Дзанайты Х.Г., доктор политических наук, доктор экономических наук, профессор, директор Института национального развития Достаточно беглого взгляда на предысторию государственно-политического развития Алании (Республика Южная Осетия, Республика Северная Осетия–Алания) для того, чтобы придти к неутешительному заключению, согласно которому ситуация с развитием государственности осетинского народа, институализации политических систем в рамках РСО–А, РЮО напоминает своеобразный «бег на месте». То есть, называя вещи своими именами, следует сказать о том, что реального прогресса в этих архиважных областях не наблюдается. Данное обстоятельство предполагает определение основополагающих векторов ее дальнейшего государственно-политического развития.
На одном из этапов проведения исследовательской работы нами было обоснованно положение, согласно которому существование Республики Южная Осетия на протяжении 18 лет (1990 – 2008 гг.) со статусом «непризнанного государства», «территории с неопределенным политическим статусом» есть нонсенс международных отношений. Однако анализируя события, произошедшие после 08.08.2008 г. можно смело говорить о том, что, сохраняющиеся и сегодня обособленное развитие народа юга и севера Алании (Осетии) выступает в качестве нонсенса уже не только международных, но и «межосетинских отношений». Прошу всех задуматься над последним выражением «межосетинские отношения», которое отнюдь не является, некой химерой, чем-то надуманным.
Перманентное перекраивание национальной территории Алании привело к тому, что если на определенном историческом этапе граница между Грузией и Аланией проходила возле ее старой столицы г. Мцхета, т.е. в 20 км севернее г. Тифлиса, то в последствии, миновав Главный кавказский хребет она переместилась на территорию Северного Кавказа. Поэтому на сегодняшний день часть территории Алании-Осетии находится в составе Российской Федерации (РСО–Алания), другая часть в составе Республики Южная Осетия и третья часть в составе Грузии. Вот до какого абсурда можно довести дело, если отсутствует политическая воля необходимая для реализации законных прав разделенного осетинского этноса жить одной судьбой в своем родном отечестве – России.
Каждый раз, когда вроде бы устраняется последнее препятствие, мешающее осуществлению решительных действий по воссоединению осетинского народа (РСО-А, РЮО), появляются все новые и новые причины, доводы, якобы препятствующие этому объективному процессу. В этой связи, есть смысл остановиться лишь на освещении одного из аспектов обозначенной проблемы, а именно целесообразности и необходимости данного воссоединения. К этому обязывает и многообразие существующих подходов, сценариев к ее решению, а именно:
- политическое объединение РЮО, РСО–А в рамках российского федеративного государства;
- раздельное существования двух государственных объединений осетинского народа РЮО, как самостоятельного суверенного государства и РСО–А, как субъект РФ;
- возвращение РЮО в лоно Грузинского государства;
- восстановление контроля РФ над территориями и сегодня находящимися под юрисдикцией Грузии (Трусовское ущелье, Кудское ущелье и др.) с их включением в состав единой Республики Алания субъекта РФ;
- реализация народом Алании (Осетии) своего права на самоопределение, с выходом РСО–Алания из состава РФ и образование независимой единой в политическом и территориальном отношении Республики Алания (РСО–А, РЮО) и т.д.
Чтобы понять логику происходящего вокруг процесса по воссоединению Алании необходимо задаться вопросом, «какие цели преследовали политические силы, осуществившие территориально-политический раздел Алании, а, следовательно, и аланского народа в 20-х годах ХХ столетия?», «Желали ли эти силы добра аланскому народу или они преследовали другие прямо противоположные цели?».
Каковы будут ответы на выше поставленные вопросы? Конечно же, нет! Нигде и никогда ни в живой природе, ни в социуме, разделение той или иной общности не приводило к позитивному для нее результату. Напротив, разделение всегда выступает в качестве, очень важного шага, в деле их разрушения и ликвидации. Данное положение подтверждается ходом всей многотысячелетней эволюции и инволюции. Поэтому национальные элиты всегда стремятся не допустить внутреннего этнотерриториального, политико-государственного раскола. Однако именно такой процесс можно наблюдать на примере исторической судьбы аланского народа. Длительная разобщенность двух частей единого социума является основополагающим фактором, оказывающим одно из решающих разрушающих воздействий на его этносоциальную структуру. Под воздействием данного субъективного фактора размываются границы некогда единого энергоинформационного поля аланского народа, его матрично-эгрегориальная среда.
Очевидно, что сложившиеся территориально-политическое деление, является данностью формирующей разные эгрегориально-матричные поля, разные матрицы, в которых развиваются социумы юга и севера Алании. Они все более и более утрачивают способность думать вместе, вместе заниматься созидательным трудом, сообща защищать рубежи своего отечества. Данное обстоятельство напрямую препятствует нациостроительству аланского народа, развитию его государственности в целом.
Не надо быть провидцем, чтобы уже сегодня констатировать факт наличия глубоко зашедшего процесса раздвоения некогда единой этносоциальной матрицы аланского (осетинского) народа. Показательным в этом отношение является с одной стороны, установка на въезде в г. Цхинвал монумента – в виде православного креста, с другой стороны, аудио вещание на всю центральную часть г. Владикавказа молитв, транслируемых из суннитской мечети. В том же ряду стоит памятник городовому в амуниции жандарма Российской империи (Х1Х-ХХ вв.), ввинченный в мостовую центрального проспекта столицы РСО–Алания. Неужели, символика и атрибуты различных религиозных доктрин, переживающих сегодня глубочайший кризис, бронзовые символы давно ушедшего в прошлое монархического строя России это и есть те спасительные ориентиры, которые способны вывести Осетию из того социально-политического тупика в котором она находится сегодня? К сожалению, подобного рода примерам, демонстрирующим раздвоение сознания, как минимум в правящей политической среде и уводящие народ Осетии от его истинных национальных ценностей и идеалов, не счесть числа.
Более того, в ряде случаях последствия принятых политических решений зачастую принимают необратимый характер. Чтобы в этом убедится, достаточно обратится к архетипам выходцев из внутренних районов Грузии аланской национальности, которые были вынуждены в условиях жесточайшей этнической дискриминации бороться за свое выживание в рамках ГССР. Последние, по своему мировоззрению чрезвычайно далеко отдалились от традиционного аланского мировосприятия и мироощущения. Поэтому сегодня необходимо осуществить поистине титанические усилия, чтобы вернуть их к традиционалистской матрице развития социума Алании.
Рассуждая от противного целесообразно задаться, следующим вопросам: «Кто из региональных игроков на Кавказе однозначно отрицательно воспримет воссоединение юга и севера Алании?». Здесь можно говорить об отрицательной реакции со стороны, прежде всего, так называемой Республики Грузия и ее негласного стратегического союзника и партнера Республики Ингушетия. Реакция, вполне прогнозируемая и объяснимая, если учесть национальные и государственные интересы, которые господствуют в сознании не только правящих элитных кругов выше обозначенных субъектов политики на Кавказе, но и в сознании основных групп их населения. Надо полагать об этом должны как минимум задуматься сторонники развития РЮО в формате самостоятельного суверенного государства.
Следовательно, утверждение, согласно которому сегодняшний политический статус РЮО идеально соответствует тактико-стратегическим задачам перспективного развития Алании (Осетии) в целом от лукавого. Он во многом выступает доказательной основой того, что замысел инициаторов по разделению Алании на две, три и т.д. части их цели во многом, увы, оказались достигнутыми. По экспертным оценкам у Алании, и, ее народа остается крайне мало времени, его практически уже не осталось, для того чтобы взять ситуацию под свой контроль. Здесь под контролем следует понимать не гипотетическое словесно-риторическое единство Алании, а ее реальное государственно-политическое, экономическое, территориальное, культурное и т.д. единство. Только взяв под свой контроль, эти важные процессы и сферы можно будет начать формирование единой, общей для народа Алании эгрегориально-матричной среды. В этом заключается основное условие, способствующее сохранению алан (осетин), как народа (нации), в надвигающемся на Кавказ глобальном хаосе.
Известный тезис, согласно которому: «нет ничего более постоянного, чем временное» наилучшим образом описывает ситуацию, сложившуюся в Алании к текущему периоду (2014 г.). Казалось бы, канули в Лету дискриминационные по отношению к народу Алании (Осетии), решения Советского правительства, закончилась кровопролитная восемнадцатилетняя война между Грузией и Южной Осетией (1990 – 2008 гг.), не единожды получены положительные результаты всенародных плебисцитов (референдумов) по вопросу вхождения Южной Осетии в состав российского государства, не осталось никаких иллюзий относительно политических устремлений Республики Грузия, произошло признание РФ государственного, политического суверенитета РЮО (2008 г.) и, тем не менее, вопрос о воссоединении юга и севера Алании остается не решенным.
Безусловно, при всем многообразии причин, препятствующих решению данного жизненно важного вопроса, главенствующей из них выступает отсутствие политической воли у, господствующей длительное время в Алании (РСО–Алания, РЮО) эрзац-элиты. Их безынициативность уже не раз приводила к возвратным действиям, когда агрессор признавался жертвой, а жертва как минимум приравнивалась в своих действиях к агрессору. Именно эта аморфная, безликая позиция привела к тому, что сегодня все чаще стали раздаваться голоса в пользу развития РЮО в качестве самостоятельного суверенного государства. По мнению сторонников данного подхода, он в наибольшей мере отвечает национальным интересам народа Алании. Примечательным, является тот факт, что, во-первых, подобного рода заявления стали множится после признания Россией государственного суверенитета РЮО (2008 г.); во-вторых, как правило, глашатые дальнейшей суверенизации Южной Осетии не проживают постоянно на ее территории. Они вещают из городов Москвы, Тбилиси, Владикавказа, а третьи и вовсе из дальнего зарубежья; в-третьих, определяющим аргументом для чиновников севере и юга Осетии вновь стал тезис «о неготовности руководства России видеть РЮО в составе РФ». Таким образом, набирающий на наших глазах силу политический коллаборационализм способен, в очередной раз, увести народ Алании от реализации выстраданного им права на воссоединение.
В принципе нет ничего плохого в том, если произойдет превращение РЮО из нынешнего состояния – квазигосударства в самодостаточного субъекта политических и экономических отношений, члена ООН и других авторитетных международных институтов. Весь вопрос в том, насколько возможна трансформация этих радужных пожеланий в конкретные действия и превращение их в реальность. Ответ на выше поставленный вопрос в определенной мере дает анализ и оценка текущего состояния «государственного суверенитета» Республики Южная Осетия.
Словосочетание «государственный суверенитет» заключено в кавычки. Почему? Дело в том, что государственный суверенитет над определенной территорией предполагает соблюдение, как минимум следующих основополагающих условий (требований): во-первых, охрана государственных границ силами своих вооруженных сил, т.е. осуществление контроля над всей территорией соответствующего государственного образования; во-вторых, наличие необходимых и достаточных условий для ее социально-экономического развития; в-третьих, способность к ведению самостоятельной внешней и внутренней политики и т.д. Насколько с точки зрения реальной практики наличествуют и реализуются вышеперечисленные условия?
Несопоставимость Вооруженных сил РЮО и задач по охране ее государственных границ однозначно свидетельствует о несоблюдении первого условия. Более того, значительно возросший за последние десятилетия военный потенциал Республики Грузия делает трудновыполнимой задачу по эффективному противостоянию данному потенциалу со стороны Вооруженных сил РЮО без внешней помощи. Наглядным подтверждением сказанному являются события августа 2008 г. За прошедшие пять лет ситуация, к сожалению, кардинальным образом не изменилась. И сегодня обороноспособность республики, защита ее внешних границ осуществляется за счет Вооруженных сил РФ.
Не менее плачевная ситуация сложилась и в сфере социально-экономического развития Южной Осетии. Анализ доступного нам статистического материала показал, что здесь в наличии имеется только компактная территория, выступающая в качестве среды обитания человека и источника восполняемых и невосполняемых природных ресурсов. Уровень её обеспеченности двумя другими необходимыми факторами производства, а именно человеческие и капитальные ресурсы находится далеко за чертой, определяющей их оптимальные количественные и качественные параметры. Таким образом, рассматриваемый регион не обладает даже этими необходимыми, базовыми условиями, без которых невозможен сам производственный процесс. Соответственно здесь даже речи не может идти о соблюдении достаточных условий, способствующих окончательному формированию самодостаточной конкурентоспособной модели социально-экономического развития края.
Государство (РЮО) на сегодняшний день не в состоянии выполнять элементарных социальных обязательств перед своим незначительным по численности населением (численность населения 30 – 36 тыс. чел, экономически активное население 15 – 18 тыс. чел). Подтверждением сказанному являются выплаты пенсий Пенсионным фондом России гражданам Республики Южная Осетия, которые одновременно являются гражданами РФ (99 % от общей численности населения). О наличии, какого «государственного суверенитета» в этих конкретных социально-экономических условиях может идти речь?
Относительно внешней и внутренней политики проводимой руководством РЮО. Из порядка 193 государств, членов Организации Объединенных Наций Республику Южную Осетию на начало 2014 г. признало четыре государства. Данное обстоятельство по определению делает невозможным проведение руководством республики, какой бы то ни было самостоятельной внешней политики. Возможности по проведению Южной Осетией самостоятельной внутренней политики наглядно были продемонстрированы на последних президентских выборах (2011 – 2012 гг.). В противоречие с официальными результатами голосования, озвученными Центральной избирательной комиссией РЮО президентом республики стал кандидат, напрямую кооптированный руководством РФ.
Все вышеизложенное, на наш взгляд, демонстрирует всю несостоятельность утверждений, о, якобы, имеющим место быть, в реальной политической практике, «государственном суверенитете» РЮО. Соответственно данное утверждение не может выступать в качестве аргумента, обладающем непреодолимой силой при решении вопроса о воссоединении РСО–Алания и РЮО в рамках российского государства. Тогда в чем смысл борьбы сторонников сохранения, виртуального «государственного суверенитета» РЮО и, соответственно, раздельного развития социумов юга и севера Алании? Какие великие цели могут оправдать содержание за счет народа Алании двух непрофессиональных парламентов, двух некомпетентных правительств, двух президентов (глав республик), которых он не выбирает, при их полной отстраненности от решения его судьбоносных задач?
С точки зрения реальной политики нет ничего невозможного. Поэтому никто не знает, насколько долговременный характер имеет решение РФ о признании государственного суверенитета РЮО. Даже заявления МИД РФ о том, что оно носит безотзывный характер, по известным причинам, не гарантирует его бессрочного соблюдения. Поэтому возврат к ситуации, которая существовала до 08.08.2008 г. в российско-грузинских и российско-осетинских отношениях, при определенном стечении обстоятельств, вполне возможен. История знает массу подобного рода превращений. Достаточно вспомнить всю противоречивость позиции Советского правительства в 20-х годах ХХ столетия, когда решение по статусу Южной Осетии менялось на прямо противоположное.
Таким образом, и сегодня сохраняются широкие возможности по политическому манипулированию Южной Осетией, а значит и Осетией в целом. То есть народ Алании вольно или невольно остается заложником политических игр, проводимых глобальными и региональными игроками на Кавказе. В условиях политической непредсказуемости, отсутствия действенного контроля со стороны государства (РЮО, РСО–А) практически за всеми видами безопасности социально-политическое, экономическое развитие края не может носить устойчивого, поступательного характера. Очевидно, что только ведение РЮО в конституционное поле РФ позволит свести это манипулирование к минимуму и сделает невозможным возврат к делению Алании по территориально-политическому признаку. Тем самым будут созданы реальные предпосылки для формирования и развития единой этносоциальной, социокультурной матрицы аланского народа.
Тезис о том, что возможное решение РФ о включении в свой состав РЮО приведет к резкому ухудшению ее отношений с Западом, на наш взгляд, не основан на реализме. Во-первых, руководство России для принятия данного решения имеет бесспорные юридико-правовые, исторические основания; во-вторых, воссоединение или не воссоединение РЮО и РСО–Алания в составе РФ не является определяющим фактором, обуславливающим ее противостояние с Западом. Последние имеет глубокие корни и обусловлено, прежде всего, естественно-исторически сложившимися геополитическими, геоэкономическими причинами. Поэтому, воссоединение народа юга и севера Алании в составе РФ, напротив, придаст ей дополнительный политический вес и, тем самым, упрочит ее позиции на мировой политической арене.
Отсюда главная задача политической и национальной элиты Алании заключается не в умножении риторических заявлений о неприкосновенности «государственного суверенитета» РЮО и не в гипотетических заявлениях о единстве осетинского народа, а реальные политические действия способные придать процессу интеграции юга и севера Алании необратимый характер. Данная интеграция становится возможной лишь при совместной реализации ключевой, основополагающей задачи по формированию единой в политическом и территориальном смысле парламентской Республики Алания субъекта РФ. Только обозначенный вектор политико-государственного развития Алании способен сдвинуть тиктанические плиты безверия, апатии, инерционности мышления, господствующих сегодня в общественном сознании. Более того, следование ему освободит Аланию и ее народ от власти противоестественного. Произойдет высвобождение национального самосознания, а значит и сознания, ныне разделенного народа, скованных на протяжении многих десятилетий этим уничижительным, оскорбляющим человеческое и национальное достоинство статусом. Поскольку Россия и Алания исторически выступают в качестве носительниц единого цивилизационного индоевропейского кода, следовательно, только целостная Алания (Осетия) способна стать для России не «витриной российского капитализма» на Кавказе, а одним из центров духовного, политического и экономического роста. |