Главная > Авторские статьи > Политическое воссоединение Алании

Политическое воссоединение Алании


22 ноября 2012. Разместил: 00mN1ck
Дзанайты Х.Г., доктор политических наук, доктор экономических наук, профессор, директор Института национального развития

Вопрос о политико-государственном воссоединении севера и юга Алании (Осетии), является одним из ключевых вопросов текущей политической повестки дня (2012 г.). От его скорейшего положительного решения на прямую зависят судьбы не только Алании и алан, но и всего многонационального народа России. Вхождение человечества в восточный мегацикл своего развития (ХХ1 век), предопределяет необходимость формирование целостной Алании, исторически выступающей связующим звеном между Востоком и Западом.


ПРАВО НАЦИИ НА САМООПРЕДЛЕНИЕ

Анализ и синтез материалов по этнополитической конфликтологии, историографии, развитию национальных процессов на Кавказе свидетельствует о серьезной недооценке руководством России на протяжении всего ХХ века места и значения народа Алании (Осетии) на юге страны. Несмотря на его неоднократные обращения к руководству СССР, РФ, о необходимости политического воссоединения юга и севера Алании эти обращения остаются нереализованными.

В этом отношении показателен доклад т. Микояна «О работе бюро Северо-Кавказского крайкома ВКП (б) на 7 пленуме крайкома 12 июля 1925 г. (Партийный архив Ростовского обкома КПСС). «…Товарищи осетины, как южные, так и северные, высказались на своих съездах за объединение… Возможны две вещи: или объединение Северной и Южной Осетии в составе РСФСР или в составе Грузии. Может быть, с точки зрения экономической и политической им было бы лучше быть в РСФСР, но с точки зрения общей политики придется быть в составе Грузии».

Грузинская сторона, по понятным причинам, с большим воодушевлением восприняла данный тезис т. Микояна. В постановлении Второй сессии всегрузинского ЦИКа от 15 июля 1925 года было сказано: «Вторая сессия всегрузинского ЦИКа третьего созыва горячо приветствует объединение двух разрозненных частей Осетии как правильное разрешение национального вопроса по отношению к угнетенным народностям бывшей Российской империи, независимо от того, в какую из советских республик это новое государственное образование войдет». Однако объединение Северной и Южной Осетий так и не состоялось по причине отсутствия между ними надежной дороги! (выделено мной Х.Д.).

Грузия, обособившись в 1991 году в самостоятельное государство, отказалась в одностороннем порядке признавать акты Советского государства об образовании Грузинской ССР и Юго-Осетинской автономной области (1922 г.), проигнорировала содержание Георгиевского договора (1783 г.), Манифеста Александра I (1801 г.) о добровольном присоединении Грузии к Российской империи [1], [2], [3]. Ведение этнических «чисток» в Южной Осетии и Абхазии наглядно продемонстрировало мировому сообществу антидемократическую суть установленного в Грузии политического режима.

Согласно международному праву существующих государственных деклараций Российская Федерация является правопреемницей не только Союза ССР, но и Российской империи, в состав которой единая и неделимая Осетия (Алания) добровольно вошла после переговоров осени 1774 г. [4]. Отмена советской конституции, по которой Южная Осетия вошла в состав Грузинской ССР, и непризнание последней всех актов Советского правительства не оставило никаких юридико-правовых оснований для насильственного пребывания Республики Южная Осетия в составе самопровозглашенной в 1991 году Республики Грузия. По существу речь идет об аннексии Грузией части территории Осетии, а, следовательно, и РФ, что изобличает агрессивный характер политики, проводимой руководством этого закавказского государства.

Невозможно не обратить внимания на то обстоятельство, что в результате административно-территориального деления Алании на Юго-Осетинскую автономную область в составе Грузинской ССР и Северо-Осетинскую автономную ССР в составе РСФСР автоматически произошло юридико-правовое разделение по географическому признаку не только ир – ас – аланского народа, но и одного из древнейших обществ Центральной Алании – Туальского. Территория Туалгома с древнейших времен на севере охватывает Мамисонское ущелье, Зарамагскую, Нарскую котловины с их ответвлениями, Закинское, Трусовское ущелья и Кобинскую равнину вблизи Военно-Грузинской дороги, а также верхние районы Юго-Осетии [5], [6], [7]. В.Ф. Миллер к Туальскому обществу относил всю территорию к югу от Главного Кавказского хребта, на которой проживали осетины (аланы) [8].

Локализация Туальского общества по обе стороны Главного Кавказского хребта свидетельствует о том, что для горцев Центральной Алании (Осетии) горный ландшафт никогда не являлся непреодолимым препятствием для всестороннего общения. Горы с их речными долинами, плато, склонами, хребтами, расщелинами, теснинами, перевалами и т. д. – это естественная, природная среда обитания народа с доисторических времен. Сказанное еще раз подтверждает всю политическую несостоятельность выдвинутой в 20-х гг. XX столетия центральными властями в качестве основной причины, не позволившей состояться политическому объединению юга и севера Алании, отсутствие надежного транспортного сообщения между ними. Данное обстоятельство объяснимо, если учесть известные сильные прогрузинские настроения в тогдашнем правительстве Советской России.

Так, еще в 1913 году будущий Народный комиссар по делам национальностей Союза ССР И.В. Сталин, рассуждая о путях решения национального вопроса в России, вопрошал: «Как быть с осетинами, из коих закавказские осетины ассимилируются (но далеко еще не ассимилировались) грузинами, а предкавказские частью ассимилируются русскими, частью развиваются дальше, создавая свою литературу? Как их организовать в единый национальный союз?» [9]. Им же было постулировано положение, согласно которому одним из необходимых условий формирования и полноценного развития нации является общность территории, т.е. длительное совместное проживание той или иной устойчивой общности людей на исторически сложившейся компактной территории. Главный теоретик национального вопроса в СССР, давший известное определение понятия нация и в тонкостях осведомленный о дискриминационном положении аланского (осетинского) народа на Кавказе, тем не менее, не счел для себя возможным выступить против (1922 г.) насильственного включения народа Юго-Осетии в состав Грузинской ССР.

Можно оспаривать или не оспаривать существование логической связи между географическим делением Главным Кавказским хребтом исторически сложившейся территории Алании (Осетии) и необходимостью отнесения двух ее частей (северной и южной) к различным государственно-политическим образованиям. Но нельзя оспаривать того, что последнее и сегодня создает максимум благоприятных условий для полной и окончательной ассимиляции аланского этноса. Дискриминационное положение аланского народа не изменилось даже с вводом в круглогодичную эксплуатацию в 1984 году Транскавказской автомагистрали, которая став главной транспортной артерией между югом и севером Алании имеет большое военно-стратегическое значение.

Народы, как каждый отдельный человек, являются божественным творением. Поэтому право нации на самоопределение не может быть отчуждаемо, равно как и право личности на свободу. Полученное свыше, вне воли политиков и государств, оно может лишь регламентироваться международным правом, двухсторонними договоренностями, отражающими реалии современной жизни общества. Проведенные референдумы народа Южной Осетии (1992, 2006 гг.) по вопросу воссоединения с Северной Осетией в составе Российской Федерации соответствует всем стандартам международного права. Отсюда, ссылки на международный принцип «нерушимости государственных границ», «невмешательства во внутренние дела друг друга» при решении проблемы Южной Осетии являются безосновательными. В данном случае они противоречат основам международного права и не могут препятствовать самоопределению народа Алании (РСО–Алания, РЮО).

СООТНОШЕНИЕ САМООПРЕДЕЛЕНИЯ И СЕПАРАТИЗМА В ДЕЙСТВИЯХ НАРОДА АЛАНИИ

Насильственное включение и длительное пребывание (70 лет) Южной Осетии в составе Грузинской ССР позволило ставить вопрос о наличии в действиях народа Республики Южная Осетия, стремящегося к воссоединению с Республикой Северная Осетия–Алания, элементов сепаратизма.

Отсюда, соотношение «самоопределения» как феномена политики и права и «сепаратизма» на примере народа Республика Северная Осетия–Алания, Республика Южная Осетия позволяет более объективно подойти к решению ключевого вопроса, определяющего его дальнейшее развитие. Самоопределение и сепаратизм являются диаметрально противоположно направленными силами. В первом случае речь идет о прогрессивных тенденциях, во втором – о деструктивных. Стремление к самоопределению, надо полагать, изначально заложено в природе любого народа. Данное положение подтверждается ходом всей многовековой истории становления человеческой цивилизации. Именно процессом самоопределения народов обусловлено как само возникновение международных, межгосударственных границ, так и их сегодняшние очертания. Поэтому, в отличие от сепаратизма, самоопределение народа само по себе означает его поступательное развитие.

Очевидно, что комплексный исторический, политико-правовой анализ соотношения самоопределения и сепаратизма сделает возможным выход из порочного круга «неразрешимого» противоречия между требованием международного права к сохранению территориальной целостности государств и правом самоопределения народа. Данный механизм может стать теоретико-практической основой для баланса интересов сторон этнополитического конфликта и принятия объективного решения международным сообществом наций.

Отнесение военно-политических, социально-экономических и историко-культурных событий, происходящих в рамках территорий РЮО и РСО–Алания, к процессу самоопределения аланского народа подтверждается следующими объективными обстоятельствами.

Первое. Народ РЮО и РСО–Алания имеет единый национальный язык, одну культуру, испокон веков проживает на своей исторически сложившейся территории на северных и южных склонах Центрального Кавказа. Аланский народ един своим национальным самосознанием и историко-политическими устремлениями. Эффективное экономическое и социальное развитие как севера, так и юга Алании невозможно без наличия единства в сфере ее государственно-политического статуса. Сохранение и полноценное развитие наций и народов, являющихся объективными общественными кате-гориями, невозможно без единого правового поля, в рамках которого происходит реализация гражданских прав и свобод личности. Воссоединение РЮО и РСО–Алания не может быть отнесено к сепаратизму, т.к. при этом не нарушается политическое, экономическое, конституционное единство других унитарных государств, включая и провозглашенную в 1991 году Республику Грузию. Территория РЮО впервые в своей истории официально вошла в состав Грузии в 1922 году по решению союзных органов власти, все государственно-правовые акты которого Республика Грузия с 1991 года в одностороннем порядке отказалась признавать.

Второе. Референдумы 1992, 2006 гг., по вопросу вхождения РЮО в состав РФ, получили поддержку абсолютного большинства граждан республики и отвечают всем стандартам международного права. Таковы исторические устремления, поддерживаемые народом Республики Южная Осетия в отличие от сепаратизма, который выражает специфические интересы узкой группы лиц. Проведенным референдумам не предшествовали этнические чистки грузинской части населения РЮО, что имеет принципиальное значение с точки зрения их законности. То есть, референдумы носили всенародный характер и не препятствовали волеизъявлению граждан республики. В течение последующих лет данные ориентации населения РЮО не претерпели изменений.

Верховный Совет Северо-Осетинской ССР в своем постановлении «О признании Республики Южная Осетия» от 06.03.1993 г. поддержал политические устремления народа РЮО [10]. В 2004 г. Парламент РЮО, Совет Парламента РСО–Алания приняли ряд обращений к органам государственной власти России о необходимости принятия политического решения по вхождению РЮО в состав Российской Федерации. На прошедшем 19 сентября 2007 г. в г. Цхинвал РЮО VI съезде осетинского народа была принята декларация «О праве Южной Осетии на безопасность, самоопределение и надежное будущее». Отсюда очевиден массовый характер движения за политическое воссоединение двух разрозненных частей Алании.

Третье. РСО–Алания и РЮО территориально имеют общую совместную границу. Поэтому, самоопределение аланского народа в границах своих республик не нарушает органического исторического территориального единства других народов, государств, в том числе и Республики Грузия. Вхождение РЮО в состав РФ не может привести к разрыву политических, культурных связей в рамках одной национальной территории, т.к. с давних пор связи южных алан с грузинами, сванами, мегрелами, армянами, аджарцами и другими этническими группами, проживающими в Грузии, по своей природе являлись отношениями различных субъектов, различных народов. Предполагаемое объединение, напротив, как раз приведет к воссозданию искусственно нарушенного волюнтаристским решением Советской власти (1922 г.) органического территориального единства аланского народа.

Нет проблемы объединения грузинского этноса, существует проблема объединения аланского этноса. Поэтому историческое стремление аланского народа как севера, так и юга Алании к самоопределению, в рамках территории своих государственных образований, никакого ущерба грузинской государственности не наносит.

Четвертое. Самоопределение аланского народа в рамках исторически сложившегося ареала обитания не является самоцелью, это единственный реальный способ сохранить свою национальную идентичность, свой родной язык, культуру. Три факта геноцида аланского (осетинского) народа (1920, 1989, 2008 гг.) более чем убедительно доказывают неспособность грузинской национальной элиты обеспечить равноправное сосуществование различных наций и народностей в составе грузинского государства. В этих условиях альтернативой праву народа Юго-Осетии на самоопределение выступает ассимиляция, сегрегация и геноцид. Только единение алан севера и юга сделает возможным прогресс в их духовной и материальной жизни. Комплиментарность аланского народа, вобравшего в себя культуру многих народов, общеизвестна, что снимает и проблему его самоизоляции в контексте рассматриваемого вопроса. Сказанное полностью коррелируется с содержанием принятой Генеральной Ассамблеей ООН 9 декабря 1981 г. Декларацией, согласно которой всем государствам вменяется обязанность «… в полной мере поддерживать право народов на самоопределение, свободу и независимость, равно как и их право вести с этой целью политическую и вооруженную борьбу» [11]. Данное право в одинаковой мере распространяется как на большие, так и на малые нации.

Пятое. Самоопределение народа Южной Осетии, как было сказано выше, опирается на результаты референдумов, проведенных в РЮО в 1992, 2006 гг., т.е. оно учитывает интересы всех социальных, национальных групп населения республики. С начал 90 – х годов десятки тысяч как легальных, так и нелегальных мигрантов, в том числе лиц грузинской национальности, устремились с территории Грузинской республики в Российскую Федерацию. Около 25 процентов своего валового внутреннего продукта (ВВП) Грузия обеспечивает за счет денежных переводов рабочих - мигрантов (гастарбайтеров), работающих в России. Данная сумма намного превышает суммы всех иностранных инвестиций и доходы от экспорта этого государства. В условиях стагнации экономической жизни в Грузии, Армении, Азербайджане экономические интересы и требования социального прогресса объективно привели в движение на север, в Россию, значительные массы жителей Закавказья и других республик бывшего СССР. В текущий период в Российской Федерации только официально зарегистрировано 400 тыс. гастарбайтеров, а нелегально трудится, по разным оценкам, от 5 до 20 млн. Таким образом, стремление к политическому объединению аланского народа в рамках единого государственно-политического образования (РФ) есть уже не только требование, связанное с реализацией основополагающих прав и свобод личности, – оно отвечает условиям социального и экономического прогресса, сложившимся к началу XXI века.

Шестое. С учетом вхождения единой Алании (Осетии) в состав Российской империи после двусторонних переговоров осени 1774 года, отмены советской конституции, по которой Южная Осетия насильственно, вопреки воли своего народа, была включена в состав Грузинской ССР, денонсирование последней (1991 г.), решения грузинского царя Ираклия II о присоединении Грузии к Российской империи, актов советского правительства об образовании как самой ГССР, так и Юго-Осетинской автономной области в ее составе (1922 г.), нарушения Грузинской ССР при выходе из состава СССР условий, действующего на тот момент Закона СССР «О порядке выхода союзной республики из состава СССР», в соответствии с которым необходимо было получить согласие всех автономных образований, входящих в ее состав, а также результатов проведенных в Южной Осетии референдумов становится очевидным отсутствие каких бы то ни было международно-правовых норм, препятствующих положительному политическому решению вопроса по воссоединению РЮО и РСО–Алания.

Анализ объективно-субъективных и идеально-материальных результатов самоопределения народа Юго Осетии (1920−2012 гг.) свидетельствует, с одной стороны, о высоком уровне развитости ее внутренней структуры и содержания, а с другой стороны, о тоталитарной сущности общественно-политических отношений, господствующих в Республике Грузия, что препятствует реализации этого императивного принципа международного права, зафиксированного в гл. 1, ст. 2 Устава ООН. Здесь право на национально-государственную организацию всей социальной и духовной жизни народа Юго Осетии подменяется правом на это исключительно титульной (грузинской) нации. Рассмотрение адептами единой и неделимой Республики Грузия феномена самоопределения народа Республики Южная Осетия исключительно в границах бывшей Грузинской ССР входит в противоречие с самой сутью этого процесса, как составной части исторического процесса, находящегося в постоянном развитии и обновлении.

Современное международное право запрещает любое насильственное присоединение одним государством территории другого целого государства или его части. Согласно резолюции Генеральной Ассамблеи ООН от 14 декабря 1974 г., любая аннексия с применением силы рассматривается как акт агрессии [12], [13]. С учетом всего вышеизложенного есть все юридико-правовые основания рассматривать действия Республики Грузия (1989 – 2008 гг.) по отношению к территории, естественными границами Республики Южная Осетия как акт вооруженной агрессии. Данные действия ничем не отличаются от захвата Японией Кореи в 1910 г., Германией Австрии в 1938 г., Ираком Кувейта в 1991 г.

Проведенный политологический анализ показал, что социально-политические процессы, происходящие на территории Республики Южная Осетия, Республики Северная Осетия–Алания, не содержат в себе ни одного признака, подпадающего под определение сепаратизма. В их основе лежат объективные геополитические, историко-культурные, социально-экономические причины. Поэтому стремление Республики Южная Осетия к политическому воссоединению с Республикой Северная Осетия–Алания является закономерным процессом, отвечающим коренным интересам самоопределяющегося народа Алании и глобальным общемировым тенденциям. Длительное, начиная с конца 80-х гг. ХХ столетия, отсутствие территориального верховенства власти в Грузии более чем убедительно подтверждает правоту данного заключения.

Поскольку Грузия граничит практически со всеми республиками Северного Кавказа, то силовое решение проблемы Южной Осетии, Абхазии неизбежно дестабилизирует весь Северный Кавказ. Данный вариант развития событий непосредственно затрагивает внутренние интересы России, влияет на состояние ее национальной безопасности. То есть, геополитическое положение Российской Федерации предопределяет ее непосредственное участие в решении проблемы самоопределения народа Республики Южная Осетия, Республики Абхазия. Поэтому позиция России, как глобального игрока, патронирующего в силу объективных политических, исторических и географических причин «непризнанные государства», имеет весомое значение в их политическом самоопределении, признании их международной правосубъектности.

История вопроса существования «непризнанных государств» свидетельствует о наличии трех основных сценариев развития событий [14].

Первый. Силовое решение проблемы, когда метрополия исключительно военными методами возвращает контроль над утраченной территорией.

Второй. Признание метрополией прав отделившейся территории на свой государственный суверенитет.

Третий. Метрополия не в состоянии ни вернуть отделившуюся провинцию, ни готова признать ее международную правосубъектность.

Поскольку Грузия, начиная с 1990 года, не в состоянии осуществить верховенства своих законов над территорией Южной Осетии, то данная ситуация вписывается в рамки третьего сценария. Очевидно, что третий сценарий носит переходный характер. Его политическое разрешение будет зависеть не только от непосредственных участников этнополитического конфликта, но и в немалой степени от готовности всех как глобальных, так и региональных игроков продвигать это решение. Однако грузинская сторона отказалась де-факто от урегулирования конфликта с Южной Осетией через правовые нормы. В противоречие с принятым на сессии ОБСЕ в Любляне (2005 г.) решением о трехстороннем плане урегулирования конфликта вокруг Южной Осетии, который предусматривал три последовательных этапа: демилитаризация региона; социально-экономическое развитие; решение вопроса о политическом статусе, политическое руководство Грузии сделало ставку исключительно на его силовое решение.

Отсюда, существование Республики Южная Осетия в качестве «непризнанного государства», «территории с неопределенным политическим статусом» на протяжении более чем 20 лет (1990 – 2012 гг.) – это нонсенс современных международных отношений. Народ Северной и Южной Осетий, как было показано выше, имеет один язык, одну культуру, проживает на своей исторически сложившейся компактной территории, т.е. представляет один народ с одной историей, на всем протяжении которой не было случая невыполнения взятых на себя договорных обязательств.

Вышеизложенное выявляет отсутствие, каких бы то ни было правовых, морально-этических оснований, препятствующих воссоединению народа РСО–Алания, РЮО в своих исторически сложившихся границах. Поэтому России, как глобальному игроку на Кавказе, с целью сохранения здесь своего влияния целесообразно стимулировать демократические процессы по самоопределению народа Южной Осетии, а не препятствовать им. Важным этапом в этом процессе явилось политическое признание РФ независимости РЮО (26.08.2008 г.).

Историко-политическая реальность свидетельствует о том, что самоопределение аланского народа предполагает его самоопределение прежде всего в сфере политической, социальной, культурной и экономической. Очевидно, что решение данной задачи укладывается в рамки национальной доктрины прогнозируемого государственного образования Республики Алания.

Объединение экономик Республики Северная Осетия–Алания и Республики Южная Осетия (1989 – 2012 гг.), принятие более 90% жителей РЮО гражданства Российской Федерации, ориентации народа РСО–Алания, РЮО на развитие своей государственности в системе федеративного устройства России, множественность форм выражения политической воли и исторических устремлений аланского народа (референдумы, декларации о государственном суверенитете, заявление, постановление, обращение представительных и законодательных органов РЮО, РСО–Алания и др.), принятие в законодательном порядке РСО–Алания, РЮО единых государственных символов (герб, флаг), закрепление за русским и аланским (осетинским) языками статуса языка государственного свидетельствует о том, что социально-политические процессы, протекающие на территории вышеуказанных республик в конце ХХ начале ХХI веков, несмотря на весь их драматизм, способствуют развитию целостного аутентичного самосознания аланского народа. Данное национальное самосознание, как интегративный признак аланской нации, увеличивает совокупную силу общества (РСО–Алания, РЮО) и, тем самым, способствует поступательному развитию ее государственности. Вышеописанные процессы ведут к политической мобилизации и превращению народа Алании в целом в субъект политического действия за свое воссоединение и создание новой государственности – Республики Алания.


Литература

1. Блиев М.М. О некоторых проблемах присоединения народов Кавказа к России // Северная Осетия. Владикавказ, 1992, 10 сентября, № 173, 11 сентября, № 174.

2. Выступление Председателя ВС Республики Южная Осетия Т. Кулумбекова на VI съезде народных депутатов России // Российская газета. М., 1992, 28 апреля. № 98.

3. История Северо–Осетинской АССР: С древнейших времен до наших дней. В 2–х т. Орджоникидзе, 1987.

4. Осетия и осетины / Сост. К. Челехсаты. Владикавказ, 1994.

5. Вахушти. География Грузии (Введ., пер. и примеч. М. Джанашвили / Зап. КОИРГО, 1904, Т. XXIV. Вып. 5.

6. Калоев Б.А. Осетины (историко–этнографическое исследование), М., 1967.

7. Турчанинов Г.Ф. Древние и средневековые памятники осетинского письма и языка. Владикавказ, 1990.

8. Миллер В.Ф. Осетинские этюды. М., 1881. Ч. 1; М. 1882. Ч. 2; М., 1887. Ч. 3.

9. Сталин И.В. Марксизм и национальный вопрос. Сочинения, т. 2. М. 1954. –427 с.

10. Южная Осетия. Цхинвал. 13.08.1992.

11. Организация Объединенных Наций. Сборник документов. М., 1981, с. 153−154.

12. Международное публичное право. –М., 2001.

13. Социологическая энциклопедия: В 2 т. Т. 1 / Национальный общественно–научный фонд / Руководитель научного проекта Г.Ю. Семигин; главный редактор В.Н. Иванов. – М.: Мысль, 2003. – 694 с.

14. Непризнанные государства: возможности и вызовы XXI века // Мировая экономика и международные отношения. – М., № 12, 2006.
Вернуться назад
Рейтинг@Mail.ru