поиск в интернете
расширенный поиск
Иу лæг – æфсад у, дыууæ – уæлахиз. Сделать стартовойНаписать письмо Добавить в избранное
 
Регистрация   Забыли пароль?
  Главная Библиотека Регистрация Добавить новость Новое на сайте Статистика Форум Контакты О сайте
 
  Навигация
Авторские статьи
Общество
Литература
Осетинские сказки
Музыка
Фото
Видео
  Книги
История Осетии
История Алан
Аристократия Алан
История Южной Осетии
Исторический атлас
Осетинский аул
Традиции и обычаи
Три Слезы Бога
Религиозное мировоззрение
Фамилии и имена
Песни далеких лет
Нарты-Арии
Ир-Ас-Аланское Единобожие
Ингушско-Осетинские
Ирон æгъдæуттæ
  Интересные материалы
Древность
Скифы
Сарматы
Аланы
Новая История
Современность
Личности
Гербы и Флаги
  Духовный мир
Святые места
Древние учения
Нартский эпос
Культура
Религия
Теософия и теология
  Строим РЮО 
Политика
Религия
Ир-асский язык
Образование
Искусство
Экономика
  Реклама
https://miraterra.ru/  
 
§ 47. НОВЫЙ ПОЛИТИЧЕСКИЙ КУРС РОССИИ НА КАВКАЗЕ. А.П.ЕРМОЛОВ В ОСЕТИИ
Автор: 00mN1ck / 23 апреля 2007 / Категория: История Осетии » Осетия в первой половине XIX в.
§ 47. НОВЫЙ ПОЛИТИЧЕСКИЙ КУРС РОССИИ НА КАВКАЗЕ. А.П.ЕРМОЛОВ В ОСЕТИИ


Политический альянс осетинской фронды с российской администрацией. После окончания в 1813 г. русско-иранской войны главнокомандующий на Кавказе Н.Ф.Ртищев, сменивший на этом посту А.П.Тормасова, в первую очередь занялся Военно-Грузинской дорогой, обеспечением ее внешней безопасности. Он поручил офицеру Реньеру представить проект военно-политической стабилизации Восточной Осетии, где пролегала Военно-Грузинская дорога. Был предложен наиболее популярный в то время среди российских администраторов способ решения проблем, связанных с Военно-Грузинской дорогой: подполковник Реньер советовал Ртищеву переселить население Восточной Осетии частью за реку Куру, частью — в какое-нибудь еще более отдаленное место.
Однако генерал Ртищев опасался, что подобная мера приведет к новым осложнениям в центре Кавказа. Главнокомандующий решил испробовать в Осетии иной метод урегулирования российско-осетинских отношений. Как ему казалось, наиболее надежным средством, могущим успокоить Осетию, являлся переход от конфронтации к поиску основы для союзничества.
Реализацию этой идеи Н.Ф.Ртищев начал с Дударовых, которым он щедро предоставил земли около Елизаветинского редута (ныне Дуда-ровский разъезд). Некоторым представителям этой влиятельной тогда фамилии главнокомандующий раздал медали, чины, назначил жалованье. К привилегиям, предоставленным Дударовым, самым именитым «бунтовщикам», ревниво отнеслась другая часть осетинских алдаров. Это в значительной мере облегчило задачу генерала Ртищева. Вслед за Дударовыми в союз с российской администрацией вступили другие тагаурс-кие алдары. Ртищев обещал им восстановить права и привилегии на Военно-Грузинской дороге, ранее предоставленные Гудовичем. Вскоре присягу верности России приняли алдары и старшины других осетинских обществ. В результате в 1816 г. Осетия могла рассматриваться российским военным командованием как мирная дружественная России страна. Предстояло, однако, еще и урегулировать осетино-кабардинские противоречия. Отдельные кабардинские князья, следуя как бы сложившейся традиции, продолжали упорствовать в своем стремлении вбить клин между Осетией и Россией. Сказывалось и ревнивое отношение их к сближению Осетии и России, и все еще теплившаяся надежда на установление своего сюзеренитета над некоторыми осетинскими обществами. Осетино-кабардинские отношения пытались урегулировать сами представители Кабарды и Осетии; посредником в переговорах выступал влиятельный кабардинский князь Джанхотов.
Претендуя на роль главного регулятора осетино-кабардинских отношений, генерал Ртищев, однако, считал, что Осетия и Кабарда, «в подданстве находящиеся», «не могут сами между собою ни войны вести, ни заключать мира или перемирия, ни постановлять каких-либо обязательств». Российские власти претендовали на безраздельную посредническую роль во всех конфликтах на Кавказе.
Политика А.П.Ермолова в Осетии. После 1815 г. Северный Кавказ, особенно горные его районы, оставался фактически вне российской администрации. Петербургу, взявшему курс на политико-административное освоение всего Кавказа, предстояло укрепить, прежде всего, свои позиции на Северном Кавказе и лишь затем браться за дальнейшее расширение своего влияния в Закавказье.
С этой задачей не мог справиться генерал Ртищев. Деятельность главнокомандующего Ртищева на Кавказе Александр I расценил как недостаточно инициативную и чересчур либеральную. В 1816 г. император сменил Н.Ф.Ртищева на А.П.Ермолова — героя Отечественной войны 1812 г., генерала, снискавшего популярность в России.
А.П.Ермолов получил должность командира отдельного Кавказского корпуса и одновременно — Чрезвычайного посла в Иране. Взяв на себя дело «усмирения Кавказа», он проявил себя как неординарный военачальник, полный великодержавных амбиций. Попавшему в водоворот агрессивной российской политики на Кавказе, Ермолову суждено было на родине, в России, приобрести славу кавказского героя, а на Кавказе, среди горцев, получить имя русского Чингисхана. Ему, глубоко познавшему Кавказ, осознавшему себя его героем, известно было практически все — от общих перспектив развития края до нужд самых малых его народов. Но, как и для его предшественников, один вопрос оказался выше интеллектуальных сил этой личности: тайной для него осталась веками складывавшаяся внутренняя жизнь народов этого уникального региона.
Осенью 1816 г. А.П.Ермолов прибыл в Моздок. Здесь на встрече с владикавказским комендантом И.П.Дельпоццо он изложил свою политическую программу обустройства Осетии. Ермолов предложил учредить в Осетии управление, схожее с волостным в России. По его замыслу, отдельные общества должны были выбирать из своей среды наиболее влиятельных старшин. Избранные наделялись правом решать вопросы внутренней жизни: делать раскладку повинностей, рассматривать споры, возникавшие между отдельными лицами, фамилиями и общинами.
Наделяя осетинские общества правами самоуправления, Ермолов, однако, рассматривал эту меру как временную. Так называемое «волостное управление» вводилось им как начальный (переходный) этап на пути к установлению в Осетии российской администрации. В будущем, по плану Ермолова, главой осетинских обществ становился российский военачальник. Он не вмешивался во внутренние дела Осетии, не отменял решения осетинских старшин, если эти решения не затрагивали интересов российской администрации, «явно не противились общему устройству». В задачу российского военачальника входило решение вопросов, связанных с внешними делами Осетии: взаимоотношения с Кабардой, Ингушетией, Грузией и др.
Ермолов выдвинул также идею о привлечении осетин к российской военной службе. Как и в сфере административного устройства, в реализации идеи по поводу воинской службы также предусматривалось два этапа: вначале из осетин создавалось ополчение для несения «внутренней стражи», затем оно привлекалось к охране российской военной линии на Северном Кавказе. Военной службе осетин Ермолов придавал особое значение. От генерала Дельпоццо он требовал: «Сие внушение, не поручая никому, извольте сделать сами».
Политика Ермолова в Осетии проводилась по двум направлениям. Одно касалось осетинских обществ, расположенных на северных склонах Главного Кавказского хребта, другое — юго-осетинских. Признавая Осетию как целостную страну, Ермолов вместе с тем был сторонником российских генералов, признававших феодальные притязания грузинских тавадов на юго-осетинское крестьянство. Он стремился найти политическую опору в грузинских феодальных верхах (в Тифлисе располагалась его постоянная резиденция) и с этой целью подчеркнуто проявлял свою агрессивность по отношению к населению Южной Осетии. Ермолов решительно поддержал князей Эристави Ксанских, вернув им право владения осетинским крестьянством в Ксанском обществе. Эта акция, как и вся его политика в Южной Осетии, встретила упорное сопротивление со стороны крестьян, не желавших идти под ярмо грузинских феодалов.
Для усмирения крестьян в 1817 г. Ермолов направил в Южную Осетию военную экспедицию. Она оказалась неудачной: у Гнухского перевала экспедиция попала в снежную бурю. Однако мысль о проведении в Южной Осетии карательной экспедиции не покидала Ермолова. В 1820 г. он вновь направил вооруженный отряд против юго-осетинских крестьян. Но и на этот раз экспедиция не дала желаемых результатов. Майору Титову, командующему экспедицией, пришлось столкнуться с упорным сопротивлением крестьян. Экспедиции так и не удалось нагнать страх на население и подчинить его грузинским тавадам. В 1821 г. Титов повторил свою экспедицию. Она прошла по-ермоловски: село Кроз было сожжено дотла и еще 21 село было разорено. Вооруженное вторжение, подобно нашествию варваров, привело к опустошению значительной части Южной Осетии. Его осудили даже в среде российских администраторов, по долгу службы занимавшихся карательными мерами на Кавказе. Разгром Титовым Южной Осетии осудил и глава грузинской церкви Феофилакт.
Несмотря на жестокости Ермолова и его офицера Титова, Южная Осетия оставалась непокоренной. Ермолов не смог сломить сопротивление крестьянства. Ему удалось добиться лишь одного: подорвать и без того слабое доверие к российской администрации. На бессмысленность покорения Южной Осетии во имя удовлетворения социальных притязаний грузинских князей Ермолову указывали и князь Голицын, и обер-прокурор Синода, и экзарх Грузии Феофилакт. Но Ермолов оставался настойчив и неумолим. В 1822 и 1824 гг. он снова направил карательные экспедиции в Южную Осетию.
Происходившие на юге Осетии события вызвали тревогу и напряженность в северных осетинских обществах. Слухи о предстоящей в Северную Осетию карательной экспедиции становились постоянными.

§ 47. НОВЫЙ ПОЛИТИЧЕСКИЙ КУРС РОССИИ НА КАВКАЗЕ. А.П.ЕРМОЛОВ В ОСЕТИИ


Отсюда в Тифлис к Ермолову направлялись делегаты, требовавшие от него разъяснений. Главнокомандующий заверял делегатов, что он и его правительство, «будучи довольно спокойным поведением вашим, не только не намерено подвергнуть вас какому-либо наказанию, но еще готово оказывать... защиту и покровительство». Подобные уверения содержались и в письмах, присылаемых от Ермолова в Северную Осетию. Но главнокомандующий лицемерил. Он знал о той военной помощи, которую оказывала Северная Осетия юго-осетинскому крестьянству, боровшемуся за свою свободу и независимость. Ермолов считал, что наказание должно понести все осетинское население.
Весной 1823 г. из Цхинвала в Северную Осетию Ермолов направил свою хорошо вооруженную экспедицию. Она двигалась через Мами-сонский перевал к Зарамагу. На подступах к населенному пункту Тиб отряд российских войск был встречен осетинским ополчением, насчитывавшим более 1000 бойцов. Понеся значительные потери, карательная экспедиция вынуждена была отступить к Цхинвалу.
В 1824 г. Ермолов решил бросить на Северную Осетию более внушительные силы, чем годом раньше. План карательной операции предусматривал движение войск по двум направлениям: из Южной Осетии (отрядом командовал полковник Попов) и с севера, со стороны Кабарды (этот отряд решил возглавить сам Ермолов). Как и в 1823 г., силы полковника Попова и осетинского ополчения вышли навстречу друг другу у Тиба. Бой, однако, не состоялся. Видя, что отряд оказался без поддержки Ермолова, вынужденного задержаться из-за карательных акций в Кабар-де, Попов принял предложение осетинской стороны о переговорах. Согласно договоренности осетинские ополченцы разошлись по домам, а Попов, получивший приказ покинуть Северную Осетию, отбыл в Грузию. Карательные экспедиции в Осетии не принесли Ермолову военного успеха. Однако постоянное силовое давление, оказываемое с помощью репрессивных мер, позволило ему ввести в Осетии налоговую систему. До этого российская администрация лишь в отдельных случаях облагала крестьян налогами, да и то, как правило, в качестве наказания для «непослушных». Ермолов же обязал осетинских крестьян доставлять на русские военные посты дрова, строительный лес для мостов; он ввел подводную, дорожную и почтовую повинности. Размеры налогов никак не регламентировались. Это создавало широкие возможности для злоупотреблений, а порой и открытого грабежа местного населения.
Введением налоговой системы Ермолов вызвал недовольство не только со стороны крестьян, но и феодального сословия, увидевшего в этом покушение на свои феодальные привилегии. В ответ осетинские алдары стали отказываться от переселения на равнину. Желая сломить сопротивление феодалов, Ермолов стал переселять на равнину крестьян, объявляя их свободными от владельцев. Крестьян, решившихся «отложиться» от феодалов и переселившихся на равнину, Ермолов освобождал также от налогов. Этим самым он наносил серьезный удар по феодальной знати, оказавшейся в еще большей оппозиции к российской администрации.

М.М. Блиев, Р.С. Бзаров "История Осетии"

при использовании материалов сайта, гиперссылка обязательна
  Информация

Идея герба производна из идеологии Нартиады: высшая сфера УÆЛÆ представляет мировой разум МОН самой чашей уацамонгæ. Сама чаша и есть воплощение идеи перехода от разума МОН к его информационному выражению – к вести УАЦ. Далее...

  Опрос
Отдельный сайт
В разделе на этом сайте
В разделе на этом сайте с другим дизайном
На поддомене с другим дизайном


  Популярное
  Архив
Февраль 2022 (1)
Ноябрь 2021 (2)
Сентябрь 2021 (1)
Июль 2021 (1)
Май 2021 (2)
Апрель 2021 (1)
  Друзья

Патриоты Осетии

Осетия и Осетины

ИА ОСинформ

Ирон Фæндаг

Ирон Адæм

Ацæтæ

Список партнеров

  Реклама
 
 
  © 2006—2022 iratta.com — история и культура Осетии
все права защищены
Рейтинг@Mail.ru