А. Ю. Алексеев:
Скифы — общее название многих близких по культуре, хозяйственному укладу, образу жизни и идеологическим представлениям кочевых племен. Они обитали в I тыс. до н. э. в степной, предгорной и горной зонах Евразии от Северного Китая на востоке до Черного моря на западе. Скифами (Skythai, Σκυθαι) воинственных кочевников называли греки, впервые столкнувшиеся с ними в VII в. до н. э. в Малой Азии, а затем и в Северном Причерноморье, где самые ранние греческие поселения (на острове Березань в устье Южного Буга и на северном побережье Азовского моря неподалеку от устья Дона) появились во второй половине VII в. до н. э. Персы, чаще соприкасавшиеся со среднеазиатскими номадами на своих северо-восточных границах, называли всех кочевников, как азиатских, так и европейских, саками (Saka).
Наибольшую известность как в древности, так и в наши дни приобрели европейские скифы, яркая культура которых существовала в Северном Причерноморье на протяжении почти тысячелетия с VII в. до н. э. до III в. н. э. Происхождение этих скифов до сих пор во многом остается загадочным, несмотря на существование многочисленных легендарных и научных версий, первые из которых появились еще в древности. И дело не только в том, что современники скифов — греческие и римские историки и писатели — оставили на этот счет не вполне ясные свидетельства, но и в том, что археологические истоки культуры скифов-номадов до сих пор отчетливо не прослеживаются. Речь может идти лишь о признании факта неевропейского происхождения отдельных элементов скифской культуры, таких как конская узда, вооружение (прежде всего стрелковое) и художественный — так называемый скифский звериный стиль. Но независимо от того, какой именно регион Евразии следует считать прародиной скифов, два фактора их истории установлены вполне надежно: по своей антропологической принадлежности скифы были европеоидами, а по языковой — индоевропейцами, носителями одного из древнеиранских языков. Даже там, где ныне живут монголоиды — в Западной Монголии, Туве, Минусинской котловине, на Алтае — в скифское время обитало также в основном европеоидное население. Правда, и у населения Тувы, и особенно у погребенных в «царских» курганах Алтая, была уже тогда весьма заметна определенная монголоидная примесь. Более того, современные палеогенетические исследования древних людей — носителей так называемой пазырыкской культуры — показали, что в некоторых случаях даже у индивидов с европеоидными антропологическими характеристиками обнаруживаются монголоидные молекулярно-генетические показатели. Несомненно и то, что для первой половины I тыс. до н. э. своеобразным генетическим барьером, западнее которого монголоидного населения практически не было, оказалась Волга.
Собственно этническая история раннескифской эпохи известна явно недостаточно. Фрагментарность имеющихся в нашем распоряжении письменных источников, подвижность самих номадов, традиции передачи и заимствования этнических наименований не позволяют в настоящее время представить детальную картину размещения и миграций различных скифских племен на протяжении многих столетий. Тем не менее, мы знаем, что в восточной части скифского мира, к северу и западу от Китая, китайские хронисты помещали племена шаньжунов (горных жунов), динлинов, позднее — юэчжей. Шаньжуны, например, уже с IX в. до н. э. тревожили границы китайских государств. В могилах IX — начала VII в. до н. э., которые можно приписать этим варварским племенам, обнаружены предметы с самыми ранними изображениями в скифо-сибирском зверином стиле. В центральной части Евразийской Скифии, в регионе Южного Урала, Каспийского и Аральского морей, обитали легендарные аримаспы, исседоны, массагеты — племена, связанные с ранней историей скифов. Именно исседоны или массагеты, согласно двум версиям, донесенным Геродотом (V в. до н. э.), вытеснили скифов в результате межплеменных войн из Азии на запад — в Северное Причерноморье.
Рядом с массагетами обитали племена саков, хорошо известные персам, которые неоднократно с ними воевали на границах своего государства начиная с 530-х гг. до н. э. По сведениям Геродота и персидским источникам, эти племена делились на различные группы: саки-тиграхауда, саки-хаумаварга и др.
Саки, несущие дары. Рельеф дворца в Персеполе. VI в. до н.э.
Для западной части скифского мира — территории от северного побережья Черного моря и Северного Кавказа до Уральских гор — Геродот и другие древнегреческие авторы употребляли большое количество этнических наименований. Здесь и скифы-кочевники и скифы-царские, скифы-пахари и скифы-земледельцы, герры, гелоны и будины, невры и андрофаги, савроматы, тавры и меоты и т. д. Одни из этих народов были современниками Геродота, другие существовали в более раннее время, а некоторые являлись мифическими племенами. Последнее, например, относится к особому, далекому племени — геррам, в области проживания которых якобы хоронили скифских царей. Судя по всему, в мифологии скифов герры — обитатели потустороннего мира, погибшие герои и воины.
Учитывая этническую пестроту скифского мира, неопределенность географических локализаций отдельных этносов, чрезвычайно трудно установить, к какому именно из известных по имени племен относились погребенные в алтайских курганах — Туэктинских, Пазырыкских, в северопричерноморских «царских» гробницах — Солохе, Чертомлыке и др. Но вполне очевидно, что взаимная географическая удаленность этих памятников не приводила к абсолютной разобщенности культур, носителями которых были строители курганов. Мир степей, несмотря на свою внешнюю консервативность, сам по себе был чрезвычайно динамичным и коммуникабельным. Помимо этого, кочевники всегда находились в сфере влияния оседлых земледельческих культур и мощных мировых цивилизаций: китайской, ассирийской, греческой, персидской. Миграции, военные походы и набеги номадов, и, как следствие, — заимствование идей и взаимопроникновение разнообразных традиций занимали в этом мире если не важнейшее, то весьма существенное место.
Геродот привел три наиболее известные версии происхождения скифов, распространенные в его время. Первая — греческая — возводила скифов к мифическому Скифу, сыну Геракла и местной северопричерноморской полудевы-полузмеи, встретившей знаменитого греческого героя после совершения им очередного подвига — кражи коров Гериона. По другой версии, сложившейся в среде самих скифов, они произошли от первого человека в скифской земле — Таргитая, сына Зевса и дочери Борисфена (Днепра), который породил трех сыновей — Липоксая, Арпоксая и Колаксая, ставших родоначальниками скифских племен. Этимология имен этих персонажей — соответственно «Гора-Царь», «Вода-Царь», «Солнце-Царь» — подтверждает глобальный мировоззренческий характер мифа. Но третья версия, казавшаяся более правдоподобной еще Геродоту и в наибольшей степени удовлетворяющая современным научным представлениям, говорит о том, что скифы пришли в Европу из Азии по Великому степному коридору.
По легендарной версии, изложенной Геродотом, в Северном Причерноморье до скифов жили киммерийцы, которые, не вступая с пришельцами в войну, бежали от них через Кавказ в Закавказье и Малую Азию, где впервые были зафиксированы ассирийскими разведчиками около 714 г. до н. э. во время разгрома урартского царя Русы I. Скифы, якобы преследуя их и сбившись при этом с дороги, также вторглись в Переднюю Азию, но уже в другом регионе, много восточнее — в районе озера Урмия и территории маннейских и мидийских племен. Фактически же первое историческое упоминание скифов под именем Askuzaia относится к началу 670-х гг. до н. э., когда они фигурируют в запросах богу Шамашу ассирийского царя Асархаддона. Именно в это время кочевники-скифы появились на северных границах с Ассирией и сразу, благодаря своей военной силе, необычной тактике и возможности стремительных передвижений, заняли одно из ведущих мест в военно-политической иерархии Передней Азии.
Украшение на золотом головном уборе. Деталь. Курган большая Близница. IV в. до н. э.
Скифов возглавляли вожди Ишпакай и Бартатуа. Первый из них погиб при неясных обстоятельствах, второй же сватался к дочери ассирийского царя Асархаддона, и не исключено, что брак этот действительно состоялся. Но в конце 670-х гг. до н. э. скифы, судя по тому что их имя исчезло из ассирийских источников, покинули регион и скорее всего вернулись на Северный Кавказ, где приблизительно в середине VII в. до н. э. были сооружены такие знаменитые скифские курганы, как Келермесские, Ульские, Краснознаменские и другие, содержащие драгоценные трофеи переднеазиатских походов?
Но ближневосточная эпопея кочевников на этом не завершилась. Приблизительно через 30-35 лет отряды следующего поколения скифов под предводительством царя Мадия, сына Прототия (Бартатуа — по ассирийским источникам) вновь вторглись в Переднюю Азию, столкнулись там с набирающей силу Мидией и с дряхлеющей Ассирией. Они совершили набег до самых границ с Египтом, оставив по себе память даже в Библии и в речах иудейских пророков (Быт. 10, 2-3; Иер. 5, 15-16; 51, 27). «В течение двадцати восьми лет скифы властвовали над Азией, и за это время они, преисполненные наглости и презрения, все опустошили», — написал об этих событиях Геродот.
В действительности же время пребывания скифов в Передней Азии было, судя по всему, более длительным, чем двадцать восемь лет, и история их походов завершилась не слишком благополучно.
Украшение ручки трона (?). Курган Келермес 3. Конец VII -начало VIII в. до н. э.Головы, глаза львов и баранов, возможно, были инкрустированы цветными вставками, которые не сохранились.
В самом конце VII в. до н. э. после разгрома Ассирии Вавилоном и Мидией, часть скифов перешла на службу к мидийскому царю Киаксару, хотя незадолго до этого именно Киаксар, пригласив их к себе на пир, предательски перебил многих из них. Но через некоторое время и служившие этому царю воины-скифы были вынуждены бежать от него в Малую Азию к царю Лидии Алиатту, что стало формальным поводом к войне между Мидией и Лидией. Война длилась пять лет и закончилась во время солнечного затмения, о чем пишет Геродот. Но о судьбе скифов в это время уже не известно ничего достоверного. Судя по всему, лишь очень немногие из них сумели вернуться на Северный Кавказ — на свою столетие назад завоеванную родину.
После великих переднеазиатских походов история Скифии — в широких границах от предгорий Кавказа до Дуная (Истра) — многие десятилетия протекала, как кажется, вполне мирно, хотя известно не так уж много конкретных событий этого времени. Уже с конца VII в. до н. э. у скифов стали складываться вполне добрососедские отношения с греческими колонистами, активно заселявшими северный берег Черного моря. В период архаики (около 700-480 гг. до н. э.) греками были основаны многие поселения, в том числе такие крупные и известные, как Борис- фен на острове Березань, в устье Южного Буга, Ольвия в низовьях Южного Буга, Таганрогское — на северном берегу Азовского моря, Пантикапей — на Керченском полуострове в Крыму и другие. Существуют легендарные сведения о том, что в некоторых случаях скифы даже предоставляли грекам территорию для создания поселений, из которых позднее вырастали мощные греческие государства, иногда объединявшие много городов и разные варварские племена, как, например, Боспор. Очевидно, что отношения между скифами и греками, быть может и не всегда мирные, хотя мы ничего не знаем о крупных конфликтах между ними, приносили обоюдную пользу, прежде всего в сфере экономики. Несмотря на свой консерватизм и приверженность традициям, скифы вовсе не изолировались от греческой культуры. Прославился своей мудростью скифский царевич Анахарсис (иногда даже включавшийся греками в число величайших мудрецов Эллады), совершивший в VI в. до н. э. путешествие по Греции и Малой Азии и посещавший, по легендарной традиции, знаменитых своей мудростью или богатством людей того времени — афинянина Солона, лидийца Креза. Ему даже приписывалась честь некоторых замечательных изобретений, например, гончарного круга и морского якоря. Правда, судьба Анахарсиса оказалась весьма печальной. После возвращения домой он был убит своим братом, царем Савлием, якобы за приверженность чужим традициям и богам, хотя на самом деле суть конфликта состояла, по всей видимости, в каких-то династических распрях. В последней трети VI в. до н. э. скифские стрелки (европейские или азиатские) появились в Афинах, и их изображения часто встречаются в это время в росписях аттических сосудов.
Бронзовый топор. Кобанский могильник. VIII-VII вв. до н. э.
Но самое знаменитое событие, вновь вовлекшее Скифию в сферу мировой политики, произошло в конце VI в. до н. э. Между 515 и 512 гг. до н. э. царь великой Персидской империи Дарий I перевел на левый, скифский, берег Дуная огромную, почти миллионную (хотя число воинов было явно преувеличено древними авторами) армию. Царь опирался и на флот некоторых подвластных ему греческих городов. Каковы же были причины этого похода? Совершенно очевидно, что несколько модернистски выглядит версия Геродота о мщении за ранее причиненные скифами обиды во время переднеазиатских походов VII в. до н. э. Несомненно, были другие, скрытые, но намного более важные причины этой войны. Северо-восточные пределы Персидского государства доходили до Средней Азии, до реки Амударья, где в степях обитали многочисленные племена кочевников-саков. До знаменитого похода царя Дария в Европейскую Скифию персы уже пытались покорить некоторые сакские племена, хотя к значительному успеху это и не привело. В 530 г. до н. э. царь Кир II попытался завоевать племя массагетов, во главе которых стояла царица Томирис. Войско персов было разгромлено, сам Кир убит. Позднее, в 519 г. до н. э., Дарий I совершил более удачный поход на саков, захватив их вождя Скунху, но покорить всех кочевников не удалось и ему. Этот район империи продолжал оставаться одним из самых неспокойных и в последующие времена, что не могло не тревожить персидских царей. Не случайно именно в районе Южного Урала сделаны многочисленные находки парадных ахеменидских изделий, прежде всего сосудов. Это является свидетельством постоянных связей кочевников с персидской империей и получения ими драгоценных изделий в качестве подарков. Есть они и в материалах Филипповских курганов.
Серебряный позолоченный сосуд со сценами охоты. Курган Солоха. 400-375 гг. до н. э.
Поход царя Дария в Европейскую Скифию мог одновременно преследовать несколько целей. Во-первых, создавался плацдарм для будущего завоевания Греции. Во-вторых, в стратегический замысел Дария мог входить обход среднеазиатских кочевников с тыла, что не кажется невероятным, учитывая географические представления того времени.
Геродот подробно и красочно описал все перипетии этой военной кампании. Не вдаваясь в подробный пересказ, укажем, что основной замысел кочевников заключался в заманивании противника на свою территорию, лишении его провианта и фуража, изматывании постоянными конными атаками. Дойдя, по версии Геродота, до Азовского моря и Дона и ни разу не вступив в открытое сражение, однажды ночью, бросив раненых и лагерь, Дарий бежал из Скифии, лишь чудом избежав полного разгрома и гибели.
Здесь следует отметить что как в древности, так и у современных исследователей существуют и другие варианты реконструкции этой войны, не столь грандиозные, как в изложении Геродота (например, у Страбона). Скорее всего, в действительности Дарий не очень далеко продвинулся за Дунай, а все подробности в описании этой войны во многом отражают реальность ранее случившегося похода Дария на среднеазиатских саков. Косвенно это подтверждается тем, что Геродот, хорошо знакомый с персидской историей, ничего не сообщает именно об этой важной кампании.
Победа над персами, какой бы она ни была в действительности, отразилась на политическом положении в самом Северном Причерноморье и стала переломным событием скифской истории. Сильные кочевники, «старые скифы», поддержанные или смененные новой, появившейся, видимо, с востока в конце VI в. до н. э. ордой кочевников — носителей имени «сколоты» (вполне вероятно, что именно эти «новые скифы» были вытеснены массагетами после столкновения последних с персами, как о том пишет Геродот), стали осуществлять давление на греческие города, некоторые из которых могли даже попасть под скифский протекторат (Ольвия, Нимфей). Какие-то группы номадов в конце VI в. до н. э. проникли в Центральную Европу, а в самом начале V в. до н. э. совершили набег на север Балканского полуострова. В материальной культуре скифов, которые с рубежа VI-V вв. до н. э. стали активно осваивать степное Причерноморье, проявляются новые элементы азиатской культуры кочевников (новый тип узды, образы звериного стиля, определенные категории изделий), представленной лучше всего материалами алтайских курганов. Наряду с этим несомненно и значение греческого воздействия, хотя формально скифы и в это время все так же избегали чужого влияния.
В Скифии в начале V в. до н. э. появилась новая династия царей, правившая на протяжении столетия. Ее основателем был царь Ариапиф, имевший трех сыновей — Скила, Октамасада, Орика. Драматичной была судьба Скила, родившегося от гречанки и ставшего настоящим эллинофилом. После гибели отца он занял престол, но любовь к греческой культуре стала для него роковой. Его брат Октамасад, опиравшийся, по-видимому, на консервативные слои скифской знати, совершил государственный переворот. Царь Скил, бежавший во Фракию, но выданный своим дядей, знаменитым царем фракийцев-одрисов Ситалком, был обезглавлен. После этого несколько десятилетий Октамасад царствовал в Скифии, находясь, очевидно, в дружеских отношениях со своим сводным братом Ориком, с боспорскими и синдскими правителями. Особенно активной, вероятно, была политика по отношению к Боспорскому государству, на стороне которого скифы в некоторых случаях выступали. В течение первой половины IV в. до н. э. Скифское государство укрепляло свои политические и экономические позиции, что в конечном итоге привело к столкновению с мощнейшей державой того времени — Македонией царя Филиппа II, отца Александра Великого.
Область интересов и скифов, и македонян находилась на Балканах, и первоначальные союзнические отношения очень быстро переросли в открытый конфликт. Во главе скифской орды стоял 90-летний царь Атей, частично контролировавший греческие города Западного Причерноморья. В 339 г. до н. э. в сражении между скифами и македонянами последние одержали победу, сам же Атей погиб в бою. Правда, это поражение не подорвало в глазах греков репутацию скифов как непобедимых воинов. Были и другие конфликты с Македонией, были и дипломатические переговоры. Так, после разгрома под Ольвией в 331 г. до н. э. армии Зопириона, наместника Александра Великого на Понте, скифы обменялись мирными посольствами с самим Александром, находившимся тогда в Средней Азии. Александр и сам вынашивал замыслы покорения скифов, но открывшиеся ему перспективы на востоке Ойкумены, выход к Индии, а затем и смерть не позволили им осуществиться. Скифы активно участвовали и в делах своих греческих соседей, о чем свидетельствует их поддержка одной из сторон во время гражданской войны на Боспоре в 310/309 г. до н. э.
Вторая половина IV в. до н. э. — время наивысшего расцвета Скифии. Именно тогда возводятся колоссальные курганные гробницы для умерших скифских владык, содержавшие богатейшие погребальные дары, свидетельствующие о накопленных к тому времени в степях богатствах. Но поступательное развитие Скифии внезапно оборвалось. Культура Скифии неожиданно исчезла без видимых внешних причин около 300 г. до н. э. До сих пор ее финал представляет такую же загадку, как и начало, и порождает немало научных гипотез. Обычно принимается во внимание то ли внешняя агрессия (новый натиск кочевников, на этот раз — сарматов, с востока), то ли неблагоприятное изменение климата и экологической обстановки, то ли подрыв экономики, то ли одновременное неблагоприятное стечение всех этих деструктивных факторов.
Исчезновение «Великой Скифии» не означало, что оборвалась история самих скифов. Видимо, с конца III в. до н. э. в Крыму и Добрудже возникли новые миниатюрные государства — так называемые Малые Скифии — с новыми границами и политическими приоритетами, а возможно, и с новым этническим содержанием, вобравшим в себя разные варварские и полуварварские народы. На протяжении нескольких столетий скифы вели войны с греческими городами-государствами Херсонесом, Боспором, некоторыми племенами сарматов (полностью освоивших ко II в. до н. э. бывшую скифскую территорию); долгое время под скифским контролем продолжала оставаться Ольвия, в Крыму находилось несколько крепостей и ставка скифских царей, наиболее известными из которых были Скилур и его сын Палак (II в. до н. э.). В конце II в. до н. э. произошло одно из наиболее ярких событий этого периода скифской истории — в высшей степени неудачное для скифов столкновение с Диофантом, полководцем царя Понта Митридата VI Евпатора (грозного и вечного противника Рима), прибывшим на помощь осажденному Херсонесу. Былая мощь оказалась подорванной окончательно, но еще долго скифы продолжали играть определенную роль в истории этого региона. Лишь в середине III в. н. э., как считается, скифы подверглись сокрушительйому разгрому готами, пришедшими в Северное Причерноморье с северо-запада.
После этих событий этноним «скифы» продолжал существовать только в литературных произведениях и превратился, скорее, в имя нарицательное, обозначавшее варваров вообще. Сам этнос перестал существовать, хотя родственные ему иранские народы сохранились и сохраняли свою традиционную культуру, во многом близкую скифской, еще долго, чуть ли не до современности. Особенно важна здесь история осетин на Северном Кавказе и их знаменитый эпос «Нарты», в котором нашли отражение мифологические представления и этнографические реалии, в том числе и скифской эпохи.
Скифы, этот азиатский по происхождению, но ставший европейским народ, оказывали на протяжении многих столетий значительное воздействие на культуру и историю своих близких и дальних соседей. Они оказались первыми в длинной цепочке известных нам кочевых племен, которые с периодичностью в 200-400 лет накатывались волнами по Великому степному коридору в Европу (последней такой мощной волной были монголы в XIII в.). Тем не менее, культура скифов не имеет, пожалуй, равных себе среди степных культур всех эпох ни по присущей ей яркой самобытности, ни по произведенному ею резонансу. (63: 12-17)
Литература: 63. Алексеев А Ю. Скифы — азиаты и европейцы // Золотые олени Евразии. СПб., 2001.
Источник: Мировая художественная культура. Древний Египет. Скифский мир: Хрестоматия / Сост. И. А. Химик. — СПб.: Издательство «Лань», 2004. — 800 с.: ил. + вклейка (24 с.). — (Мир культуры, истории и философии). С. 530 — 539. |