Дзанайты Х. Г., доктор политических наук, доктор экономических наук, профессор, директор Института национального развития
В работе рассмотрены теоретико-методологические основы формирования Национальной доктрины Алании.
НАЦИОНАЛЬНАЯ ИДЕЯ – ОБЪЕКТИВНО СУЩЕСТВУЮЩАЯ ДАННОСТЬ
Формирование гражданского общества не отрицает, а, напротив, предполагает определение всеми народами приоритетов своего социально-политического развития. В Алании (Осетии), как и в России, решение этой ключевой задачи во многом свелось к поиску некой «национальной идеи». Именно поиском «национальной идеи» как на федеральном, так и на региональном уровне весь конец двадцатого и начало двадцать первого столетия была занята творческая и научная интеллигенция страны. Обращает на себя внимание многообразие подходов и определений различных авторов, пытающихся сформулировать внутреннее содержание того, что есть «национальная идея». Под «национальной идеей» понимают в отдельности соборность народа, его «укоренение», приверженность к той или иной религии, здоровый образ жизни, приобщение к культурным и политическим ценностям Запада или Востока, построение общества среднего класса и т.д. и т.п. Такой разброс мнений объясняется тем, что само понятие «национальная идея» не относится к строго научной категории, оно зиждется исключительно на чувственном восприятии окружающего мира, являясь бессознательным началом в психике индивидуума или психическом складе этноса, и в большей степени относится к мифотворчеству. На «национальную идею» не распространяются закономерности, характеризующие развитие научной идеи. Поэтому ее внутреннее содержание изначально не поддается осмыслению через категории, которыми оперируют социальные и гуманитарные науки.
По существу, «национальная идея» констатирует объективно существующую данность, независящую от чьей бы то ни было воли. Говоря иначе, «национальная идея» – это способность человека ощущать себя представителем конкретной нации. «Национальную идею» нельзя придумать, забыть, потерять и снова найти, т.е. она существует ровно столько, сколько живет тот или иной этнос (нация). «Национальная идея» отражает коллективную идентичность народа и исчезает тогда, когда исчезает сам объект (этнос). В этом отношении сохранение «национальной идеи» является обязательным условием коллективной (народной) идентичности. Поэтому следует считать бессмысленными попытки навязать социуму новую «национальную идею» или скорректировать существующую.
Показательным является тот факт, что в развитых странах мира отсут-ствует сама постановка вопроса о поиске «национальной идеи». Поэтому перманентная дискуссия в обществе относительно содержательной части «национальной идеи» есть признак глубокого духовного кризиса нации.
Неверная постановка вопроса не могла привести к правильным выводам и позитивным результатам. 90-е ХХ – го столетия доказали несостоятельность предложенных российскому обществу политических ориентиров развития. Ложный поиск «национальных идей» в значительной мере обусловил распад единого союзного государства, трагические межнациональные и межконфессиональные конфликты практически на всем постсоветском пространстве. Здесь имеются в виду вооруженные конфликты между Арменией и Азербайджаном за Нагорный Карабах; Грузии с Южной Осетией и Абхазией; Молдавии с жителями Приднестровья; внутренняя война в Таджикистане; Ошские погромы; вооруженные агрессии Республики Ингушетия против Северной Осетии, Чеченской Республики против жителей Ставрополья и Дагестана, депортация русского и русскоязычного населения с территории бывшей Чечено-Ингушской Республики.
Стремление обосновать новую «национальную идею» неизбежно приводит автора на позиции социального мифотворчества, являющегося антиподом социальных наук, а, следовательно, и научного метода познания действительности. Социальное мифотворчество ведет к непредсказуемым последствиям и неуправляемым процессам. Поэтому переход от бесплодных и беспочвенных поисков «национальной идеи», навязанных российскому обществу, к формированию как на федеральном, так и на региональном уровне научно-обоснованной «национальной доктрине», является актуальной задачей нашего времени.
Такая постановка проблемы предполагает уточнение того, какое место в предмете политической науки занимает проблема формирования национальной доктрины. Поскольку в самой национальной доктрине ключевой категорией выступает «нация», поэтому анализу данного феномена должно предшествовать соотношение этнического и национального в государственном строительстве.
Изучение теории данного вопроса [1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9] позволило установить, что ряд исследователей выводят этническое начало за рамки политического процесса и тем самым не рассматривают этнос в качестве субъекта политического процесса. С опорой на этот тезис сегодня строятся различные концепции «постнациональной исторической фазы» в развитии государства. Другие исследователи при определении сущности понятия «нация» делают акцент на сформировавшееся национальное самосознание, сплачивающее всех членов той или иной этносоциальной общности. Тем самым признается первичность этнического в развитии современных наций. Наряду с другими субъектами политики этносы и нации в повседневной практике реализуют свои цели, вытекающие из их социально-политических интересов. Третий подход к определению внутреннего содержания понятия «нация» заключается в синтезе двух первых подходов. Здесь нация рассматривается «как этническое сообщество, сформировавшееся на основе единства языка, культуры, территории и национального самосознания, обладающее правом на самоопределение, на свою государственность, национально-территориальную и культурную автономию» [8].
Таким образом, этнос и нация являются взаимосвязанными, однако не тождественными понятиями, и их наличие определяет функционирование как этнического, так и национального самосознания. Неоднозначность и полисемичность данных категорий привело к большому разбросу мнений, характеризующих их сущностные особенности. В этих условиях важное научно-практическое значение приобретает их правильная трактовка, применительно к текущим национально-культурным и общественно-историческим реальностям.
С точки зрения методологии познания социальных систем (народ, нация, класс, социальная общность и т.д.) «Национальное самосознание является лишь точкой зрения, с которой рассматривается национальное сознание. Вот почему нельзя отождествлять понятия «национальное сознание» и «национальное самосознание». Как раз самосознание нации, а не ее сознание вообще, служит одним из главных ее признаков, существенным свойством. Поэтому эрозию национального самосознания как интегративного признака нации, а перед нею и национального сознания, можно считать завершающей стадией насильственной или естественной ассимиляции. При всех трансформациях или деформациях национального самосознания изменяется и всё национальное сознание» [5].
Необходимость сохранения национальной идентичности и развития национального самосознания привела Н. Рериха к следующей мысли: «Упоминая нацию, мы должны безболезненно определить, что есть национализм. Если это какое-то понятие, связанное с человеконенавистничеством, то оно будет попросту вредно и должно подлежать уничтожению, как и всякая ненависть, злоба, самость и невежество. Но в понятии национализм есть такие ценные основы, что, поняв его в чистейшем звучании народов, в их высшем проявлении, мы увидим еще один фактор прогресса… Пусть не только личная душа, но и великий коллектив души народной выражает свое лучшее, свое самое ценное, возвышенное и прекрасное. Если это выражение будет действительно прекрасным и возвышенным, то и всякие недопустимые в своей ограниченности понятия, вроде шовинизма, не найдут себе места в этом очищенном мощном хоре истинного прогресса» [10]. Западная обществоведческая наука рассматривает национализм как «состояние ума» [11], [12], «Миф, созданный интеллектуалами» [13], «обыкновенный патриотизм» [14], [15] и др.
Однако сугубо негативная трактовка национализма партийными идеологами Советского Союза привела к полному отрицанию наличия ценностных начал в национализме. Примат наднационального над национальным неизбежно привел к размыванию традиционной социальной стратификации, фрагментарному восприятию национальной истории. Национализм, являясь основным препятствием обобществления средств производства и единения народов на основе теории классовой борьбы, закономерно превратился в «главный фактор», препятствующий формированию новой исторической общности (советского народа). Поэтому было постулировано положение, согласно которому национализм, являясь продуктом капиталистических отношений, должен исчезнуть по мере исчезновения самого капитализма.
Показательной в этом отношении является судьба ир – ас – аланского народа, который под воздействием господствующей идеологии оказался разделен административными и государственными границами (РСО – Алания, РЮО). Данное обстоятельство не могло не привести к замедлению сплочения аланского народа, деформации его национального самосознания. Сказанное нашло свое непосредственное отражение в развитии ассимиляционных процессов. На протяжении двадцатого столетия аланы быстро утрачивали основополагающие признаки, характеризующие понятие нация – общность языка, территории, культуры.
Все вышеизложенное предопределяет необходимость разработки ос-новных направлений развития государственности аланского народа, решения сложных этнополитических проблем, исключающих вненаучные трактовки социально-политической действительности. В своей основе данные предложения должны способствовать укреплению связей человека со своей национальной культурой, языком, традициями, территорией совместного проживания при недопущении дискриминации граждан по национальному, расовому признаку. Речь, надо полагать, должна идти о формировании и функционировании этнонационального самосознания. Данное утверждение зиждется на необходимости учета интересов всех социальных, национальных групп населения данных субъектов, составляющих де-факто одну социально-политическую общность.
Непротиворечивый характер национальной доктрины вытекает из того, что национальная консолидация рассматривается здесь в качестве объективного процесса, способствующего внутреннему сплочению всех народов, социальных общностей вокруг общих интересов, задач, исторического прошлого. Очевидно, что данный подход предупреждает развитие этноцентристских теорий, национальных предубеждений, ведущих к националистическим проявлениям. Сказанное исключает порочную идейную основу, на которой формировалось бы национальное самосознание с националистической ориентацией ир – ас – аланского народа. Реализация вышеизложенных подходов в социально-политической практике, надо полагать, будет способствовать созданию в Республике Алания (РСО – Алания, РЮО) одинаковой для представителей разных этнических групп институциональной среды.
Составление «национальной доктрины» придает более осмысленный целенаправленный характер общественно-политическим процессам, способствует созданию социальных систем, обеспечивающих всестороннее, поступательное развитие личности и общества. Следовательно, необходимо различать понятие «национальная доктрина» как документа, принимаемого соответствующим государственным органом, и «национальной доктриной», как политологической научной категорией. Первичным является рассмотрение «национальной доктрины» с научной точки зрения. Только на основе полученных научных данных может быть сформулирована «национальная доктрина» в виде официального документа, принимаемого светской властью.
АЛАНСКИЙ НАРОД – ДВИЖУЩАЯ СИЛА ЭТНОПОЛИТИЧЕСКИХ ПРОЦЕССОВ
Национальная доктрина призвана дать целостную национальную картину мира, акцентируя внимание на месте и роли в ней конкретной нации (социально-политической общности). Являясь своеобразным системообразующим центром по отношению к общественному сознанию, национальная доктрина обладает следующими функциями:
– когнитивная (познавательная);
– аксеологическая (оценочная);
– аффективная (эмоциональная);
–прогностическая – обоснование будущего политико-государственного устройства общества, как идеала, к которому необходимо стремиться;
– защитная – обеспечивающая поступательное (эволюционное) развитие социально-политической общности в условиях глобализирующегося мира и роста различных видов угроз.
С учетом вышеизложенного «национальная доктрина» является своеобразной идеологической надстройкой социальных и гуманитарных наук над мифологической реальностью – «национальной идеей». Ключевыми при формировании национальной доктрины выступают политологические аспекты «национальной культуры», «национального самосознания», «национального языка», «национального духовного мировоззрения». Через их всестороннее развитие мыслится сам процесс становления нового государственного образования – Республики Алания.
Вторая половина ХХ столетия прошла под знаком активного воздей-ствия на национальные, социальные общности процессов глобализации, которые, нивелируя национальные особенности, ведут к созданию наднациональных структур. Однако перманентный характер социально-политических, экономических трансформаций в Российской Федерации обусловил неоднозначное восприятие этих процессов, что выводит проблему сохранения национальной идентичности в разряд наиболее актуальных. Проблема национального самосохранения вышла на первый план даже, казалось бы, в благополучной Европе, в частности, во Франции. Превратившись в политическую проблему, она, по мнению Валири Жискар д'Эстена, будет набирать силу на протяжении всего ХХI века [16]. Вопрос о том, смогут ли глобализация и регионализация хозяйственной жизни, ослабляя идею нации и национальной системы ценностей, заменить ее чем-то равнозначным, остается открытым. Поэтому проблему национальной идентичности сегодня следует считать одной из главных в общественных науках.
Глобализация как процесс и как новое качественное состояние международных отношений оказывает неоднозначное воздействие и на формирование социально-политических общностей. Данное обстоятельство обусловлено наличием двух типов глобализации: естественно-исторической и управляемой. В условиях значительного воздействия на социально-политические системы и процессы управляемой глобализации, которая зиждется на либеральных идеях и концепции личности, многие народы оказались лишены права на самоопределение, защиту своего государственного суверенитета (Югославия, Афганистан, Ирак, Ливия и др.). Более того, усиление управляемой глобализации позволило руководству США провозгласить в начале ХХ1 – го столетия развертывание «глобальной демократической революции», предполагающей давление стран Запада на социально-политические и экономические процессы в переходных обществах и ряде стран Востока. Отсюда возникает много вопросов к адекватности прозападной стратегии реформирования, потребностям социально-политического развития этих стран. Российский опыт показал, что механический перенос на российскую почву «постмодерновых», глобалистских идей Запада подвел страну к очередному кризису модернизационного проекта.
Данное обстоятельство обусловлено тем, что безупречная в футурологическом плане идея самоценности личности на уровне формирования национальных, социально-политических, государственных общностей оказывает деструктивное воздействие. Либеральные и неолиберальные идеи, нивелируя национальные особенности, стремятся уничтожить все структуры, якобы с целью реализации основополагающих прав личности, подспудно устанавливают новый мировой порядок. То есть, на уровне вышеуказанных общностей эти идеи перестают работать, здесь срабатывают другие доминанты.
Поэтому, не отрицая в принципе необходимости соблюдения осново-полагающих прав личности и гражданина при разработке социально-политических основ развития исторически сложившихся устойчивых общностей, в качестве одной из доминант выступает этническая, национальная идентичность. Формирование национальной доктрины предполагает не обезличивание наций, социальных общностей, а их всестороннее развитие. Приемлемость данной модели развития определяется признанием права личности и группы на поддержание собственной идентичности.
Очевидно, что в условиях отсутствия «единого правового поля», в рамках которого должно происходить развитие различных сфер общественной жизни (Республики Северная Осетия – Алания; Республики Южная Осетия), говорить о соблюдении гражданских прав и свобод личности неправомерно. Непротиворечивый характер принципов «права нации на самоопределение» и «прав человека» закреплен в резолюции Генеральной Ассамблеи ООН 637(VII) от 16 декабря 1952 г., где сказано: «право народов и наций на самоопределение является предпосылкой для пользования всеми основными правами человека» [17]. Поэтому приоритет в Национальной доктрине Алании должен быть отдан рассмотрению принципа «права нации (народа) на самоопределение», следование которому предупреждает дискриминацию личности по национальному признаку.
Говоря об аланской нации, ее становлении как социально-политической общности, мы исходим из того, что последние 20 лет на всем постсоветском пространстве протекают сложнейшие процессы по формированию украинской, грузинской, кабардинской, молдавской, татарской, башкирской, чеченской и других наций, составлявших некогда одну историческую общность – советский народ. В рамках Российской Федерации эти объективно протекающие процессы в случае их осмысленного восприятия элитными массовыми группами населения, политической элитой общества и своевременного упреждения возможных негативных проявлений приведут к развитию подлинно федеративных отношений. Отсюда формирование Республики Алания рассматривается в виде процесса поэтапного воссоединения народа Алании (Осетии) в рамках территорий его государственных образований (Республика Северная Осетия–Алания, Республика Южная Осетия). Поэтому аланский народ являясь «субъектом этнополитики» и «объектом этнополитики» выступает в качестве одной из движущих сил в данных политических и национальных процессах.
Согласно существующих подходов к классификации субъектов поли-тики аланский народ соотносится с социальным субъектом. Он обладает политическим сознанием, что выражается в осознании своих интересов и политической ориентации на воссоединение; самоорганизацией, как специфического условия, подразумевающего соизмерение своих действий и их последствий; активностью, как осознанным представлением о своей целостности, что находит свое проявление в реальных правовых, политических, социально-экономических действиях, направленных на реализацию своих политических интересов, своего волеизъявления. Для проникновения в политическую ткань данного социально-политического феномена необходимо учитывать и то объективное обстоятельство, что аланы проживают на исторически сложившейся компактной территории – Родине. Другого Отечества они не имеют. Поэтому по своему внутреннему содержанию Национальная доктрина Алании является этничной, зиждущейся как на этнической, так и на национальной идентичности, проявляющейся в культуре его народа. Применительно к рассматриваемой проблеме речь идет, в первую очередь, о политической культуре.
Историческое формирование Алании (Осетии) как полиэтнического образования накладывает свои специфические требования к внутреннему содержанию национальной доктрины. Данные требования вытекают из необходимости учета общепризнанных демократических норм, интересов всех национальных, социальных, конфессиональных групп, составляющих народ Алании. В этой связи речь необходимо вести о необходимости формирования «Национальной доктрины Алании», где аланы выступают в качестве титульной нации, а не «Национальной доктрины алан». Поскольку сама аланская идентичность рассматривается как результат длительного процесса этногенеза, обусловившего ее гетерогенный характер, и, учитывая общий мировой контекст, Национальная доктрина Алании предполагает естественное приобщение к культуре титульной нации других этнических групп при уважении культурных и религиозных различий в частной жизни и соблюдении законов в общественной. В качестве доминирующей идеи здесь выступают интересы всех граждан, составляющих народ прогнозируемого государственного образования Республики Алания.
Очевидно, что основные элементы (признаки) – язык, культура в широком смысле этого слова, территория, экономическая жизнь – характеризующие нациообразовательные процессы и в своем взаимодействии друг с другом образующие целостное понятие нация, относят понятие «национальная доктрина» к категории социальных систем. Ярко выраженный социальный характер рассматриваемой системы предопределяет ее значительную неопределенность, а совокупность воздействий на ее развитие как объективных, так и субъективных факторов придает ей вероятностный характер.
Сложный характер социальной системы – «национальная доктрина», требует её изучения с позиции детерминизма. Учитывая наличие различных концепций и принципов, используемых при изучении социальных явлений, процессов, приоритет следует отдать синтезу внешних и внутренних детерминантов (факторов, причин, условий). Особенности, присущие развитию социальных процессов в рамках системного подхода, делают очевидными целостность, образующих данную систему основных элементов. Изучаемая система формируется при непосредственном участии и под влиянием субъективного фактора, т.е. сознательной, целенаправленной деятельности человека.
В качестве модели самоорганизации системы следует считать синтез двух классов базовых моделей, включающих в себя как внешние, так и внутренние детерминанты. К внешним факторам в исследуемой системе следует отнести тенденции глобального развития и их влияние на изучаемый регион, субрегиональные военно-политические, экономические связи, развивающиеся под воздействием мировых центров силы. Внутренние факторы включают в себя количественные и качественные характеристики территории, как зоны жизнедеятельности конкретной устойчивой общности, сложившиеся экономические связи, язык, как средство человеческого общения, психический склад этноса, проявляющийся в общности национальной культуры.
ОБЪЯСНИТЕЛЬНО - ПРЕДСКАЗАТЕЛЬНЫЕ ВОЗМОЖНОСТИ НАЦИОНАЛЬНОЙ ДОКТРИНЫ
Ввиду неразработанности самого понятия «национальная доктрина» становится актуальной задача по формулированию ее внутреннего содержания. Очевидно, что здесь ключевой категорией выступает «нация», ее основные признаки: язык, территория, культура, экономическая жизнь. Данные признаки должны рассматриваться исключительно в контексте жизнедеятельности конкретной устойчивой общности людей. Следовательно, научное обоснование «национальной доктрины» становится возможным лишь на основе анализа и синтеза этапов исторического развития той или иной нации, основных признаков, ее составляющих, и оценки их текущего состояния (положения). По данным направлениям и должно строиться научное исследование, нацеленное на составление «национальной доктрины».
Таким образом, «национальная доктрина» является научной теорией развития нации, как устойчивой общности людей, сложившейся на базе общности языка, культуры, психического склада, ареала обитания и экономической жизни. Совокупная оценка данных признаков позволяет более объективно подойти к определению как уровня национального самосознания того или иного народа, социума, так и основных культурных, общественно-политических и экономических задач, стоящих перед ними. Национальная доктрина призвана стать одним из основных политологических документов, способствующих прогрессу всех сфер жизни общества, поступательному развитию народов и образуемых ими государств (национальных автономий).
Применительно к нациям необходимо дать следующее определение. Национальная доктрина – это система взглядов на роль и значение основных составляющих понятия нация в обеспечении полноценного развития того или иного этноса, социально-политической общности, его государственности, а также принципы, определяющие механизм политического и экономического регулирования жизнедеятельности образуемого им субъекта международных, федеративных отношений на современном этапе его исторического развития. Предложенная формулировка учитывает наличие на современной политической карте мира двух типов государственных образований моноэтничного и полиэтничного. В первом случае, в соответствии с известным принципом XIX в. «одна национальность – одна нация – одна территория – одно госу-дарство» речь должна идти о конкретном этносе, во втором, о социально-политической общности (нации), где титульный этнос выступает в качестве социально-политической доминанты государственного строительства.
Исходя из общей постановки проблемы и переходя от общих выводов к более частным, следует считать, что Национальная доктрина Российской Федерации (России) – это система взглядов на роль и значение основных признаков, характеризующих понятие нация в обеспечении полноценного развития народов России, составляющих ее национальное многообразие при доминирующей роли русского этноса, являющегося ядровой частью федерации и складывающихся на этой основе межнациональных, федеративных отношений.
Вышеприведенные определения обнаруживают диалектическую связь Национальной доктрины России с национальной доктриной народов, составляющих ее национальное многообразие. Сказанное, надо думать, минимизирует возможность для эскалации националистических и расистских проявлений. Они вполне приемлемы для политической науки, так как отражают объективные закономерности и тенденции развития национальной (этнонациональной) общности, являющейся одним из центральных акторов политических и этнополитических процессов и конфликтов, которые, в свою очередь, оказывают непосредственное влияние на формирование политических институтов. Подобный подход к решению «этнонациональной», «этнополитической» проблематики вытекает из особенностей составляющих Россию этноисторических общностей, что предопределило как полиэтничность, так и федеративную природу (характер) ее современной государственности. Ведь именно федерализм, как отмечает немецкий правовед М. Боте, «…выступает как форма, которая позволяет в границах большого государственного образо-вания сохранить исторически сложившееся многообразие и своеобразие традиций, обычаев и культуры различных групп и слоев населения или наций» [18]. Поэтому данные определения составляют концептуально-методологическую основу разработки Национальной доктрины Алании.
Для имперского мышления предложенная идея (формирование Национальной доктрины России) может представляться нелогичной, странной. Однако в условиях Российской Федерации, где реально сосуществуют разнообразные культуры коренных народов, каждая из которых является самоценной, такой подход, по-видимому, не имеет разумной альтернативы. Ее практическая реализация будет служить не только укреплению института гражданской нации при сохранении этнического и культурного разнообразия, но и способствовать формированию современной национально-цивилизационной идентичности геополитического пространства, именуемого Евразией. Понятия Евразия и Россия рассматриваются как синонимы, как один из полюсов многополярного мира.
Общие ценности, скрепляющие гражданскую нацию, могут появиться лишь вследствие взаимодействия множества культур, ее составляющих. Поэтому культурные, этнические различия в многонациональном государстве, должны не нивелироваться, а поддерживаться. Отсюда, целеполагающей функцией национальной доктрины, надо полагать, должно стать состояние, при котором Российская Федерация станет интегральной составной частью для каждой из входящих (образующих) в нее наций, а каждая из этих наций превратится в интегральную составную часть федерации. Поскольку в Рос-сии исторически сложились две противоположные стратегии укрепления российской государственности, а именно: централизм и унификация; регионализм и децентрализация, то вышеизложенный подход позволит найти оптимальное соотношение между ними.
Научно-практическое решение данной задачи актуализируется в связи с тем, что именно в рамках этих двух стратегий сложилось основное проблемное поле политического дискурса в современной России. Путь от децентрализации 90-х годов к жесткой централизации (2000–2011 гг.) политической власти, наглядно демонстрирует всю незавершенность процесса по формированию в стране единой национальной идентичности.
Отсюда вытекает пятая функция национальной доктрины – интегра-тивная, способствующая системному и комплексному рассмотрению основ-ных признаков, формирующих понятие «нация» в их взаимодействии и развитии. Интегративная функция, будучи ведущей функцией, обеспечивает согласование действий всех других функций. Сказанное коррелируется с текущей общественно-политической ситуацией в РСО–Алания, РЮО, которые относятся к «переходным обществам» как по происходящим здесь социально-экономическим преобразованиям, так и по вектору доминирующих политических и этнонациональных процессов.
Интегративная функция национальной доктрины, надо думать, вытекает из общей проблемы взаимоотношения содержания и формы. Наличие «частных» составляющих национальной доктрины, реализующихся только через общее – национальное (этнонациональное), приводит к появлению у их совокупности искомых свойств. Множественность элементов национальной доктрины как целостной социальной системы, их качественное своеобразие и придает ей интегративность, возникающую вследствие взаимодействия составляющих ее элементов. Отсюда познание свойств, присущих данным элементам, выступает необходимым условием познания целого − национальной доктрины.
Несмотря на то, что политическая наука сформировалась в тесной взаимосвязи с рядом социальных и гуманитарных дисциплин, она, тем не менее, характеризуется спецификой как постановки проблем, так и задач и функций политолога. Вышесказанное оказывает непосредственное влияние на формирование теоретико-методологических и методических подходов к формированию Национальной доктрины Алании. Специфика оного проявляется в следующем:
- поскольку мир политического переплетается с рядом социально-гуманитарных дисциплин, то именно междисциплинарный характер политологии как научной дисциплины, позволяет интегрировать исторические, социологические, правоведческие, экономические, культурологические и другие аспекты изучаемой политологической проблемы – государственного устройства Осетии (Алании). Данное обстоятельство оказывает непосредственное влияние на структуру и на содержание Национальной доктрины Алании;
- политологическое исследование занимается изучением не только и не столько уже свершившихся процессов и явлений, сколько еще не свершившихся. Поэтому научное обоснование Национальной доктрины Алании обусловлено значительными трудностями, которые являются следствием необходимости дать оценку состояния изучаемого явления до того, как оно станет свершившимся фактом – историей. Отсюда на определенном этапе научного поиска сам исследователь, его окружение невольно превращаются в объект проводимого исследования. Вышеизложенное способствует проникновению в саму политическую ткань изучаемого политического процесса по воссоединению аланского народа и образованию Республики Алания;
- в силу специфики изучаемого феномена, где центральной категорией выступает понятие «нация», национальная доктрина должна быть пронизана историзмом. Данное обстоятельство позволяет в динамике проследить развитие нациоформирующих признаков, охватывающих значительный временной период (II тыс. до н.э. – начало III тыс. н.э.) истории аланского народа, как представителя индоиранской общности. Знание истории, историографии ир – ас – аланского народа выступает главным образом не в виде механического набора дат знаменательных событий, а в виде выявленных в ходе их анализа и синтеза закономерностей и тенденций исторического, социально-политического развития народа. Использование последних позволяет прогнозировать ход будущего развития изучаемых политических и национальных процессов. Осознанное погружение в глубинные пласты истории народа позволяет не только освободиться от ряда устоявшихся догм, но и приблизиться к пониманию существа трансисторических истин, господствующих в обще-ственном сознании на протяжении тысячелетий;
- с точки зрения исторических законов отдельные индивиды не явля-ются субъектами исторического процесса. В данном качестве могут высту-пать только их различные объединения (этносы, нации, суперэтносы, соци-ально-политические общности и др.). Отсюда в основу формирования Национальной доктрины Алании необходимо положить не отдельного индивидуума, а нацию, которая выступает одномоментно в качестве субъекта политического и исторического процессов. Выделенный субъект характеризуется присущим только ему особым типом сознания и мировоззрением;
- формирование национальной доктрины предполагает рассмотрение мифологического и научного мышления синхронно. Данный подход коррелируется с положением, согласно которому «… политический анализ – это не только научное исследование, но и в некотором роде искусство, требующее реконструкции не только рациональных, поддающихся количественному исчислению, калькуляции мотивов, интересов людей, но также их иррациональных, подсознательных, неосознанных побуждений, которые не поддаются квантификации и математизации, другим методам естественных наук и требуют воображения, интуиции, психологического проникновения и т.п. Поэтому изображение мира политики в целом можно представить не как фотографирование, а как создание художественного портрета» [19]. Реализация этого положения, характеризующего специфику методологии политологического исследования, позволяет не только глубже осмыслить структуру национальной доктрины, но и выявить особенное и общее в аланском мире;
- Национальной доктрины Алании априори носит футурологический, мировоззренческий характер. Поэтому основной ее целью является как проникновение в сферу идеалов аланского народа, так и определение социально-политических путей достижения наибольшего совпадения между повседневной реальностью и будущим, «между миром сущего и миром должного». Доктринальный характер исследования предполагает не только констатацию, анализ тех или иных социально-политических, историко-культурных процессов, но и обращение к глубинам человеческого сознания, к архетипам национальной культуры. Обращение к возвышенным идеалам и идеям прошлого и настоящего воспитывает в человеке патриотические чувства, чувство гражданского. Отсюда, основные выводы и рекомендации, содержащиеся в доктрине, не могут быть ценностно нейтральными.
Все вышеизложенное предопределяет объяснительно-предсказательные возможности Национальной доктрины Алании по отношению к сфере национального и социально-политического самоопределения ее народа. Не являясь неким застывшим новообразованием, догмой она должна постоянно совершенствоваться, становясь адекватной вызовам времени.
Таким образом, Национальная доктрина Алании является результатом научного осмысления состояния языка, культуры, экономики, политического и территориального устройства аланского общества, оказывающих решающее влияние на эволюцию национального самосознания народа. Это своего рода свод сведений, положений и концепций, определяющих сохранение и поступательное развитие общности этнических черт аланской нации, среды ее обитания, политической и экономической жизни. Присущие национальной доктрине системные свойства позволяют избежать ошибок при определении ориентиров государственного развития народа Алании, свойственных отечественной политологии, преодолеть непонимание прогрессивного в стимулировании развития национального самосознания.
Литература:
1. Козлов В.И. О понятии этнической общности //Советская этнография. – 1967. - № 2.
2. Крюков М.В. Эволюция этнического самосознания и проблемы этногенеза: Расы и народы. – М., 1967. – Вып. 6. – С. 62.
3. Росенко М.Н. Нация в современном обществе: теоретико-методологический анализ //Социология и социальная антропология. – М., 1999, № 2 (4).
4. Катахчян С.Т. Нация //Философ. энцикл. словарь. – М., 1989. – С. 405 – 406.
5. Михневич О.А., Япринцев В.Г. Национальное самосознание как интегративный признак нации. – Минск: Харвест, 2007.
6. Савва Е.В. Проблемы становления этнополитологии как учебной дисциплины // Isavva. htm.
7. Шеллинг Т. Стратегия конфликта. – М.: ИРИСЭН, 2007. – 366 с.
8. Медведев Н.П. Национальная политика России. От унитаризма к федерализму. – М.: Молодая гвардия, 1993. 161 с.
9. Здравомыслов А.Г., Цуциев А.А. Этничность и этническое насилие: противостояние теоретических парадигм //Социологический журнал. – М.: 2003, № 3.
10. Рерих Н.К. Звучание народов //Осетия. Париж, 1933. № 2.
11. Deutsc K. Tides among Nations. N.Y., 1961. P.301.
12. Kohn H. The idea of Nationalism. N.Y., 1961. P.10.
13. Abercrombie N., Hill S., Tunner B.S. The Penguin Dictionary of Social Sciences. 2 nd ed. L., 1988. P. 162.
14. Havens T.R.H. Nationalism //Kodansha Encyclopedia of Japan. 1983. Vol. 5. P. 342.
15. Young C. The Politics of Cultural Pluralism Madison. 1976. P. 95 – 97.
16. Д.Эстен В.Ж. Французы. М., 2000.
17. Организация Объединенных наций. Сборник документов. М., 1981, С. 153 – 154.
18. Васильев В.И. Федерализм В.И. Федерализм и избирательная система в Германии // Полис. – М., № 4, С. 139.
19. Гаджиев К.С. Политология. – М.: Университетская книга, Логос, 2006. |
