Ой, дзицца, на краю селения,
Из ружья застрелил оленя я.
Застрелил я оленя рогатого —
Кабардинского князя проклятого.
К нам князья кабардинские прибыли,
Дань взимать и считать свои прибыли.
Закричала мне знать полупьяная:
«Не уйдешь ты, дзигло поганое!»
Я сказал им: «Князья благородные,
Вы с дороги, поди, голодные.
Заходите пока, пообедайте,
Моего шашлыка отведайте!»
Рассердились князья кабардинские:
«Нам противны слова твои свинские.
Все здесь наше: бараны, быки твои,
Шашлыки твои и кишки твои!»
Я сказал им: «Князья благородные,
Вы загнали нас в горы бесплодные,
Но и здесь вы житья не даете нам,
Не с добром, князья, вы идете к нам».
Еще утром надел непробитую
Я черкеску, матерью сшитую,
И ружье свое взял кремневое,
Ненадежное и не новое.
И подумал я: «Ой, упрямая,
Пожалела корову родня моя.
Я бы продал ее, незадешево,
Взял ружье у купца хорошего.
Не скотину родня пожалела бы,
Сиротину меня пожалела бы.
Все равно, ведь придется забить ее,
На поминках моих сварить ее».
Так подумал я и прицелился,
Быть в живых уже не надеялся.
Но в то утро ружье кремневое
Било, старое, словно новое.
Вдоль Кобани, где волны белые,
Горько ехать князьям-грабителям.
Едут, плачут они, несмелые,
Над убитым своим предводителем.
Примечание:
Записана Харитоном Плиевым от Сергея Наниева в Алагире 5 октября 1936 г. ОРФ СОНИИ, Ф. № 25— II, п. 13, стр. 17—19.
Дзицца — мама.
Источник:
Песни далеких лет. Переводы Наума Гребнева. — Осетинская народная поэзия. Изд. второе, дополненное, Орджоникидзе, Ир, 1974.
при использовании материалов сайта, гиперссылка обязательна |
