Новый 1919 год был одним из самых тяжелых в политической истории Осетии XX века. Он был предсказуем, и к нему тщательно готовились как в Северной Осетии, так и в Южной. Здесь хорошо понималось то прямолинейное восприятие, которое складывалось вокруг политического положения Осетии, являвшейся якобы форпостом русского большевизма. Не было сомнения в том, что российские белогвардейские патриотические силы, концентрировавшиеся на Северном Кавказе, обрушатся, прежде всего, на Северную Осетию, занимавшую центральное стратегическое положение на Кавказе. О вооруженном походе на Осетию открытые заявления делали и представители грузинского правительства. В начале 1919 года из этих двух опасностей главной считалась грузинская агрессия, ставившая перед собою задачи, связанные с организацией геноцида осетинского народа; идеи о геноциде рождались в подтверждение тезиса о том, что нет «никакой Южной Осетии», а есть только Грузия.
В январе 1919 года газета «Народная власть» сообщала о формировании «Горского революционного отряда». Он создавался из осетин Северной и Южной Осетии. Основная задача, ставившаяся перед вооруженным отрядом, состояла в «охране Военно-Осетинской дороги и защите революции». Стоит пояснить - в Северной Осетии отношение к революции и Советской власти, как, впрочем, и белогвардейскому патриотическому движению, было неоднозначным. Здесь не было той политической монолитности, какою отличалась Южная Осетия. Что касается горского революционного отряда, то его создавали в основном революционные силы Южной и Северной Осетии. Очевидно, речь шла об организации совместной обороны, так необходимой перед надвигавшимися опасностями. В совместную систему обороны входили также строительные дорожные работы на Рокском перевале. В газете «Кавказское слово» в начале феврали 1919 года сообщалось, что «с Лиахвского ущелья через горный Рокский перевал прокладывается огромная аробная дорога к Северному Кавказу». Согласно упомянутой газете, строительные работы начались еще в 1918 году: «... в Джавском ущелье, -писала газета, - ежедневно работает 500 осетин для проведения новой дороги». «Кавказское слово» в строительстве дороги видело политическую составляющую как главное. По оценке газеты, Южная Осетия «в действительности отпала от Грузии и не подчиняется ее правительству». Ее журналист не скрывал своей враждебной настроенности к осетинам и, сообщая о строительстве дороги, соединявшей две части единой Осетии, подчеркивал: «Осетины открывают русским новые двери в Грузию, а ключи от этих дверей кладут к себе в карман». Газета «Кавказское слово» призывало грузинское правительство Н. Жордания «немедленно же сделать твердый шаг и теперь же приостановить проведение Рокского пути», чтобы предотвратить объединение Южной и Северной Осетии. Стоит обратить внимание еще на одну очень важную особенность грузинского общества, где ведущей социальной силой являлась грузинская «образованная знать». Речь идет об «исключительном праве» Грузии быть независимой и свободной, - это был главный политический мотив правительства Н. Жордания, - но точно такое же право здесь, в Тифлисе, никак не желали признать за осетинским и абхазским народами. Обычно подобное политическое явление рассматривалось как националистическое.
С декабря 1918 года, с VI съезда осетинского народа, и до мая 1919 года в Южной Осетии не было сколько-нибудь заметных общественно-политических событий, которые бы «раздражали» грузинские власти, если, конечно же, не считать строительные работы на Рокском перевале. Следует отметить -дорога, о которой так много говорили в Тифлисе, строилась не только с идеей объединения Южной и Северной Осетии и организации совместной обороны, но и по другой, не менее важной причине: в Грузии публично было принято говорить об осетинах, как о врагах Грузии, и звучали призывы к физическому истреблению осетинского народа. На памяти у жителей Кавказа были свежи еще воспоминания, когда в 1915 году Турецкое правительство уничтожило около двух миллионов армян. В Южной Осетии, где хорошо знали, на какие насилия способны грузинские тавады, возглавившие правительство Грузии, больше всего опасались не столько порабощения, сколько физического истребления народа. В связи с этим строительство дороги через Рокский перевал, как единственной коммуникации, по которой можно было отступить, рассматривалось также на случай массового геноцида осетин.
Как и ожидалось, военные события не заставили себя долго ждать. 4 мая 1919 года по распоряжению грузинского правительства Жордания начальник цхинвальского воинского отряда генерал Каралов приступил к подготовке похода в Южную Осетию. Поводом для этого послужило создание в Южной Осетии Национального Совета, бравшего на себя неформальное руководство осетинским крестьянством. В вооруженном нашествии на Южную Осетию генерал Каралов на самом деле видел не только задачу «в корне разрушить» Осетинский национальный Совет, но и «пройти с войсками» Грузии «весь южно-осетинский район»; естественно, не для «прогулки», а с карательными целями.
12 и 13 мая грузинские войска вошли в Южную Осетию и оккупировали ее территорию. Задолго до этого, с момента, как стали в Грузии обсуждать вопрос о геноциде осетин, Национальный Совет обратился к местному населению не вступать в вооруженные конфликты с Грузией, чтобы не дать повода властям Жордания начать военные действия. Грузинские войска, тщательно готовившиеся к походу и прихватившие тяжелую артиллерию, вступили в Южную Осетию, не встретив ни единого выстрела. Расположившись в осетинских обществах, войска занялись тем, чем обычно занимались экзекуторы, - грабили, насиловали, разбойничали на территории всей Южной Осетии. Производивший дознание ротмистр Ушваридзе, как официальное лицо, провел расследование разбойного поведения войск, ставшего известным за пределами Грузии. Газета «Молот» писала, что «карательный отряд князя Каралова до самого последнего времени находился в Осетии, где творил бесчинства над непокорным населением». Эта же газета сообщала, что «со всех сторон из всей Осетии» направлялись делегации в Тифлис, выражались публичные протесты, требуя вывода грузинских войск, и только после этого грузинское правительство было вынуждено отозвать свои войска. После похода грузинского князя Каралова в Осетию в печати открыто стали писать о «воинствующем империализме» грузинских националистов, - о том, что «социал-демократический шовинизм грузинских меньшевиков в этом деле побил рекорд». Правительству дворянина Жордания, называвшего себя социал-демократическим - такое «определение» служило вывеской - на самом деле в своем абсолютном большинстве состояло из тавадов или же из лиц, близко стоявших к феодальной среде. Оно выражало крайне реакционную национальную концепцию строительства грузинского государства. На вооружении правительства были в основном громкие лозунги и революционно-демократические заявления, при этом оно оставалось сугубо феодальной конструкцией, глубоко лживой и потому хилой и явно временной. Одним из наиболее «ярких» представителей окружения Н. Жордания был небезызвестный А.И. Чхенкели. Публицист тех времен Арцу Тохов называл его «зоологическим типом грузинских меньшевиков». На конгрессе социалистов в Амстердаме и Берне Чхенкели, нимало не смущаясь, заявлял об «укреплении завоеваний революции в Грузии», о раздаче крестьянам земли, якобы «отнятой у помещиков», о реализации принципов «национального самоопределения нацменьшинств». Газета «Молот» писала по этому поводу, что Чхенкели умолчал о грузинизации «всех учреждений и государственных служб», при этом добиваясь включения в состав грузинского государства малых народов, чтобы «растворить малые нации в державном угнетении грузинской нации».
Отвод грузинских войск из Южной Осетии не означал снятия с осетинских обществ военного контроля грузинского правительства. В Цхинвальском и горных районах Южной Осетии оставалось до начала осени 1919 года 100 милиционеров; в октябре этого же года эти силы были подкреплены батальоном регулярных войск. Таким образом, в 1919 году Северная и Южная Осетия были оккупированы с одной стороны деникинскими войсками, с другой - вооруженными силами правительства Жордания. Последние не ограничивали свои функции оккупационным контролем над политическими процессами в Южной Осетии. В их задачу входило также овладение главными коммуникациями - Военно-Грузинской и Военно-Осетинской дорогами, пролегающими через Осетию. Особый интерес для правительства Грузии представлял Рокский перевал, контроль над которым позволял предотвратить объединение Южной Осетии с Северной Осетией. В связи с этим Тифлис в этом районе держал дополнительные воинские силы, фактически поставленные на содержание местного населения. Вскоре здесь, в районе Рокского перевала, организовалось повстанческое движение, направленное на изгнание оккупационных грузинских войск. Повстанцы смогли разоружить посты грузинских сил, свергнуть местную власть, установленную в районе Горийским уездным начальником. Повстанческое движение разворачивалось и в других районах Южной Осетии, но оно жесткими мерами подавлялось оккупационными войсками Тифлиса. Ситуация для повстанцев осложнялась тем, что югоосетинский крестьянский «большевизм», суть которого заключалась в освобождении от засилья грузинского феодального «меньшевизма», был окружен с двух сторон - на севере генералом Деникиным, на юге -дворянином Жордания.
"Южная Осетия в коллизиях российско-грузинских отношений" М.М. Блиев. 2006г.
при использовании материалов сайта, гиперссылка обязательна |