Умер, говорят, от прежних ран Или от иной какой-то хвори Старый Тасолтанов Тасолтан, В Кабарде Большой, родне на горе. Было у алдара, говорят, Семь сынов и дочка Фатимат. Говорят, он, старый, на прощанье Сыновьям оставил завещанье. Говорят, сказал он: «Коль умру, Рода нашего не обесславьте И свою красавицу сестру Братскою заботой не оставьте!» Он сказал им: «Девушка — цветок. Без любви цветок цвести не станет. Если не сорвет садовник в срок, Пожелтеет лист, цветок увянет. Приглядите Фатимат в мужья Парня-удальца из самых лучших. Пусть сперва соседские князья Право сватать дочь мою получат. После пусть посватаются к ней Храбрые дигорские алдары. А потом средь вольных узденей Поищите — не найдется ль пары. Может, будет всех других милей Кто-нибудь сестрице вашей, гъей». Рвется к Тасолтановым в зятья Много всяких женихов богатых. К братьям все окрестные князья Посылают сыновей и сватов. От гостей чванливых шум стоит В доме Тасолтана, тихом прежде. А невеста запершись сидит, Не глядит на женихов заезжих.
Весть про эти странные дела, Весть о том, как некая девица И глядеть на женихов боится, До дигорского дошла села, Там до Хамицаева Хамица.
И тогда на ум ему пришло Тоже взять и попытать удачи. И неспешно старое седло Кинул он на спину рыжей клячи И поехал на свой риск и страх, И предстал пред окнами девицы В старых самодельных башмаках И в своих широких ноговицах. На него алдары не глядят. Но Хамиц кнутом из бычьей кожи Щелкнул так, что даже Фатимат Мигом встала с шелкового ложа.
И сказали братья женихам: «Фатимат тому лишь будет пара, Кто похитит и пригонит нам Сто коней ногайского алдара».
Три прошло или четыре дня. Женихи исчезли вдруг нежданно, А Хамиц табун — сто три коня — Пригоняет к даму Тасолтана.
Из окошка Фатимат глядит, Видит, на дворе туман клубится. Это не туман, а пар стоит Над трофеем храброго Хамица.
Роду Тасолтана, говорят, С бедняком случилось породниться. Отдали сестрицу Фатимат Братья Хамицаеву Хамицу.
В доме было счастье, говорят. Муж любил жену, и жили в мире, Длилось их согласье, говорят, Года три, а может и четыре, Молодым счастливо до конца Жить бы, да завистники не дали. Царгасата своего гонца К братьям Тасолтановым послали.
И сказал гонец: «Случилось зло, С мужем Фатимат живет неладно. Пьет арак дигорское дзигло, Мучает жену и бьет нещадно».
И тогда в Дигорию пошли Месть вершить разгневанные братья, И в глухих горах подстерегли, И убили собственного зятя.
И к сестре своей пошли потом В дальнее дигорское селенье, Чтоб вернуть сестру в отцовский дом, Чтоб ее избавить от мученья.
Вот приходят братья, в дверь стучат И в кунацкую идут все вместе. Будто чует сердце Фатимат, Что пришли они с недоброй вестью.
Братья видят на сестре атлас, Тонкий бархат, пояс золоченый, Что мужья с покон веков у нас Покупают лишь любимым женам.
Плачут тасолтановы сыны. Поняли они, что совершили. «Ты прости, сестра, что без вины Мужа твоего мы порешили.
Ой, поверили мы на беду Слову Царгасат проклятых. Пусть оплакивают в их роду Сыновей и внуков неженатых.
Пусть все женихи из рода их Женихами так и умирают, Пусть все их невесты до своих Свадеб никогда не доживают».
Фатимат не слышит ничего. Что ей покаянья и проклятья. «Вы убили мужа моего Ни за что, мои родные братья. Не ждала от вас я, братья, зла, Я всегда вас слушала, любила».
Фатимат с дубового стола Ножницы булатные взяла, Острием их грудь свою пронзила.
Примечание: Записана Т. А. Хамицаевой от А. Г. Хамицаева. ОРФ СОНИИ. Ф. 420, п. 117, стр. 15. Тасолтановы — князья Малой Кабарды. Царгасата — привилегированное сословие в доре¬волюционной Осетии.
Источник: Песни далеких лет. Переводы Наума Гребнева. — Осетинская народная поэзия. Изд. второе, дополненное, Орджоникидзе, Ир, 1974.
при использовании материалов сайта, гиперссылка обязательна |