Остается сказать еще об одном важном аспекте осетинского национального движения 20-х гг. Речь идет о внутренних социальных мотивах, столь резко изменивших вектор политического развития Осетии. Было бы неверно полагать, что осетинское национальное движение, ставившее своей целью объединение Осетии с последующим ее вхождением в Закавказскую Федерацию, было делом только рук Сталина и Орджоникидзе и не имело своей собственной социальной природы. Оставляя в стороне отмеченное уже нами естественное стремление народа к органическому слиянию своей страны, затронем только протекавшие в 20-х гг. социальные процессы, ставшие питательной средой политико-административной ориентации осетинского национального движения. Эту тему позволяют рассмотреть данные ОГПУ: несмотря на слишком явные политические пристрастия и гипертрофированные оценки, именно это государственное учреждение ставило перед собой задачу разобраться в существе внутренних причин, толкавших идеологов объединения Осетии в Закавказье.
Как известно, в национальных районах Северного Кавказа большевики открыто и довольно масштабно проводили в отношении казачества политику ксенофобии. Отнеся казаков к контрреволюции, новые власти отнимали у них землю и превращали их в беженцев. Только на линии от станицы Тарской вниз по реке Камбилеевке, проходившей между Северной Осетией и Ингушетией, усилиями Орджоникидзе было выселено около 70 тысяч казаков. Многие из них осели во Владикавказе и казачьих станицах Северной Осетии. Это серьезно обострило в Северной Осетии межнациональные отношения. Особенно накалилась обстановка во Владикавказе; город пытались монополизировать и осетины, и русские, и даже ингуши, накануне занявшие казачьи земли и станицы. Северо-Кавказский краевой Комитет и крайисполком, где заседало «казачье большинство», вывели Владикавказ в самостоятельную административную единицу и тем самым лишили Северную Осетию ее экономического и культурного центра. По оценке ОГПУ, это явилось одной из причин, по которой в Осетии рос «антагонизм к краевому центру», «стеснявшему якобы национальное развитие осетин». Потеря Владикавказа стимулировала среди осетинской интеллигенции «стремление к объединению с Южной и Моздокской Осетиями с созданием центра в гор. Владикавказе. Выход после этого объединения из Краевого объединения и вхождение в состав Закавказской Федерации». Осетинское национальное движение стало набирать силу после того, когда по его инициативе началось массовое заселение Владикавказа осетинами и это встретило сопротивление со стороны Северо-Кавказского края. Это настолько усилило в Северной Осетии сепаратизм в отношении края, что он постепенно становился среди осетин похожим на политическую парадигму: выражаясь языком ОГПУ, осетинское национальное движение стало «культивировать» «узконациональную идеологию с тенденцией на восстановление национально-демократических форм управления», связывая их реализацию с Закавказской Федерацией как с сугубо «национально-кавказским» образованием.
В отличие от оценки политических аспектов «осетинского сепаратизма», более объективно Государственное политическое управление отмечало экономические причины, лежавшие в основе осетинского национального движения. Главная из них относилась к малоземелью. Дело в том, считали в ОГПУ, что Северной Осетии, отнесенной Советской властью к «контрреволюционной» области, было отказано в наделении землей при распределении земельного фонда, образованного из казачьих «излишков». Выход «из аграрной перенаселенности» ОГПУ видело в «присоединении к Северной Осетии Моздокского района Терского округа с 10 000 осетинским населением, где до революции Северная Осетия арендовала 35 000 десятин земли». По оценке ОГПУ, Южная Осетия, входившая в состав Грузии, не имела «никаких видов на свое развитие, как по особенно острому малоземелью, так и по недостатку культурных сил» В ОГПУ считали, что «с присоединением Моздока» к Северной Осетии кардинально улучшилось бы положение и в Южной Осетии. Наконец, оно указывало также на избыток торгового капитала, не находившего в Северной Осетии «рынка»; считалось, что более благоприятные условия для капиталов могли бы быть в Закавказье.
К политическим и экономическим стагнациям, коими объяснялись причины «осетинского сепаратизма», в качестве доминанта во всем ОГПУ склонно было видеть «огромное перепроизводство интеллигенции», якобы вызвавшее национальное движение, призванное объединить обе части Осетии и войти в состав Закавказской Федерации; заметим, - не это ли мнение о «перепроизводстве интеллигенции» послужило поводом к тому, что позже в Северной Осетии цвет этой интеллигенции был репрессирован и уничтожен?
"Южная Осетия в коллизиях российско-грузинских отношений" М.М. Блиев. 2006г.
при использовании материалов сайта, гиперссылка обязательна |
