Главная > Традиции и обычаи осетин > ОСЕТИНСКАЯ СВАДЬБА

ОСЕТИНСКАЯ СВАДЬБА


13 декабря 2007. Разместил: 00mN1ck
Свадьба с древнейших времен, начиная с утвержде­ния единобрачия (моногамия), пользовалась большим почетом и уважением в народе, она рассматривалась им и рассматривается поныне как праздник. В ходе исторического развития общества были вы­работаны многочисленные свадебные обряды, сопровож­давшие заключение брака и создававшие при этом у людей праздничный настрой. Каждый народ в соответ­ствии со своими историческими судьбами создавал це­лый комплекс своеобразных свадебных обрядов. Но как бы ни отличались друг от друга, они проникнуты общей для них трогательной идеей любви и почитания свадьбы как важного события в жизни человека, с которого на­чинается создание семьи — элементарной ячейки общест­ва, выполняющей важнейшие социальные функции, в том числе воспроизводство и продолжение человеческо­го рода.

[Осетинская свадьба была и остается самой многолюд­ной из всех семейных праздников. И стороннему наблю­дателю казалась самым беспорядочным скоплением лю­дей. Но в этом кажущемся хаосе была своя логика. Каждый из его участников строго придерживался тре­бований обычая, знал, как себя вести, не нарушая эти­кета.

На свадьбу обычно собиралось все мужское населе­ние аула, женщины, родственники и близкие знакомые, парни и девушки. Постоянными ее участниками были также вездесущие мальчишки. Мужчины старшего воз­раста садились за свадебный стол где-то во дворе (осетинская свадьба требует простора), пили араку, пи­во, пели песни, веселились, желая новобрачным счастья, много детей. Женщины, находясь в помещении, в основ­ном были заняты приготовлением угощений —очень тру­доемкая работа. Но и о себе тоже не забывали. Молодежь веселилась, танцевала. Танцы шли не самотеком, а организовывались, ими руководили дежурные из чис­ла собравшихся, знающих толк в этом деле. Молодые по обычаю не имели права садиться за стол без разре­шения старших. Танцы привлекали внимание всех — и молодежи, и людей старшего возраста, и, конечно, маль­чишек. Танцы были интересными, эффектными, зрелищ­но красивыми. Девушки показывали красоту, грациоз­ность и плавность движений, парни тоже старались не отставать от них, показывая свою ловкость, сноровку, остроумие и красноречие. Одним словом, на танцах ца­рили дух соревнования, веселье, но при всем этом не было никаких пьяных возгласов. Напиться молодому человеку по этикету не положено. Кроме того, что ска­жут девушки, если от него отдает запахом спиртного. Девушки осетинки при всей своей кротости знали себе цену и считали оскорбительным для себя танцевать в паре с пьяным молодым человеком.

Таким образом, основной характерной особенностью традиционной осетинской свадьбы была ее массовость, всеобщее веселье и радость. Особенно примечатель­ными были на ней массовые танцы, например «Симд». В них принимали участие почти все: одни танцевали, другие хлопали, третьи подпевали гармонистке. Все это создавало у присутствующих какой-то духовный подъем, всеобщее приподнятое настроение, люди на время от­влекались от будничных дел и забот, парни и девушки присматривались друг к другу на предмет выбора себе друга жизни.

Но прежде чем дело доходило до свадьбы, жениху и невесте, их родителям приходилось преодолевать серь­езные трудности материального, духовного и психологи­ческого порядка, связанные с народными обычаями. Жених не мог явиться к родителям избранной и объяс­нить им о своем желании вступить в брак с их дочерью. Это было бы с его стороны бестактно, пренебрежением к обычаям старины, подобные поступки осуждались об­щественным мнением. Поэтому жених вынужден был пользоваться услугами кого-нибудь из ближайших род­ственников или друзей. Что касается девушки, то она не была безропотной в отношении выбора себе друга жизни и, как правило, выходила замуж по любви с со­гласия матери. Но в этом выборе она не всегда была свободна. Особенно девушка. Зачастую вопрос, за кого выйти, решали ее родители, причем нередко в выборе жениха для своей дочери они руководствовались преж­де всего экономическими интересами: чтобы жених имел хороший дом, богатое состояние. При этом, конечно, учитывались личные достоинства молодого человека, его происхождение и авторитет рода, фамилии. В пере­говорах сторон родственников жениха и невесты глав­ным вопросом был размер выкупа (калыма). Хотя и не существовало строго установленного размера калыма, он составлял во всех случаях довольно внушительную сумму. По достижении согласия сторон родители дого­варивались о сроках свадьбы. С этого времени девушка уже считалась невестой, а парень женихом. В их жизни и поведении происходили существенные изменения. Де­вушка теперь, сделавшись невестой, должна была вести иной образ жизни. Если прежде она в сопровождении своих подруг посещала танцы и другие общественные развлечения, то теперь она должна была распрощаться с этой «вольностью» и посещать только такие компании и мероприятия, где наверняка никого не встретит из родственников жениха. Этот обычай назывался «нымахшын», что значит прятаться или скрываться от глаз старших родственников жениха. Отголоски этого пере­житка прошлого мерцают еще в сознании кое-кого и в наши дни.

Жених редко встречался и то втайне от всех со своей невестой через подруг или ее младших сестер, если та­ковые были. Как бы не скрывали эти встречи, мать де­вушки всегда была в курсе дел, но держала их в тайне. Интервал между помолвкой и днем свадьбы порой длил­ся годами, если жених не в состоянии был уплатить калым вовремя. Но были случаи, когда невесту забирали в «рассрочку», с последующей выплатой калыма. По этой причине не всякий молодой человек мог вступить вовре­мя в брак. Конечно, каждый парень, прежде чем заго­ворить о женитьбе, заранее готовился к этому, собирал деньги, зачастую выезжая на заработки даже за преде­лы своей страны — в США, Канаду, Китай и другие государства. Но «сделать деньги» удавалось не всегда.

Калым был тяжелым бременем для горцев Кавказа, разрушительно действовал на их хозяйство, серьезно тормозил в числе других причин рост народонаселения, о чем свидетельствует неуклонное сокращение чис­ленности населения в дореволюционной Осетии. Поэто­му не случайно, что с первых же дней установления советской власти в Осетии была организована работа по преодолению этого пережитка старины. В этом деле важную роль сыграла молодежь. Она оказалась инициа­тором организации работы по преодолению этого пере­житка прошлого, в результате чего уже в 20-е годы был положен конец калыму в том виде, в каком он сущест­вовал до этого. И от этого не пострадали ни супруже­ская жизнь, ни их родительские отношения.

Казалось бы, что с этим пережитком давно покончено. И в принципе это так и есть. Однако остатки его в скры­той форме, под различными благовидными предлогами продолжают существовать. Вот два примера противопо­ложного характера. Глава семьи X., выдавая дочь за­муж, при окончательных переговорах со сватами сказал им, чтобы в семье жениха не было никаких разговоров о подарках, о денежном взносе и других расходах, что они касаются только нас — родителей невесты. Однако сваты все-таки попытались ради приличия оставить ка­кую-то сумму в виде залога, после чего отец невесты категорически сказал, чтобы они не оскорбляли и не унижали его семью. Смущенные таким неожиданным ответом сваты удалились.

Но, к сожалению, таких примеров не так много. Рас­ходы со стороны жениха в виде денежных взносов или натурой есть скрытая форма выкупа, что оскорбительно для семьи, особенно для самой невесты. Тем не менее не все пока отказываются от позорной торговли, о чем свидетельствует другой пример. Родители девушки С. поставили перед сватами довольно жесткие условия, они потребовали 1000 руб. наличными (до подорожа­ния), трехгодовалого бычка, мешок муки, три пары ту­фель, две пары сапожек, пять отрезов на платья и 60 литров араки. Это уже даже не скрытая форма, а от­крытый выкуп— калым. Такие факты встречаются, к со­жалению, очень часто. И под каким бы предлогом и ка­кой бы формы ни делались подобные взносы и подарки, от них отдает глубокой стариной. В основе их лежит не любовь, а корысть, расчет, голый чистоган.

В борьбе за преодоление этого пережитка прошлого важная роль принадлежит молодежи и в первую очередь девушкам. Оки могут постоять за свои права, граждан­ские и нравственные достоинства, поднять свой голос протеста против каких бы то ни было рецидивов купли-продажи невесты, занимать более активную позицию в защите своих гражданских прав и в решении своей судьбы.

Взаимоотношения молодых, вступающих в брак, дол­жны быть нравственно чистыми, пронизаны чувствами любви друг к другу. В подготовке к свадьбе и в самой свадьбе столько тонкостей, деталей, поворотов, неписа­ных правил, что диву даешься их многообразию, богат­ству духовной культуры этого маленького, в прошлом обездоленного народа, его таланту, фантазии и изобре­тательности. Все это ритуальное многообразие, неписа­ные правила создавались веками, хранились в памяти народа и передавались из поколения в поколение. Устой­чивый характер их обуславливался устойчивостью и од­нообразием самих жизненных условий народа.

Горцы — народ гордый, над ним всегда витал дух свободы и независимости. Но вместе с тем в их духов­ной жизни много противоречивого, несуразного, жизнен­ный дуализм пронизывал все сферы деятельности наро­да. Рядом с положительным спокойно соседствовало отрицательное, с нравственным — антинравственное. Так и в свадебных обрядах. Испокон веку женщина в Осетии пользовалась большим уважением и почетом, но в то же время молодая женщина, выходя замуж, превращалась в предмет купли и продажи, что, конечно, не согласует­ся с уважительным отношением к ней. Каждая ритуаль­ная деталь выполняла какую-то служебную функцию, была выражением доброго пожелания и счастливой жизни молодоженов. Так, в старину у осетин существо­вал такой обычай. По приходу невесты в дом родителей жениха шафер брал молодую за руку, а в другой руке держал чащу, наполненную смесью меда и масла, и в сопровождении девушек вел ее к домашнему очагу, где их ожидала мать жениха. Невеста и свекровь пооче­редно брали немного этого лакомства на палец и уго­щали им друг друга. Процедура, может, не из самых приятных, но она символизировала совместную слад­кую как мед жизнь свекрови и невестки.

Общий настрой народного сознания был таков, что развод супругов считался явлением безнравственным, и вследствие этого он был редким явлением в жизни горцев. Скорее всего такое отношение к разводу было направлено на укрепление семейных устоев, высоко це­нимых в народе. К, тому же отношение к разведенной было не всегда доброжелательное. Поэтому она, естест­венно, испытывала серьезные трудности в попытках устроить свою семейную жизнь заново. Почему-то она всегда считалась виновной в разводе семьи, если даже этого не было.

Такое нигилистическое отношение нашло свое отра­жение в одной из народных песен, где поется: «Уагъд уоса хаман фаууй, е ма мардма цаман фаццауй — али бони мард а хадзари ку фаууй» (Зачем женатому на разведенной ходить на похороны, когда у него в доме каждый день траур). Видимо, автор этих строк не по­дозревал, какое ужасное оскорбление наносил женщине. Какие только ритуальные мелочи не приходилось исполнять девушке выходя замуж. У осетин с древней­ших времен существовал обряд, согласно которому невеста, уходя из дома родителей, должна была совершить в сопровождении девушек и шафера три круга вокруг домашнего очага и прикоснуться к надочажной цепи. То же самое повторялось и в доме родителей жениха.

Д. Шанаев, хорошо знавший осетинские свадебные обряды, приводит пример, как в свое время тагаурцы решили сократить этот многосложный обряд как пере­житок патриархальности. В это время (1860 г.) выхо­дила замуж дочь генерала Кундухова, и она, «желая получить благословение от домашнего очага, хотела сделать три оборота вокруг него, отец, зашедший впе­ред, преградил дорогу дочери. Потом, обратившись к шаферу, сказал: «пусть она прикоснется только к цепи и больше ничего»1. С того времени обряд этот больше не соблюдается. Что же, не плохой пример перехода от разговора к действию. Одним из послесвадебных обрядов является «уайсадын», который заключается в том, что невестке счита­лось неприличным разговаривать в присутствии стар­ших членов семьи и их ближайших родственников. Она могла позволить себе отвечать на вопросы этих людей только кивком головы или другими знаками. Это продолжалось до тех пор, пока со стороны того, с кем она стеснялась разговаривать, не последуют неко­торые формальности. Обычно покупали конфеты и в присутствии кого-нибудь из близких преподносили их невестке, а та, в свою очередь, должна была с этого момента «легализоваться», т. е. начать разговаривать с тем, кто в знак этого поднес гостинец.

Опрос, проведенный путем интервью, показал, что этот обычай и в наше время поддерживается значитель­ной частью людей как среди женщин, так и среди муж­чин старшего и даже среднего возраста. Они считают, что в этом обряде нет ничего плохого, предосудительно­го.

Но подавляющее большинство опрошенных считает этот обычай изжившим себя хотя бы потому, что в со­временном быту он создает множество неудобств, не говоря уже о другом.

По старинным осетинским традициям невестка про­водила много бессонных ночей в ожидании мужа, его братьев, свекра, независимо от того, по каким причинам они отсутствовали, и еще она была обязана снимать с них обувь, мыть им ноги.

В первые два-три дня после прихода в дом мужа она должна была стоять в углу комнаты с закрытым шалью лицом. Кроме того, первое время позже всех дол­жна была ложиться спать, раньше всех вставать, до рассвета подмести свой двор и часть прилегающей ули­цы. Причем это было для нее делом чести, престижа и делалось это играючи с подругами, и в этом ничего плохого не усматривалось. Неизменным компонентом сва­дебных обрядов были подарки. В них входили прежде всего свадебные наряды невесты, их приготовлению придавалось важное значение, и мастера этого дела прилагали немало усилий, чтобы свадебное платье вы­глядело как можно наряднее. Дальше шли подарки свекру, свекрови, их детям, близким родственникам. К подаркам прибавлялись и предметы первой необходи­мости в семейной жизни: стенное зеркало, небольшой медный таз, рукомойник. Все это укладывалось в боль­шой сундук, отправлялось вместе с невестой в ее но­вый дом и раздавалось в торжественной обстановке.

Подарки были скромными, без излишеств, преподно­сились ограниченному числу людей. Такое практикова­лось почти среди всех горцев Северного Кавказа. И кажется, что в этом нет ничего плохого. Этот обычай сохраняется и в наши дни, но проявляется он в доволь­но уродливой форме, с многочисленными ненужными прибавлениями. Стал обязательным, хотя порой да­же бессмысленным. Конечно, ничего нет плохого в том, что близкие делают подарки невесте, жениху по свое­му усмотрению и возможностям. Но последнее время подарок или его стоимость в деньгах вынуждены пре­подносить и совершенно посторонние люди, оказавшие­ся на свадьбе. Причем многие делают это для того, что­бы не выглядеть хуже других, а не от души. Таким об­разом, обычай превращается в свою противоположность и начинает работать в обратном направлении. А между тем те, которые принимают подарки, в своем подавляю­щем большинстве не нуждаются в них. Подарки несут всевозможные, начиная от мелочей и кончая крупными. Самым неприятным во всем этом является то, что вок­руг них иногда возникает ажиотаж, разгораются стра­сти, возникают обиды: почему меня обошли, а другого нет, почему такой дешевый подарок и т. д. Случается и так, что подарок (отрез на платье, рубашку, платок и т. п.) не понравился, тогда его откладывают тоже для подарка и при случае дарят. Такой подарок может ходить «по кругу» без конца. Эта мелочная возня вок­руг подарков в нравственном отношении оставляет не­приятный осадок.

Отношение к этим подаркам в народе резко отрицате­льное, тем не менее они по инерции, присущей обыден­ному сознанию, продолжают бытовать у значительной ча­сти населения.

В последнее время стало модой приглашение па свадьбу большого количества людей и устройство пыш­ных угощений. Устроителей свадеб захватывает какой-то нездоровый дух соревнования по поводу того, кто позовет больше людей, а стало быть кто больше соберет подарков и денег. Подобные явления могут рождаться на поч­ве забвения традиционных норм, выработанных житей­ским опытом наших предков.

Выборочный опрос общественного мнения, проведен­ный еще до повышения цен, показал, что действительно свадьба в последнее время стала слишком громоздкой и дорогостоящей во всех отношениях. Многим не под силу справлять такие свадьбы, особенно сейчас, когда респуб­лика, как вся Россия, оказалась в состоянии глубочайше­го экономического кризиса, когда подавляющее большин­ство населения оказалось за чертой бедности.

Свадебные подарки были и, видимо, будут всегда, но речь идет о том, чтобы они преподносились чистыми ру­ками, в рамках приличия, требований морали и положи­тельных традиционных установлений осетинского народа. Несмотря на все трудности, которые переживает народ, сегодня надо оставаться верным нашим традиционным представлениям и не терять веру в лучшее будущее,

* * *


Интересно отметить, что горцы не знали никакой регистрации брака, и нельзя сказать, что от этого брач­ные узы были слабее. Горцы просто были верными данному слову. Авторитетным свидетелем важного акта в жизни молодых — вступления в брак становился народ своим участием на свадебных торжествах:

Самым трудным для молодых мужчин, прибывших за невестой, друзей и гостей жениха з свадебных проце­дурах были нескончаемые заздравные тосты и поднесе­ния бокалов под различными предлогами. Хозяин дома старался принять гостей самым лучшим образом. Это дело престижа. Приему гостей предшествовала длитель­ная подготовка всего необходимого, и особенно много заготавливали араки и пива. Существовал такой шуточ­ный ритуал. Приехавшим за невестой преграждают вы­ход со двора близкие к дому молодые люди, требуя «вы­купа». И пока не будет удовлетворено их требование, невесту не выпустят. «Выкуп» обычно состоит из неболь­шой суммы денег или трех пирогов с курицей и, конеч­но, бокала спиртного. Использование этой процедуры, т. е. организацию «выкупа», обычно возлагали на само­го младшего из гостей. И только после этого гости получали разрешение увести невесту.

Есть и второй вариант этого обычая. Эти же моло­дые прячут самую красивую девушку из числа приехав­ших за невестой и держат ее «в плену» до тех пор, пока не получат тот же самый «выкуп», что и в первом вари­анте. Отношение к этому обычаю в наше время разное.

Значительная часть старшего поколения относится к не­му резко отрицательно. Что же касается девушек р парней, то они в нем ничего не находят плохого, считая, что обряд интересен, он шуточный, украшает свадьбу, придает ей дополнительные красочные оттенки. Моло­дежь руководствуется не столько приверженностью к старине, сколько желанием, чтобы свадьба была как можно интереснее и разнообразнее. Обычаи в этом на­правлении пока работает неплохо. Но здесь упускается из виду очень важный момент, а именно, что этот выкуп и другие ему подобные, скажем, выкуп бокала зятя, бо­кала домашних (женщин), каких в осетинском свадеб­ном церемониале слишком много, является в какой-то мере отголоском калыма и придает свадьбе оттенок расчета. В доме жениха за свадебный стол садились не все, а только люд;; среднего и старшего возраста. Остальные веселились, пели песни под аккомпанемент гар­мошки. Все это выглядело интересно, красочно.

В многочисленных свадебных обрядах многое безна­дежно устарело. Не все, что выработано нашими предками, приемлемо для современных условий жизни. Но мы не вправе попрекать их за это, напротив, беско­нечно должны быть благодарны. Они работали и созда­вали в иных условиях и но своему разумению, как могли, на уровне обыденного сознания. А создавали они все, что было необходимо для удовлетворения их огра­ниченных жизненных потребностей, соответствовало уровню их интеллектуального развития. При поверхно­стном знакомстве может показаться, что в свадебных обрядах осетин много примитивного, архаичного, а на самом деле они пронизаны духом любви к жизни, людям труда, связаны с их историческими судьбами, радостями и огорчениями. В них отражена многовековая история народа, в них много изобретательности, находчивости, выдумки.

Что касается современной осетинской свадьбы, то она пока организуется в основном но канонам тради­ционных представлений. И в этом ничего нет плохого. Но дело в том, что при этом не всегда учитываются те гро­мадные перемены, которые произошли в жизни народа, в том числе и в семейных отношениях, вызвавших соответствующие изменения в наших обычаях. Традиции и обычаи, хотя содержат в себе много консервативного, не находятся в состоянии неизменности, а развиваются и изменяются в соответствии с тем новым, что вносит жизненная практика. А жизненная практика такова, что люди женятся, выходят замуж, как и в прошлом. А стало быть справляются и будут справляться и свадьбы. И старое здесь может служить основой развития нового. Но возникает новый вопрос: как отличить уста­ревшее, консервативное в традиционном от того, что в нем имеется непреходящее, каковы критерии приемле­мости или неприемлемости традиционного, т. е. что сле­дует сохранить и совершенствовать и от чего следует от­казаться.

Дело в том, что жизнь, особенно современная, дина­мична, быстротечна, всегда рождает что-то новое, иду­щее на смену старому, и надо уметь помочь ему ут­вердиться в жизни. Замена традиционного чем-то новым — это вопрос очень сложный, и надо быть осмотритель­ным. Ибо в жизни бывает, когда новое, отвергающее старое полностью, само оказывается хуже отвергаемого. Например: осетинский традиционный свадебный стол. Здесь были довольно строгие порядки и ограничения в отношении выпивки. Молодежь вообще не прикасалась, как правило, к алкогольным напиткам. Была запреще­но обычаем. Среди взрослых мужчин была определен­ная сдержанность без заздравных тостов и невольничания. За современным свадебным столом эти положитель­ные моменты преданы забвению. Часть молодежи, не соблюдая никаких ограничений, злоупотребляет спирт­ным, отрицательные последствия которого хорошо известны.

Украшением традиционной осетинской свадьбы билли массовые танцы «Симд». «Чепена» и др. Теперь они отхо­дят в область предания, о них редко вспоминают. Вместо них — скучное многочасовое утомительное застолье. И вообще следует сказать, что осетинский праздничный стол, в том числе и свадебный, стал очень длительным и утомительным. Нескончаемые тосты по поводу и без повода, без всякой логики, а иногда и смысла тянутся в течение долгих часов, соревнуясь на выдержку. И не­редко дело заканчивается скандалами. Это и есть тот самый случай, когда новое само оказывается хуже ста­рого, отвергнутого. Существует искаженное представ­ление об общественном мнении по отношению к прош лому культурному наследию. Видимость выдается за сущность, т. е. мнение меньшинства — за общественное.

Чтобы общественное мнение действовало в позитив­ном направлении, оно должно быть подготовлено и на­правлено к восприятию новых начинаний. Почему, напри­мер, не привилась в свое время идея комсомольской свадьбы, потому что не приняло ее общественное мне­ние. Организаторы ее посчитали достаточным указания сверху и придали ей официальный характер. Появились какие-то организаторы, «специалисты» по внедрению новых обрядов по своему усмотрению, в отрыве от тра­диционного, и, как можно было ожидать, в итоге идея умерла, не успев сделать и первых шагов. И вообще свадьба не может быть «молодежной» или не «много­людной». Она была, есть и должна быть смешанной, т. е. нельзя устанавливать никаких возрастных ограничений для участников свадьбы. В нынешних условиях, когда изменились условия жизни, культура труда, стала более интенсивной подвижность населения, миграционные процессы приводят к росту числа городского населения, соответственно уменьшению числа сельского населения и множеству других изменений, которые делают излиш­ними многие атрибуты свадебных обрядов, ранее считав­шихся незыблемыми. Теперь они исчезают из жизненного обихода. Например, в наше время стало чистой форма­льностью посылать сватов в дом родителей невесты. Вопросы женитьбы или замужества теперь решаются самими молодыми, посылка же сватов приобрела чисто формальный характер, как формальное подтверждение их решения, как дань старине: соблюсти этикет. Однако все еще во многих случаях согласие родителей на заму­жество дочери связано со скрытой формой выкупа—внесением определенной суммы родителями жениха.

Некоторые авторы восторгаются демократизмом осе­тинской традиционной свадьбы, и эта точка зрения на­ходит поддержку среди людей, склонных к идеализации отживших традиционных установлений. Непонятно толь­ко, в чем усматривается ее демократизм. Может, в том, что жених не имел права выбирать себе девушку в же­ны, за него это делали родители, пли в том, что роди­тели его годами не в состоянии были уплатить выкуп?

Действительно, осетинская свадьба внешне выглядит демократичной, даже красочной, но это только форма, за которой скрывается старина. И если бы окончательно очиститься от всего этого устаревшего — неволить парня или девушку в выборе спутника жизни, брать калым за невесту, в какой бы скрытой форме он не был и прочее, и обрести новое содержание, то она действительно за­служит уважение и одобрение. Современная свадьба в самом деле должна быть по настоящему демократич­ной, свободной не только от устаревшего, но от мнимо нового, наносного.


Источники:
1. Д. Шанаев. Сборник сведений о кавказских горцах. Вы­пуск IV, 1870, с. 25.


Х.К. Цаллаев "Традиции и обычаи осетин", г.Владикавказ «Ир» 1993г.

при использовании материалов сайта, гиперссылка обязательна

Вернуться назад
Рейтинг@Mail.ru