Кубатиевы жили на втором этаже аккуратного кирпичного дома на одной из улочек Дамаска. В прихожей нас встретил хозяин дома Сулейман, высокий, худощавый мужчина с очень бледным лицом. Он сердечно поприветствовал нас, затем через ряд комнат мы прошли в просторную., со вкусом обставленную гостиную, хозяин предложил нам сесть в мягкие кожаные кресла. После этого, по праву старшего, Су-лейман начал расспрашивать нас, какие новости в Осетии, когда прилетели в Дамаск, нравится ли нам здесь... Потом попросил нас представиться — кто какой фамилии, откуда родом. Когда Хаджимурат назвал свою фамилию, Сулейман оживился и перешел на дигорскую речь, изредка вставляя арабские слова. Его усталые темные глаза по-молодому сверкали, казалось, он забыл о недуге, который, судя по всему, донимал его не первый день... Вот что мы услышали от него в тот вечер: «С какого времени мы здесь живем? Мои предки когда-то давным-давно уехали из Осетии в Турцию. Некоторые обосновались в Сирии, в том числе и мой отец. Судя по рассказам старших, он здесь неплохо устроился, занимал хорошую должность, имел много друзей, пользовался большим уважением среди сирийцев. Сегодня из нашей фамилии в Сирии осталось всего три семьи, остальные живут в Турции. Вот, кстати, Азамат все собирается поехать туда, проведать их... Дай Бог, чтобы ему удалось это сделать, пока я жив... Я бы и сам с радостью поехал к своим братьям, посмотрел, как они живут, отдохнул бы среди них, да не держат меня уже ноги, болезнь пригибает все ниже и ниже к земле. И в Осетии есть у меня еще родная кровь... В Суадаге живут наши ближайшие родственники. Если бы я мог взглянуть на них хотя бы краешком глаза, хоть со стороны! Я никогда не был в Осетии, по много слышал о ней, перед глазами постоянно стоят ее горы, леса... Старшие фамилии Кубатиевых часто рассказывали о далекой земле предков, когда я был еще совсем маленьким мальчиком... Особенно хорошо помню, как мой дядя Хусейн читал мне стихи по-дигорски, много стихов, но, к сожалению, я их уже Не помню. Помню только, что почти все они были о нашей незавидной судьбе, о далекой родине... Я всегда говорил и пока живу буду говорить молодым: «Человек без родины — никто! Берегите Иристон как зеницу ока, никогда не покидайте его... И любите свой родной язык — наше главное богатство и достояние...» Так закончил свой короткий рассказ старейшина дамасских осетин Сулейман Кубатиев. А еще мы узнали, что у него есть два сына, Камал и Шамир, которые жили и работали в Аравии. Дочь Амал — преподавательница французского языка, вышла замуж и уехала жить в Канаду... Несколько часов, проведенных в доме Кубатиевых, пролетели как один миг... Время приближалось к полуночи. И хотя супруга Сулеймана, невысокая приветливая женщина, уговаривала нас отведать их хлеба-соли, мы не могли не заметить, каких огромных усилий стоило хозяину дома провести эти несколько часов с нами, как тяжело ему приходилось. Поэтому мы извинились за беспокойство, пожелали хозяевам спокойной ночи и покинули гостеприимный дом Кубатиевых. Сулейман проводил нас до площадки, на прощание крепко обнял каждого из нас... Спустившись вниз, я оглянулся назад. Старик все стоял на том же месте и... вытирал слезы рукавом длинного пестрого халата. Или это мне показалось? Было далеко за полночь, когда мы подошли к гостинице, где жили. И тут Азамат обратился к нам с просьбой: «Когда вернетесь домой, в Осетию, пожалуйста, наведайтесь в Суадаг, найдите там Мурата Кубатиева и скажите ему, что его брат Сулейман очень болен. Он, бедняга, собирался сам этим летом поехать в Иристон, да вы сами видели, как болезнь скрутила его. Обязательно передайте мои слова Мурату, — он поймет, о чем идет речь. Здесь, в чужом краю, наши старики, кроме нас самих, никому не нужны. Прошлые заслуги и регалии уже никого не интересуют. Такова, увы, суровая реальность...» Мы еще долго говорили с Азаматом, не хотелось идти в гостиницу, да и сам Албегов не испытывал особого желания распроститься с нами... Слишком много было в этот день незабываемых встреч, впечатлений. Азамат, как и мы с Хаджимуратом, хотел насколько возможно продлить этот праздник души, эти прекрасные минуты общения родственных сердец. Однако наступал новый день, Азамату предстоял неблизкий путь пешком, поэтому мы сердечно поблагодарили его за все, что он для нас делал, но на прощанье попросили еще об одной услуге — помочь нам встретиться с другими осетинами, живущими а Дамаске. Ответ Азамата был предельно краток «Это — за мной». И он сдержал свое слово. Впрочем, разве могло быть по-иному? Я думаю, только ради одной этой встречи, этих незабываемых мгновений стоило совершить пешее путешествие в Сирию через страны, континенты, через горы и моря... Осетины Дамаска от мала до велика, за редким исключением (и то по уважительным причинам), собрались в просторном зале Азамата Албегова, чтобы приветствовать посланцев далекой, но всегда бесконечно дорогой им Осетии. Мы радовались друг другу, вопросы сыпались один за другим, наших сородичей интересовало буквально все — от последних новостей в жизни республики до магазина или мастерской, где можно купить осетинскую гармошку... Мы старались давать полные и исчерпывающие ответы на все их вопросы. Взаимный обмен информацией был в самом разгаре, как вдруг я почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Я обернулся и увидел на противоположной стене большой портрет Коста. «Подарок из Осетии!»— позже поделился своей радостью Азамат... Мне чудилось, что из множества гостей, находившихся в доме, Коста смотрел своими огромными черными глазами только на меня. И как будто молча, без слов, просил ничего не утаивать от этих людей, и так проклятых судьбой; найти для них самые красивые, самые задушевные слова, донести до их сердец тепло родной земли, чтобы они еще больше любили Осетию, помнили о ней всегда... Мы познакомились со всеми, кто пришел в тот вечер на встречу с нами. Было среди них и немало видавших на своем веку почетных старших, и молодых юношей и девушек, только-только начинающих свой жизненный путь — красивых, улыбчивых, полных внутреннего обаяния, с нескрываемым интересом воспринимавших все, что происходило на этой исторической для всех нас встрече. Жаль только, не смог я записать их имена и фамилии — мне показалось не очень уместным в такой момент делать записи в своем журналистском блокноте... А знакомила нас старшая из женщин Сахира: «Вот рядом со мной сидит хозяйка дома, жена Азамата, она сама арабка, но прекрасно говорит по-осетински. Считается в Дамаске одной из лучших осетинских невесток (при этих словах все заулыбались и дружными аплодисментами подтвердили правоту Сахиры). А это — их дочь Римма, преподаёт французский язык в университете, часто бывает за границей. А вот там. у дверей, стоит Йас, племянница Азамата, секретарь редактора газеты «Тишрин». Это она первая сообщила нам о вашем приезде и заслужила за это подарок {харзаггурагаг). Рядом с Йас стоит Ахмат, он работает в аэропорту, пока не женат, все собирается съездить в Осетию и привезти невесту оттуда (опять среди присутствующих раздались возгласы одобрения и аплодисменты). Я — Сахира, раньше работала учительницей в школе, сегодня с мужем сидим дома, ждем, чтобы кто-нибудь наконец-то отвез нас в Осетию. Может, сын или дочь? Они пока учатся в институте»... Забегая вперед, скажу о той общей просьбе, которую высказали все собравшиеся в доме Азамата осетины. Они убедительно просили нас, когда мы вернемся домой, через газеты и другие средства массовой информации республики сердечно поблагодарить от их имени инженера Чермена Саламова и Володю Гугкаева, которые многие годы работали в Сирии и оставили о себе здесь самую добрую память... «Они показывали пример того, как должны осетины помогать, поддерживать друг друга, где бы ни находились»,— говорили наши дамасские земляки. Потом нас всех пригласили к столу, и за традиционным осетинским застольем встреча была продолжена. И здесь мы были в центре внимания, хозяева старались каким-либо образом сделать нам приятное, предупреждали малейшее наше желание, наперебой предлагали то или иное кушанье или напиток,.. Мы, конечно, благодарили радушных хозяев и не отказывались ни от чего, однако меня очень интересовал один вопрос — сохранились ли здесь в первозданном виде осетинские застольные традиции, если видоизменились, то насколько. Признаюсь сразу - меня, увы, ждало немалое разочарование. К примеру, когда изящная, красивая Йас вынесла к столу традиционные три осетинских пирога, я ждал, что сейчас старший за столом (а это был сам Азамат) скажет подобающий случаю тост, даст пригубить из бокала самому младшему за столом, потом пироги разрежут, и все пойдет своим чередом. Но... ничего такого не было, пироги вынесли уже разрезанными на равные заплывшие маслом аппетитные дольки, а Азамат держал в руках бокал с пенистой шипучей кока-колой и оживленно беседовал о чем-то со своим соседом по столу. Конечно, я был несколько разочарован, но затем трезво рассудил, что нужно все-таки считаться с реальностью. А она такова, что столетия пребывания в чужой среде не могли пройти для осетин бесследно и сказались во многих сферах их жизни. В том числе и на тех обычаях и традициях, которые более незыблемы и крепки лишь в самой Осетии. Практически каждый присутствовавший на встрече с нами старался поделиться своими познаниями в истории Осетии, а кое-кто, уже успевший у нас побывать, рассказывал о том, что ему больше всего понравилось, в каких местах был, с кем познакомился, какие подарки привез из Осетии и так далее. Тем самым они как бы подчеркивали свою неразрывную естественную связь с исторической родиной и в то же время притупляли сердечную боль и вечную тоску по ней, высказав прилюдно свои сокровенные думы и желания... Я не мог не понять этого...
Д. Дауров. Живут в Сирии осетины
при использовании материалов сайта, гиперссылка обязательна |