В основе распределения добычи лежал функциональный принцип, выражавшийся в неравноценности роли ветеранов и молодежи. Распределителями добычи также выступали опытные воины.
Всю добычу свозили на Waræn fæz — "поле дележа", где проводилась процедура сбора добычи, во время которой воины клялись в том, что ими ничего не утаивается. Два воина становились друг против друга с обнаженными саблями, упирая сведенные концы клинков в землю. Все участники набега поодиночке переступали этот своеобразный "детектор истины" из двух клинков, объявляя обо всем том, что было взято у неприятеля [133]. Идеологические мотивы того, что во время принятия присяги перед набегом оружие обращалось вверх "к Небу", а по завершении набега — вниз "к Земле" остаются не совсем ясными. Хотя в общем можно утверждать, что обращение оружия к Небу или Земле выражает, соответственно, обращение присягающих, в одном случае — к небесному Воину Уас-стыр, в другом — к покровителю павших и пребывающих в стране Мертвых — потустороннему Воину Бар-Уас-стыр, но уже после боя и, следовательно, является клятвой перед всеми поколениями павших воинов.
По обычаю, самой первой выделялась tyhy kuyvdy haj — "доля для пира-молитвы о силе" (иначе Styr Huycaw аеmæ Wasstyrdjiy haj — "доля для великого Бога Хуцау и Уасстырджи"). Вместе с ней отделяли вторую долю — долю предводителя histæry haj. Первая доля состояла из скота и тратилась на организацию победного кувда после возвращения, а кувд устраивался у святилища Уасстырджи. В эпосе такие кувды происходят прямо на игорном поле. Доля же предводителя могла включать и вещи: пряжу, серебро и т. д., но главным образом — трофейное оружие [376]. Остальную часть добычи, обычно состоявшую из зерна и скота, делили на части соответственно числу и возрастному составу воинов, затем разыгрывали по жребию в своих возрастных группах: по отдельности ветераны и молодежь.
Жребий назывался hal, обычно это бывали обрезки веток ивы или березы с метками каждого воина, либо мелкие личные вещи. Тянули жребий по старшинству [377]. Первые два выпавших жребия считались неточными и их клали обратно, разбор долей начинался с жребия, выпавшего третьим.
Существовал способ, когда между всеми жребиями бывал один лишний, именуемый Styr Huycawy hal — "жребий Великого Бога", или Wasstyrdjiy hal — "жребий Великого Воина Георгия". То есть бог Хуцау, или же Уасстырджи, имел один жребий [280], который назывался то именем первого, то именем второго. Это говорит о том, что доля для воинского пира в честь Великого Воина Уас-стыр когда-то разыгрывалась в общем порядке, и что Styr Huycaw, так же как и Was Styr — это тоже ипостась Великого Воина. В начале любого застолья первый тост южные осетины посвящают "Хуцау и Уасстырджи", хотя у северных осетин он, как правило, адресуется первому. Остановимся на том, что Стыр Хуцау представляет еще один образ Великого Воина, то есть тоже сложился в результате религиозной реформы Нартамонга — Уасамонга, и его имя-титул является фрагментом титульных эпитетов небесного Аса.
Таким образом, по обычаям раздела добычи Стыр Хуцау и Уасстырджи могли "освобождаться" от участия в жеребьевке и их доля — доля для пира силы, выделялась в таком случае до жеребьевки. Но, что весьма показательно, — вместе с долей предводителя. Это еще одно подтверждение их принадлежности воинским культам Уасамонга: привилегия получать доли совместно и до жеребьевки распространяется только на первого из земных воинов — предводителя, и на небесного воина Уас-стыр. Более яркие иллюстрации принадлежности образа Стыр Хуцау к воинскому пантеону и культам Уасамонга вряд ли возможны.
Существенная новация в обычаях распределения добычи вполне различима и заключает стадиальный признак. Это следствие и показатель развития военно-иерархических структур, усложнения социальных процессов. Военные предводители — балхон, фатаг, раздзог, раздар, армдар и др. — оказываются вне системы равного распределения добычи. Наделение их долей без жеребьевки свидетельствует о сложившихся представлениях об исключительности роли и личности предводителя. Функции вождей сакрализуются, они удостаиваются "равного" с богами права быть вне процедур, обязательных для остальных смертных.
Доля предводителя, слагавшаяся из пряжи, серебра, оружия и т.п., способствовала поддержанию ореола исключительности в разного рода актах покровительства, подарках и поощрениях. Кроме того, предводитель получал и равную с остальными долю скота.
Возрастной принцип при распределении добычи давал преимущество ветеранам в очередности, а также в размере и качестве доли: "Во время дележа чего бы то ни было старшие имеют право на более выгодную часть, по обычаю с излишком"[281].
Молодежи, если она была достойна в бою, полагалась одна общая доля, которая ею разыгрывалась. Эта последняя, скорее всего, является переосмыслением доли племянников, которым при любом распределении сверх персональных долей полагалась одна общая — hæræfyrtty haj ("доля племянников").
Поощрительная доля иногда полагалась и информатору, если даже сам он не участвовал в набеге, а также тем, кто оставался сторожить село [393]. Однако, судя по всему, это было не обязательно. Уже в эпосе оставшиеся дома проявляют беспокойство относительно справедливого наделения их долей, а Сослан, из опасения оказаться обманутым, бросает охрану поселения и догоняет бал, чтобы потом лично участвовать в разделе. Доля добычи полагалась и воинам, по известным причинам не принявшим участия в бою, но состоявшим в составе бал. Непосредственный добытчик коня или оружия приобретал на них преимущественное право, тем более если он в ходе боя убил их владель-ца в открытом поединке .
Таким образом, древние обычаи раздела следующие: "Добыча делится между всеми одинаково, определяя иногда виновнику добычи известную часть. Старшему по летам, по обычаю, представляется право выбора любой части добычи. Вслед за старшим право выбора части имеет младший по летам из всех спутников, а затем остальные разбирают также по старшинству" [282]. Наделение "виновника добычи", по-видимому, производилось не всегда. С другой стороны, не всегда правомерным расценивается выделение доли тем, кто не приложил сил для ее добычи, даже если они уважаемые и старшие; Урызмаг даже откровенно стыдится своей пассивной роли: "Если я приеду с этой добычей домой, жена моя Сатана такая злющая и проницательная женщина, она первым своим взглядом узнает, что добыча табуна не моей плети (т. е. добыт не его собственным мечом и мужеством)"[283].
В целом обнаруживаются два основных способа распределения добычи, из которых последний, когда доли разбирают по старшинству согласно походному построению, представляется более организованным и может быть связан со сложившейся системой воинских обычаев и организации. Распределение жеребьевкой, по-видимому, характерно для менее организованных, то есть более ранних, отношений, хотя надо сказать, что они могут соотноситься и как способы раздела добычи при разном составе организаторов и участников, из которых мы более всего знаем о сезонниках и профессионалах.
Прослеживается неравное распределение добычи и тогда, когда бал состоял из представителей фамилий разных сословий. Для воинов из tyhdjyn myggag ("сильных фамилий") доли были большими и вместе с этим из них выделяли особо отличившимся. В случаях, когда предводителем приглашался кто-то из фамилий уасдан, им полагалась значительная часть добычи, от которой те могли отказаться еще до начала распределения, преследуя цели престижа.
Интересно, что бедным домам, не способным выставить воина в набег, тоже иногда что-нибудь выделяли, обычно давали hajwajnag ("жеребенка"), чтобы "трудоспособными стали", или корову.
Отдельные набеги, возможно, имели одной из целей престижную раздачу. Известен случай, когда сильная фамилия из Коба-на увела табун из Кабарды и раздала друзьям и родственникам в Уаллагире "и их (дарителей) имя там разнеслось". Поскольку кобанцы принадлежат к благородным Тагиатам, этот факт выглядит свидетельством престижности взаимных услуг сильных фамилий, возглавлявших различные горные общества.
Особые доли от добычи полагались во всех случаях раздела семьям погибших, "потому что в гуще боя они бывали, в его жестоком месте". Кроме того, вдовы, если они продолжали производить потомство, то есть если они не оставались ænænom sabat ("безымянными субботами", без мужского участия), получали от добычи определенные доли. По-видимому это и предусматривалось обычаями побратимства и воинского левирата, о которых сказано выше. "Потомство у женщины шло, тогда ей подарки делали, чтобы ребенка растить одолевала". Сами женщины к разделу не допускались никогда, равно как на ныхасили кувд.
В завершение темы распределения обратим внимание на термин, обозначавший долю добычи — myzd. В прошлом он употреблялся в значении "добыча в сражении" и был связан первоначально с походами за скотом: myzd — это та доля, которая доставалась из добычи каждому участнику. Со временем, когда усилилась власть алдара-военачальника, последний стал единолично распоряжаться добычей, а воины получали от него лишь условленную плату. Соответственно эволюционировало значение слова myzd: вместо "доли в добыче", оно стало означать "наемная плата воина" [9]. Последняя иллюстрация принадлежит долгой в историческом смысле традиции, в отличие от остальных. Но все они относятся к особой системе распределения материальных благ — благ, добытых набегами и войной.
А.А. Чочиев "НАРТЫ - АРИИ И АРИЙСКАЯ ИДЕОЛОГИЯ", Москва 1996
при использовании материалов сайта, гиперссылка обязательна |