646, инв.№1.956, Л.14-15, исп. Секинаева С, зап. ст-ка 1 курса фак. осет.фил. и журн., 1993-1994 уч. г. Секинаева М.)
- Рассказала мне также и о женщине-волчице. В горном Камате, говорит, около нас жила одна женщина, Б. Б. и была она женщиной-волчицей. Выходила, снимала одежду, вываливалась в песке и превращалась в волчицу. Скотину людей — телят и баранов — загрызала, пускала из шеи кровь, но не съедала. Затем возвращалась и превращалась в женщину. Так она делала время от времени.
9. Кæлæнгæнæг ус уыд иу хъæуы. Уыдис ын уарзон. Уый иу бон куыроймæ ацыд. Йæ уарзон гем хъæдаей каст. Фиййау та йæ фос хуссæртты хызта. Кæлæнгæнæг ус фиййаумæ мæсты уыд æмæ куыройы йæ дзаумæттæ раласта, йæхи бирæгъ фестын кодта æмæ фосмæ смидæг, æмæ сæ цæгъды. Лæппу та йæм уырдыгæй кæсы. Фиййау хъæр кæны. Иу дзæвгар дзы куы ныццагьта, уæд куыройы 'рдæм ралыгъд. Хуыдымы фæмидæг æмæ куыроймæ сгæпп кодта. Йæ уарзон ралыгъд, уартæ бирæгъ æмæ йæ амарон, кæннод та йæ уарзонæн фæтарст. Куыройы дуар куы фегом кодта, уæд æй йæ дзаумæттæ кæнгæ федта. Лæг æй базыдта, кæлæнгæнæг кæй у, уый. Батутæ йыл кодта æмæ рацыд. Афтæмæй йæ хъæу дæр базыдтой. Уæд та кæй фос цагъта, уый йæ фыстæн райсомæй хос ракалдта. Ацы ус та хуы фестад æмæ нæ уадзы фысты хæрын. Хицау æй базыдта ацы кæлæнгæнæг йæхи хуы кæй фестын кодта, уый æмæ йæ нæмын райдыдта. Хуы кæдæм алыгъдаид, уый нал ардта. Иу ран смидæг ис æмæ уым ус фестад. Афтæмæй цъæхтæй сæхимæ бацыд. (Иу 50 азы йыл цæуы) (НА СОИГСИ, ф.ф., оп.1, д.646, инв. 1.956, л.22, исп. Газзаев И.(65 лет), 12.12.1993 г. зап. ст-ка 1 курса фак. осет. фил. и журн., 1993-1994 уч.г. Газзаева).
- В нашем селе была колдунья. У нее был любовник. Однажды она пошла на мельницу.
Любовник наблюдал за ней из леса. Пастух пас свой скот на южной стороне. Колдунья была зла на пастуха, разделась на мельнице, превратилась в волчицу, водворилась в стадо и стала резать скот. Любовник наблюдает. Пастух кричит. Когда она зарезала много скотины, то побежала в сторону мельницы. Прыгнула в запруду и залезла на мельницу. Любовник выбежал, мол, убью волка или испугался за нее. Открыв дверь мельницы, увидел ее одевающуюся. Мужчина понял, что она колдунья. Плюнул на нее и вышел. Так село узнало (об этом — авт.ст.). А тот, чье стадо она уничтожала, вывалил утром сено для своих баранов. Эта женщина превратилась в свинью и не дает баранам есть. Хозяин понял, что это колдунья превратилась в свинью, и стал бить ее. Свинья уже не знала, куда бежать. Забежала в одно место и превратилась в женщину. Домой пришла в синяках (Это было лет 50 назад).
10. Пекарня уыди ам. Колхозæн дзул кодтой, мæнæ ам дзул кодтой, æмæ йæм иу, пекæрæй дзы чи куыста, уыцы сылгоймаг уыди сидзæргæс, æртæ сывæллоны йын баззади, æмæ йæ цæгаты цард, Ф. Æмæ-иу æм Т. ссыди уыцы афон, кæннод иунæгæй нæ уæндыди цæуын сæхимæ. Æмæ иу хатт 'ссыди, 'мæ йын æвæццæгæн дзултæ ратта, 'мæ-иу фæцæйцыд, Т. чи у, уый. 'Мæ уæртæ хидмæ куы бахæццæ, уæд, дам, уым цыдæр лæууыди, цыдæр, урс дзаумæтты, æмæ, дам, мæн куы федта, уæд, дам, доны уыцы иу гæпп нылласта, æмæ доны хъæр, йæ къæхты хъæр дæлæмæ дун-дун ацыди. Ф. иу дзырдта, мах Ф. Æмæ ам иу усæй иу афтæ дзырдтой, ус-бирæгъ у. Æхсæв, дам, рацæуы æмæ, дам, афтæ хъахъхъæны адæмы // Цæмæн фæлæууы, нæ йæ зо-нын. (исп. Тытырмазова, в с.Гизель зап. Сокаева Д., Газданова В., Джанаева О., Личный архив). (Это прошлое, ненужное. Уыйбæрц талынг уыдысты адæм, уыйбæрц — коммент. Алдатов К.).
- Здесь была пекарня. Делали для колхоза хлеб, вот здесь делали хлеб. И та, которая работала там пекарем, была вдовой с тремя детьми на руках, жила у родителей, Ф. Встречать ее ходил Т. вечером, а то она боялась одна возвращаться домой. И как-то раз он пошел ее встречать и, наверно, дала ему хлеб и он возвращался. Т., дойдя до моста, он говорит, мол, там что-то стояло в белой одежде и, мол, увидев меня, прыгнуло в воду и еще слышались звуки его шагов вниз по речке. Ф. говорила, наша Ф. Здесь об одной женщине говорили, что она женщина-волчица. Мол, ночью выходит и вот так подстерегает людей. Зачем подстерегает, не знаю. (Это прошлое, ненужное. Вот такие темные были люди, такие темные — коммент. Алдатов К.).
11. Ус-бирæгъ.
Уый уыди. Ус-бирæгъ обязательно и. Уымæй æз гъер дæр тæрсгæ кæнын. Мæнæ нæ сыхæгты ус ус-бирæгъ уыдис. 'Мæ мæнæ М. (муж рассказчицы) фыды фосмæ 'рбагæпп ласта, бонхæрæнты, нæ? 'Мæ М. фыд рацыдис, 'мæ йын хъамайæ ныцъцъыкк ласта, 'мæ йын ам, æрæджы //, уый фæстæ адæймаг куы фестад, уæддæр ын ам кард уыди, иу цасдæр фæцарди, уый махæн нæхи хъæуы уыди, иу æртæ ус-бирæгъы. Гъер куыд кæнынц, уый дын зæгъон? Гъер мæнæ ног бонтæ куы 'рцæуынц, новый год, нæ, уæд мæнæ хæйрæджыты 'хсæв дзы нæй, æмæ уыдон ацæуынц, 'мæ махмæ хохаг куырæйттæ ис //... Хохаг куырæйттæ, афтæ фыдæй зилы, æмæ уом, афтæ, искуы уæ акодтаин... Гъемæ уæд æртыццæг æхсæв ацæуынц хæйрæджыты æхсæвы æмæ куыройы нучъы ауайынц, æмæ уым ус-бирæгъ фестынц, 'мæ 'руайынц иннæуылты, 'мæ уæд зилын байдайы ус-бирæгъ. Бирæгъы хуызæн вæййы, фæлæ йæ ус-бирæгъ хонынц. 'Мæ афтæ, 'мæ гъер может æмæ хæрам кæмæ уа, уыдон фос ныццæгъддзæни, может ын æнцон багæпп кæнæн кæдæм уа, уырдæм ныггæпп кæндзæн, 'мæ гъер йæ фыдмæ æрбагæпп ласта сæ сыхæгты ус, æмæ йæ хъамайæ ныцъцъыкк ласта, мæ йын гъер, мæнæ æрæджы дæр ма, куы амарди, уæддæр ын ам-иу бирæ фæцарди, 'мæ куы сдзæбæх и, цæмæй рынчын уыди, чем докажешь, нæ йæ дзырдтой, 'мæ йын ам гъер дæр ма, куы амард, уæд ын нос уыди. Уыдон æцæг уыдысты. Уый фæстæ ацу, 'мæ фæстæмæ куыройы нучъы ауай, 'мæ адæймаг рауайдзынæ, гъемæ уæд иу ус-бирæгъ ахæм уыд, уыдон дæр мæнæ ам цардысты, ам царди, нæ, 'мæ дæлæ хъæуы быны гъер X. кæй хонут, уыдон уæлæ, хидæй куы 'рбауадыстут, самый крайний дом, мæнæ афтæрдыгæй, доныл не 'рбауадыстут фæлæ, уыдоны лæг æхсæвгæс уыди (Б. уыдысты)... æмæ уыдонæн сæ ус чи у, уый ус-бирæгъ уыдис, æмæ //, мæнæ ацы ус, æмæ уыдон фосджын хæдзар уыдысты, 'мæ сын æдтейы ронг хæрæнтæ уыдысты, æмæ сындзытыл багæпп ласта, æмæ сын сæ фыстæ бахордта, ну ахæстытæ сын кодта æмæ сæ амардта, уæд ацы лæг, æхсæвгæс сын чи уыди, чи сæ хъахъхъæдта, уый, йæдыл куы сгæпп кодта, сисы сæрты, уæд сындзæй æхгæд нæ уыди, 'мæ йæ бон 'сгæпп кæнын нал уыд, æмæ йæ ай фæстейы йæ синтæ ныххоста, æмæ иу цасдæр фæсадис, о, æмæ агуырдта уыцы лæджы, чи йæ фæнадта, уыцы лæджы агуырдта, уый, дам, мæм æрбакæнут, æмæ уый куы 'рбакодтаиккой, уæд ын ахæм ту и, ныр ай уже ус фестади фæстæмæ, ацыдис æмæ, æмæ ахæм /кæлæнгæнаг/ æмæ сæ хæдзары цæджындз уыди, 'мæ гъер уый куы 'рбацыдаид, уæд уыцы лæгыл куы бату кодтаид, уæд цавддур фестадаид, иннæрдæм, ну, фестадаид, æмæ, дам, æрбацыдис æм æмæ цæджындз аууон 'слæууыдис æмæ бату йыл кодта, нæ, 'мæ цæджындзыл ауади йæ ту æмæ иннæрдæм фæхуынкъ ис, ахæм йæд сын уыдис.уыдис кæлæнгæнæг, афтæ куырисмæдзæуæг иу æй хуыдтой, ус-бирæгъ, афтæ...(НА СОИГСИ, ф.ф., оп.1, д.645, инв. № 955, л.4, исп. Кудзиева Ж., 20.08.94 г. в с.Даргавс зап. Сокаева Д., Албегова 3., Хамицаева А., ир.д.).
- Это было. Женщина-волчица обязательно есть. Я ее и по сей день боюсь. Наша соседка была женщиной-волчицей. И вот она подскочила к скотине моего свекра (отца М.) бонхæрæнты. Отец М. вышел и ударил ее кинжалом, и вот здесь какое-то //, после того, как она превратилась, у нее вот здесь была рана, какое-то время там болело. Это было в нашем селе, три женщины-волчицы. Знаешь, как они поступают? Я тебе расскажу. Когда наступают новые дни, Новый год, есть же праздник чертей, так вот они (женщины-волчицы — авт.ст.) уходят, а у нас есть горные мельницы.. . Горные мельницы, так крутится жернов, и там, я бы вас отвела... И вот в ночь на среду уходят, в ночь чертей, проходят по желобу мельницы и превращаются таким образом в женщину-волчицу. И выбегают с другой стороны и начинает женщина-волчица искать. Она бывает похожа на волка. Но ее называют женщина-волчица. И если она на кого-нибудь в обиде, то погубит его скотину или прыгнет туда, куда легко проникнуть, и вот к свекру моему подскочила женщина-волчица, он ударил ее кинжалом, и до самой ее смерти (она недавно умерла), она же долго болела, и когда она выздоровела, а чем болела, чем докажешь, не говорили об этом. И до смерти у нее был шрам. Это правда все было. После этого обратно пройди по желобу мельницы и превратишься в человека. И вот одна женщина-волчица была такой, они тоже вот здесь жили, здесь жила, и вон там, в конце села, тот, кого вы назвали X., над ними, если пройдешь по мосту, самый крайний дом, вот с той стороны, правда, вы не по речке шли. Их мужчина был ночным сторожем (они были Б.), так их невестка была женщиной-волчицей, а другие были богаты скотиной, она (скотина — авт. ст.) находилась на улице ронг хæрæны, (женщина-волчица — авт. ст.) перепрыгнула через изгородь из колючек и съела их баранов, покусала их и убила. Тогда этот мужчина, который был их ночным сторожем, который их охранял, когда она пыталась перепрыгнуть через изгородь, она же была из колючек и (женщина-волчица — авт. ст.) не смогла перепрыгнуть, и он сзади побил ее по спине. Какое-то время она болела и искала этого мужчину. Того, кто побил ее, этого мужчину искала, чтобы его к ней привели. И если бы его привели, то у нее такой плевок (а она уже превратилась в женщину, убежала и такой стала (колдуньей — авт.ст.), что у них дома был столб, и если бы мужчина пришел, и она бы плюнула на этого мужчину, то он бы окаменел, умер бы. Он пришел и стал за столб, она плюнула на него, плевок попал в столб и продырявил его, вот такой был (плевок — авт.ст.), колдунья была, «идущая за снопом», женщина-волчица.
|
