Исполнилось 220 лет со дня рождения Андрея Шегрена
 Ученый-филолог с мировым именем Андрей Михайлович Шегрен (Андреас Йохан Шегрен) стал личностью, судьба и научная деятельность которого во многом связаны с Осетией и осетинским языком. Он по праву считается основоположником научного осетиноведения, а его работы в этой области, высоко оцененные современниками, сохраняют свое значение и сегодня. В России он оказался в связи с изучением финно-угорских диалектов. Причины глубокого интереса к ним очевидны: он родился и вырос в Финляндии и, несмотря на свое шведское происхождение, считал родным языком финский. Труднее объяснить то пристальное внимание к осетинскому языку, которое характеризует второй этап его научной работы (1836—1855).
Впрочем, сам академик о планах предстоящей поездки на Кавказ писал: «Что касается до Кавказа, то по плану моего ученого путешествия я должен был окончить свои исследования тем краем, который, как кажется, составляет границу на юге чудских племен и следов их. Обнять теперь надлежащим образом все языки народов Кавказа было бы дерзкое, самонадеянное предприятие… По сию пору ни одно наречие не представлено во всех своих свойствах и не исследовано с надлежащей полнотой. Грамматическое разложение и рассмотрение отдельных кавказских языков есть еще предмет непочатой, ожидающей возделывателя». Далее он говорит о своем намерении: «Кроме татарского и грузинского языков, составляющих для меня и цель, и средство, я займусь еще в особенности осетинским, который, имея общую важность, для меня любопытен по отношению, какое он имеет к прежним моим занятиям». Здесь следует учесть, что Кавказ считался одним из регионов проживания различных финно-угорских, самодийских и древнетюркских народов. То есть грузины и турки интересовали ученого с точки зрения возможных реминисценций древних обитателей Кавказа. То же самое можно сказать об интересе к осетинам. Ведь еще в 1766 году М.В. Ломоносов в своем труде «Древняя российская история» племена ясов и алан относил к «словенскому либо чудскому поколению». Иначе говоря, предки осетин по своему происхождению считались либо славянами, либо финно-уграми. Культурно-генетическая преемственность между аланами и осетинами была впервые обозначена в 1773 академиком Герардом Фридрихом Миллером (1703—1773) и научно обоснована в 1802 году Яном Потоцки (1761—1815). Все эти факты, как утверждает Вилен Уарзиати в статье «Осетиноведческие штудии академика А. Шегрена», были известны последнему, решившему на месте проверить их достоверность.
Более того, давний интерес Шегрена к Кавказу, Осетии и осетинскому народу, видимо, был широко известен, поскольку его даже обвиняли в пристрастии к осетинскому языку, в попытках представить его «матерью языков германских», ради подтверждения чего он якобы и предпринял свое путешествие на Кавказ.
В Осетии Шегрен находился в течение 1836—1837 гг. и за этот период побывал почти во всех ее уголках, ознакомился с различными сторонами жизни и быта осетин. Ему удалось глубоко изучить осетинский язык, взяв за основу «тагаурский диалект», как он называл иронский, в то же время придавая особое значение изучению и дигорского диалекта, сохранившего архаичные грамматические и лексические формы, что, по мнению ученого, облегчало сопоставление осетинского с другими индоевропейскими языками.
Основные результаты его работы нашли отражение в изданной им в Санкт-Петербурге в 1844 году «Осетинской грамматике». Это капитальный труд, в котором отражены вопросы фонетики, морфологии, синтаксиса и орфографии осетинского языка, этимологии грамматических форм и лексических единиц. Невозможно переоценить значение этой работы для становления и развития осетинской письменности и литературы, культуры в целом. О научном уровне работы говорит, в частности, тот факт, что в 1848 году ее автор был удостоен премии Вольнея Французской академии наук за особые успехи в области филологии. Высоко она оценена и соотечественниками, в частности, основоположником славянского сравнительно-исторического языкознания А.Х. Востоковым, рецензировавшим грамматику Шегрена.
Изучение осетинского языка началось со знакомства Шегрена с печатными текстами. Экзарх Грузии Евгений любезно предоставил ему в личное пользование «несколько редких книг, совершенно не известных в ученом мире, относящихся к литературе Осетии». Успехи были настолько ощутимы, что вскоре неутомимый исследователь написал: «В осетинском языке я овладел наконец достаточно солидной базой, чтобы издать что-либо серьезное… Полагаю, мне удастся в свободное время подготовить как для личной, так и общей пользы новые материалы, которые в будущем помогут в изучении осетинского языка. Собственно, я уже подготовил в общих чертах осетинский алфавит на основе русского». К тому же интенсивные занятия осетинским позволили ученому утверждать, что это – «вне всякого сомнения самый важный из языков Кавказа из-за его связей с основными языками Европы и Азии большой индоевропейской группы».
Вопросы статуса национального языка и его функций в обществе в Осетии актуальны как никогда. В этой связи нельзя не отметить выдающуюся роль Шегрена. Ведь именно он разработал фонетические и грамматические нормы, ввел в оборот лингвистическую терминологию на осетинском языке, что сыграло свою роль в дальнейшем становлении профессиональной культуры осетинского народа. Творческий труд академика Андреаса Йохана Шегрена уникален уже тем, что привлек к осетинскому материалу внимание академика В.Ф. Миллера и других российских и зарубежных ученых. В своем восторженном отзыве об осетинской грамматике ученого газета «Закавказский вестник» писала: «Дав осетинскому языку направление и настроение и установив его законы, Шегрен «воздвиг себе памятник на все времена существования языка». О его последователе, Всеволоде Миллере, Максим Ковалевский писал: «Исторический Миллер на Кавказе сделался Миллером легендарным. Осетинский народ еще при жизни готов ставить ему памятник, так как он всего более содействовал пробуждению его самосознания».
Сбор и изучение научного наследия Шегрена продолжаются, но, как сказал в одном из своих выступлений профессор Людвиг Чибиров, Осетия до сих пор не воздала должное преданному ему человеку – яркой личности и видному ученому: «Хорошо, что к 200-летию со дня рождения Шегрена издана часть его осетиноведческих исследований. Но ученый оставил 18 объемистых томов дневниковых записей, в которых о кавказском периоде его жизни очень много интересного. Возможно, хоть эти письма подготовим к печати? Дневники эти хранятся в Российской государственной библиотеке, и извлечение из них касающегося нашего края, думается — не такая большая проблема.
Даже во времена двухсотлетней давности не сомневались, что память о Шегрене и Миллере достойна увековечения памятниками. А что же мы по просшествии веков, когда великие заслуги этих ученых еще более высветились и осознаны всем нашим цивилизованным обществом? Не говоря о памятниках, даже бюсты их не украшают улицы и скверы наших столиц. Увековечили их память в названии улиц во Владикавказе, и на этом успокоились. Но ведь это очень несоизмеримо с их великими заслугами». Все это – истина, к которой наконец-то должна прислушаться вся общественность республики…
Автор: Т. Техов |
