Я очень благодарен прекрасной Франции. Очаровательным и практичным француженкам. А в частности, одной из них, хотя даже имени ее не знаю. Благодаря этой женщине наш город обзавелся истинной жемчужиной. Помню, как совсем еще мальчишкой засматривался на этот сказочный особняк и даже представить себе не мог, какие же красоты скрываются внутри здания. Потом часами торчал перед картинами.
Согласно нашей городской легенде, жил в славном городе Владикавказе богатый торговец тканями купец Богдан Григорьевич Оганов. И был у него сын, как водится – любимый. Учился сын во Франции, где благополучно женился на местной аборигенке. А потом, как и надлежит любящему сыну, решил представить супругу своему семейству. Узнав о радостной новости, родитель заказал для сына дом. И не кому-нибудь, а очень известному по всему Кавказу архитектору Ивану Васильевичу Рябикину. Славили его в этих краях за то, что умудрялся он в каждом своем творении объединить все возможные архитектурные стили. Рисковым и широким жителям кавказского фронтира это очень нравилось. Вот и на сей раз господин Рябикин ожидания местного света не обманул. На первом этаже расположились торговые залы, ведь мальчику нужно на что-то жить. А сам дом – сплошное сплетение стилей. Знающие люди называют такую методу «эклектикой». Лестница на второй этаж в апартаменты – Рим. Сами апартаменты – модерн с элементами ампира. Кабинет для мальчика – классицизм. Первый зал – барокко. Второй, в котором предполагался будуар молодой невестки, – рококо. Третий же, где надлежало расположиться спальне молодых – модерн. Зимний сад в мавританском стиле. А еще у дома была отдельная фишка. Кроме ванны с горячей водой, был в нем обустроен последний писк моды: настоящий ватерклозет. Не смейтесь. По тем временам это было очень и очень! И вполне можно предположить, что первых посетителей именно этот элемент заинтересовал не меньше, чем все перечисленные архитектурные изыски. Подозреваю, что счастливый отец похвастался домом своим друзьям и коллегам. Так что все пребывали в ожидании. Всем хотелось увидеть, в какой восторг придет блистательная чужестранка.
Так что, когда молодожены приехали во Владикавказ, они могли насладиться зрелищем роскошного особняка в самом центре города, на Александровском проспекте. С огромными витринными окнами. С колоннами, увенчанными изображениями сфинксов. Цвета… Аристократичный белый, торжествующий золотой и успокаивающий зеленый. Просто глаз не оторвать!
Все ждали реакции настоящей француженки. Она не заставила себя долго ждать. Юная супруга осмотрела дом, сморщила свой очаровательный носик – а какой еще носик может быть у француженки – и сказала… Здесь показания очевидцев несколько расходятся. «Жалкое подобие Версаля» или «Жалкое подобие Парижа». После чего подхватила своего мужа и увлекла его тратить средства на территорию, гораздо более подходящую для ее комфортного пребывания. В ту же Францию, например.
В общем, сказала молодая невестка почтенного армянского семейства что-то такое эпическое и унизительное. Для француженки. А для владикавказцев сравнение с Версалем и Парижем, даже в таком контексте, было, скорее, комплиментом, чем оскорблением. Так что посудили-порядили и забыли. А особняк остался. К всеобщей нашей радости. Потому что мы с самой чистой совестью можем утверждать, что у нас в городе есть настоящий дворец.
Что же происходило в истории этого особняка после революции? Пожалуй, обращусь к тем, кто знает ее лучше прочих. Позвольте представить: Алла Джанаева – директор Северо-Осетинского художественного музея имени Махарбека Туганова (на верхнем снимке).
– Алла Акимовна, расскажете нам, что было в этом здании после революции.
– Отчего же нет?! Долгие годы в этом доме располагались властные структуры. Сначала в 1918 году здесь помещался Совет народных комиссаров Терской республики. Потом располагались разного рода советские учреждения. В пятидесятые сюда опять вернулись власти и утвердился Президиум Верховного Совета нашей республики.
– Это, как я понимаю, аналог нынешнего парламента?
– Да.
– Насыщенная биография.
– Но это еще не все. Наш музей перебрался сюда в 1957 году.
– Извините, а музей до этого где располагался?
– Это длинная история. В 1939 году, 7 апреля, постановлением Совета народных комиссаров во Владикавказе была открыта картинная галерея. Но уже 24 декабря того же года ее преобразовали в музей. В те времена власть очень серьезно относилась к вопросу повышения культурного уровня населения. Коллекция нашего музея формировалась из государственных музейного фонда, закупочной комиссии, фондов Русского музея, Третьяковской галереи, Эрмитажа…
– Минуточку, вы хотите сказать, что все эти сокровища сейчас здесь?
– Вы совершенно правы. У нас очень интересная коллекция русского искусства. Например, парадные портреты Петра l и А. Долгорукова. Есть образцы портретной живописи рубежа XVII–XVIII веков, работы Серова, Куинджи, Ге, Кустодиева.
– Звучит, как музыка…
– И это еще не все, – немного наклоняется в мою сторону Алла Акимовна, – в закромах нашего музея есть портреты кисти Д-Б. Лампи Старшего, Ж-Л. Вуаля, Ф.С. Рокотова, несколько неизвестных художников того же периода.
– Давайте вернемся к истории музея, а то мне сейчас с сердцем плохо станет: столько лет прожил рядом с филиалом Лувра! Даже сомневаюсь, стоит ли все это публиковать. А то как набегут коллекционеры…
– Конечно, вернемся. Но еще минуту внимания. В 1946–1947 годах нами была приобретена коллекция русского реставратора В.В. Сафонова. В 1981 году в музей поступили экспонаты известного коллекционера Григория Моисеевича Галковского.
У нас прекрасный отдел национального искусства. Он окончательно сформировался после передачи из краеведческого музея ряда работ отцов-основателей осетинской школы живописи. Работы К.Л. Хетагурова, М.С. Туганова, С.Д. Тавасиева, А.В. Джанаева – это настоящее украшение нашей коллекции. Очень интересна ранняя скульптура учеников А.А. Матвеева – С.Д. Тавасиева и Д.М. Дзантиева.
– Мои извинения, Алла Акимовна, как складывалась дальнейшая история здания?
– Тогда, в 1957 году, музей располагался на втором этаже. У нас было восемь выставочных залов. Как вы понимаете, тесновато: экспонатов очень много, а площадей не хватало... Первый этаж был занят. Там располагались магазин книготорга и фотоателье.
– Интереснейшее применение для памятника архитектуры...
– Ну, да. И так было до 1989 года. К нам тогда пришел новый первый секретарь Северо-Осетинского обкома КПСС Александр Сергеевич Дзасохов. Внимательно ознакомившись с экспозицией, он поинтересовался, отчего же не выставлены работы Коста Левановича Хетагурова. Когда сопровождавшие его лица объяснили, что вызвано это недостатком площадей, отреагировал совершенно в своем стиле. Посмотрел на сопровождающих и сказал всего одну фразу: «Буду ругать». Фраза, как выяснилось, носила характер мистический. Наших соседей, книжный магазин и фотоателье, очень быстро отселили. После чего начался масштабный ремонт всего здания.
После ремонта мы получили возможность выставлять экспозиции в десяти залах.
– А много ли у вас бывает посетителей?
– Не так много, как хотелось бы. Но и немало. Мы ведем активную выставочную деятельность. У нас проводятся творческие вечера. Это синтез разнообразных видов искусства. Поэзия, опера, картины. Невероятная атмосфера. Мы знакомим наших земляков с истинным состоянием современного искусства. Это ведь не только размалеванные холсты, малопонятные инсталляции и нагромождения невесть чего, выдаваемые за некое самовыражение. Это гораздо более сложное и многоплановое явление. В дни выставок у нас достаточно посетителей. Вы можете сами убедиться, почитав журналы с благодарственными отзывами. Но, к сожалению, такие мероприятия удается организовывать не так часто, как бы нам хотелось.
– К вам водят на экскурсии школьников?
– В последнее время – нечасто. Хотя еще совсем не так давно, последние два года, в частности, у нас была договоренность с Министерством образования. Мы проводили экскурсии для школьников. Для них это было бесплатно. Мы отмечали число посетивших музей и передавали данные в министерство. После чего на счета музея поступала оплата. Но такая удобная практика была в позапрошлом году. Мы работали, получали деньги. Работали по такому же принципу и в прошлом году, но оплата за экскурсии до сих пор не поступила. Очень жаль, что эта практика прекратилась. И нам, и учебным заведениям было очень удобно. А мы получали, может быть, и не очень значительное, но регулярное финансирование.
– Это касалось только городских учебных заведений?
– Да.
– А как бы вы отнеслись к идее распространить подобную практику не только на школы Владикавказа, но и на те, которые расположены в районах республики?
– Очень положительно. У нас квалифицированный персонал. Мы вполне могли бы принимать и тех детей, о которых вы говорите, и гостей из-за пределов нашей республики. Как вы понимаете, нам есть, что показать. Таких собраний, как у нас, не так уж и много. Эта практика серьезно бы облегчила наше финансовое положение, потому что в соответствии с современными веяниями мы сами должны зарабатывать деньги. Вы знаете, у нас много друзей, которые занимаются организацией экскурсий и по городу, и по республике. Так вот, они, как правило, участников своих мероприятий обязательно приводят к нам. Это, конечно, помогает, но не очень. Просто позволяет держаться на плаву. Есть и еще проблемы, но не знаю, стоило бы сейчас о них говорить.
– Не разделяю ваших сомнений. Музей и здание, в котором он расположен – настоящая жемчужина Владикавказа. Богатство просто! Надо придумать, как им правильно распорядиться. Тем более что в своем обращении к парламенту Глава Северной Осетии совершенно однозначно сказал о необходимости организации новых туристических маршрутов и всячески привлекал внимание органов исполнительной власти республики к развитию туризма. Наличие такого интересного элемента, как ваш музей, только украсит любой туристический маршрут. Так что давайте вместе подумаем, как это сокровище не только сберечь, но и использовать во славу и на пользу республике.
– Ну, что же. Если вы настаиваете… У нас есть проблемы с сохранностью фондов. Недостаточно площадей, и поэтому мы не можем с необходимой регулярностью демонстрировать все, что хранится у нас в запасниках. Дело в том, что расконсервация и последующая консервация экспонатов – это достаточно сложный и трудоемкий процесс. Проводить его в необорудованных помещениях весьма проблематично. Наши сотрудники занимаются в меру сил этой деятельностью, но выставить все, что хотелось бы, – просто недостает сил...
Выставочные площади. Сейчас, когда в республике идет процесс восстановления национального самосознания, не выставлять работы отцов-основателей осетинской национальной школы просто неразумно. Вы видели эти картины?
– Конечно.
– Тогда вы меня понимаете. Это и сила, и мощь, и глубокое философское осмысление места человека в этом сложном мире. К сожалению, по причине банального недостатка выставочных площадей эта прекрасная коллекция не экспонируется постоянно. Мы вынуждены менять экспозицию раз в полгода. А жаль. Очень часто гости нашего города интересуются именно работами представителей национальной школы. И мы вынуждены предлагать прийти попозже. Не все имеют такую возможность, о чем и заявляют. Мы теряем не только гостей. Мы теряем людей, которые могли бы проникнуться нашим национальным духом, понять и полюбить нашу прекрасную землю.
А наша коллекция русского искусства? Да, конечно было бы очень неплохо, если бы все школьники и нашей республики, и соседних, имели возможность посетить центральные музеи нашей страны. Прикоснуться к вечному и прекрасному. Но это не всем по карману. А у нас это все в руках, и мы могли бы познакомить детей с работами настоящих мастеров. Ведь музей не только формирует и выставляет коллекции. Музей – это не только хранитель ценностей национальной культуры. Он развивает, формирует художественный вкус, прививает чувство прекрасного. Тем более в нынешних условиях, когда так много грязи льется в души подрастающего поколения и из Интернета, и с экранов телевизоров и, к огромному сожалению, со страниц некоторых современных книг. У людей должны быть эталоны, некий абсолют, с которым можно сравнивать все то, что обрушивает на них нынешний мир. Музей может показать эту настоящую систему ценностей.
Еще один серьезный момент – финансирование. Я понимаю, что сейчас это общая проблема. Но даже для того чтобы поддерживать работу музея на прежнем уровне нужны средства, и немалые. Музей надо ремонтировать. Вы сами видите, в некоторых местах в выставочных залах осыпается штукатурка. Последний раз реставрация проводилась в девяностые годы. Нам тогда помогли республика, частные инвесторы. После этого в двухтысячных проводился ремонт. Но вы же понимаете, всякий дом надо поддерживать в порядке. А уж такой – тем более. Не представляю, как будем выходить из этой ситуации. Мне даже страшно предположить, какие могут потребоваться деньги на масштабную реконструкцию. Но без этого никуда. Иначе начнем терять те фонды, которые у нас есть. Такая потеря может стать невосполнимой.
– Спасибо большое, Алла Акимовна. Надеюсь, наша беседа привлечет внимание компетентных товарищей, ваши идеи получат свое воплощение, и вы продолжите радовать нас, а мы будем наслаждаться собранными в этом чудесном здании сокровищами.
Но если вы, уважаемые читатели, думаете, что на этом мое общение с музеем закончилось, то глубоко ошибаетесь. Подтверждая продекларированную высокую квалификацию сотрудников, сначала меня подвергли повышению уровня моей искусствоведческой эрудированности путем лекции о вопросах реставрационного характера и о тех мероприятиях, которые проводяться силами работников музея. После чего, демонстрируя кавказское гостеприимство, экскурсовод Фатима Саутиева ознакомила меня с имеющимися экспозициями. Сказать, что это доставило огромное удовольствие – ничего не сказать. Очень интересно!
Я вышел из музея, обернулся и привычно засмотрелся на особняк. После чего опять поймал себя на мысли, что все же люблю Францию. А еще захотелось сказать большое спасибо семье Огановых за такой прекрасный презент. Правда, дарили его очаровательной француженке, а достался он нам всем.
Так что, пользуйтесь случаем, господа!
Автор статьи: Эльберд Гаглоев |
