Как и ожидалось, грузинские тавады были крайне недовольны тем, что, вернув себе право на феодальное владение, они одновременно теряли «право на власть». Российское правительство в какой-то мере приблизило тавадов к своей системе феодализма, согласно которой административная власть целиком принадлежала государству, а помещику - земля и крестьяне. Грузинские тавады настаивали на персидской модели феодализма - в пределах феодального владения обязательная концентрация власти в соответствии с титульным статусом феодала. На этом же стояли князья Эристовы. Понимая, что им сложно будет реализовать в Южной Осетии свое право на феодальное владение, дарованное им российскими властями, Эристовы требовали, чтобы командование отменило в Южной Осетии свою администрацию, и полагалось на их властные формы управления. В новых условиях они соглашались на приставскую администрацию для осетин, но не в пределах феодального владения. Требуя ликвидации приставств в осетинских ущельях, отведенных им, Эристовы обратились в очередной раз к Розену. Последний, хотя и не был сторонником создания в Южной Осетии «феодальных автономий», как того добивались князья, но все же направил гражданскому губернатору Палавандову предписание рассмотреть докладную записку Эристовых. Губернатор, в свою очередь, проявляя осторожность, обратился к Горийскому окружному начальнику, как к более осведомленному в «местных обстоятельствах». Подобное перепоручение являлось для окружного начальника достаточно красноречивым и понятным объяснением, чего именно от него ждут свыше. К чести горийского начальника, ответ его на записку Эристовых был объективным и деловым.
Напомним, Эристовы просили «уничтожить» - именно это слово использовали они в своей записке - Мало-Шаховское приставство, куда входили осетинские ущелья, отведенные грузинским князьям, «чтобы обитающих в оном осетин поручить их помещикам». Такое требование горийский начальник расценил как попытку оторвать «приставства» от «короны», т.е. в югоосетинских обществах ликвидировать российскую власть. Вместе с этим он по отдельным пунктам объяснил последствия, к которым бы привела даже частичная, в пределах одного феодального владения, ликвидация в Южной Осетии приставского управления.
1. По описанию окружного начальника, феодальное владение князей Эристовых представляло собой родовое, состоявшее из самостоятельных дворов. Каждый из княжеских дворов был равноправен в пределах общего феодального владения. Окружной начальник отмечал, что между князьями одного рода «никогда не бывает согласия, даже между родными братьями», и если кто-то из них брал у осетин что-то из повинностей, то, как правило, не делился со своими сородичами. Последние, в свою очередь, требовали от тех же осетин «взыскивать гораздо более, нежели первый; третий участник» поступал точно так же, «таким образом разоряя» крестьян и «приводя» их «до совершенной крайности». По мнению начальника округа, пристав должен был бы регулировать отношения князей с крестьянами, не позволяя помещикам доводить зависимых до полного разорения.
2. Окружной начальник отмечал, что, редко бывая среди жителей осетинских обществ, князья никогда не занимаются гражданским обустройством крестьян. Их главная и единственная забота «о том, чтобы собирать принадлежащие им доходы, скорее и всеми средствами составить себе состояние, нисколько не заботясь о пользе народа».
3. Подчеркивалось также, что передача осетин в управление помещиков крайне затруднила бы окружному начальнику и другим официальным лицам исполнение их обязанностей - им было бы сложно действовать через владельцев, поскольку последних часто не бывает на одном месте.
4. «Помещики, будучи начальниками и владельцами осетин», не только бы усилили поборы, но, по мнению окружного начальника, не избежать бы было самых различных злоупотреблений.
Получив эти объяснения от горийского начальника, гражданский губернатор Палавандов сообщал Розену свою солидарность с мнением окружного начальника. При этом ключевой в рапорте князя Палавандова являлась последняя фраза: «... слабое и безотчетное управление помещиков», на котором настаивали Эристовы в Южной Осетии, «послужило» бы «более ко вреду, да нет закона, на основании коего можно было бы допустить это». Гражданскому губернатору оставалось сказать, что грузинские тавады не желали российского феодализма, основанного «на законе», и настаивали на таком феодализме, при котором в руках феодала наряду с повинностями сосредоточилась бы сама власть над крестьянином, т.е. деспотическая форма феодальных отношений. Князь Палавандов сам, являясь сторонником грузино-персидской системы феодализма (это подтверждалось участием его родного брата в заговоре 1832 года), писал барону Розену о сохранении приставства, понимая, что в условиях Грузии любой пристав будет «скручен» тавадским разбойным бытом и превратится в огородное чучело. В этом отношении стоит вернуться к идее барона Розена о назначении для всей Осетии главного пристава, полагая, что именно такой пристав станет барьером на пути грузинскому княжескому засилью. Уточним, однако, что мысль об учреждении в Осетии «главного пристава», как и ожидалось, вскоре отпала; Розен ограничил ее учреждением только главного пристава для части югоосетинских обществ, разместив его в селе Джави. Эту должность занимал русский офицер Васильев. ГВ. Хачапуридзе приводил любопытные данные об этом приставе, фактически оказавшемся в руках грузинских князей. Воспользуемся сведениями грузинского историка и заимствуем значительный пассаж из документа, им извлеченного из архива. Но сначала стоит пояснить, что накануне, когда в Южной Осетии стало известно о новой передаче осетин в руки грузинских князей, местные жители решительно заявили: «Если думаете силой заставить нас быть подданными князей Мачабеловых, то скорее погибнем все до последнего, защищая с оружием в руках правое дело, но рабами Мачабеловых не будем». От этого заявления до разразившегося в Южной Осетии, в частности - во владениях Мачабеловых, восстания прошло немного времени. В связи с этим в Южную Осетию, где обстановка накалилась до предела, был направлен генерал Скалон, которому поручалось основательно выяснить причины волнения осетин. Обследовав владения Мачабеловых - основной очаг восстания южных осетин, генерал на имя графа Бенкендорфа, шефа жандармов России, подал докладную записку. В ней он сообщал (цитируем по ГВ. Хачапуридзе): «... В 1838 году главным приставом в Осетии (Южной Осетии - М. Б.) назначен был капитан Васильев, произведенный впоследствии за отличие в майоры. Имея в виду одни собственные выгоды, он не только пристрастно разбирал частные дела, но даже не платил за службу есаулам и бесплатно разрабатывал дорогу от Цхинвали до Джави, тогда как на это отпускались деньги. Наиболее же потерпел народ от пристрастия Васильева к князьям Мачабеловым, за одного из которых выдал он свою дочь. Он всячески усиливался утвердить и распространить, доныне еще не рассмотренное, помещичье право Мачабеловых над всеми осетинами, живущими в долине реки Большой Лиахвы. До того Мачабеловы редко решались требовать подати по деревням и просто отбирали или продавали иногда только тех из осетин, которых удавалось схватить в Карталинии». В приведенном тексте документа говорится о фактах злоупотреблений Васильева, вступившего в родство с грузинскими князьями Мачабеловыми. Эти злоупотребления были довольно распространенными на Кавказе и потому банальными. Сам главнокомандующий барон Розен, как и капитан Васильев, выдал свою дочь за грузинского князя А.Л. Дадиани, благодаря чему последний в 28 лет стал полковником, затем флигель-адъютантом императора, командовал Эриванским полком, а позже был уличен в «неслыханных злоупотреблениях». Но продолжим цитирование документа, обнаруженного Г.В. Хачапуридзе, в его наиболее важной части: «при Васильеве же завели» из Мачабеловых «управителей и стали взыскивать и увеличивать налоги, которых бедные осетины, с трудом оплачивающие и казенную подать, решительно не в состоянии выносить, ибо эти налоги по ценности своей составляют на деньги в два года по 40 рублей серебром с дыма». В этом абзаце документа обращает на себя внимание то, что с помощью главного пристава князьям Мачабеловым, вопреки установкам правительства, все же удалось реставрировать свой собственный грузинский феодализм, при котором они вновь стали «управителями» в своих феодальных владениях. Что же до «главного пристава», то он, удовлетворенный» «правом» на злоупотребления, фактически отдал свою власть князьям Мачабеловым, получившим от пристава должности «управителей» и по правилам персидских вали приступившим к насильственным мерам собирания непомерных повинностей с осетинских крестьян.
Понятно, что деспотический феодализм, обрушившийся на Южную Осетию, вызвал острый социальный протест. Однако ни для главного пристава Васильева, ни для князей он не представлял сколько-нибудь серьезной угрозы. Как только посыпались в адрес российских властей жалобы крестьян на князей Мачабеловых, главный пристав направил в Тифлис на имя гражданского губернатора князя Палавандова свой извет о том, что осетины «непокорны русскому правительству, грабят, разоряют соседних осетин. В этом доносе хорошо просматривался «почерк» грузинских князей, часто прибегавших к подобной лжи. Но именно она каждый раз срабатывала безупречно. На донос пристава последовало распоряжение главнокомандующего направить в Южную Осетию роту солдат и до 500 человек грузинской милиции и «вооруженной рукой» «прекратить беспорядки». Состоявшаяся карательная экспедиция, кроме крови и разрушений, ничего нового не могла принести. Продолжая верить российским властям, жители Южной Осетии в своих «прошениях» писали о том, как грузинские князья «усугубили свои притязания», и требовали мер, которыми были бы «ограждены» от насилия. Однако крестьяне не ограничивались только мирными обращениями к властям. Они вели упорную вооруженную борьбу как с карателями, так и с князьями. В одном из очередных столкновений у осетинского села Мзив осетинские повстанцы во главе с Тотразом Тотоевым устроили засаду грузинской милиции, прибывшей сюда для карательных целей. Во время перестрелки был убит князь Бардзим Мачабели и устроен настоящий бой милиции. Когда же повстанцы были вынуждены отступить, село Мзив подверглось со стороны милицейского отряда и главного пристава Васильева разорению. Любопытно, что милиция, как правило, набиравшаяся насильственно из грузинских крестьян, крайне неохотно шла на карательные действия. В той же экспедиции, направленной в село Мзив, из 200 милиционеров сначала бежало 40, а во время боя еще 27. Пристав Васильев не ограничился разорением Мзива. Карательный отряд он подвел к другому осетинскому селу - Дамцвари. Жители этого села не оказали сопротивления карателям, они покинули свои жилища и ушли в горы. Несмотря на это, Дамцвари также подверглось полному грабежу. К концу 30-х гг. XIX века, по мере того, как укреплялось положение грузинских князей, Южная Осетия вступала в один из самых тяжелых периодов своей истории. Она была терзаема господствовавшей здесь грузинской знатью, вступившей в тесный политический союз с российской властью. Местная российская администрация - чиновники на уровне приставов и окружных начальников, в сущности, превращались в исполнителей воли грузинских тавадов, с невероятной жестокостью обрушившихся на Южную Осетию. Осетинские крестьяне, прибегая к конспирации, платя писарям за услугу, направляли свои жалобы во все инстанции, но в созданном замкнутом круге жалобы уходили в песок. Еще в 1837 г. в Южной Осетии, узнав о том, что в Тифлис приезжает Николай i, решили направить свою делегацию к императору. Надеясь решить вопрос о своей независимости от грузинских князей, южные осетины собрали документы, доказывавшие незаконность феодальных владений, предоставленных в Южной Осетии грузинским тавадам. У нас нет прямых данных, которые бы свидетельствовали о приеме императором осетинской делегации, хотя последняя приезжала в Тифлис для встречи с Николаем I. Однако есть сведения, что югоосетинским представителям удалось представить императору свои документы. Так, ровно годом позже крестьяне сел Залда и Мириам в обращении к главнокомандующему Е.А. Головину писали, что «во время проезда здесь его императорского величества имели счастье принести всеподданнейшую жалобу на чинимые нам притеснения князьями Мачабеловыми». Но обращение крестьян к императору не имело никаких последствий, ограничивавших произвол тавадов. В том же письме генералу Головину крестьяне жаловались, что их обращение к Николаю I не возымело действия и они «искали защиты у предместника вашего», т.е. у генерала Розена. Последний, в свою очередь, «поручил горийскому окружному начальнику иметь для нашей защиты особое попечение. Окружной начальник распорядился дать предписание джавскому осетинскому приставу с тем, чтобы он принял все меры ограждения нас от притеснений князей Мачабеловых». Когда же дело жителей Залда и Мириам дошло до главного пристава, то, как заявляли крестьяне, «все сии меры правительства не укрощают чинимые нам притеснения» и Мачабеловы, явно недовольные обращениями крестьян к властям, «утроили свои к нам притязания». Приведенные нами свидетельства крестьян, по поводу их обращении с жалобами к российским властям, являлись наиболее типичными для прохождения по инстанциям документов, поступавших от крестьян. Сложившаяся в условиях тесного взаимодействия российской администрации с грузинской тавадской знатью государственная бюрократия отличалась своей особой спецификой. Суть ее заключалась в том, что российские власти, постоянно учитывавшие события 1832 года, связанные с заговором тавадов, постепенно либерализовали свою политику в отношении грузинских тавадов настолько, что позволили последним реставрировать в Грузии восточно-деспотические порядки. Особенно это было заметно в Южной Осетии, ставшей по-настоящему открытым полигоном для тавадского деспотизма.
В новой политической обстановке, сложившейся в Грузии и Южной Осетии, речь уже шла не об усилении крепостного права и феодального гнета, а о более тяжелых последствиях, сопряженных с господством деспотического режима. Что же до Южной Осетии, то ситуация напоминала то же самое, что переживали грузинские княжества в свое время, находясь под игом персидских и турецких завоевателей.
"Южная Осетия в коллизиях российско-грузинских отношений" М.М. Блиев. 2006г.
при использовании материалов сайта, гиперссылка обязательна |