За последние десятилетии усилиями социоантропологов существенно изменено и расширено представление о месте торговли в экономическом и социальном развитии ранних обществ и особенно обществ, переживающих переход от первобытнообщинного строя к государственному. Среди выводов, наиболее важных для раннесредневековых образований Восточной Европы, надо отметить следующие: 1) В доклассовом обществе экономический эффект незначителен: престижные обмен и торговля обслуживают лишь небольшую часть общества — формирующуюся знать и практически не затрагивают более широкие слои населения. Поэтому обмен и торговля, в первую очередь стимулируют социальное, а не экономическое развитие, прежде всего социальную стратификацию; 2) Обмен и торговля позволяют концентрировать богатства в руках тех его представителей, которые осуществляют контроль над торговлей, укрепляют их статус и, консолидируя правящий слой, оказывают влияние на политическое устройство общества.
В целом исследования антропологов и археологов показывают, что внешнюю торговлю можно рассматривать как один из способов конкуренции элиты за высокий статус, который приводил к повышению позиций более удачливых вождей и к формированию широкой сети династических браков, вассальных и союзнических отношений. Правители, чьи вождества и ранние государства были расположены в стороне от главных торговых артерий, вели войны за возможность контроля ключевых пунктов обмена [Крадин 2001].
Как неоднократно отмечалось в литературе, торговые магистрали Северного Кавказа, являлись важными звеньями ВШП. Их эксплуатация позволяла аланской верхушке быстро обогащаться - торговые пошлины (десятина) были важнейшей статьей доходов северокавказских «царей» [Гутнов 2001]. Длительное функционирование Великого шелкового пути через территории алан приносило им немало прибыли, и вело к ускоренным (особенно в Западной Алании) темпам социально-экономического развития [Кузнецов 1999]. В раннесредневековой Алании в руках военно-дружинной знати, владеющей перевалами и дорогами оседали, в виде пошлины, даров, платы за проводников и коней предметы торговли – византийские монеты, шелка (византийские, сирийские, египетские, финикийские, согдийские и китайские), стеклянная посуда (Египет, Сирия), некоторые типы стеклянных и каменных бус (Египет, Индия), китайские картины на шелке, одежда [Степи Евразии в эпоху средневековья 1981]. Археологическим подтверждением может служить захоронение в Мощевой Балке, где сохранились образцы великолепных шелковых тканей из Китая, Согда, Ирана и Византии, переплет средневековой рукописи. Также можно отметить находки серебряного сасанидского кубка в Алагирском ущелье (Осетия), прибалтийской бронзовой пластины и янтарных бус в с. Лезгор (Осетия), отлитый в г. Басре в VII в. бронзовый орел в Джераховском ущелье (Ингушетия).
Универсальная чертой, характерной для предгосударственных и раннегосударственных образований было ограничение доступа к внешнеторговой деятельности. В аланских протогосударствах раннего средневековья право на обмен ограничивалось только его правителем или же главами ведущих родов. Это делало разрыв в статусе между элитой и простыми общинниками еще более ощутимым. Весьма вероятно, что одним из факторов в возвышении западноаланского вождя VIII в. Итаксиса как регионального лидера мог являться контроль над обменом и торговлей. Вожди, чьи общества были расположены в стороне от главных торговых артерий, вели войны за возможность контроля над ключевыми пунктами.
Усиление обмена и сложение более или менее устойчивых путей, по которым он осуществлялся, вело к концентрации знати в узловых пунктах важнейших линий коммуникаций. В Алании была целая серия крепостей, расположенных на перевальных дорогах [Каминский 1995]. В период ирано-византийских войн аланы контролировали крепость Бухлоон на земле мисимиан [Кузнецов 1992]. В связи со значением, которое приобретает торговля, на территории, контролируемой аланами, на основе ранних городищ формируются протогорода. Крупные городища, например, Адиюх, Гиляч, Хумара в верховьях Кубани становятся центрами ремесел и торговой жизни. Шапуха Багратуни, характеризуя Аланию и оценивая ее «со стороны», пишет: «Эта страна полная всяческих благ, есть в ней много золота и великолепных одеяний, благородных коней и стального оружия, закаленного кровью пресмыкающихся, кольчуг и благородных камений». Поздний византийский автор Лаоник Халкокондил (XV в.) отмечает их как «искуснейшие в военном деле и делают превосходные латы… и из бронзы изготовляют оружие, называющееся аланским». Таким образом, внешнеторговый обмен являлся также одним из механизмов стабилизации внутренней экономики формирующегося раннегосударственного образования.
Значение протяженных торговых путей далеко выходило за область торговли. Путь концентрировал и стягивал окружающие территории, вовлекал округу в сферу своего функционирования, т.е. играл консолидирующую роль. Отдельные авторы прослеживают роль торговли и обмена в формировании раннегосударственных образований. Именно с исключительно интенсивной торговой деятельностью связывают быстрое становление древнедатского государства: предполагают, что уже в середине I тысячелетия н.э. на территории будущей Дании существует ряд мелких предгосударственных объединений [Мельникова 1995].
В условиях активного трансевразийского торгового обмена проходили становление древнерусской государственности и распад славянской патронимии. Этот процесс осуществлялся на путях «из варяг в греки» и «из варяг в арабы» и характеризовался высокой степенью межэтнических и межкультурных контактов [Мусин 2005]. Главную роль в этой торговле играли, согласно Повести временных лет, скандинавские викинги, имевшие современное оружие, сочетавшие скандинавские традиции и высокую транспортную культуру с достижениями Каролингской империи, они прорывались к сакральным и материальным ценностям Византии и арабского Востока, вовлекая по пути в этот процесс славянские группировки. Путем сложного социального и этнического взаимодействия, через взаимопроникновение разных уровней духовной и материальной культуры, скандинавские воины-купцы сливаются с частью славянской знати. Возникает новый этносоциум «русь» как широкий надплеменной дружинно-торговый общественный слой, консолидирующийся вокруг князя, образующий его дружину, войско, звенья раннефеодального аппарата, наполнявшего города «Русской земли» безотносительно к племенной принадлежности, и защищенный княжеской «Правдой роськой».
В период раннего средневековья в Восточной Европе протекание социально-экономических процессов определялось требованиями дальней торговли или стимулировалось ею. Привлечение верхушки местного общества к участию и тем более контролю над отдельными участками торгового пути приводило не только к возможностям быстрого обогащения, но и вело к ускорению имущественной и социальной дифференциации как общества в целом, так и самого нобилитета, приводя к иерархизации знати. Кроме того — вызывало перемещение знати к ключевым пунктам пути и ее сосредоточение в уже возникших или вновь основываемых ею поселениях, которые тем самым приобретали положение не только торговых и ремесленных, но и административных центров. В зонах крупных торговых путей создавались благодаря этому предпосылки для более интенсивного социально-политического развития, нежели в сопредельных, подчас населенных тем же этносом землях, не имевших связи с торговой магистралью.
Кодзаев Казбек Муратович канд. ист. наук
при использовании материалов сайта, гиперссылка обязательна |
