Их воскрешают из небытия спасательные раскопки в Зарамагской котловине, дарящие археологам все новые сенсации. Но для продолжения раскопок остро нужны дополнительные средства. а с этим сейчас большие проблемы…
На протяжении последних двух лет «СО» не раз рассказывала своим читателям о том, как ведутся в зоне затопления будущего водохранилища Зарамагских ГЭС спасательные археологические раскопки – нашими, республиканскими специалистами, ставропольскими учеными и москвичами, сотрудниками Института археологии Российской академии наук. То, что в Зарамагской котловине обнаружены уникальные, бесценные для науки археологические памятники, изучение которых прольет свет не на одну изобилующую «белыми пятнами» страницу древней истории Осетии и всего Северного Кавказа, стало ясно уже в те дни, когда здесь закладывались археологами первые разведочные шурфы. Но тогда исследователи Зарамага и предположить не могли даже в самых смелых своих мечтах, сколько тайн котловина им еще откроет и какой благосклонной к ним будет во время этих раскопок капризная богиня археологической удачи… Открытия и находки, сделанные в Зарамаге, не только прогремели на всю Россию – они получили уже и мировую известность. На сегодняшний день здесь найдены памятники каменного и медно-каменного веков, ранней бронзы, знаменитой кобанской культуры, скифского времени, раннего, классического и позднего средневековья, среди которых – и могильники, и древние поселения, и культовые комплексы. Причем площади, занимаемые этими памятниками, как выяснилось в ходе двухлетних раскопок в Зарамаге, очень обширны: в ряде случаев они исчисляются даже не сотнями – тысячами квадратных метров. И оставить все эти ценнейшие находки под водой никак нельзя: их утрата станет настоящим преступлением и перед исторической памятью народа Осетии, и перед наукой, и перед будущими поколениями.
Как известно, затопление котловины и запуск первой, головной электростанции каскада Зарамагских ГЭС предполагалось произвести в середине сентября. Но именно из-за того, что спасательные археологические работы в Зарамаге еще не завершены, дата пуска воды в водохранилище вновь отложена – пока на неопределенный срок. Об этом было сообщено на общественных слушаниях, прошедших 17 сентября во Владикавказе, в Северо-Осетинском филиале ОАО «РусГидро». – Компания «РусГидро» финансировала спасательные раскопки в Зарамаге в течение двух лет. Несколько раз в связи с их проведением переносились сроки затопления котловины – хотя мы, археологи, прекрасно понимаем, как это было для компании нелегко: она вложила в этот масштабный проект очень большие средства и из-за того, что сроки пуска первой очереди ЗарамагГЭС раз за разом откладывались, несла многомиллионные убытки, нарушала свои обязательства перед акционерами. Кстати, надо подчеркнуть и то, что благодаря ОАО «РусГидро» за эти два года на раскопках в Зарамаге было организовано около 300 сезонных рабочих мест для жителей Мизура, Садона, Бирагзанга, других высокогорных сел Алагирского района и самого Алагира, а средняя зарплата этих рабочих, которые нам, специалистам-археологам, помогали, составляла 18 тысяч рублей в месяц. Но того, что в прошлом, 2007 году в Зарамаге сразу на трех памятниках – Адайдонском кобанском могильнике, средневековом могильнике «Мамисондон» и многослойном поселении «Цми» – будут выявлены обширные дополнительные площади и обнаружен новый интереснейший памятник эпохи каменного века – поселение «Цми - 2», – никто ожидать попросту не мог. Это стало форс - мажором и для нас, археологов, и для руководства ОАО «РусГидро», – рассказал в беседе с корреспондентом «СО» начальник отряда археологической экспедиции Института истории и археологии при СОГУ, один из руководителей зарамагских раскопок Хасан Чшиев. – И теперь для того, чтобы завершить спасательные раскопки в Зарамаге, опять нужно, во-первых, время, а во-вторых – дополнительные средства. Время мы выиграли: тут гидроэнергетики вновь пошли нам навстречу. Со средствами же намного сложнее. Из-за их отсутствия археологические работы в котловине сейчас прекращены. Может быть, к весне будущего года финансирование раскопок удастся возобновить. Но пока, на сегодняшний день, у компании «РусГидро», которой республика и так должна быть благодарна за столь весомую поддержку в решении этой проблемы, таких возможностей, по словам ее специалистов, нет. ...Словом, положение дел на сегодня таково: чем оперативнее решится вопрос дальнейшего финансирования раскопок, тем быстрее будет введена в эксплуатацию первая очередь каскада ЗарамагГЭС. Но ни у Института истории и археологии при СОГУ, специалисты которого исследуют Адайдонский кобанский могильник, ни у Северо-Осетинского института гуманитарных и социальных исследований, чья экспедиция раскапывает поселения «Цми» и «Цми -2», средств на это нет. Только в Адайдоне, где работает отряд Хасана Чшиева, на сегодняшний день остаются недообследованными около 2 тысяч квадратных метров общей выявленной площади памятника – если даже полностью «бросить» весь годовой бюджет института только на это, копать придется… лет 20–25. Не раскопана еще, как проинформировала «СО» директор Республиканского научно-производственного центра по охране памятников истории и культуры Людмила Габоева, и добрая половина Цмийского городища, общая площадь которого составляет около 1300 квадратных метров и где мощные культурные слои местами уходят на 12-метровую глубину. – А памятники эти действительно великолепные, потрясающие. Чего стоит хотя бы одно только поселение «Цми-2», обнаруженное в прошлом году археологами на берегу реки Нардон! Это стоянка эпохи мезолита – среднего каменного века, датированная на сегодняшний день X–VIII тысячелетиями до нашей эры, где присутствуют также слои более поздних эпох – неолита и медно-каменного века. Там найдены кострища, следы построек каркасно-столбовой конструкции – возможно, жилищ первобытного человека, свыше полутысячи разнообразных орудий из кремня и небольшая мастерская, где изготавливались эти орудия труда – каменные ножи, скребки, ножевидные пластины-микролиты… Подобных памятников на Северном Кавказе мало, и изучение стоянки «Цми-2», несомненно, позволит больше узнать о древнейшей истории нашего региона, – отмечает Людмила Габоева. – Не говорю уже об уникальных, богатейших материалах Адайдонского могильника, которые сейчас заставляют российских исследователей во многом по-новому взглянуть на этапы генезиса прославленной кобанской культуры. …Кстати, раскопки в Адайдоне, как рассказал Хасан Чшиев, опять преподнесли археологам в нынешнем полевом сезоне целый «букет» замечательных, интереснейших открытий, которые смело, без всяких натяжек, можно назвать настоящими научными сенсациями. Если в прошлом, 2007 году нижняя «временная граница» этого памятника датировалась XV веком до нашей эры, то теперь выяснилось, что ее можно уверенно «удревнить» еще на целых пять – семь столетий, вплоть до XXII – XX веков до н. э. – в Адайдоне, наряду с раннекобанскими, уже обнаружены и материалы, датируемые эпохой средней бронзы. Раскопан на территории могильника в этом сезоне – что тоже стало сенсацией – и культовый комплекс раннекобанского времени. Это, во-первых, огороженная стеной площадка, предназначавшаяся, судя по всему, для проведения каких-то религиозных обрядов, где археологи, в том числе, обнаружили остатки жертвенника со следами древесного угля и золы и несколько десятков ритуальных захоронений голов лошадей и крупного рогатого скота. Во-вторых, примыкающее к этой площадке помещение с вымощенным сланцевыми плитками полом, кровля которого тоже была сложена из черного сланца и которое, видимо, было когда-то святилищем. Вновь «подарили» археологам погребения Адайдонского могильника и немало великолепных по красоте изделий кобанских металлургов: это и бронзовые украшения, и орудия труда, и оружие – наконечники копий, булавы, топоры, кинжалы, покрытые гравировкой… Много было найдено коротких мечей и кинжалов переднеазиатского типа, датированных XIV – IX веками до н. э. – их абсолютной идентичности тем, которые носили в ту далекую эпоху на поясах воины Ассирии и Урарту, поразились даже специалисты Государственного Эрмитажа. Причем вдвойне интересно, что это не военные трофеи и не «предметы экспорта»: судя и по составу бронзы, и по особенностям технологии их изготовления, все эти кинжалы и мечи вышли из рук местных, кобанских мастеров. Что в очередной раз подтверждает: 3 – 3,5 тысячи лет назад территория нынешней Северной Осетии – колыбель кобанской культуры – отнюдь не была глухим «медвежьим углом» тогдашнего населенного мира и поддерживала самые тесные связи с государствами долины Тигра и Евфрата, Закавказья и Иранского нагорья (равно как и с северными соседями – степняками). А мастерство кобанских литейщиков стояло на такой высоте, что им было по плечу осваивать практически любые модные в то время «импортные» «ноу-хау». Как, впрочем, и успешно разрабатывать собственные «технологические стандарты», которые охотно перенимали у них соседние народы и племена… И еще одной сенсацией полевого сезона-2008 стала находка в погребениях Адайдона 6 так называемых клювовидных секир, очень редко встречающихся в кобанских материалах Северного Кавказа. Оружие это более чем впечатляющее: представьте себе тяжелый боевой топор с огромным – до 45 сантиметров в длину – широким лезвием, оформленным в виде головы грифона – фантастического полузверя- полуптицы. Рукояти таких секир длиной до 80 сантиметров изготавливались из ценных пород дерева (остатки их тоже были найдены при раскопках в Адайдоне), оплетались, для усиления, широкой лентой из бронзы и вдобавок снабжались бронзовым набалдашником. Оружие это было не только красивое, но и страшное – с легкостью проламывавшее любые доспехи той эпохи. Но, как предполагают археологи, использовалось оно, видимо, не только в боевых целях, но и в ритуальных: ведь секира у многих древних народов (в том числе и индоиранских) считалась атрибутом божества грозы и служила священным символом власти правителя. Не исключено также, что у кобанцев подобные секиры использовались в церемониях жертвоприношений жрецами или вождями, а может быть, и для казней…
… Гости Осетии, посещающие раскопки в Зарамаге – специалисты крупнейших российских научно-исследовательских институтов и музеев, деятели культуры и искусства, представители зарубежных делегаций, – неизменно уезжают оттуда потрясенными. Повторяя: «Такого мы не видели еще нигде»… Спасти и сохранить для науки, для народа Осетии, для России и всего человечества древности Зарамага – наш прямой долг. И, видимо, наилучшим выходом (как считают сегодня и ведущие раскопки в котловине ученые) было бы привлечь к их финансированию также и внебюджетные источники. Чем это не шанс для состоятельных людей, которых в Осетии хватает, зримо и ярко доказать не на словах, а конкретным, живым, осязаемым делом, что означает для них слово «патриотизм» и насколько обеспокоены они судьбой ценнейших пластов исторического и культурного наследия родного народа?.. |