Главная > Авторские статьи, Новая история > Происхождение некоторых осетинских фамилий по народным преданиям
Происхождение некоторых осетинских фамилий по народным преданиям26 января 2016. Разместил: 00mN1ck |
|
Б.А. Калоев Происхождение осетинских фамилий (мыггаг, мн. ч. мыггӕгтӕ) возможно определить, из-за неимения других источников, только по народным преданиям, передаваемыми в течение веков из поколения в поколение. Однако при таком способе изучения цель не всегда достигается. К тому же с уходам старого поколения предания эти во многих случаях забываются. Тем не менее, учитывая огромный интерес к данной теме, необходима ее разработка. Здесь мы коснемся лишь фамилий иронской и туальской этнических групп осетин, многие из которых ведут свое происхождение от древних осетинских родов — Сидамонтӕ, Цӕразонтӕ, Кусагонтӕ, Цъӕхилтӕ, Агузатӕ — потомков легендарного Ос Багатара, живших в определенных селениях по р. Ардон в нижней части Алагирского ущелья. До сих пор о них имелись, единственно известия Пфафа, опубликованные им в 70-х гг. XIX в.(2) Теперь к этим прибавились и архивные источники более раннего периода, во многом дополняющие их. Имеются в виду многочисленные прошения, поданные в 1859 г. отдельными лицами, селами и родственными коллективами в «Комитет, учрежденный для разбора личных и поземельных прав туземцев, военно-осетинского округа»(3). В них содержатся ценные сведения, основанные на народных преданиях об указанных древних родах, о происхождении многих современных осетинских фамилий, даются различные этнографические детали и события, связанные с деятельностью этих фамилий. Рассмотрим сначала данные об Ос-Багатаре, представленном; в документах как «владетельный князь, всей Осетии». Имея много войск, он не раз побеждал карталинского царя, вел войны «с соседними племенами Кавказа»(4). Однако, судя по тем же источникам, нельзя считать Ос-Багатара единственным таким князем не только во всей Осетии, но даже в двух указанных этнических группах осетин. Наиболее могущественным владетелем здесь выступает Царазон, ошибочно считающийся в литературе, сыном Ос-Багатара(5). Наоборот, по надписи в нузальской церкви (с. Нузал) Ос-Багатар является одним из девяти сыновей Царазона. В число последних входит и Давид-Сослан, муж грузинской царицы Тамары. Этот факт свидетельствует о древности и знаменитости Царазоновского рода, как могущественного владетеля в средневековой восточной Алании, имевшего широкие контакты с феодальной Грузией. Во всяком случае, Ос-Багатар был менее известным и могущественным, чем Царазон, и его появление, по-видимому, относится к более позднему периоду. В то же время, по преданию, как отмечалось, Ос-Багатар считается родоначальником ряда древних осетинских родов, оставивших обширное потомство, однако, не пользовавшихся большим влиянием, и находившихся еще в XVIII в., зависимости от Царазоновых в Алагирском ущелье. В прошениях, поданных фамилиями алагирцев в «Комитет», старшим или первым сыном Ос-Багатара считается Сидамон, живший, по их словам, в местечке Балхар на левом берегу р. Ардов напротив современного с. Унал. С именем Сидамона и его пятью сыновей - Фатто, Наоки, Цакман, Солхалон и Ксурон предание созывает основание многих сел Алагирского ущелья (Дӕй, Цуы, Ӕрхон, Луар, Унал, Солханат), населявшихся многочисленными потомками последних — современными фамилиями алагирцев. Так, выходцами; только из одного сел. Архон, известно о своими памятниками аланской культуры, считаются более 3) фамилий, в их числе Халлаговы, Газзаевы, Голкаевы, Хабаевы, Слоновы, Хурумовы и др. Оттуда же, по преданию, вышла фамилия Еристовых, которая, переселясь в Грузию, стала княжеской — Еристави. Потомками Сидамоновых населялись сс. Цамат, Быз, Тамиск, а также сел. Кора, находившееся на перевале между Алагирским и Куртатинскими ущельями. Многие фамилии по архивным документам, выводя свое происхождение от Сидамоновых, подкрепляют это генеалогическими таблицами. Так, непосредственным предком фамилии Урумовых, Касабиевых, Пагаевых, Тотиковых, Газюмовых, Фарниевых считается Антунта, по их данным, сын Сидамона. От другого его сына, Сахогона, имевшего четырех сыновей — Толпар, Магка, Царак, и Залой — произошли фамилии Голпаровых, Магкоевых, Цараковых, и Залоевых(6). Наконец, фамилии, считавшие свое происхождение от Сидамоновых, хвалясь своей мнимой знатностью, отмечали, что они, подобно Царазоновым, брали подати от жителей соседнего Дигорского ущелья за пользование ими местечком Кивон, принадлежавшего, по их словам, Алагирскому обществу(7). Не менее многочисленным было потомство Кусагона, второго по счету сына Ос-Багатара, населявшее, по одной версии, сс. Дагом, Урсдон, Донисар, по другой — все селения-ответвления Уаллагира (включая сюда сс. Цамат и Инджынта), давшего свое наименование всему Алагирскому ущелью (Уаллагир, Алагир). Во всех этих селах проживало большое количество фамилий(8), считающих своим, предком Кусагона. В донесении от 15 сентября 1859 г. они писали, что происходят «от трех сел Кусагона — Дагома, Урсдон а и Донисара», жители которых, по их данным, несли охранную службу на главном проходе Алагирского ущелья, получая «оброк» за прогон «с каждой отары по одному барану, с вьючной лошади по мерке пшеницы, а от пешего человека по два заряда пороха». Здесь же в предании утверждается, что сын Кусагона именовался Алагир, а внук его Дакош; последний обосновал свое село под тем же наименованием на левом берегу р. Ардон, в котором происходило разбирательство «важнейших преступлений» не только жителей Алагирского, но и Куртатинского и Дигорского ущелий(9). Как свидетельствуют наши полевые исследования, из всех древних осетинских родов наименьшее количество потомков в Алагирском ущелье, да и не только там, составляли Цахила. Нет о нем, как и об Агузе, упоминаний в архивных источниках, в частности, в рассматриваемых фамильных преданиях. Отметим также, что некоторые фамилии, по-видимому, ошибочно причисляют себя к потомкам Цахила(10). О малочисленности этого древнего рода свидетельствует почти полное отсутствие его в Юго-Осетии(11). В противоположность этому потомство Агузовых дало начало многим фамилиям современной Юго-Осетии. Так, по данным З. В. Ванеева, целый ряд фамилий, проживавших по ущелью Б. Лиахвы (Абаевы, Джатиевы, Шавлоховы, Томаевы, Плиевы, Джиджоевы, Гаглоевы, Габараевы, Санакоевы и др. составляли ветви Агузовых(12). В то же время, как доказывает полевой материал, в Алагирском ущелье, откуда вышли Агузовы, не осталось никого из их потомков. Этого нельзя сказать о Царазоновых, занимавших в ущелье, как говорилось, главенствующее положение(13). Отметим лишь, что потомки Царазона и в позднейший период, занимали множество сел верхнего Алагирского ущелья вплоть до Зарамага, составляя, по архивным источникам, 10 фамилий (Аладжнковы, Мизоковы, Тотиевы, Чехоевы, Агузаровы и др.)(14). Однако, по другим данным, число последних было намного больше(15). В древности центром Царазоновых являлось сел. Нузал, известное своими памятниками средневековья, среди которых особое внимание заслуживает неприступная скальная крепость, расположенная против села на левом берегу р. Ардон. В ней, по преданию, хранились, наряду со многими другими сокровищами, письменные документы о Царазоновых, которые якобы были похищены в начале XIX в. местным священником Николазом: Саморгановым(16). Заканчивая краткую характеристику древних родов Алагирского ущелья, нужно отметить, что они в целом сыграли большую роль в формировании иранской и туальской этнических групп осетин. Однако, здесь имеется целый ряд родственных коллективов и множество отдельных фамилий, не связывающих свое происхождение с указанными древними родами. К ним относится, в частности, большая родственная группа, потомки легендарного Хетага(17), населявшие Царскую котловину и ее ответвления — Гуркумтикош и Джинатком в Центральной Осетии. Предания о Хетаге публиковались многими авторами(18), но никогда не писалось о его большом потомстве. Вспомним, что Хетаг считается, по одной версии, внуком Инала — кабардинского князя, жившего за Кубанью, по другой — его сыном. Поссорившись со своими братьями — Биасланом и Исламом, Хетаг бежал с двумя сыновьями — Увиджико и Еналдико в Центральный Кавказ. Братья, узнавшие о его побеге, порешили догнать и убить его. Преследуя Хетага и его сыновей вместе с большой, толпой других людей, они догнали их около эльхотовского прохода и убили сыновей, сам Хетаг успел скрыться в древнем минарете и затем продолжал свое бегство по направлению к горам. Но он настолько утомился, что был готов отдать себя на произвол братьев, которые опять догоняли его недалеко от сел. Суадаг. Когда они были совсем близко к нему, раздался голос из леса на дальней горе: «в лес, Хетаг, в лес!». В ответ Хетаг прокричал: «Хетаг уже не поспевает в лес, пусть лес придет к Хетагу». И вдруг красивый лесок окружает Хетага, спасая его от врагов. Лес этот стал святыней Хетаджы Уастырджи (св. Георгия Хетага), куда ежегодно перед началом жатвы жители соседних сел приходили на поклонение. Отдохнув в лесу, Хетаг ушел в Нарскую котловину, по одной версии, через Куртатинское ущелье, по другой — через Алагирское. Здесь он поселился сначала в сел. Цми (по другим данным, в сел. Слас), населенное греками(19), затем, женившись на одной из дочерей Бугулаевых, жителей этого села, переселился к месту слияния рек Гуркумтидон и Закадон и основал сел. Нар, ставшее центром его большого потомства. До сих пор здесь указывают на развалины двухэтажной постройки и боевой башни, принадлежавших якобы Хетагу. В горах о нем сложились новые легенды(20), характеризующие различные стороны его жизни и деятельности, в частности, общение с грузинскими князьями. Коста Хетагуров, который неоднократно обращался к преданиям о своем легендарном предке и даже написал о нем поэму «Хетаг», в частности, отмечал, что нет никаких данных о том, что Хетаг, «отличался военными доблестями или участвовал в походах и сражениях. Напротив, он славился своим незлобием. Однажды взамен трех невольников, проданных им в Тифлисе, Хетаг получил кроме платы, следующий совет: «Когда ты рассердишься, то левой рукой удерживай правую»(21). Рассматривая свою фамильную генеалогию, Коста Хетагуров считал себя одним из многочисленных членов десятого поколения Хетага(22). В целом же происхождение всех фамилий Нарской котловины и ее боковых ответвлений дается информаторами в нескольких вариантах, в какой-то мере отличающихся друг от друга. По одному, по-видимому, более правильному варианту, оно представлено так: от Хетага родился Джеуарджи, от него Мами и Мамиа; сыновьями Мамиа считаются Гоцъи, Джиор, Брнац и Джанай, от которых пошли фамилии: Джиоевых (Гиоевых), Брнацевых и Джанаевых. Фамилии Дзидахановы, Балаевы и Отаровы происходят от сыновей Гоцъи —Дзида, Заса и Отара; Еналдиевы — от Еналды, сына Мамия от второго брака; Козыревы, Саутиевы и Мамиевы — от сыновей Мами — Козыра, Сако и Дзу(23). По другим данным, собранным в 1932 г., Хетаг имел две жены, от одной из них родился Джиорджи, от другой Гаджи. Сыновьями Джиорджи были Мами и Мамиа, а сыновьями последнего Гоцъи, Джио, Дзанай, Брнац, от которых происходят фамилии — Джиоевых, Джанаевых, Брнацевых. Гаджи же считается отцом Губа, Ногъай, Тото, предков фамилий Губаевых, Ногаевых, Тотиевых(24). Как видно, среди указанных фамилий нет Хетагуровых, как и некоторых других потомков Хетага. По-видимому, их возникновение относится к более позднему периоду. Отметим также, что с родством популярности Коста Хетагурова многие из перечисленных фамилий записывали себя Хетагуровыми или Хетагуровыми-Джанаевыми, Хетагуровыми-Губаевыми, Хетагуровыми-Брнацевыми и т. д. Наконец, приведем еще один вариант генеалогии потомков Хетага, который дается в «воспоминаниях» известного врача и ближайшего родственника Коста Хетагурова Андукапара Хетагурова. Согласно этому варианту, у Хетага было два сына: Георгий и Гаджи; от них произошли две линии со множеством разветвлений. Коста «занимал место в линии Георгия и по прадеду своему он Хетагуров-Асаев», сам же Андукапар состоял в линии Гаджи и относился к ветви Хетагуровых-Губаевых. Таким образом, несмотря на некоторое расхождение в преданиях, Хетаг считается в них единым предком большой родственной группы, причем, следует отметить, что последняя отличалась наличием эндогамии, что было весьма редким явлением в Осетии. В целом же в преданиях о Хетаге отражены осетино-кабардинские отношения в XVI в., периода окончательного оттеснения осетин-алан с равнины в горы Центрального Кавказа. По-видимому, к этому времени относится и заселение соседнего с Нарской котловиной Закинского ущелья многими фамилиями, некоторые из которых (Томаевы, Кесаевы, Калоевы) занимали от 2 до 6 небольших однофамильных поселений. Кроме того, здесь находилось большое многофамильное село Абайтыкау (село Абаевых), названное по имени его основателя Тотербега Абаева, выходца из соседнего Куртатинского ущелья. По преданию, Тотербег был женат на дочери дигорского феодала из Абисаловых, имел от нее дочь и двух сыновей — Дзанга и Дзанболата, отличался большим богатством; еще при жизни он заказал себе гроб из меди и когда умер, его похоронили в нем(25). По другой, более достоверной версии, село это было основано южно-осетинскими Абаевыми, занимавшими в ущелье Сба по р. Б. Лиахви два своих поселения. Некоторые из этих Абаевых называли себя Зоратӕ (Зораевыми). Принадлежность закинских Абаевых к южно-осетинским доказывается еще и общим пользованием до недавнего прошлого пастбищными и сенокосными угодьями, из-за которых между ними часто происходили распри(26). В целом же о происхождении рассматриваемых Абаевых мы узнаем из прошения в 1859 г. их закинских однофамильцев, в котором сказано: «Мы родом происходим от Абая, сына Агузова и родоначальник наш был Ос-Багатар»(27). По единодушному мнению наших информаторов, Абай этот считается выходцем из сел. Кора, частично населенного, как говорилась, потомками древних осетинских родов, в том числе Агузовых. В то же время вопрос о происхождении Абаевых, живших в двух селах Цейского ущелья Северной Осетии, а также о балкарских Абаевых, известных уже по документам XVI—XVIII вв.(28), остается открытым. Возможно, что все три группы фамилий Абаевых возникли самостоятельно, тем более, если учесть, что эта фамилия нередко встречается и среди казахов, у которых, как у некоторых других тюркоязычных народов, слово «аба» означает «отец, предок». Однако, вернемся к дальнейшей характеристике Абайтикау, в котором, кроме Абаевых, проживало еще 20 фамилий, составляя в конце XIX—начале XX вв. около 100 дворов. Подавляющее большинство предков этих фамилий вышло из Алагирского ущелья. Так, Ханаевы считаются выходцами из с. Цамат, Бураевы, Цибировы из с. Унал, Осиатӕ (Абаевы), Хутиевы из с. Кора. Беслекоевы, как и Абаевы, вышли из селения Сба и считаются однофамильцами, брак между ними запрещен, Медоевы — из с. Дзомагъ в верховьях Б. Лиахви. Одним из первых поселенцев Закинского ущелья были Кесаевы, занявшие, по словам 100-летнего Докцыко Кесаева (с. Кесатикау), места прежних обитателей, по-видимому, алан — Созаридтӕ и Голлотӕ, спустившихся на южный склон Главного Хребта. Однако, по одной из легенд(29), фамилия Кесаевых возникла там же. В легенде говорится, что однажды летом все жители села, под которым подразумеваются Кесаевы, веселились на поляне и вдруг на перевале показался человек, который то ехал верхом на коне, то шел пешком. Добравшись в село, он был приглашен на танцы. Но стоило ему войти туда, как все жители погибли от страшной болезни. Осталась в живых лишь одна беременная женщина, которая в это время находилась на мельнице. Она ушла в отцовский дом и родила там сына, нареченного именем Алдат. Когда мальчик подрос, его привели на родину отца. Здесь у него появилось пять сыновей, из них один умер, остальные — Есе, Хӕмӕтхъан, Таймураз и Байындур — положили начало фамилии Кесаевых. Заметим, что сын Есе — Еба в середине XVIII в. входил в состав осетинского посольства в Петербурге(30), долгое время жил в России. По другому преданию, записанному нами у 75 летнего Кесаева Ф. А., родоначальник этой фамилии Хъеса, живший в Закинском ущелье, имел трех сыновей; старшего звали Херха. После смерти отца сыновья выселились в Грузию. Херха обосновался недалеко от Цхинвали, стал родоначальником грузинского княжеского рода Херхуалидзе, младший вернулся обратно в Закинское ущелье, средний поселился в с. Кусу Дигорского ущелья, от него вышли некоторые из дигорских Кесаевых. По словам информатора, все потомки сыновей Хъеса, включая и грузинские, поддерживали между собой родственные связи. В заключение отметим, что наличие средневековой церкви в центре первоначального поселения Кесаевых свидетельствует в целом об освоении Закинского ущелья аланами-осетинами еще задолго до татаро-монгольского нашествия. Рассказывают, что на камне в стене этой церкви была надпись — имя Ос-Багатара. Одним из поздних поселенцев Закинского ущелья считается фамилия Калоевых, о происхождении которой существует несколько противоречивых преданий. По одной из распространенных версий, она ведет свое начало от грузинской княгини Кало, захваченной осетинами при очередном набеге на княжеские имения Грузии. Предание повествует, что многочисленный отряд осетин под водительством некоего Амрана Дзанагова из сел. Даргавс, вторгнувшись в Грузию, наряду с угоном скота и захватом другого имущества, увез и дочь князя Церетели — Кало. В пути смертельно раненый Амран велел отвести девушку в сел. Кора Куртатинского ущелья и, поместив в башне, оберегать ее, что и было сделано. Амран же был похоронен в сел. Рук (Рок) в верховьях Б. Лиахви под Курганом; ему были устроены большие поминки, от которых курган назван «Хисты дзуар» (ангел поминок). В честь этой святыни еще недавно жители села ежегодно устраивали празднества. Из предания узнаем также, что приехавший в с. Кора Ерыстав (Еристави) собирать подати (хисты хъалон) с куртатинцев, встретился с княгиней Кало и стал ее мужем. От них родились три сына—Саба, Тапсихъо, Уӕрдӕсау, положивших начало фамилии Калотӕ (Калоевых), сохранивших имя своей матери. Во всем этом мы находим отражение осетино-грузинских отношений в XVI—XVIII вв., характеризовавшихся гнетом феодальной Грузии, многосторонними контактами и бурными событиями. В то же время осетинское слово Кало может быть случайным совпадением с грузинским(31), как это мы находим, например, у ингушских Калоевых (с. Назрань), ведущих свое наименование от башни Кало, кола, находящейся в верховьях р. Ассы. По нашему мнению, наиболее правильное объяснение происхождения фамилии Калоевых дает другое предание, по которому Кало выходец из с. Цамат Алагирского ущелья, где он оставил братьев Хъайта, Тлата и Уата, ставших родоначальниками фамилий Кайтовых, Тлатовых и Ватаевых. Все они считают себя однофамильцами (ӕрвадӕлтӕ), придерживаются до сих пор экзогамных норм. Обосновавшись в с. Кора, Кало стал отцом трех сыновей — Саба, Тыпсихго, Уӕрдӕсау. После смерти отца последние, став кровниками Борсӕтӕ (Борсиевых), ушли в Закинское ущелье, где поселились на арендованных фамилией Кесаевых землях. Здесь сначала основали с. Зригӕдтӕ, а затем, захватив силой эти арендованные земли у их владельцев, а также в связи с разрастанием фамилии, построили еще несколько сел. В целом все Калоевы из других мест Осетии являются потомками выходцев из Закинского ущелья. Таким образом, приведенный материал, как мы пытались показать, дает возможность не только выяснить происхождение затрагиваемых фамилий, но осветить ряд важных вопросов, касающихся истории формирования и быта осетинского народа в далеком прошлом. 1 Статья основана на полевом материале автора с привлечением архивных и литературных источников. 2 Пфаф В. Б. Материалы для древней истории Осетии, ССКГ, вып. I, 1871, с. 75. 3 ЦГА СО АССР, ф. 291, д. 6, 58. 4 ЦГА СО АССР, ф. 291, д. 6. л. 15—20. 5 Пфаф В. А. Указ. соч., с. 75; Гаглойты 3. Д. Очерки по этнографии осетин. Тбилиси, 1974, с. 133, 134. 6 ЦГА СО АССР, ф. 291, д. 6, лл. 10, 15. заслугой сидамоновцев считаются также постройки двух средневековых церквей — одна — между села Доя и Архон, другая в Ниж. Унале. Там же. д. 6 лл. 112,113.) 7 Там же, д. 6, лл. 50, 54. 8 с. Урсдон; Дзугаевы, Амбаловы, Челахсаговы, Газдановы, Айларовы, Кирсановы, Теджиевы, Таутиевы, Челоевы; в с. Донысар: Хестаковы, Дзбоевы, Дзобатовы, Мсоевы, Бзиковы, Азитовы, Наскидаевы, Саламовы, Мещаевы, Габуловы, Галабаевы; в с. Дагом; Караевы, Габуевы, Себтеовы, Кулаевы, Салиевы, Джикаевы, Ваниевы, Касаевы, Бигаевы, Цабиевы, Агнаевы, Бурдзиевы, Лиановы, Хиеутовы, Гозымовы; в с. Цамат: Пагаевы, Созаевы, Касабиевы, Тотыккаевы, Кайтовы, Батаевы, Тлатовы, Калоевы, Бицоевы, Дзарахоховы, Гагкаевы, Ханаевы, Мадзаевы, Тохсыровы, Бираговы, Бораевы, Ботоевы, Фардзиновы, Бекоевы; в с. Инджынты: Царукаевы, Зембатовы, Бигуловы, Гоцасвы, Ханаевы, Ферчесовы, Тораевы. (Материал этот был собран К. Кайтовым и любезно предоставлен нам). 9 ЦГА СО АССР, ф. 291, д. 6, лл. 29—30. 10 См. Калоев Б. А. Осетины. М., 1971, с. 46; Гаглойты 3. Д. Указ. соч. с. 128, 129, 11 Ванеев 3. Н. Народное предание о происхождении осетин. Сталинир, 1956, с. 8. 12 Ванеев 3. Н. Указ. соч., с. 5. 13 См. Калоев Б. А. Указ. соч., с. 47, 48. 14 ЦГА СО АССР, ф. 291, д. 6, л. 6-8. 15 Калоев Б. А. Указ. соч., с. 48. 16 ЦГА СО АССР, ф. 291, д. 6, л. 10, 11. 17 Хетагуровы, Брнацевы, Джанаевы, Мамиевы, Саутиевы, Еналдиевы, Цуциевы, Дзидахановы, Хубецовы, Джиоевы (Гиоевы), Отаровы, Губаевы, Гагиевы, Козыревы, Кутаровы. 18 См. Калоев Б. А. Указ. соч., с. 56, 57, 381, 382. 19 В горах Осетии строительство многих башен приписывают греческим мастерам. По-видимому, последние в аланскую эпоху и даже позже, строили здесь не только христианские церкви, соборы, башни, но имели и некоторые свои поселения. 20 См. Осетинские народные сказки. Цхинвали, т. III, 1962, с. 46—60. (на осет. яз.). 21 Хетагуров К. Собр. соч., т. IV, М., 1960, с. 317. 22 Хетагуров К. Там же. 23 Запись произведена нами в 1974 г. у 75-летнего Джиоева Г, Н. (с. Кадгарон). 24 Архив Северо-Осетинского научно-исследовательского института. Фольклор, 30-8, папка 73. 25 Архив Северо-Осетинского научно-исследовательского института. Фольклор, 30-8, папка 73. 26 Запись в 1921 г. у 100-летнего Исмела Ханаева (с. Абайтикау) 27 ЦГА СО АССР, ф. 291, д. 26, л. 36. 28 Кабардино-русские отношения в XVI—XVI11 вв., т. II. М., 1957, с. 141. 29 Архив Северо-Осетинского научно-исследовательского института. Фольклор, 23, папка 15. 30 История Северо-Осетинской АССР, М., 1959, с. 131. 31 В переводе с грузинского Кало — девушка,— женщина. Источник: Калоев Б.А. Происхождение некоторых осетинских фамилий по народным преданиям // Осетинская филология: межвуз. сб. ст. Орджоникидзе: Изд-во СОГУ, 1981. Вып. 2. С. 95—103.
Вернуться назад |