Коста Хетагуров и музыка
20 июня 2014. Разместил: 00mN1ck
М. Ч. Гуриева, аспирант СОИГСИ
Коста — явление уникальное, составившее целую эпоху в развитии нашей национальной культуры. Рождённый и взращённый национальной средой, он впитал в себя все лучшие черты самобытной и древней культуры своего народа. «Коста — плоть от плоти осетинского народа, поэтому в его творчестве с такой удивительной простотой слышится неподдельная мелодия народной песни, чувствуется пластика осетинского танца, зримо проглядывают тяжёлые будни и тихие радости живого осетинского быта. Стихи знаменитого «Ирон фандыр» настолько музыкальны, фразы настолько отточены и просты, что кажется само собой разумеющимся то, что на музыку их перекладывают не только профессиональные композиторы, но и простой народ. Стихи эти питают всю духовную культуру народа, его искусство, мир его художественных образов» [1;16], — отмечает Ф.Ш. Алборов.Красоту и художественные возможности осетинского языка ценили многие современники поэта. Но лишь в творчестве Коста до конца были раскрыты все тайны прелести и природа живого осетинского слова, лишь в творчестве Коста художественное слово было так филигранно отточено.
В бессмертном «Ирон фандыр» Коста впервые заговорил со своим народом на таком его языке, на каком, по словам В.И. Абаева, ни до, ни после него, к сожалению, говорить никому не удавалось. Со страниц этой небольшой по объёму книги встаёт целый мир образов.
Каждая картина в ней наполнена дыханием живой народной жизни: здесь и гневный голос протеста против существующего строя, и слова призыва, обращённые к будущим поколениям, и природа горного края, и обаятельные образы людей из народа[1; 16].
Как подчёркивает Д. Мамсуров, «Коста Хетагуров никогда не умирал! Он «вмешивался в дела» осетинского народа и «действовал вместе с ним, как живой». Никем не превзойдённые в осетинской литературе по художественности, глубине, произведения Коста завоевали себе прочное место в сердцах осетин. Осетины вдохновлялись его творениями, которые буквально ходили по рукам, читались в рукописном виде, перелагались на музыку и в виде песен распевались по всей Осетии» [3;102].
Нельзя не отметить тот факт, что ещё при жизни Коста народ сочинял о нём песни. Первыми авторами являются: Т. Ногаев, Б. Токаев, К. Царахов, Г. Дзиов. Люди знали эти песни наизусть и передавали их из уст в уста.
Сам Коста, будучи от природы музыкально одарённым, несомненно, как никто другой знал дух и природу осетинской народной песни и глубоко любил её. Вместе с тем Коста превосходно знал и любил всех творцов музыкального фольклора. Буквально поимённо он знал сказителей знаменитых эпических сказаний о нартах, лучших исполнителей песенного творчества и народных музыкантов — исполнителей во всех уголках Осетии.
Как отмечает Ф.Ш. Алборов «любовь Коста к народной песне отнюдь не сводится к праздному наслаждению творениями музыкального мира своего народа, он так никогда больше и не мог расстаться с ним. Музыкально-эмоциональная природа осетинской народной песни оказалось тем источником вдохновения, который обогрел творения поэта каким-то непередаваемым теплом» [1; 17].
Не случайно поэт выбрал название «Ирон фандыр» («Осетинская лира») для своего сборника стихотворений. Это название уходит своими корнями в Нартовский эпос осетин. Существует легенда о том, как был создан фандыр. Герой эпоса Сырдон, вернувшись домой, застал своих детей убитыми. Так ему отомстил Хамыц. «Сырдон достал из котла кости всех своих детей, сложил кости руки старшего сына и составил из них основу фандыра; жилы, ведущие к сердцам других сыновей, натянул он на фандыр, так что получилось двенадцать струн, опустился возле останков своих детей, ударил по струнам и запел-зарыдал» [4;276].
Когда Сырдон сделал нартам такое подношение, только тогда он был принят в их общество.
Слушая пение Сырдона, нарты сказали:
- «Разве мы можем оттолкнуть человека, который принёс нам в дар такое сокровище?» [4;278].
Так была решена судьба Сырдона.
Можно предположить, что образ Сырдона близок Коста своей жертвенностью. Сырдон создал первый музыкальный инструмент хъисын фандыр, из которого зазвучала жалобная музыка, плач. Коста же создал сборник стихотворений «Ирон фандыр». Его стихи — это орошенная слезами боль. По глубокому убеждению Коста, поэт должен быть органически спаян с родным народом. Своё творчество он так и мыслил — в неразрывном единстве с народными мечтаниями.
Как отмечает В. Иванов «несомненно, автор был очень скромен, но в то же время он-то как раз и имел право дать такое название своей книге, в её истинном значении, как подлинной лире бойца-поэ- та — певучей, многострадальной и прекрасной. Старинное название возродилось: древний инструмент поэта, лира, гремит с силой необычайной» [3;122].
Нельзя не согласиться с этим высказыванием. Действительно всё, о чём писал Коста будет звучать актуально во все времена.
Желая мощью звучания своего голоса и фандыра поведать всем людям о величайшей боли своего сердца, поэт говорит:
«Если бы пел я, как нарт вдохновенный,
Если б до неба мой голос взлетал,
Все бы созвал я народы вселенной,
Всем бы о горе большом рассказал» [2;258].
(Пер. О. Олендера).
Можно, предположить, что Коста, как вдохновленный нартовский герой, готов принести народу свои поэтические сокровища. Здесь действительно нельзя не услышать звона, который, слившись с сильным голосом поэта, возвещает о безысходном горе народа. По- другому он и не мог петь, «без боли, без слёз».
Как уже отмечалось, с музыкой связано почти всё творчество Коста, в котором она слышится едва ли не за каждой стихотворной строкой. Достаточно вспомнить отдельные строчки даже таких его стихотворений, которые прямого отношения к музыке, казалось бы, не имеют.
В стихотворении «Фсати» звучит светлая тональность неприкрытого весёлого застольного пения — мольбы, такого созвучного многим народным песням ритуально-обрядового характера:
«Солнце на закате...
Песни вновь слышны,
Вновь прислужник Фсати
Смотрит с вышины.
Семерых на круче Вижу бедняков,
Слышу их могучий,
Их весёлый зов:
— О, уарайда, Фсати!
Щедрый, к нам явись.
Ты на горном скате,
Погляди-ка вниз!» [2;56].
(Пер. А. Шпирта)
Здесь мы видим, как во время исполнения обряда бедняки с песней обращаются к покровителю охоты — Фсати. Автор показывает, как Фсати, отказывая в покровительстве богатым охотникам, посылает оленя беднякам.
В основу поэмы положен сюжет осетинской народной песни о Фсати. На слова поэмы была написана музыка. Она стала народной песней.
В гениальном «Хъуыбады» за искромётной поэтической лёгкостью ясно слышатся ноты затаённой грусти, доходящие в кульминации до трагического звучания:
«Ему в ненастье
И хлеб был счастьем, —
Смотреть на щели
Пастух не станет!
А снег нагрянет —
Поёт в пещере!
Овца без пищи? —
Он сена сыщет
В чувяке прелом.
Фандыр на диво
Он из наплыва
Берёзы сделал» [2; 188].
(Пер. П. Панченко)
Поэт описывает, какой тяжёлый, мучительный путь прошёл этот странствующий музыкант. Сиротой остаётся он в детстве и добывает себе кусок хлеба танцами то в одном, то в другом ауле. Одно время он пасёт скот алдара. И несмотря на скудный зароботок, юноша не унывает. Он рад, что устроился хоть так, что не надо скитаться по аулам. Но счастье его было кратким. Однажды у Кубады пропадает несколько овец. И он бежит, спасаясь от гнева алдара, и ведёт скитальческую жизнь до тех пор, пока силы не оставляют его:
«Страной родною
И Кабардою
С фандыром шёл он.
В Калаке с пылом
И пел и пил он
В кругу весёлом.
Какие песни!
Что их чудесней,
Добрей, милее?
Сказанья эти —
То смехом встретишь,
То грусть навеют » [2; 190].
(Пер. П. Панченко)
В этом стихотворении Коста Хетагуров представил народного певца, а через него и себя. Автор пытался не только передать священный для осетинской культуры образ певца-сказителя, но и соотнести с ним себя, свою жизнь, своё место среди людей.
У Коста есть стихотворение «Чи дæ?» («Кто ты?»), где он описывает трагическую судьбу бедного горца. Здесь также находят отражение воспоминания о детстве и юности поэта:
«Вскормлен я другою,
Что день изо дня
Не зная покоя,
Растила меня.
А дни непогожи:
Там горькой порой
Год первый я прожил,
И прожил второй.
Потом с упоеньем
Скитался, упрям,
То с пляской, то с пеньем
По многим пирам» [2;193].
(Пер. Л. Озерова)
Автор вспоминает какую тяжёлую работу он выполняет с детских лет:
«...К какой я был годен
Работе тогда?
— Как хочешь! — сказала
Я помню сейчас:
Ягнят поначалу,
Голодный, я пас.
Постель моя — травы...
Батрак, среди дел,
Задиристо, право,
«Да-да-дай» я пел» [2; 196] .
(Пер. Л. Озерова)
Он подчёркивает то, что какую бы работу ни выполнял юноша, всё же весёлая песня не сходила с его губ. Бодрая песня была его помощницей:
«Ругали, пороли, —
Я всё испытал!...
Но всё же порою
«Да-да-дай» певал.
Иглой, как портниха,
Я лихо владел...
Работая, тихо
«Да-да-дай» я пел» [2; 198].
(Пер. Л. Озерова)
Народ любит сопровождать свой труд песней. Песня, как уже было отмечено в нашей работе, родилась именно как вспомогательное средство труда, став позднее лирическим излиянием душевных переживаний. Эта непосредственная связь труда и песни особенно отчётливо чувствуется в народном творчестве и в художественной поэзии, тесно связанной с народной жизнью. У Коста есть трогательная лирическая песенка на эту тему, показывающая отношение поэта к поэтическим традициям народа:
«Слыша песнь твою, родная,
Я тружусь, не уставая,
Ты — луч солнца мой, —
Спой, девица, спой »!.. [2;162].
(Пер. А. Гулуева).
Большое место в поэзии Хетагурова занимают лирические стихи. В интимной лирике Коста перед нами раскрывается сердечная жизнь поэта.
«Любовная лирика поэта привлекает самого требовательного читателя двумя отличительными своими чертами: исключительной целомудренностью, задушевностью, светлостью любовного чувства и глубокой музыкальностью, мелодичностью стиха» [3;29], — отмечает исследователь творчества поэта А. Малинкин.
«Я помню всё... Душистыми цветами
Беспечный май убрал забытый сад,
Под дымкой даль сливалась с небесами,
И догорал над озером закат...
И где-то чуть струилась песнь свирели,
И где-то трель дрожала соловья...
Рука с рукой мы долго просидели,
Глубокое молчание храня.
Настала ночь... Чуть лодка колыхалась...
Замолкла песнь, уснул прибрежный лес,
И лишь луна нам сладко улыбалась
Из глубины безоблачных небес. ..»[2;341].
В любовной лирике К. Хетагуров не ограничивался только воспроизведением личным чувств. Любовь к женщине переплеталась с щемящей грустью о судьбе родины:
«Отнял враг свободу нашу...
Спой! Уже страданий чаша
До краёв полна...
Как горька она!
Весь народ земля питает...
Ты оплачь меня, родная, -
«Как теперь, — скажи, -
Без земли нам жить?!»
Нам над пашней не трудиться...
Спой! Учи меня молиться!..
Не оставь меня,
Ты — сиянье дня!..» [2;162].
(Пер. А. Гулуева)
Нетрудно понять причины широкой популярности поэзии Коста среди осетинского народа и той глубокой и неподдельной любви, которую питают осетины к своему великому поэту. Они лежат в органическом родстве поэта с народными думами, с народными стремлениями, мечтаниями, чувствами, в исключительной близости поэзии Коста всему душевному строю осетина. В песнях Коста осетин находит отклик и чувству ненависти к самодержавию и алдарам, и отклики на свои исторические предания и легенды («Хетаг», «Плачущая скала»), и выразительные картины быта и труда, и слова любви, нежности, тоски или грусти влюблённого. Коста самобытен, многогранен и прост.
В книге «Ирон фандыр» поэт затронул все стороны жизни — общественной, личной, бытовой. Картины прошлого и настоящего перемежаются в поэзии Коста с размышлениями о грядущей исторической судьбе народа. В «Ирон фандыре» — чаяния и думы, интересы и идеалы, потребности и вкусы горской бедноты представлены широко, всесторонне.
У Коста можно учиться многому, но прежде всего — это любви к своей родине, к родному народу.
Литература
1. Алборов Ф.Ш. Коста Хетагуров и осетинская профессиональная музыка // Тезисы международной научной конференции, посвященной 140-летию рождения К. Хетагурова. Владикавказ, 1999.
2. Коста. Полное собрание сочинений. Т.1. М., 1999.
3. Сборник памяти великого осетинского поэта / Под ред. А.А. Фадеева. М., 1941.
4. Сказания о нартах. Осетинский эпос / Пер. А.А. Дзантиева. М., 1978.
Источник:
Гуриева М. Ч. Коста Хетагуров и музыка // Известия СОИГСИ. Школа молодых ученых. 2010. Вып. 4. С. 168 - 175.
Гуриева М. Ч. Коста Хетагуров и музыка // Известия СОИГСИ. Школа молодых ученых. 2010. Вып. 4. С. 168 - 175.
Вернуться назад