08. СОЮЗНИКИ И ДАННИКИ ХАЗАР. Вторая часть.
3 июня 2007. Разместил: 00mN1ck
Глава VIII
СОЮЗНИКИ И ДАННИКИ ХАЗАР
вторая часть
СОЮЗНИКИ И ДАННИКИ ХАЗАР
вторая часть
Причиной миграции на север С. А. Плетнева считает арабские нашествия первой половины VIII в., в результате чего аланское население из «средней части Северного Предкавказья» ушло (75, с. 184). Действительно, походы арабов через Дарьял в 723—724, 725, 728—729, 735 и 737 гг. обрушивали удар за ударом на тех алан, которые жили как на территории современной Северной Осетии, так и на территории Чечено-Ингушетии (особенно поход Мервана в 737 г.). Казалось бы, эти грозные события прежде всего должны были коснуться алан, находившихся на трассе Дарьяльского прохода и при выходе Терека на равнину — в окрестностях нынешнего г. Владикавказа. Однако в археологических памятниках этих мест мы картины катастрофы и ухода населения пока не наблюдаем — об этом свидетельствуют аланские катакомбные могильники Чми, Балта, Гоуст, Тарское, Камбилеевский и на южной окраине г. Владикавказа (87, с. 19—24; 88), дающие непрерывные материалы VIII—IX вв. Видимо, говорить о массовой миграции алан с этой территории преждевременно, вопрос требует дополнительного изучения, а придарьяльские аланы во времена арабских вторжений легко могли находить надежное убежище в близлежащих горах, а затем возвращаться на свои старые места.
Во всяком случае салтовские аланы были многочисленны (по расчетам Д. Т. Березовца, на Салтовском могильнике размещалось до 30 тыс. катакомб; 75, с. 88) и отлично вооружены: их конница и пешее ополчение должны были представлять грозную силу. Включение их в систему Хазарского каганата и подчинение хазарам признано (82, с. 72—73; 6, с. 357) и вряд ли может оспариваться. Поэтому мы можем полагать, что в структуре хазарской армии салтовским аланам принадлежало не последнее место и, в частности, в набеге 764 г. на Закавказье они во главе с Астарханом («тарханом асов») могли принимать самое активное участие.
Почти одновременно с передвижением салтовских алан с юга на север произошло встречное перемещение значительной массы тюркоязычного болгарского населения с севера на юг, в бассейн Верхней Кубани. Кратко об этом уже говорилось. Наряду с керамикой салтово-маяцкого типа и впервые открытыми В. Б. Ковалевской следами кочевнических юрт в долине р.Эшкакон (89, с. 126) (городище «Указатель»), важным аргументом в пользу сказанного являются древнетюркские рунические надписи, открытые на Хумаринском городище (в 11 км к северу от г. Карачаевска) и опубликованные нами и А. М. Щербаком (90, с. 298—305). Тюркский язык надписей и их датировка VIII—X вв. особых сомнений не вызывают; аланы, как известно, в верховьях Кубани пользовались греческим письмом, о чем имеются указания более поздних письменных источников и свидетельствуют памятники эпиграфики (Зеленчукская надпись XI в.). Поэтому хумаринские руны не могут быть аланскими. Чьи же они?
А. М. Щербак связывает надписи Хумары (и другие восточноевропейские руны) с печенегами. Нам такая идентификация представляется мало-вероятной. Надписи Хумары в общем историческом контексте ситуации, сложившейся в VIII — IX вв. на юго-востоке Европы, скорее всего могут быть признаны болгарскими, принадлежащими болгарам, входившим в Хазарский каганат. М. И. Артамонов аналогичные надписи на камнях Маяцкого городища и на новочеркасских баклажках также считает болгарскими или хазарскими (91, с. 263). Рассматривая последнюю находку рунической письменности с Маяцкого городища, С. Г. Кляшторный пишет: «Теперь уже не вызывает сомнений, что памятники ВЕР (восточно-европейской разновидности рунического письма.— В. К.) были созданы в хазарскую эпоху и по большей части на территории Хазарского каганата...» и что связывать их нужно скорее всего с болгарами, преобладавшими в Хазарском каганате (92, с. 274).
Как видим, есть немало доводов считать надписи Хумаринского городища болгаро-хазарскими. Новейшие раскопки этого интереснейшего памятника дают материалы, вводящие его в круг проблем «этнокультурной и политической взаимосвязи предгорий Северного Кавказа, степи и лесостепенного Подонья в эпоху Хазарского каганата» (93, с. 48).
Появление в верховьях Кубани памятников типа Хумары означает, следует полагать, миграцию группы болгаро-хазарского населения в глубь Западной Алании. События эти происходят во время арабо-хазарских войн и на фоне связанных с ними политических коллизий, но истинные причины миграции пока не ясны. В одной из своих статей я предложил гипотезу о том, что освоение болгаро-хазарами Верхней Кубани и сооружение мощной Хумаринской крепости (более неприступной, чем Саркел) было связано со вторым походом Джарраха в Хазарию через территорию Абхазии (по Моисею Каганкатваци, 94, с. 92). Сейчас я не могу настаивать на такой интерпретации, ибо Моисей Каганкатваци Абхазией мог именовать не только собственно Абхазию, но и Грузию, а у мусульманских авторов указаний на Абхазию нет. Но ориентация Хумаринской крепости на защиту и контроль очень важного пути через Клухорский перевал совершенно очевидна; быть может, этот путь был основным каналом связей с союзной хазарам Византией, в период арабо-хазарских войн значение этого пути особенно возросло, и хазарское правительство именно поэтому решило усилить свой контроль над этим стратегически важным районом. Собственно, аналогичные функции контроля над стратегически важным районом выполняла и хазарская крепость Саркел у станицы Цымлянской (95, с. 50). Могучие оборонительные стены Хумары были рассчитаны на весьма вероятные осады и, конечно, выдерживали их не раз. В то же время Хумаринская крепость, нам кажется, могла быть резиденцией хазарского наместника-тудуна в Алании, собиравшего с аланского населения дань и осуществлявшего политический контроль над этой частью страны.
Судя по косвенным данным, расселение болгаро-хазар на территории Верхнекубанской Алании происходило мирно и в условиях добрососедства, что объяснимо характером алано-хазарских отношений VIII — IX вв. и дружественными связями западных алан с Византией. Внедрение значительной массы болгаро-хазар в аланское окружение и их длительное обитание здесь усилили и углубили алано-тюркские этнокультурные контакты и наметили в основных чертах перспективу этногенеза современных тюркоязычных народов Северного Кавказа — карачаевцев и балкарцев.
На волне оживленных алано-хазарских контактов и в связи с хазарским влиянием в Аланию проникает хазарская титулатура, которой стала широко пользоваться аланская социальная верхушка. Так, известно, что некоторые хазарские каганы носили тюркский титул Багатур (96, с. 90—95) (богатырь), связанный с военной системой. Как правило, им пользовались военные вожди. В начале X в. аналогичное положение мы видим у алан: по свидетельству Ибн-Русте, «царь алан называется Б. гайр (Багатар), каковое имя прилагается к каждому из их царей» (69, с. 221). Тот же титул в приложении к аланскому царю находим и в «Картлис Цховреба» (97, с. 20) Тюркохазарский термин «богатур», «богатыр», между прочим, получил распространение не только в Алании: в раннем Болгарском государстве военачальники назывались «багатур» (98, с. 780), этот термин проник и в русский язык и употребляется до сих пор.
В употреблении у алан был и другой заимствованный от хазар социальный термин «керкундедж». Об этом пишет Масуди: царь алан «называется К. рк-ндадж, что является общим именем для всех их царей» (69, с. 204). Хазарские аналогии указаны В. Ф. Минорским (69, с. 204, прим. 73). Совершенно очевидно, что аланские властители подражали хазарскому двору во внешнем оформлении своей власти. Известно, что аланская правящая династия была в родстве с хазарской (99, с. 102), поэтому факты подобных заимствований исторически реальны.
К концу существования Хазарии этнокультурные связи между аланами и хазарами стали настолько зримыми, что Табари засвидетельствовал: «Жители этих стран все неверные, из хазар, рус и алан, они смешались с тюрками и взаимно соединились с ними посредством бракосочетания» (100, с. 384). При наличии известного преувеличения роль экзогамных браков в данном случае подчеркнута вполне справедливо.
В начале IX в. хазары приняли иудейскую религию. Этот вопрос тесно связан с вопросом о расселении евреев в Хазарии. Евреи давно жили в некоторых районах Северного Кавказа, вошедших затем в каганат (напр. в Фанагории и в Дагестане). Много евреев в связи с гонениями на них и попытками насильственной христианизации бежало в Хазарию из Византии. Еврейская диаспора в каганате настолько усилилась, что еще при хазарах началось проникновение евреев в Аланию. Ранее мы упоминали Моисея Аланского, умершего в начале VIII в. в Чуфут-Кале — возможно, это эмигрант из Алании в Крым. Но наиболее достоверное указание мы имеем у еврейского путешественника XII в. Вениамина Тудельского: он прямо говорит об обитании евреев в «землях Алании, окруженной горами и не имеющей другого выхода, кроме железных ворот, построенных Александром Македонским, жители которой называются аланами» (101, с. 80—82). Еврейские колонисты в Алании, как и в Хазарии, в основном занимались торговлей. Любопытные в этом отношении наблюдения сделаны В. И. Абаевым на языковых материалах: этноним «хазар» в осетинский и кабардинский языки вошел в значении «скупой», «дорогой», «торгаш» (102, с. 216). Это народная оценка, данная не столько собственно хазарам-скотоводам и полукочевникам, сколько оборотистым хазарским евреям, оседавшим в городах Хазарии и подчиненных ей стран.
Что дало аланам их длительное общение с хазарами? В сфере культурного развития мы уже отмечали сильное влияние тюркских языков на осетинский. Немалая часть этих влияний должна приходиться на хазарский период. Таким же образом на хазарский период может приходиться часть тюркизмов осетинского нартского эпоса. Это наиболее заметные последствия общения хазар и алан, дошедшие до нас в культуре потомков алан — осетин. Но подлинную глубину и значение взаимодействия тех и других, конечно, нельзя свести только к этим лежащим на поверхности фактам. Кажется несомненным, что пребывание в сфере Хазарского каганата в целом сказалось положительно на экономическом и социальном развитии Алании, ибо именно в этот период в предгорьях Северного Кавказа окончательно формируются густая сеть городищ и оседлое земледельческое население, происходят интенсивные процессы феодализации и классообразования, при посредстве Хазарии устанавливаются широкие внешние связи с окружающими странами. Прав был Е. И. Крупнов, писавший: «С включением Северного Кавказа в орбиту влияния Хазарии (с VII века) создавались благоприятные условия для участия в широком обмене материальными и культурными ценностями...» (103, с. 127). В VIII—IX вв., несмотря на арабо-хазарские войны, продолжает активно функционировать «шелковый путь», соединявший Китай и Среднюю Азию с Византией. Минуя страны Арабского халифата, он неизбежно проходил через Хазарию и Аланию, о чем документально свидетельствуют клад куфических монет VIII—IX вв., обнаруженный в 1956 г. у с. Петровское Ставропольского края (теперь — Светлоград; 104, с. 28—29), и обрывки шелковых тканей этого времени из Нижнего Архыза.
Разумеется, историческое взаимодействие Алании и Хазарии нельзя рассматривать односторонне и не видеть некоторых негативных для алан последствий. Совершенно очевидно, что участие в кровавых арабо-хазарских войнах и неоднократные вторжения арабов стоили аланам недешево. С другой стороны, не вызывает сомнений и то, что в течение длительного времени аланы были данниками хазар (44, с. 101 —102; 105, с. 25). В чем заключалась эта дань конкретно — мы не знаем, но надо полагать, что как и всюду, она тяжелым бременем лежала на экономике Алании.
К концу IX в. Хазария ослабела настолько, что аланы сумели вернуть себе политический суверенитет. Обстоятельства этих событий неизвестны, и мы можем лишь констатировать факт. О благотворных для Алании последствиях освобождения от политической и экономической зависимости мы будем говорить ниже. Сейчас же важно указать, что на этом заключительном этапе алано-хазарских отношений, ознаменованном резким ухудшением отношений между Византией и Хазарией, развернулась борьба этих двух государств за влияние на Аланию. Долгое время почти не проявлявшие себя как военно-политическая сила аланы в конце IX в.— начале X в. быстро вышли на международную арену и в изменившейся ситуации приобрели значительный вес в глазах как византийской, так и хазарской дипломатии. Особую активность проявили византийцы, сумевшие в начале X в. обратить в христианство феодальную верхушку западных алан и начавшие среди них упорную миссионерскую деятельность. Ясно, что за этим крылись далеко идущие политические расчеты, главным из которых было стремление прочно привязать Аланию к византийской политике на Кавказе и в Северном Причерноморье, сделать ее противовесом хазарам и печенегам, угрожавшим империи. Византийское влияние в Алании резко возросло, но еще не стало доминирующим, о чем свидетельствует анонимный «Кембриджский документ» X в.: «(но во дни царя Вениамина) поднялись все народы на (хазар) и стеснили их (по совету) царя македонского (византийского.— В. К.). И пришли воевать царь Асии и тур(ок)... и Пайнила и Македона; только царь алан был подмогою (для хазар, так как) часть их (тоже) соблюдала иудейский закон. Эти цари (все) воевали против страны хазар, а аланский царь пошел на их землю и нанес им (поражение), от которого нет поправления, и ниспроверг их господь пред царем Вениамином» (44, с. 116—117). Согласно М. И. Артамонову, время правления Вениамина приходится на начало X в., а время описанной войны — 913—914 гг. (6, с. 358), хотя эти даты нельзя считать окончательными. Следовательно, в начале X в. алано-хазарский союз был еще в силе, а часть алан исповедовала иудейскую религию, несмотря на начавшееся проникновение христианства. Интересно и другое: аланы в числе прочих врагов хазар разбивают и «царя Асии», т. е. асов — единоплеменников самих алан. Под названием «Асия» Маркварт, Коковцев, Шехтер и Бруцкус имели в виду племя ясов, степных алан (106, с. 15), а по М. И. Артамонову, именно в результате этой войны погибла салтово-маяцкая культура, в составе которой — как мы видели выше — аланы (или асы) играли не последнюю роль.
Однако вскоре вспыхнула новая война. На этот раз против хазар выступили их вчерашние союзники аланы. «Также и во дни царя Аарона воевал царь аланский против хазар, потому что подстрекнул его греческий царь. Но Аарон нанял против него турок, так как тот был (с ним дружен), и низвергся царь аланский перед Аароном, и тот взял его живым в плен» (44, с. 117),— сообщается в «Кембриджском документе». Время этой неудачной для алан войны устанавливается при помощи Масуди, который свидетельствует: «При появлении ислама и при Аббасидах цари Алана приняли христианство, тогда как до этого они были язычниками. После 320/932 года они отреклись от христианства и прогнали епископов и священников, которых византийский император (Роман Лакапин.— В. К) раньше им прислал» (69, с. 204). Внутренняя связь всех этих событий очевидна и уже отмечалась в литературе (106, с. 18; 107, с. 265; 6, с. 364, 373) — греко-византийская христианская агентура была изгнана из Алании в итоге поражения в войне с хазарами и, надо полагать, по требованию хазар.
Но победители хазары вынуждены полностью считаться с аланским царем, воздавая ему почести и в положении побежденного. «Кембриджский документ» не оставляет в этом сомнений, сообщая о пленном аланском царе: «И оказал ему (царь большой) почет и взял дочь его в жены своему сыну Иосифу. Тогда (обязался) ему аланский царь в верности и отпустил его царь Аарон (в свою землю)» (44, с. 117). Следует признать, что в данном случае аланский царь не выглядит вассалом хазар, более того — царь Хазарии ищет путей к упрочению дружбы с владетелем Алании.
В дальнейшем, как показывают источники, влияние Византии в Алании восстановилось и христианство в ней продолжало делать успехи, несмотря на сопротивление хазар. Говоря об этом, мы, возможно, должны иметь в виду то, что могло иметь место разделение сфер влияния: западная часть Алании традиционно продолжала оставаться в русле византийской ориентации, в восточной — сохраняли свои позиции хазары.
Последней совместной акцией хазар и алан было столкновение их с русским князем Святославом, в 965 г. совершившим поход против Хазарии. В борьбе со Святославом аланы и адыги поддержали хазар, что указывает на продолжающиеся союзнические отношения и, в частности, на хазарское влияние в Прикубанье, где жили адыгские племена. В этой связи напомним важное свидетельство Леонти Мровели, называющего Кубань (в отличие от Волги) «малой рекой Хазарети» (105, с. 22); видимо, богатое и плодородное Прикубанье (имеем в виду его нижнюю и среднюю части.— В., К.) входило в состав тех девяти «климатов» Хазарии, откуда, по Константину Багрянородному, шли «вся жизнь и изобилие Хазарии» (108, с. 53) и которые прилегали к Алании. В свете этих фактов уместно напомнить об исследовании А. В. Гадло, в котором он на основании изучения кабардино-черкесских родословных установил, что в хазарское время в Прикубанье существовал наместник кагана, имевший высокий титул ябгу (109, с. 25—33). Назначение специального наместника в адыгские земли не случайно, оно подчеркивает их важное значение в системе Хазарского каганата.
Русская летопись «Повесть временных лет» говорит о походе Святослава очень кратко: «И град их и Белу Вежю взя и ясы победи и касоги» (ПО, с. 66). Эти скудные сведения дополняются Ибн-Хаукалем, писавшим в 70-х годах X в.— сразу после событий. Согласно Ибн-Хаукалю, русы напали на хазарский город Семендер в Дагестане, разгромили его, после чего отправились «в Рум и Андалус», т. е. на запад (60, с. 218—220). Видимо, вовремя этого движения войск Святослава из Северного Дагестана по Предкавказью произошло столкновение с аланами-ясами и адыгами-касогами (6, с. 424, карта). Экономическая база Хазарии («климаты») была подорвана, Хазария была сокрушена и прекратила свое существование.
Судя по всему, столкновение с русскими в 965 г. для алан не имело сколько-нибудь губительных последствий. Основным результатом восточного похода Святослава некоторые историки считают не только гибель Хазарии, но и возникновение в конце X в. русского Тмутараканского княжества на Таманском полуострове. Алания территориально была на значительном удалении от Тмутаракани и не находилась в зависимости от нее. Но разгром Хазарии русскими имел большое позитивное значение для внутреннего развития Алании и подъема ее внешнеполитического авторитета в X—XI веках, ставших «золотой страницей» ее истории. Алания как сильное суверенное государственное образование X—XI вв. окончательно сложилась на развалинах некогда могущественного Хазарского каганата, от которого заимствовала «авторитет и значение Хазарии в зоне степи» (4, с. 212).
ЛИТЕРАТУРА
1. Птолемей Клавдий. Географическое руководство. В. В. Латышев. Известия древних писателей о Скифии и Кавказе. ВДИ, 1948,2.
2. Крупное Е. И. За экономическое возрождение районов Прикаспия. СА. 1961,3.
3. Лаврентьев А. И. Курганы и речная сеть юго-запада Прикаспийской низменности. СА. 1968.3.
4. Гадло А. В. Этническая история Северного Кавказа IV—Х,вв. Изд. ЛГУ, 1979.
5. Marquart I. Osteuropaische und ostasiatische Streifzuge Leipzig, 1903. .
6. Артамонов М. И. История хазар. Л., 1962.
7. Плетнева С. А. Хазары. М., 1976.
8. Пигулевская Н. В. Сирийские источники по истории народов СССР. М.—Л., 1941.
9. Marquart I. Die Uhronologie der altturkischen Inschriften. Leipzig, 1898.
10. Смирнов К. Ф. Археологические исследования в районе дагестанского селения Тарки в 1948—1949 гг. МИА СССР № 23, 1951.
11. Смирнов К. Ф. Грунтовые могильники албано-сарматского времени у селения Кара-будахкент. МАД, т. II. Махачкала, 1961.
12. Якубовский А. Ю. О русско-хазарских и русско-кавказских отношениях в IX—X вв. «Известия» АН СССР, серия истории и философии, т. III,№ 5, 1946.
13. Федоров Я. А., Федоров Г. С. Ранние тюрки на Северном Кавказе. Изд. МГУ, 1978.
14. ПутинцеваН.Д. Верхнечирюртовский могильник (предварительное сообщение). МАД, Т.П. Махачкала, 1961.
15. Ковалевская В. В. Древние болгары на Северном Кавказе. В кн.: Пятые Крупновские чтения по археологии Кавказа. Тезисы докладов. Махачкала, 1975.
16. Гмыря Л. Б. Некоторые особенности погребального обряда населения Восточного Предкавказья в IV—VII вв. н. э. В кн.: XV Крупновские чтения по археологии Северного Кавказа. Тезисы докладов. Махачкала, 1988.
17. Кузнецов В. А. Аланы и раннесредневековый Дагестан. МАД, т. П. Махачкала, 1961.
18. Котович В. Г., Шейхов Н. Б. Археологическое изучение Дагестана за 40 лет. Ученые записки ИИЯЛ Дагест. филиала АН СССР, т. VIII. Махачкала, 1961.
19. Магомедов М.Г. Хазарские поселения в Дагестане. СА, 1975,2.
20. Магомедов М.Г. К вопросу о происхождении культуры Верхнечирюртовского курганного могильника. В кн.: Археологические памятники раннесредневекового Дагестана. Махачкала, 1977.
21. Магомедов М.Г. Хазария и Северный Кавказ. В кн.: VIII Крупновские чтения (тезисы докладов). Нальчик, 1978.
22. Магомедов М.Г. О дагестанском варианте хазарской культуры. В кн.: Пятые Крупновские чтения по археологии Северного Кавказа. Махачкала, 1975.
23. Мунчаев P.M. Новые сарматские памятники Чечено-Ингушетии. СА, 1965,2.
24. Абрамова М. П. Нижне-Джулатский могильник. Нальчик, 1972.
25. Рунич А. П. Катакомбы Рим-горы. СА, 1970,2.
26. Магомедов М.Г. Происхождение сабель Верхнечирюртовского курганного могильника. В кн.: Археология Северного Кавказа. VI Крупновские чтения в Краснодаре. (Тезисы докладов). М., 1976.
27. Рунич А. П. Аланский могильник в «Мокрой Валке» у города Кисловодска. МАДИСО, т. III. Орджоникидзе, 1975.
28. Абрамова М.П. Центральное Предкавказье в сарматское время (III в. до н. э.— IV в н.э.). Автореферат докт. дис. М., 1989.
29. Абдуллаев И.Х.. К истории названий пророка в дагестанских языках. В кн.: Этимология. М., 1972. "
30. Микаилов К. Ш. Еще несколько дагестанских аланизмов. В кн.: Этимология. М., 1972.
31. Микаилов К. Ш. Аланский вклад в аварскую антропонимию. В кн.:-Материалы пятой региональной научной сессии по историко-сравнительному изучению иберийско-кавказских языков. Орджоникидзе, 1977.
32. Далгат У. Б. К вопросу о нартском эпосе у народов Дагестана. В кн.: Нартский эпос. Орджоникидзе, 1957.
33. Чичуров И. С. Экскурс Феофана о протоболгарах. В кн.: Древнейшие государства на территории СССР. М., «Наука», 1976.
34. Златарски В. Н. История на Българската държава презъ средните векове, т. 1, ч. 1. София, 1918.
35. Мерперт Н.Я. К вопросу о древнейших болгарских племенах. Казань, 1957.
36. Никифора патриарха Константинопольского краткая история со времени после царствования Маврикия. Перев. Е. Э. Липшиц. ВВ, III, 1950.
37. Dunlop D. M. The history of the iwish Khazars. New lersey, 1954.
3. А баев В. И. Историко-этимологический словарь осетинского языка, т. 1. М.—Л., 1958.
39. БернштамА. Н. Основные этапы истории культуры Семиречья и Тянь-Шаня. СА, XI, 1949.
40. Менандр Византиец. Продолжение истории Агифиевой. Византийские историки. Спб., 1860.
41. Кузнецов В. А. Нартский эпос и некоторые вопросы истории осетинского народа. Орджоникидзе, 1980.
42. Осетинские нартские сказания. Дзауджикау, 1948.
43. Рыбаков Б. А. Первые века русской истории. М., 1964.
44. Коковцов П. К. Еврейско-хазарская переписка в X веке. Л., 1932.
45. Рыбаков Б. А. К вопросу о роли Хазарского каганата в истории Руси. СА, XVIII, 1953.
46. Гумилев Л. Н. Хазария и Терек (ландшафт и этнос). Вестник ЛГУ, № 24, вып. 4, 1964.
47. Gumilev L. N. New data on the History of the Khazars. Acta Archaeologica, 19, Budapest, E 1967.
48. Гадло А. В. Новые материалы к этнической истории Восточного Предкавказья. В кн.: Древности Дагестана. Махачкала, 1974.
49. Атаев Д. М., Магомедов М.Г. Андрейаульское городище. В кн.: Древности Дагестана. Махачкала, 1974.
50. Мамаев X. М. Новые аланские могильники в плоскостной и предгорной Чечено-Ингушетии. В кн.: Тезисы докладов IV Крупновских чтений по археологии Кавказа. Орджоникидзе, 1974.
51. Мамаев X. М. Из истории связей раннесредневековой Ичкерии с Дагестаном. В кн.: Пятые Крупновские чтения по археологии Кавказа. Тезисы докладов. Махачкала, 1975.
52. Hudud al — Alam. Translated and explained by W. Minorsky. London, 1937.
53. Минаева Т.М. Памятники эпохи раннего средневековья на Ставропольской возвышенности. МИСК, вып. 1. Ставрополь, 1949.
54. Гадло А. В. Памятники салтово-маяцкой культуры в Центральном Предкавказье. В кн.: Пятые Крупновские чтения по археологии Кавказа. Махачкала, 1975.
55. Охонько Н.А. Археологические памятники Ставропольской возвышенности и вопросы заселения Центрального Предкавказья в древности и средневековье. МИСК, вып. 15—16. Ставрополь, 1988.
56. Из нового списка географии, приписываемой Моисею Хоренскому. Перев. К. Патканова. ЖМНП, ч. CCXXVI, Спб,, 1883.
57. Кузнецов В. А. Глиняные котлы Северного Кавказа. КСИА, вып. 99, 1964.
58. Абаев В. И. Осетинский язык и фольклор, 1. М.—Л., 1949.
58а. Новосельцев А. П. Хазарское государство и его роль в истории Восточной Европы и Кавказа. М... «Наука», 1990.
59. КулаковскийЮ. Аланы подведениям классических и византийских писателей. Киев, 1899.
60. Гаркави А. Я. Сказания мусульманских писателей о славянах и русских. Спб., 1870.
61. ХвольсонД. А. Известия о хазарах, буртасах, болгарах, мадьярах, славянах и руссах Абу-Али-Ахмеда бен Омар Ибн-Даста. Спб., 1869.
62.Бартольд В. В. Отчет о поездке в Среднюю Азию с научной целью в 1893—1894 гг. Записки Имп. Академии наук по историко-филологическому отделению, т. 1, № 4. Спб.. 1897.
63. ЗетейшвилиС. Г. Сведения об аланах в «Хронографии» Феофана. В кн.: Древнейшие государства на территории СССР. М., 1976.
64. Валадзори. Книга завоевания стран. Перев. П. К. Жузе. Баку, 1927.
65. Григорьев В. В. Обзор политической истории хазаров. В кн.: Россия и Азия. Спб., 1876.
66. Ибн ал-Асир. Тарих-ал-камиль. Перев. П. Жузе. Баку, 1940.
67. Якуб и. История. Перев. П. К. Жузе. Баку, 1927.
68. Круглов А. П. Археологические работы на реке Терек. СА,Ш, 1937.
69. Минорский В. Ф. История Ширвана и Дербенда X—XI веков. М., 1963.
70. История агван Моисея Каганкатваци, писателя X века. Перев. К. Патканян. Спб., 1861.
71. Буниятов Зия. Азербайджан в VII—IX вв. Баку, 1965.
72. Дорн Б. Известия о хазарах восточного историка Табари. Перев. П. Тяжелова. ЖМНП, август 1844. Спб, 1844.
73. Цегледи К. Вторжения арабов в Транскавказию в 762—764 гг. Acta Orientalia, t. XI. Budapest, 1960.
74. Гумилев Л. Н. Хазарское погребение и место, где стоял Итиль. СГЭ, XXII, 1962.
75. Плетнева С. А. От кочевий к городам. М., «Наука», 1976.
76. Афанасьев Г. Е. Население лесостепной зоны бассейна Среднего Дона в VIII—X вв. (аланский вариант салтово-маяцкой культуры). В кн.: Археологические открытия на но востройках, вып. 2. М., «Наука», 1987.
77. Михеев В. К. Подонье в составе Хазарского каганата. Харьков, 1985.
78. Ляпушкин И. И. Памятники салтово-маяцкой культуры в бассейне р. Дона. МИА СССР № 62, 1958.
79. Само квасов Д. Я. Могилы русской земли. М., 1908.
80. Вагалей Д. И. Русская история, ч. 1. Харьков, 1909.
81. Бабенко В. Новые систематические исследования Верхне-Салтовского катакомбного могильника 1908 года. Труды XIV АС в Чернигове, т. III. M., 1911.
82. Спицы н А. Историко-археологические разыскания. 1. Исконные обитатели Дона и Донца. ЖМНП, новая серия, ч. XIX, январь 1909 г. 83. Готье Ю. В. Кто были обитатели Верхнего Салтова? ИГАИМК, т. V, 1927. 84: Мерперт Н.Я. О генезисе салтовской культуры. КС ИИМК, вып. XXXVI, 1951.
85. Плетнева С. А. На салтово-хазарском пограничье. Дмитриевский археологический комплекс. М., «Наука», 1989.
86. К1аргоth. Note sur l'identite des Ossetes avec les Allains. В кн.: Potocki J. V ay ages dans les steps d'Astrakhan et du Caucase. Paris, 1829.
87. Кузнецов В. А. Аланские племена Северного Кавказа. МИА СССР № 106, 1962
88. Кореняко В. А. Аланские могилы VIII—IX вв. в Северной Осетии. СА, 1976,2.
89. Ковалевская В. Б. Раскопки аланской крепости в Карачаево-Черкесии. АО 1975 года. М., «Наука», 1976.
90. Кузнецов. В. А. Надписи Хумаринского городища. СА, 1963,1.
91. Артамонов М.И. Надписи на баклажках Новочеркасского музея и на камнях Маяцкого городища. СА, XIX, 1954.
92. Кляшторный С. Г. Хазарская надпись на амфоре с городища Маяки. СА, 1979.1.
93. Биджиев Х.Х., Гадло А. В. Раскопки Хумаринского городища. В кн.: Археология и этнография Карачаево-Черкесии. Черкесск, 1979.
94. Кузнецов В. А. Аланы и тюрки в верховьях Кубани. В кн.: Археолого-этнографиче ский сборник, вып. 1. Нальчик, 1974.
95. Артамонов М. И. Саркел-Белая Вежа. МИА СССР № 62, 1958.
96. Татаринцев Б. И. Этимология тюркского названия богатыря. Советская тюркология, 1987, 4. -
97. Джанашвили М. Известия грузинских летописей и историков о Северном Кавказе и России. СМОМПК, вып. XXII. Тифлис, 1897.
98. Труды VII Междун. конгресса антропологических и этнографических наук, т. 5. М., 1970.
99. Берлин И. Исторические судьбы еврейского народа на территории Русского государ-1 ства. Петербург, 1919.
100. Куник А. Начались ли русские торговые сношения и походы по Черному и Каспийскому морям во времена Мухаммеда или при Рюрике? «Приложение» к XXVI тому «Записок» Имп. Академии наук. Спб., 1875.
101. Три еврейских путешественника XI и XII ст.: Эльдад Данит, Вениамин Тудельский и Петахий Регенсбургский. Перев. II. Марголина. Спб., 1881.
102. Абаев В. И. Этноним «хазар» в языках Кавказа. ИСО НИИ, т. XXVII. Орджоникидзе, 1968.
103. Крупнов Е. И. К вопросу о культурных связях населения Северного Кавказа по археологическим данным. УЗ КНИИ, т. II. Нальчик, 1947.
104. Пахомов Е. А. Монетные клады Азербайджана и других республик, краев и областей Кавказа, вып. VIII. Баку, 1959.
105. Мровели Леонти. Жизнь картлийских царей. Перев. Г. В. Цулая. М., «Наука», 1979.
106. Бруцкус Ю. Д. Письмо хазарского еврея от X века. Берлин, 1924.
107. Горянов В. Т. Византия и хазары. «Исторические записки», 15, 1945.
108. Багрянородный Константин. Об управлении Империей. Перев. Г. Г. Литаврина. М., «Наука», 1989.
109. Гадло А. В. Князь Инал адыго-кабардинских родословных. В кн.: Из истории феодальной России. Изд. ЛГУ, 1978.
110. ПСРЛ, т. 1, вып. 1. Л., 1926.
Материал взят из книги В.А. Кузнецова "Очерки истории алан". Владикавказ "ИР" 1992 год.
при использовании материалов сайта, гиперссылка обязательна
Вернуться назад